Экономика РФ: отсталая и незначительная

Сообщается, что субсидии будут предоставлены в целях возмещения затрат регионов на создание, модернизацию, реконструкцию объектов коммунальной, технологической и транспортной инфраструктуры, а также зданий, строений и сооружений, предназначенных для резидентов индустриальных парков и технопарков, за исключением технопарков в сфере высоких технологий. В справке к документу отмечается, что принятые решения направлены на стимулирование промышленности и будут способствовать организации производства приоритетных для импортозамещения видов промышленной продукции.

Напомним, в октябре 2015 года был принят закон N55 «О промышленной политике города Москвы», который должен дать толчок развитию в городе нового формата индустриализации, а также положить начало системной поддержке столичной промышленности. Предполагается, что разрабатываемые в стране подзаконные акты продолжат совершенствование нормативной базы в области взаимодействия предприятий с финансовыми институтами, кадрами, управления сбытом продукции.

Субсидии выделяются в рамках подпрограмм госпрограммы "Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности на 2013–2025 годы".

Общая стоимость и максимальный ежегодный размер предоставляемой субсидии составляют по подпрограммам госпрограммы: на телекоммуникационное оборудование — до 1,5 миллиарда рублей (не более 300 миллионов рублей в год), на вычислительную технику – до 2,5 миллиарда рублей (не более 400 миллионов рублей в год), на специальное технологическое оборудование – до 2 миллиардов рублей (не более 300 миллионов рублей в год) и на системы интеллектуального управления – до 1 миллиарда рублей (не более 200 миллионов рублей в год).

Господдержка будет способствовать реализации проектов по созданию инфраструктуры отрасли, в том числе промышленных кластеров, увеличению доли импортозамещающих и инновационных товаров в общем объёме выпуска электронной и радиоэлектронной продукции, сказано в документе, внесенном Минпромторгом.

Субсидии предполагают компенсацию расходов по приобретению или долгосрочной аренде земельных участков под создание новых производственных мощностей, разработке проектно-сметной документации, строительству или реконструкции производственных сооружений, проведению строительно-монтажных и пусконаладочных работ, а также приобретению, изготовлению и доставке оборудования.

Конкурсный отбор проектов на право получения субсидии проведен в два этапа при участии Минпромторга. Он включает в себя научно-техническую оценку проектов экспертным советом, создаваемым Минпромторгом, а также оценку по ряду критериев, среди которых объём производства и реализации импортозамещающей или инновационной продукции, количество вновь создаваемых высокотехнологичных рабочих мест, количество патентов и ноу-хау и объём экспорта созданной продукции.

Для стагнирующей России, пытающейся найти источник экономического развития, в повышении значимости человеческого капитала есть и хорошая, и плохая новость. Хорошая – в стране около 40% населения, чья потребительская модель ориентирована на саморазвитие и тем самым может стать драйвером экономического роста. Плохая – политика государства способствует, скорее, сокращению доли этого населения, нежели переходу экономики к развитию с опорой на человеческий капитал. Рецессия этот переход осложняет.

За 16 лет российские домохозяйства не только существенно повысили доходы, но и прошли через технологическую революцию – оснащенность семей компьютерами, автомобилями, мобильными средствами связи возросла в несколько раз, причем и бедных семей тоже. Доходы населения, несмотря на то что падают 16 месяцев подряд, в реальном выражении в 1,5 раза выше уровня 1991 г. (см. график). Доля населения, тратящего на самое необходимое не более трети дохода, – 40%: эти семьи в состоянии покупать жилье, выделять средства на услуги здравоохранения, образования, культуры, т. е. своим потребительским выбором способствовать развитию этих сфер. К новой реальности домохозяйства подошли с запасом прочности, что в сочетании с признаками выхода бизнеса из «голландской болезни» усиливает шансы развития за счет несырьевых секторов, заключают эксперты.

Государство могло бы это развитие поддержать, говорит Лилия Овчарова: «Мы выходим на социальную политику третьего этапа. Первый был в 1990-е, в условиях выживания, второй – в условиях дележки большого пирога, а третий – когда социальная политика формирует человеческий капитал, который становится драйвером экономического роста». Эксперты снова предлагают реализовать бюджетный маневр, изложенный еще в Стратегии-2020, подготовленной под эгидой ВШЭ и РАНХиГС для третьего президентского срока Владимира Путина: повысить финансирование здравоохранения, образования, культуры за счет силового блока. Все реализуется с точностью до наоборот, и сокращается то, что наиболее важно для развития: расходы на образование, здравоохранение, науку (некоторые – почти вдвое). За 2012–2016 гг. доля в бюджете силового блока (оборона и безопасность) выросла с 28 до 32%, доля образования сократилась с 4,7 до 3,6%, здравоохранения – с 4,8 до 3%. Спрос на квалифицированную рабочую силу падает: темпы ликвидации рабочих мест в экономике выше, чем их создания (5–6% против 4–5% в год), занятость растет за счет теневого сектора, где высокая квалификация не нужна, а производительность минимальна. Если приоритеты бюджета не изменятся, то и рассчитывать на привлечение средств населения для софинансирования услуг в социальной сфере не приходится, считают эксперты.

Прежде политические приоритеты были направлены на распределение денег от продажи природных ресурсов, и реализация сценария рентоориентированной экономики пока продолжается по инерции. Рента упала, ее заменили резервами, но они исчерпаемы, говорит Овчарова: «Дальше либо найдем новый источник роста, научившись извлекать доход из инвестиций в человеческий капитал, либо скатимся к выживанию – это будет деградация. Альтернативы нет».

Если не реализовать бюджетный маневр, то останется только обрушить доходы населения инфляцией и привести экономику в соответствие с низким уровнем цен на нефть, но тем самым установив надежный барьер на пути трансформации качества человеческого капитала в экономический рост.

Двухлетний спад реальных зарплат этот барьер уже возводит, беспокоятся эксперты. По их мнению, сейчас, напротив, экономить на зарплатах нельзя: для сохранения бюджетникам зарплат, повышенных благодаря президентским указам, нужно передать регионам доходные источники в 1–1,5% ВВП, взамен произведя реструктуризацию бюджетного сектора. Сейчас, когда трудоспособное население сокращается, а мигранты уезжают, допустить некоторый рост безработицы, остающейся на исторических минимумах, было бы наиболее безболезненно, чем когда-либо, полагает Овчарова. Компенсировать же политику сокращения доходов сейчас, в отличие от 1990-х, нечем, указывает она: тогда спад уровня жизни был компенсирован населению тем, что оно получило свободу передвижения, конец дефицита и либерализацию внешней торговли, ставшей основой предпринимательской активности. Эффект «компенсации» в виде территориальной экспансии недолог – эйфория населения постепенно ослабевает, а осознание долгого кризиса – усиливается. Если населению дать нечего, ему нужно дать новые ниши – в первую очередь, оправдать его вложения в образование, уверена Овчарова: «Это главный вызов. Если ответа на него не найдем – перспектив у нас нет».

Причины появления мифа понятны, однако прежде чем их разбирать, стоит все же доказать, что в действительности заводов строится немало. Сделать это несложно. Во-первых, достаточно заглянуть на сайт Росстата, чтобы убедиться: в нулевые годы наша промышленность почти полностью отыграла падение девяностых и находится сейчас на уровне в 91 процент от 1991 года. При этом она пребывает в несравнимо лучшей форме, чем в недоброй памяти период перестройки.

Для сравнения: за два срока Ельцина объем отечественной промышленности усох вдвое, при этом даже оптимисты надеялись тогда максимум на замедление темпов падения.

Во-вторых, список построенных недавно и строящихся сейчас крупных проектов впечатляет — в строй один за другим вводятся заводы-гиганты, не имевшие аналогов в СССР. Достаточно упомянуть один только "Тобольск-Полимер", который полностью покрыл потребности России в полипропилене и рядом с которым строится сейчас еще более крупный "Запсибнефтехим".

Вместе с тем, повторюсь, миф о том, что заводы сейчас в России практически не строятся, очень живуч. На то есть три причины.

Причина первая — смена строя с условного социализма на полноценный капитализм, которая повлекла за собой резкое сокращение числа заводских рабочих. Там, где раньше стоял цех с сотнями простых станков, за которыми работали сотни токарей и фрезеровщиков, сейчас находится заменяющее их сложное оборудование, которое обслуживается несколькими инженерами.

Помните анекдот про советского и японского директоров рыбзаводов? Советский директор, не желая позориться перед японцем, соврал, что у него работает семь человек, хотя на самом деле работало 500. Японский директор, управляющий заводом такой же мощности, удивился: "А что у тебя седьмой делает?"

Сейчас этот анекдот уже перестал быть актуальным. Если сравнить, например, 2005 и 2013 годы, мы увидим, что промышленность России выросла за это время на 19 процентов, а количество занятых в промышленности уменьшилось на 17 процентов.

Таким образом, в кругу наших знакомых теперь куда как меньше рабочих: кадры постепенно перетекли из цехов в офисы.

Вторая же причина, по которой мы не видим новых заводов, заключается просто в том, что новые предприятия строятся на окраинах или даже за пределами городов. Никто не будет сейчас выкупать дорогую землю в центре мегаполиса, чтобы построить там дымящее трубами производство, — это нелепо со всех точек зрения. Завод построят в специально оборудованной промзоне, которая будет расположена зачастую километрах в 10-20 от городских границ, там, куда обыватели без специальных на то поводов не ездят.

Вот список самых крупных проектов (включая заводы), которые были построены в этот президентский срок Владимира Путина. Несложно убедиться, что основные мощности вводятся отнюдь не в самых густонаселенных точках.

Третья причина, создающая иллюзию малого количества вводимых в строй производственных предприятий, заключается, как ни странно, в свободе слова. Граждане сначала голосуют телепультом за яркие реалити-шоу, после чего с сожалением замечают: в советские годы они слышали про открывающиеся заводы чаще.

Если бы они начинали рабочий день с чтения "Сделано у нас" или поиска новостей по словосочетанию "новый завод", то были бы убеждены, что с производством у нас полный порядок. Однако, увы, бодрые репортажи с производства начисто проигрывают конкуренцию развлекательным передачам и волнующим новостям о международной политике.

Теперь, когда мы разобрались в причинах появления мифа о "нестроящихся" заводах, следует заметить, что сравнивать современную промышленность с советской в "штуках" и "тоннах" не вполне корректно. Позднесоветский завод мог позволить себе работать в убыток, не думая о том, нужна ли кому-нибудь его продукция. Современным заводам приходится работать в условиях жесткой конкуренции, в том числе — с импортными товарами. Это сравнение они с успехом выдерживают — причем даже отправляя многие товары на экспорт.

Впрочем, я сильно сомневаюсь, что миф о якобы отсутствующих в России заводах удастся развеять. Напротив, все идет к тому, что он будет становиться все живучее и живучее.

Массовая роботизация, начало прихода которой мы уже наблюдаем, еще сильнее сократит число связанных с заводами специалистов: если сейчас почти у каждого есть хоть один работающий на заводе знакомый, в будущем такие люди встречаться будут не чаще, чем, например, таксидермисты. Не нуждающиеся в рабочей силе производства будут строиться еще дальше от крупных городов, а интересоваться заводами общество, надо полагать, будет еще меньше, чем сейчас.

Пожалуй, на месте наших депутатов я бы озаботился принятием закона об обязательной маркировке товаров отечественного производства — в противном случае граждане так и продолжат покупать сделанные в России холодильники со стиральными машинами, ворча при этом на тему начисто разрушенной российской промышленности.