Что нам делать с Pussy Riot?

Итак, позорище длится. За спетую в ненужное время, в ненужном месте ненужного содержания песню три молодые женщины еще на месяц – четвертый! – заключены в тюрьму. До суда. Как общественно опасные персоны, способные «продолжить заниматься своей преступной деятельностью». То есть петь песни. Воплощенное Средневековье. Но не буду развивать политическую и моральную оценки происходящему. Как обычно, о своем - скучном, сугубо юридическом. Девицы из Pussy Riot вторглись в храм, забрались на амвон, попели, чем изумили и ввергли в оторопь немногочисленных верующих, там находившихся. И почти сразу же оттуда были выдворены. Такое хамство не приветствуется не только правилами приличия, но и законом. Здесь, как выражаемся мы, юристы, конкурируют две нормы Административного кодекса – 5.26 и 20.1. По мне, применима первая – «Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики». «Мелкое хулиганство» меньше подходит: панк-молебен не преследовал цель нарушить общественный порядок. Я об этой скукотище к тому, что она-то и есть законность – применять ту норму, которая деяние прямо предусматривает. Обо всей этой азбуке права я имел возможность поведать всей стране и ее окрестностям, благо случай подвернулся: зазвали на передачу к Малахову. Но в тот момент певуньям уже шили уголовку. Криминал же получается, ежели доказать разжигание религиозной ненависти или вражды. С таким мотивом бери повыше: это не просто оскорбление чувств верующих, а попытка создать конфликты между представителями христианства в целом или православия как одного из его направлений и людьми других мировоззрений. А как ты таковое докажешь, если в песне ни одного слова против религии нет? Персоналии – неприятие Путина в качестве президента, оскорбления (да-да, как ни прискорбно, прямое!) Патриарха Кирилла – есть. А нападок на веру – нет. Но заказ-то получен. Вот только от какого властного недоумка – не знаю. Уверен, ни от самого или самих, вышепоименованных. И вот тут, пожалуй, главное, ради чего «заступил на пост». Стремясь искусственно создать мотив религиозной ненависти, следствие хоронит обвинение, демонстрирует его абсурдность. Отходная исполнена в форме обращения к экспертам-лигвистам, чтобы они разъяснили, чего там напели «пуссики». Вдумайтесь, православные, мусульмане и прочие: Толоконникова и со-товарки обвиняются в том, что стремились разжечь ненависть к христианству у широкого неопределенного круга лиц: читателей прессы, пользователей Интернета. А следователи заявляют: без помощи специалистов-лингвистов мы, юристы с высшим образованием, не в состоянии уразуметь содержание напетого. Но тогда текст песни тем более непонятен массе людей! Не утомленных, по выражению Михаила Зощенко, высшим образованием. Увы, ничто не ново под Луной. Даже маразм наших «правохоронителей». Сей простой довод пришел мне на ум 15 лет назад, когда я защищал от обвинений в разжигании Валерию Новодворскую. Раздосадованная тем, что населения наше оказалось в массе своей нелиберальным и проголосовало на выборах в Госдуму 1993 года не за Гайдара и его команду, а за Зюганова и Жириновского с их ватагами, Лера написала статью «Россия №6». Был там среди прочего и такой текст: «Нас создал Иван Грозный. Как он запряг, так мы и поехали. И едем до сих пор. Иван IV был психом, но не в медицинском плане, а в политическом. Периоды запойных, диких, нечеловеческих жестоких репрессий, изощренных казней и пыток перемежались у него с периодами упадка духа. Он создал нас с маятником маниакально-депрессивного психоза внутри, ставшего лет через 100 уже национальным характером». И представьте себе, этот текст, который даже не публицистика, а чистая литература, был квалифицирован как разжигание ненависти к русскому народу! И Новодворскую усадили на скамью подсудимых. Не смутило то, что она русская, и выходило, что разжигала ненависть к себе самой. Обвинение тоже тогда привлекло к себе в помощь двух так называемых экспертов «в штатском». И не без удовольствия вспоминаю их жалкий вид на судебных заседаниях: они никак не могли обосновать, какие такие специальные познания применяли. С тех пор это некогда «ноу-хау» с успехом не раз применял в делах о «разжиганиях», клевете, диффамации – в последний раз в деле главы «Мемориала» Олега Орлова. Вооружил им коллег. Убежден, они до основания разрушат постыдное, а главное, дурацкое обвинение. Впрочем, появились проблески разумности. В частности, спокойная и не без едкости реакция РПЦ на присуждение Патриарху «Серебряной Калоши» в номинации "Чуровские чудеса" как скоморошество. «Правохоронители», попирающие закон, прогибающиеся под властью или общественным мнением – что равно негоже – вполне тянули бы на юристов-скоморохов, если бы не калечили судьбы людей.