Горячие новости (том №49)

Все почему-то ждали, что российское вторжение на Украину будет церемониально-пафосным, почти театральным действием, напоминающим кадры культового советского фильма "Освобождение" - тысячи танков, движущиеся колоннами по украинским степям под прикрытием авиации и под грохот артиллерийской канонады. Но Путин все сделал по-своему – буднично и незаметно: вчера еще за "Новороссию" сражались "добровольцы-казаки", а сегодня в бой идут уже "отпускники-десантники".

В тот самый момент, когда российский десант под прикрытием "гуманитарного" конвоя "заблудился" на российско-украинской границе, Путин одержал оглушительную тактическую победу не только над Украиной, но и над поддержавшим ее Западом. В этот же момент Россия потерпела сокрушительное стратегическое поражение. Проблема лишь в том, что поражение, скорее всего, ляжет тяжким историческим бременем на будущие русские поколения, а победу Путин может отпраздновать прямо сейчас. Другое дело, что праздник вряд ли затянется надолго.

Петр Порошенко, сделавший ставку на бескомпромиссное силовое решение конфликта, допустил, с моей точки зрения, трагическую ошибку, которая дорого может обойтись Украине и ему лично. Тень гетмана Скоропадского витает над Украиной, как будто бы и не прошло ста лет с тех пор, как с треском провалился первый проект независимой украинской государственности с опорой на германский штык.
Справедливости ради стоит сказать, что сегодня на Украине практически нет политиков (не считая деятелей мятежной "Новороссии"), которые отважились бы не допустить такой же ошибки, которую совершил Порошенко. Украина уязвлена и хочет восстановить справедливость самым простым и самым эффектным способом – военным. Способ, что ни говори, хорош, но только для того, у кого есть хотя бы минимальный шанс одержать победу. У Украины такого шанса нет, да никогда и не было на самом деле.
Военные потенциалы России и Украины несопоставимы. Российская армия превосходит украинскую (если о таковой сегодня вообще можно говорить всерьез как о регулярной военной институции) количественно, качественно и ресурсно. Все, что нужно сказать о полководцах, которые втягивают свою армию в войну с многократно превосходящими силами противника, было сказано еще китайскими военачальниками несколько тысяч лет тому назад, так что нет никакого смысла повторяться. К этому надо добавить, что на Украине за исключением 15-20 процентов радикально настроенных националистов (которых в процентном отношении приблизительно столько же, сколько радикально настроенных шовинистов в России) воевать никто не хочет, и армия серьезно деморализована.

Порошенко, начиная АТО (так называемую "антитеррористическую операцию"), очевидно, рассчитывал на то, что по каким-то "внешним" соображениям Россия не будет воевать всерьез (в полную силу) и до ввода регулярных войск дело все-таки не дойдет. На то же, по-видимому, рассчитывал и Запад, вводя порциями антироссийские санкции. Ставка делалась на то, что, какой бы ни была дезорганизованной регулярная украинская армия, она сможет "додавить" еще более дезорганизованные партизанские отряды сепаратистов, пусть даже и получающие мощное подкрепление из России. Это, кстати, украинская армия, отдадим ей должное, сделать смогла.

О том, что произойдет с украинской армией после прямого столкновения с русскими регулярными войсками, похоже, никто даже не задумывался. К такой войне надо готовиться десятилетиями. Революционным энтузиазмом нельзя заткнуть двадцатилетнюю дыру в оборонном бюджете. Нет ничего удивительного в том, что за несколько суток оказались фактически "обнулены" все достижения украинской армии за два месяца боев. И в этот момент выяснилось, что у Порошенко на деле нет никакого back up плана, то есть резервного сценария, рассчитанного на прямую российскую агрессию. И, боюсь, не только у него одного.

Сегодня, когда первая (как минимум) фаза АТО уже позади, перспектива политического разрешения конфликта выглядят еще призрачней, чем до начала антитерростической операции. Если до начала боевых действий существенная часть населения Донбасса была умеренно оппозиционной Киеву и даже нейтральной, то после всего случившегося настроения мирного населения резко радикализовались. В то же время, за два месяца, пока идет военная операция, Порошенко так и не сформулировал ни одной сколько-нибудь значимой идеи, которая была бы направлена на достижение политического и культурного компромисса с мятежным Юго-востоком.

По умолчанию считалось, что Путин не посмеет ввести войска, действуя наперекор США и Евросоюзу. В этом и состоял главный тактический просчет Порошенко и его западных союзников. Сказались тотальное непонимание как психологии Путина, так и исторической обусловленности его действий. В то же время, для людей, если и не понимающих, то чувствующих политическую обстановку в современной России, было очевидным, что все решения уже приняты и пути назад нет. Путин поставил себя в положение, при котором проиграть эту войну он не мог. Как я уже писал ранее, он готов был договариваться и искать компромисс, но только при условии "сохранения лица". Военный разгром сепаратистов украинской регулярной армией, который предложили Порошенко и Запад, к числу таких компромиссов в понимании Путина явно не относился.

Тогда Путин сделал следующий шаг, направленный на улучшение своей "переговорной позиции" - он решил разгромить украинскую армию. Цели Кремля достаточно очевидны: легитимизация аннексии Крыма, создание буферного государства на Юго-востоке Украины (его границы как раз и могут быть предметом торга – можно ограничиться Донецком и Луганском, а можно изобразить полосу отчуждения от Ростова до Приднестровья) и обеспечение безопасного транзита русского газа в Европу. Проблема в том, что Путин, вопреки расхожему мнению, не сошел с ума, действует в своей логике, знает, чего хочет и очень тщательно рассчитывает шаги.

Ставя столь амбициозные цели, Путин в первую очередь отдает себе отчет в том, что никто не намерен и не будет ввязываться в войну из-за Украины, а, значит, военное противостояние ограничится соперничеством с заведомо слабым противником. Кроме того, он учитывает, что санкции – это обоюдоострое оружие, и почти весь запас "легких санкций", которые бьют по России больше, чем по Западу, уже исчерпан. Дальнейшее наращивание санкций - достаточно сложная задача. Россия – это даже не Иран, она слишком большая, чтобы ее вообще можно было "изолировать". Тем более трудно это сделать без ущерба для глобальной экономики, которая и так балансирует на грани кризиса. Запад сильно переоценивает свои возможности. Конечно, российская экономика стагнирует, но она еще долго продержится на плаву.

А время играет решающую роль. Путин полагает, что выиграв время, он "заиграет" ситуацию, как это уже не раз случалось в прошлом. Даже на Западе у России есть много скрытых союзников, которые не считают, что ее действия принципиально отличаются от политики США на Балканах, например. Но самое главное состоит в том, что, если русских цыплят советуют считать по осени, то украинских придется считать по весне. Экономический кризис является не менее грозным врагом Украины, чем Россия, поэтому предсказать, с какими настроениями Украина выйдет из зимы 2014-2015 года, и каков будет к этому времени формат украинской государственности, не возьмется сегодня никто.

Единственное, что должно омрачать Путину настроение – у России, конечно, больше времени, чем у Украины, но, рано или поздно, настанет и "русская весна". Пережив тактическое поражение, Запад, конечно, будет некоторое время находиться в шоке. Но потом он сделает для себя выводы. Главным из них будет изменение парадигмы по отношению к России. До сих пор основной парадигмой был тезис о том, что, как бы ни был плох нынешний кремлевский режим, но он лучше, чем хаос на одной седьмой части суши. После всего случившегося Запад может прийти к выводу, что хаос – это не так уж и плохо. Причем не исключено, что Восток поддержит эту идею. И тогда начнется длительное и выматывающее противостояние, в котором у России нет шансов. СССР действительно вернется на историческую сцену, как об этом мечтает Путин и его сторонники, – но только на один миг, чтобы с грохотом опять развалиться.