Одесса. Жемчужина у моря. Спрашивайте, отвечайте

Повадки: смотрит на одесситов как Промокашка на Шарапова, ругается на русскоязычные вывески — «Абыр!», ведет себя в общественных местах и на перекрестках как Хоттабыч в метро, ходит в магазины по пояс голый (хотя для выигравших революцию достоинства можно и без штанов — зачем эти совковые предрассудки?), разговаривает с банкоматами: «Тилькы спробуй мою картку сжэры!», кидает в море кочаны кукурузы, потому что смешно «бульк».

Всегда нагло тыкает, когда требует рассказать, как пройти туда-то. И, ей Богу, хорошо, что его не интересуют театры и музеи — рагуль прямоходящий сразу с вокзала со всей поклажей чешет на пляж!

И тут-то у местных и разрываются последние шаблоны. Потому что представьте: слепит и приятно покалывает кожу солнце, инструктор объясняет ученику как держаться на серфинге, дети строят из песка башню, молодежь рядом обсуждает «Игру престолов», и тут вдруг из-за спины: «А гарно то як! Жалко коня нэма — скупаты бы», ну «искупать» то есть — они ж не плавают и не загорают, они в море моются (к тому, чтобы потом не удивляться, откуда холера).

Рагуль может подскочить с воплями «Мыкольцю, а памъятаеш тых смачных чэрвьячкив з вусамы?!» и помчаться по головам и подстилкам за торговцем креветками, и ничего, что следом придут еще двадцать торговцев. Так рагуль может пронестись до километра (с интонацией Дроздова из «В мире животных»), а одесситы смеются: «Бандера побежал!».

При виде легкой волны у рагуля начинается паническая атака: «Бач, цунама!». В Черном море «цунама», Карл! Еще он может запросто извлечь из своих тюков портняжные ножницы и на глазах у всех заняться стрижкой ногтей на ногах…

И все это чиновники с гордостью называют «небывалым наплывом туристов»! Ко всеобщему ужасу одесситов после «Крымнаш» он действительно небывалый. А что Турция? До нее все равно автостопом на телегах не доедешь…

Надо заметить, что зловещий дух наплыва витал в воздухе задолго до официального рытия курортного сезона. Впервые за все годы независимости побережье было приведено в порядок — появились новые симпатичные набережные, были отремонтированы лестницы к морю, утихли войны между отдыхающими и владельцами платных пляжей, потому что появились муниципальные пляжи— с бесплатными топчанами, тентами, зонтиками и фонтанчиками с водой — если не хочешь отдыхать на песке «дикарем», то, пожалуйста, зона комфорта!

Рагуль «оценил»… Только как расценивать те же чиновничьи радости «Ведь это и небывалый доход в бюджет!»? Потому что ночуют такие «наплывшие» вовсе не в гостиницах и не на территориях кемпингов, а в палатках, которые ставят там, где им взбредет в голову. А если конкретно — в общественных местах. И проживают в них круглосуточно со всеми нюансами коммунальной квартиры — привселюдной сушкой исподнего и т. п.

А в Одессе еще есть такое замечательное место как собачий пляж, куда десятилетиями ходят с четвероногими друзьями. Так вот в прошлом году двуногие «не друзья» умудрились разбить «на Собачке» целый палаточный городок, воткнув в его центре табличку «Майдан». А пикантности ситуации придавал тот факт, что гигиенические и физиологические процедуры они проделывали тоже, где придется, только без свойственного собакам изящества.

Как разделить чиновничьи восторги, если иные подвиды туриста прямоходящего, судя по всему, и вовсе ночуют на вокзале, харчуясь не в общепите (что таки было бы пополнением бюджета), а потребляя «все свое»? Их питание — это вообще отдельная тема. Жуют, равно как и пьют, точнее — выпивают — они всегда, запихивая в себя и своих диточок дыню, тараньку и помидор с пивом одновременно (объедки с бутылками прикапывают в песок как привыкли на огородах).

Мои знакомые спасатели, поверьте, привыкшие ко всему — от реанимации утопленников до солнечных ударов и тяжелых алкогольных интоксикаций, пришли в шок, столкнувшись с ситуацией «Мы лягушками нынче объелись, и у нас животы разболелись».

А просто тогда диточки рагулей наелись медуз, и вот что с этим делать?!

Возвращаясь с пляжей, одесситы полны историй — они передают их друг другу, как прибывшие из научных экспедиций антропологи с полевыми наблюдениями — просто открытиями!

Даже начинающие «лаборанты» легко опознают исследуемый материал по татуировкам — например, по ярму в виде трезубца. То татко и сын купят сувенирную раковину и тут же раздолбают ее палкой, чтобы посмотреть «А дэ равлык?».

То какой-то дытынча орет на всю Ивановскую «Мамо, дай моркву!».

То, перегревшись, они «водараслю на башка» нацепят, чтобы «совсем мертвый не быть».

То вот вижу, дама в подпитии прет в воде прямо на камни, а я еще, мать Тереза, говорю ей: «Не идите туда, покалечитесь — там дно опасное». Она же горда и преисполнена, как Савченко на суде: «Гэрои нэ вмырають!». Итог: упала, разбила колени. Но и это ерунда…

Намедни пришлось наблюдать трогательную «лав стори», когда пара влюбленных с увлечением ела на пляже кильку. И тут ОН взял и выложил ЕЙ на песке сердце из рыбьих, только что пооткусанных голов. И ОНА чуть не прослезилась, ведь так романтично шумело море, а Крис де Бург нежно напевал из соседнего кафе про «Lady in red». Как говорится, «славься Украина, славься ридный край — я тэбэ кохаю и ты мэнэ кохай».

Поведение рагулей в городе — тема отдельного разговора. К слову, опережая события и понимая, что рагуль-читатель обвинит меня в украинофобии, замечу, что одесситы всегда объяснят, и в красках распишут «как пройти», и поддержат беседу с туристом культурным — неважно, на каком языке он изъясняется. Но если турист ведет себя как привык, как в хлеву, ибо он «титульная нация» (это сложное философское понятие, как «здравствуй жопа, новый год» примерно), то одессит… что одессит — он пошутит. Но своеобразно.

Поэтому, не сговариваясь, одесситы запустили что-то вроде флешмоба «Стоп рагуль!».

Например, если «оно» нагло требует «Эй ты, как проехать на Аркадию?» («на» — как на хутор) надо в подробностях рассказать, как проехать в противоположную сторону и подальше, например, на поселок Котовского.

Когда следует чудесный вопрос «Слышь, а дэ тут у вас Потьомкынськы сходы?» действуем по тому же принципу — маршрут на Таирова.

Ехала на днях в маршрутке, а в ней пьяные рагули даже не могли сформулировать, куда именно им надо, но когда мы проезжали мимо кладбища, вся маршрутка вместе с водителем дружно выдала: «Вам выходить!».

Возле Привоза «туристка» на весь трамвай кричала по телефону «Купыла трусы!», так водитель-женщина не растерялась и объявила в громкоговоритель: «Состав не тронется, пока село не наговорится».

Еще свежая история, и тоже из трамвая. Рагуль в подпитии разговаривал сам с собой: «Вот этот ваш Пореченков — подонок, поддерживает сепаратистов» (далее совсем нелитературные выражения и даже несетевые). Одна женщина обернулась и попросила: «А можно не высказывать личное мнение в грубой форме на весь салон?». А он ей: «А по телевизору сто раз сказали, что он подонок…». Но тут подключились уже все пассажиры: «Заткнись, кастрюлеголовый!». Водитель вышел из кабины в недоумении: «Может его высадить?». А рагуль все не отстает от женщины: «Вы что — из России?». Водитель: «Не видишь, весь трамвай из России?!».

Еще недавно одессит выложил в Фейсбук специфические фото — двое мужиков идут по Трассе здоровья совершенно голыми, ну вообще. Уверенно так идут. Пользователь подчеркнул, что разговаривали они по-украински. Среди белого дня разговаривали по-украински, да…

Комментаторы сразу удивились: а где же была полиция? Но тут в чем казус? А в том, что первые полицейские появились в прибрежной зоне только в середине июля (ранее в нынешнем курортном сезоне это была редкость сродни краснокнижной), только если прибьют кого насмерть. Почему? Потому что широко разрекламированные губернатором Саакашвили полицейские велосипедные патрули к службе так и не приступили. При том, что и велосипеды были закуплены, и специальная форма летнего образца, и, прости Господи, Саакашвили как всегда ритуально в брюках задом наперед и чуть ли не со святой водой под фанфары благословил их в путь…

Но оказалось, что вот случайно для блюстителей порядка забыли приобрести шлемы, наколенники и аптечки. Вот и делали рагули что хотели. Впрочем, может никто бы не тормознул их — все же по-европейски.

А для не одесситов я поясню развернуто: шли в таком виде рагули по Трассе здоровья — это местная достопримечательность, по сути, огромный экологически чистый парк, где нет автомобильного движения; с игровыми и спортивными площадками, где катаются на велосипедах и роликах, где через каждые пару метров играют в настольный теннис и бадминтон, где скамейки, где масса детей, где канатная дорога, лотки со сладкой ватой и мороженым…

Она же, Трасса здоровья, ставит ряд рагулей в тупик. Длина трассы от парка Шевченко (там же находится пляж «Ланжерон») до Аркадии составляет почти шесть километров зеленой зоны. Однако рагули явно не в курсе, что большая часть Одессы, включая исторический центр, располагается «на равнине, возвышающейся над морем», если как в энциклопедии. Поэтому преимущественно у нас на море не идут, а спускаются.

Рагули же, «скупавшись» где-нибудь на Ланжероне и желая вернуться опять на вокзал, чешут по этой трассе до самой Аркадии, то есть все шесть километров, и на последнем издыхании сокрушаются «Эта гора никак не заканчивается».

Примечательно, что по желанию одесситов власти города хотят продлить трассу насколько это возможно. Тогда есть шанс, что гора никогда не закончится, и они, «небывало наплывшие», уйдут по ней туда, куда так рьяно стремятся с воплями «Европа!», навсегда уйдут вместе со своими конями и головами от кильки… а там еще немного, и Прованс.

Хоть, впрочем, все это можно было отобразить и совсем лаконично в паре слов: «На *** с пляжа!».

А для тех, кто однозначно примется писать в комментариях «Где вы были 2 мая?», поясню, что именно в среде таких, едва ли отличающих съедобные предметы от несъедобных, и рассредоточено сейчас попертое с военных складов в 14-м году оружие.