Газовые и нефтяные войны. Том 5

17.11.2017. Реструктуризация государственного долга Венесуэлы, на которую согласился российский Минфин, вызвала предсказуемо негативную реакцию части публики. Слишком жива память о невозвратных кредитах и другой "братской помощи", которую раздавало руководство СССР. Однако в данном случае, даже если смотреть на ситуацию с венесуэльским долгом глазами циничного финансиста, действия Москвы ничем не похожи на благотворительность. Если сжато сформулировать российско-китайскую стратегию на венесуэльском направлении, то получится простой математический расчет: ради того, чтобы страна с крупнейшими в мире запасами нефти не попала в лапы Вашингтона или МВФ (что в данном случае одно и то же), стоит отложить выплату ее долгов на несколько лет. Ставки в венесуэльской партии намного превышают сумму отложенных процентных платежей.

Если называть вещи своими именами, то Венесуэла сейчас подвергается фактически рейдерской атаке, которая предполагает доведение страны до состояния искусственного банкротства. Стоит особо подчеркнуть искусственность и политическую природу тех проблем, с которыми столкнулся Каракас, так как именно это объясняет желание Москвы и Пекина подставить плечо правительству Мадуро вместо того, чтобы доводить страну до дефолта на радость Государственному департаменту США.

Несмотря на действительно сложное экономическое положение, Венесуэла до недавнего времени стабильно продолжала производить выплаты по своим долгам. Однако из-за нового пакета санкций, введенных США против Венесуэлы и ее государственных структур и компаний, последний платеж "завис" (в буквальном смысле исчез) в европейской клиринговой системе "Евроклир" (европейский клирингхаус американского банка JPMorgan) и в системе Clearstream (клирингхаус немецкой Deutsche Börse AG), которые используются для платежей по венесуэльским облигациям. Хотя представители клиринговых систем отказываются от комментариев, участники рынка рассматривают версию о том, что они боятся проводить платеж из-за страха попасть под американские санкции и штрафы в качестве "сообщников режима Мадуро".

Есть обоснованное подозрение, что платежи были специально задержаны для того, чтобы американское рейтинговое агентство S&P имело формальный повод для констатации дефолта. Именно на этот сценарий указывает тот факт, что подобная схема была первоначально применена к государственной венесуэльской компании Electricidad de Caracas, дефолт которой был объявлен из-за того, что держатели ее облигаций не получили платеж. Однако после объявления дефолта средства вдруг волшебным образом были проведены через Euroclear. Нельзя исключить, что аналогичная схема "искусственного дефолта" была реализована и с государственными облигациями Венесуэлы после того, как ее таким образом "обкатали" на одной из крупных венесуэльских госкомпаний.

Вся эта операция по обструкции венесуэльских финансовых операций была проведена, видимо, для того, чтобы вызвать панику среди инвесторов в венесуэльские облигации и прямых суверенных кредиторов Каракаса — России и КНР. Российский Минфин принял проактивное участие в снижении паники, а сообщение о том, что в ближайшие шесть лет Венесуэле не придется выплачивать 3,15 миллиарда долларов, оказало положительное влияние на рынок — мир увидел, что бросать Мадуро на произвол судьбы никто не собирается. Китайский Минфин, которому Венесуэла должна целых 23 миллиарда долларов, заявил, что пока предложения по реструктуризации долга не было сделано, но выразил "полную уверенность" в кредитоспособности правительства Мадуро.

На этом фоне становится отчасти понятным провал довольно оригинальной схемы, которая началась с введения нового пакета антивенесуэльских санкций. Исходя из косвенных данных, которые присутствуют в материале The New York Times, о том, что творилось с рынком венесуэльских облигаций после объявления искусственного дефолта, можно эту схему достаточно уверенно реконструировать. Администрация Трампа ввела санкции не только против Мадуро и правительства Венесуэлы, но и в отношении конкретных членов правительства (на первый взгляд — абсолютно бессмысленный жест, так как сложно представить себе венесуэльского чиновника с виллой в Майами, и дело тут не в какой-то особой честности граждан этой страны, а в том, что ее уже давно бы отобрали на предыдущих этапах борьбы Вашингтона с местными властями. Но в этом была своя задумка). Вторым этапом схемы было провоцирование дефолта Венесуэлы и фактическое принуждение венесуэльских властей к началу переговоров по реструктуризации своих внешних долгов, которые находятся на уровне примерно 150 миллиардов долларов. Очень вероятно, что в Госдепе рассчитывали на то, что на фоне паники долгосрочные держатели венесуэльских облигаций, такие как американский банк "Голдман Сакс" и многочисленные европейские инвестиционные фонды, продадут свои облигации американским "фондам-стервятникам", которые специализируются на "коллекторской работе" против стран-банкротов и за последние десятилетия уже заработали десятки, если не сотни миллиардов долларов на кризисах в Аргентине, Греции и Коста-Рике.

В случае, если бы ставка на панику сработала, представители "фондов-стервятников" отказались бы от субстантивных переговоров по реструктуризации облигационных долгов, причем у них был идеальный предлог — любая сделка, заключенная с чиновниками правительства Мадуро, которые находятся под санкциями, является — с точки зрения американского законодательства — с одной стороны, незаконной, а с другой — преступной. В этой ситуации "стервятники" могли сразу перейти "к сладкому" — аресту и продаже с молотка находящегося за границей имущества правительства Венесуэлы и ее государственной нефтяной компании PDVSA. Помимо возможности прибрать к рукам американские нефтеперерабатывающие мощности PDVSA и ее же крупную сеть американских бензоколонок, "стервятники" получали бы карт-бланш на охоту за венесуэльской нефтью и валютными платежами в адрес PDVSA по всему миру, что еще сильнее усложнило бы экономическую ситуацию в Венесуэле и поставило бы ее на грань или даже за грань экономической и политической катастрофы.

К сожалению для США и к счастью для Венесуэлы, план провалился на этапе создания паники. Как сообщает The New York Times, за несколько недель "стервятникам" так и не удалось собрать на рынке значимый пакет венесуэльских облигаций, а держатели 91% от общего объема долга все-таки приехали в Каракас на переговоры. Сейчас перед ними и перед венесуэльским правительством стоит крайне нетривиальная задача — найти способ обеспечить продолжение платежей, не подставив их получателей под санкции. Скептики указывают на то, что у венесуэльских властей отсутствуют необходимые знания и опыт. Сдержанные оптимисты, в свою очередь, отмечают, что, скорее всего, схему обхода санкций будут разрабатывать сами держатели облигаций, среди которых есть достаточно специалистов в легальной, полулегальной и откровенно нелегальной (с точки зрения Госдепа США) финансовой инженерии. Венесуэльский кризис далек от окончания, но, по крайней мере, удалось отбить главную американскую атаку.

Как бы странно это ни звучало, за последние несколько месяцев ситуация в Венесуэле улучшилась, а не ухудшилась. Главным риском для Каракаса была возможность "цветной революции", но его удалось серьезно снизить после того, как команда президента Мадуро смогла успешно провести региональные выборы и сформировать новую, лояльную Мадуро законодательную структуру в виде Конституционной ассамблеи. Внутриполитические ингредиенты для "цветной революции" окончательно не исчезли, но даже западные критики Мадуро признают, что его власть сейчас более стабильна, чем раньше. Более того, постепенно растущие цены на нефть придают ей дополнительный запас прочности. Теперь главный вызов заключается в том, чтобы сохранить возможность делать платежи по внешнему долгу и получать деньги за нефть. Это в равной степени проблема Каракаса и его частных западных кредиторов, на фоне которых у "Роснефти", которая одолжила Венесуэле шесть миллиардов долларов и долг не реструктурировала, есть дополнительное преимущество. В отличие от других кредиторов, "Роснефти" не нужен доступ к венесуэльским валютным платежам, так как она может получать "выплаты" в виде нефтяных поставок. Арестовать танкер с уже российской нефтью — трудновыполнимая задача даже для самых влиятельных американских "фондов-стервятников".

В целом, несмотря на все сложности, у Венесуэлы, надежно защищенной российским оружием, купленным на тот самый реструктурированный российский кредит в 3,15 миллиарда долларов, есть неплохие шансы и дальше оставаться занозой в максимально чувствительном для Вашингтона регионе планеты. Для нас это не только возможность создать стратегический раздражитель для наших заокеанских партнеров, но и возможность хорошо на этом заработать. Конечно, такие заработки всегда предполагают определенный риск и с этим ничего не поделать, но построить энергетическую сверхдержаву без рисков — принципиально невозможно. По оценкам "Рейтер", в пяти крупных нефтяных проектах в Венесуэле у "Роснефти" по 40% акций, и, вероятно, скоро таких проектов будет уже не пять, а 14. Более того: по оценкам того же источника, "Роснефть" получает из Венесуэлы примерно 220 000 баррелей нефти в день, что эквивалентно примерно 8,8 миллиона долларов в день, или 3,212 миллиарда долларов в год, если исходить из очень консервативной цены в 40(!) долларов за баррель. За такой актив однозначно стоит побороться.

Иван Данилов, автор блога Crimson Alter