Горячие новости

Жена Путина неожиданно призналась, что муж пил, бил и выносил из дома фамильное серебро, а потом его как подменили. Статью о семейной драме напечатала одна очень влиятельная немецкая газета. Неполживым украинским СМИ об этом рассказал источник – жена Рузвельта из соседней палаты.

В Донбассе сепаратисты взялись за старое: от скуки и отсутствия впечатлений они снова обстреливают сами себя.

У Тимошенко опять появился план. Судя по улыбке, блуждающей по ее лицу, план ядреный.

Жену Порошенко снял тракторист ХТЗ прямо на тракторе.

Эшелоны боевых бурятов уже в Иловайске. Алтайская бронетанковая милиция – на бронетанках. Все ждут псковских десантников. Без них получается недостаточно правдоподобно.

Порошенко отправил Коломойского в нокаут одним ударом американского посла.

Пэрэмога над временем! Теперь москали не смогут ни заснуть, ни проснуться раньше украинских патриотов.

Доблестные сотрудники СБУ опять поймали российских диверсантов в Одессе. На сей раз – с наганами и мечом-кладенцом.

Ярошу приснилось, как он ворвался в Донецк. Никак не приснится, как он вырвался...

В столице свободной Украины процветает новый вид честного отъема денег у гражданок: мужики бомжеватого вида представляются ветеранами АТО и требуют у женщин награды в виде денег и ласки. Или только денег. Злые языки утверждают, что это и есть ветераны АТО, коротающие время в ожидание обещанной президентом тысячи за каждый день на фронтах.

Соратник Коломойского "Боря-вешать будем потом" выступил перед днепропетровской общественностью с программной речью "Ци рукы ничого нэ кралы!" В толпе шептались, что где-то это уже слышали раньше.

В центральных украинских газетах стремительную популярность набирают статьи: "Мясо – вредно", "Сахар – белая смерть", "Молоко – жидкая смерть", "Яйца – смерть всмятку и вкрутую", "Польза гречки – враки".

Пять из сорока индийских транспортников Ан-32, отправленных на Украину на модернизацию, бесследно исчезли. Стыдно должно быть индусам! Транспортники не исчезли, а находятся в процессе реинкарнации. Фиг знает, во что перевоплотятся – в придорожные камни или капли росы на траве... Индусам лучше знать.

Одинокий букет возле немецкого посольства в Киеве спустя день после авиакатастрофы самолета Airbus A320 авиакомпании Germanwings доказывает, что Путин к ней не имеет отношения.

Меркель объяснила неувязочки на дорожной карте для Украины и Грузии: договор об ассоциации с ЕС не ведет ни в ЕС, ни в НАТО. Куда он ведет – не сказала. Это и без слов ясно.

Предводитель "правосеков" неожиданно поделился опасениями по поводу грядущего котла, который может случиться под городком Счастье. "Котел Счастья" – как красиво и романтично это звучит!

После изгнания из власти прежней преступной воровской клики, неожиданно выяснилось, что новая честная власть ворует в 2,5 раза больше.

Отставленная команда Коломойского собралась строить "Украину будущего". Традиция, однако. Все прежние строители "будущего", будь то больница или объект помасштабнее, закончили плохо.

Четырежды убитый Моторолла опять в новостях.

Немцы снова пообещали уже не раз обещанные 500 миллионов евро.

Президент завел прежнюю волынку – силы АТО не обстреливают мирное население. Психоаналитики советуют в конце предложения протяжно произносить: "Ом-м-м!" и давать интервью на эту тему зарубежной прессе если не в позе лотоса, то хотя бы раскачиваясь из стороны в сторону. Однако, многие советники возражают – президент и так временами чересчур раскачивается. Как бы не опрокинуло.

Российские "друзья майдана", вдохновясь киевским опытом превращения улиц и площадей в могильники, сделала отличный гешефт московским флористам. Изюминка скрывалась еще и в том, что один из предлагаемых для доставки на мост букетов назывался совершенно по-немцовски – "50 первых поцелуев".

Однако московским креаклам и в этот раз не удалось переплюнуть киевских кладбищенских затейников: уже во всю мощь развернулся конкурс застройки центра украинской столицы. Майдан сменит "Terra Dignitas" – грандиозный квазинекрополь, посвященный небесной сотне, давно ставшей небесным легионом. А если силам АТО будет приказ наступать, придется строить и строить, строить и строить, строить и строить...

С неба опустились огромные белые птицы, наполненные чудесными дарами – большими желтыми внедорожниками. Вождь племени укров встречал подарки богов как положено – в набедренной повязке (зачеркнуто) кобуре, в которой расположился австрийский пистолет. В этих чудесных вещах, несомненно, жили духи богов. "Запад – с нами!" – камлал вождь, заискивающе улыбаясь посланникам богов. "Если бы не боги – протянули б ноги" – думал он одну единственную думу.

"Правый Сектор" в случае успеха военной операции обещает Донбассу "ласковую украинизацию" вместе с депортацией, дегражданизацией и деактивацией недовольных. Призрак Гитлера рукоплещет и весело подмигивает. Призрак Геббельса просит не забыть про нашивки с контурным изображением терриконов. Донбасс ничего не обещает "Правому Сектору". Совсем. Даже случая.

Денег нет. Будто бы были, но уже снова нет. Сотрудники СБУ уверяют, что деньги успевают украсть сепаратисты, как только их кто-то дает. Уже обнаружены несколько конспиративных офисов в столице, где найдены серые схемы воровства. Самих денег не обнаружено – только серая бумага с серыми буквами серых схем.

Проработав журналистом более 20 лет, я научилась не обращать внимания на страх и принимать неопределённость. Идти против инстинктов выживания, которые протестуют против любого твоего шага и решения, уже практически вошло в привычку. С течением времени тёмная сторона моей профессии также заставляет выработать определённую степень цинизма.
Делая репортажи из горячих точек, где единственной постоянной величиной остаётся нестабильность всего окружающего тебя, относишься подозрительно ко всем, кого встречаешь — этого следует ожидать в местах, которые лишились всего человеческого из-за насилия, жестокости и непрекращающегося конфликта. И всё же очень обескураживает и даже шокирует, когда встречаешь подобную жестокость и циничное обращение среди твоих коллег-журналистов.
Учитывая беспрецедентное количество журналистов, погибших при выполнении своей работы (по данным «Репортёров без границ», в прошлом году было убито 66 журналистов), очень радует тот факт, что ОБСЕ отнеслась к вопросу защиты журналистов настолько серьёзно, чтобы посвятить ему двухдневную конференцию под названием «Защита безопасности и неприкосновенности журналистов в регионе стран ОБСЕ». В числе целей ОБСЕ — стирать различия и поощрять сотрудничество среди журналистов. Таким образом, можно ожидать, что «идеология исключительности» уступит искреннему диалогу, лишённому более широких политических интересов. К сожалению, судя по моему опыту участия в этом мероприятии, которое проводилось в конце марта в Белграде, эти ожидания были напрасными.
Первое заседание, которое я посетила, было посвящено безопасности журналисток в сети. Я привела несколько примеров того, что, на мой взгляд, было «организованным троллингом» против меня — от вульгарных оскорблений до явных угроз прибегнуть к крайне жестокому насилию. Некоторые из моих сюжетов об Украине были использованы ими в своих целях. Большинство моих так называемых «сетевых недоброжелателей» критиковали вовсе не мою работу, они прибегали к личным оскорблениям, по большей части женоненавистническим.
Большинство участников конференции согласились с тем, что подобные провокации неприемлемы и отвратительны, а также с моим заявлением, что безопасность журналистов должна быть гарантирована вне зависимости от того, на какое СМИ они работают.
Но, само собой, не нужно далеко ходить, чтобы наткнуться на предвзятые мнения о работающих на российские СМИ журналистах. Так, два представителя украинской прессы с жаром сообщили, что, по их мнению, «RT — пропагандистский канал, транслирующий ложь». Это была их попытка оправдать оскорбления и смертельные угрозы, которые посыпались на меня в сети, как будто интернет-тролли имеют полное право выплёскивать столько ненависти только из-за того, что я работаю на RT. Одна из них попыталась дистанцироваться от предвзятости в отношении России, заявив, что лично у неё «нет проблем с российскими журналистами, пока они остаются объективными». Тут встаёт вопрос о том, что такое объективность. Не будем забывать: что для одного правда, для другого — ложь. В случае с Украиной, люди на востоке страны считают, что мир их не слышит, и я, как журналистка, в своих репортажах оттуда доношу до мира их правду, которая может не оказаться правдой с точки зрения Киева. Но мой журналистский долг — представить факты, как я их вижу на месте событий. Слово «пропаганда» довольно удобный эвфемизм для того, чтобы опорочить тех из нас, кто предпочёл работать с российскими или другими «неподходящими» СМИ.
На конференции был поднят вопрос о том, почему угрозам против журналистского сообщества журналисты не противостоят сообща. Я всецело поддерживаю эту идею, и после заседания подошла к украинским коллегам, чтобы обсудить её. Они не обратили на меня внимания.
Темой второго заседания, которое я посетила, была юридическая защита и неприкосновенность журналистов. Бывший депутат украинской Рады Андрей Шевченко, в настоящее время занимающий должность президента украинского Центра общественных медиа, также использовал трибуну для антироссийских заявлений. Стоит отметить, что, кроме него, спикерами на этом заседании были представители Турции, Боснии и Словении. Ни одному российскому делегату не предоставили возможность опровергнуть обвинения.
Россия — член ОБСЕ, а потому российские журналисты имеют право на такой же уровень защиты и признания, как и журналисты из других стран. Я указала на множество случаев похищений, пыток и даже убийств российских журналистов на Украине в прошлом году. Я начала с того, что казалось мне очевидным: «речь идёт о защите прав каждого», а не лишь горстки избранных. Но господин Шевченко со мной не согласился. Он предупредил, что «террористы» выдавали себя за журналистов, работающих на российские СМИ, а сами «вторгались» на Украину и даже ставили под угрозу «свободу слова». Я отметила, что более чем 115 медиакомпаниям Украина отказала в аккредитации лишь по причине пророссийской ориентации. Когда господин Шевченко сказал, что «особый статус журналиста стал очень привлекательным для людей, таковыми не являющимися», я поняла, что разговор зашёл в тупик. Нет смысла спорить с изначально ошибочными заявлениями, в основе которых лежат двойственные мнения относительно нравственности, этики и действительности в этом регионе. Эти заявления с самого начала исключают любое мнение, которое хоть немного оспаривает предопределённые толкования (или ярлыки) украинского кризиса.
Чего господин Шевченко, похоже, не понимал, так это того, что сейчас на Украине у журналистов нет никаких преимуществ, особенно в свете нескольких сообщений о том, что украинские войска намеренно выбирали своей целью журналистов на Донбассе. Последний такой инцидент произошёл в конце марта, когда киевские войска открыли огонь по машине, в которой находились журналисты РЕН-ТВ. Более того, я убедилась в этом на личном опыте. Когда я была на передовой линии на востоке Украины, я носила надпись «Пресса» на своем бронежилете, и антикиевские бойцы, с которыми я находилась, посоветовали мне её снять, поскольку они были уверены, что украинские военные будут намеренно меня выцеливать.
Однако больше всего меня разочаровала просьба участников не сосредотачиваться на российско-украинском противостоянии. К каким же ещё ситуациям из жизни обратиться для рассмотрения вопроса безопасности журналистов, как не к этому конфликту? Трогательные общие фразы о том, что журналистов нужно защищать — это очень хорошо, но я хочу знать, что если я полечу на Украину, меня там не арестуют и не задержат (или что похуже) киевские силы безопасности только за то, что я выполняю свою работу.
Я приехала на эту конференцию, чтобы обсудить серьёзные проблемы и предоставить свой личный опыт в качестве доказательства тех опасностей, с которыми сталкиваются военные корреспонденты в том регионе. Я чётко сказала: «Я хочу быть уверенной, что меня, как журналиста, защитят в вашей стране». Не больше, не меньше, никакого особого отношения или привилегий. Я напомнила участникам, что смысл журналистики — освещать все стороны истории, дать возможность высказаться всем, а не лишь горстке избранных, которые повторяют заранее подготовленное мнение. Я считаю, что человечность должна перевешивать широкие политические интересы и идеологические игры. Но в итоге я оказалась идеалисткой, в то время как мои критики повторяли одни и те же аргументы, которые звучали так, будто их произносили жители колонии. Они чётко разделяли хороших и плохих, жертв и угнетателей, журналистов и террористов. Мой выбор — следовать лозунгу RT: «Задавайте больше вопросов».