В 1943-м в Берлине по поручению МИД Германии Германским информационным ведомством была издана книга «Официальные материалы о массовом убийстве в Катыни», содержащая сведения, призванные подтвердить немецкую версию катынского расстрела.
Как следует из этой книги, раскопки и следствие в Катыни производила 570-я группа тайной полевой полиции (ГФП-570). Из немецких трофейных документов периода войны хорошо известно, что группы ГФП занимались на советской территории провокаторской деятельностью, вербовкой агентуры, борьбой с партизанами, массовыми расстрелами советских граждан и пр. Поэтому участие этой группы в катынском деле сразу же вызывает большие подозрения.
В книге говорится, что могилы были обнаружены в 1942 г., после чего гитлеровцы построили в лесу домик и в течение зимы и весны 1942—1943 гг., то есть больше чем полгода, готовили трупы к показу. По радио они сообщили о Катыни лишь тринадцатого апреля 1943 г. Зачем нужна была такая длительная подготовка? Почему могилы не вскрывались сразу же в присутствии международной комиссии? Почему в этот домик для производства подготовительной работы не были допущены представители польской общественности?
Если бы польские офицеры были расстреляны НКВД, то всякие подготовительные работы со стороны немецких властей были бы излишними. Почему о «найденных» могилах так долго молчали? Напрашивается вывод, что трупы нельзя было сразу показать польской комиссии, что их необходимо было предварительно «обработать» и удалить из одежды все компрометирующие документы. С этой целью и был построен домик, в котором проводились тщательная сортировка и изучение извлеченных документов.
И все же, несмотря на такой тщательный отбор, в книге опубликованы сведения и документы, которые опровергают немецкую версию.
Так, по заявлению свидетеля Сильвестрова (с. 24), в период расстрелов «был запрещен обычно разрешенный сбор грибов» в этом лесу. Но массовый сбор грибов в России происходит в конце лета — начале осени. Поэтому и запрещение сбора грибов могло иметь место только в это время. А по немецкой версии, расстрелы производились весной.
В книге признается, что расстрелы производились только немецкими патронами калибра 7,65 мм с надписью на патроне «Gеcо 7,65 I». Эти патроны выпускались на оружейном заводе фирмы «Густав Геншов и К°» в Дурлахе в Бадене (с. 73, 75). Советских патронов в могилах не было.
В конце книги приводятся снимки нескольких документов, найденных немцами в могилах. Вот сберегательный вклад вар¬шавской сберкассы с записью от 19.4.1940 г. на имя Францишека Бирнацкого (с. 326). То есть в момент расстрелов (по немецкой версии) Бирнацкий был в Варшаве и вообще не находился в советском плену. Когда и как попал он тогда в Катынь? Для того, чтобы арестовать Бирнацкого в Варшаве и привезти его в Катынь, требовалось определенное время. Следовательно, никаких расстрелов весной 1940 г., как утверждают немцы, в Катыни не было.
Профессор Я.Мацишевский, сопредседатель советско-польской комиссии историков, совершенно справедливо заявлял, что «определение даты катынского убийства равнозначно идентификации убийц». («Известия», 25.4.1991).
Мы эту дату можем установить с большой точностью и этим идентифицировать убийц.
Решающий документ, приведенный в книге, представляет собой свидетельство о гражданстве, выданное капитану Стефану Альфреду Козлинскому в Варшаве 20 октября 1941 г. (с. 330). То есть этот документ, содержащийся в официальном немецком издании и извлеченный из катынской могилы, полностью перечеркивает версию гитлеровцев о том, что расстрелы были произведены весной 1940 г., и показывает, что расстрелы производились после 20 октября 1941 г., то есть немцами.
В 1988 году в Лондоне была издана книга далекого от симпатий к СССР польского историка— публициста Р.Святека «Катынский лес». Автор в свое время семь лет провел в советских лагерях под Воркутой и Норильском, встречался там и беседовал с польскими офицерами, побывавшими в Катыни. Капитан Владислав Зак, один из тех, кого «еврейские комиссары из НКВД» якобы «расстреляли в апреле 1940 года», за две недели до нападения немцев на СССР был переведен из Катыни в Москву. Польские офицеры в катынских лагерях, когда он уезжал оттуда в июне сорок первого, еще были живы. Я. Мороз и Климчак переписывались с друзьями, находившимися в Катыни, до января сорок первого, Владзимеж Мандрыка, который до войны и во время оккупации работал на главпочтамте в Смоленске, рассказал Ромуальду Святеку, что до августа 1941 года в катынские лагеря и из лагерей систематически поступала корреспонденция. С августа по октябрь из лагерей она вообще перестала поступать, а ту, что приходила в адрес лагерей, немцы приказывали уничтожать, объясняя, что пленные поляки переправлены в Польшу. «В течение семилетнего пребывания в разных лагерях, — пишет в своей книге, изданной, кстати, на английском языке, Р.Святек, — я встречался с сотнями немецких военнослужащих, которые говорили, что после осады Смоленска летом 1941 года они видели лагеря с польскими военнопленными на оккупированной немцами советской территории. Я встречал также жителей из окрестностей Смоленска, которые подтверждали свидетельства немецких пленных». А один немецкий майор прямо заявил Р.Святеку, что расстрел пленных поляков в Катыни — дело рук немцев (Р.Святек, «Катынский лес», Лондон, 1988).
Александр Верт, видный английский журналист, всю войну представлявший прессу Великобритании в нашей стране, обращает внимание на то, что вплоть до начала войны Катынь была любимым местом отдыха для жителей Смоленска. Там же располагались пионерские лагеря, и до 22 июня 1941 года в них отдыхали дети. Вряд ли, подчеркивает А.Верт, жителям позволялось проводить пикники на свежих могилах. С приходом немцев свободный доступ в леса Катыни был запрещен. А.Верт обращает внимание на чисто немецкую технику убийства польских офицеров. Такую они применяли в других местах массовых убийств. (А.Верт, «Россия в войне 1941-1945», с.479).
https://zen.yandex.ru/media/id/5fa6e9f6d3b7...064d30b6ce91e51
Взрослая социальная сеть
avp