И помчатся железные танки

с тем, чтобы быстро преодолеть простреливаемое артиллерией предполье и приступить к уничтожению вражеской пехоты в ее окопах. Расчет был на то, что вражеская артиллерия не станет стрелять по своим собственным позициям и солдатам.Идея понравилась, и уже в 1929—1930 годах появляется проект реактивной танкетки Т-21. Она имела экипаж из двух человек, броню 13 мм, в конструкции использовались узлы танков Т-18 и Т-17. Проект был отклонён из-за недостаточной скорости.Тогда в качестве базы для экспериментов был выбран легкий танк Т-27 (советская копия танкетки Карден-Ллойд, Mk.IV Carden-Loyd). Ее шасси было более приспособлено для развития высокой скорости. В передней части корпуса находилась трансмиссия, в средней части — двигатель и в задней части — экипаж, состоящий из 2 человек (механика-водителя и командира). Танкетка была снабжена четырёхтактным четырёхцилиндровым карбюраторным двигателем жидкостного охлаждения Форд-АА (ГАЗ-АА) мощностью 40 л.с., который сам по себе, без использования реактивного двигателя, не мог придать машине большой скорости, но позволял сохранить подвижность после выработки реактивного топлива. Трансмиссия (заимствовалась у грузового автомобиля Форд-АА/ГАЗ-АА) механическая, состояла из сухого однодискового сцепления и четырёхступенчатой КПП с задней передачей. Будённый был против наличия задней передачи, поскольку красные танкисты не должны отступать — но вносить изменения в автомобильную КПП не стали, а Буденного успокоили тем, что в реактивном двигателе никакого заднего хода нет, и когда топливо загорится — танкисты смогут ехать только вперед, на врага.Благодаря мелкозвенчатой цепи цевочного зацепления с открытым шарниром, двум направляющим колёсам заднего расположения с кривошипным механизмом натяжения гусеницы, 12 опорным каткам с наружной амортизацией и двум большим ведущим колёсам переднего расположения цевочного зацепления шасси машины было неплохо приспособлено для высоких скоростей движения.Аэродинамика танкетки на высоких скоростях была проверена путем подвески под бомбардировщиком ТБ-3 и последующими полетами:После испытаний аэродинамика была сочтена приемлимой, недостаточная стабильность траектории была парирована установкой горизонтального стабилизатора в задней части бронированной рубки ( см.фото в заголовке по ссылке ), после чего на танкетку установили пороховой реактивный двигатель конструкции Курчевского:Реактивный двигатель находился посередине танка внутри рубки, все части двигателя, кроме сопла, были закрыты броней. Полигонные испытания новая машина выдержала и была допущена к войсковым, но последние дали отрицательные результаты. Хотя танкетка и развивала огромную скорость, практически летела над полем, не обращая внимания на неровности грунта, реактивный двигатель, находящийся между водителем и командиром, сильно разогревался, вызывая невыносимую жару в боевом отделении. Альтернативное решение предложил изобретатель Павел Игнатьевич Гроховский — по его схеме, пара реактивных двигателей должна была быть установлена снаружи танка, по бортам: Точнее, пара реактивных двигателей конструкции Гроховского должны были быть установлены по бокам башни плавающего танка Т-37, а на танкетке Т-27 двигатель предполагался один — на крыше, между люками мехвода и командира. По расчетам Гроховского, танк Т-37 с двумя реактивными двигателями должен был выйти на глиссирование и очень быстро пересечь водную преграду, не давая противнику себя утопить сосредоточенным огнем, ну а танкетка Т-27 должна была, как и у Курчевского, быстро достичь окопов противника.Рассматривался и проект снабжения реактивными двигателями Гроховского только что появившегося тогда «автострадного танка» БТ-2. Два реактивных двигателя на прессованном бездымном порохе крепились по бортам корпуса БТ-2 на надгусеничных полках, а их запуск осуществлялся из боевого отделения в том случае, если танк попадал под огонь артиллерии противника и ему надо было быстро выйти из-под огня.Как бы там ни было, но дальше всех продвинулись работы по созданию реактивного танка на базе Т-27. В КБ ленинградского завода «Большевик» был создан так называемый «дуплекс», состоявший из собственно реактивного танка Т-27Р и машины его огневой поддержки Т-27М, которая, хотя и имела гораздо более низкую скорость, зато была вооружена пушкой и перевозила в специальной гусеничной тележке сменные пороховые заряды к реактивному двигателю: Перевозка пороховых зарядов во внешней тележке позволяла обезопасить танк при их возгорании из-за попадания горячих осколков или зажигательных пуль.Была также предпринята попытка установить на танк Т-27Р вместо порохового двигателя Курчевского ЖРД разработки ГИРД (конструкторы Цандер и Вевер): Использование ЖРД, установленного снаружи бронекорпуса, решило проблему перегрева боевого отделения. Однако смерть Ф.А.Цандера 28 марта 1933 года, последующая чехарда в ГИРД вокруг его наследия, и затем произошедшие репресии не позволили преемнику Цандера С.П.Королёву завершить эти многообещающие работы.Тем не менее, в августе 1936 года реактивная танкетка была показана представителям командования РККА (в том числе и Тухачевскому) и произвела хорошее впечатление. Было принято решение об организации её крупномасштабного производства. Тухачевский даже добился создания учебного фильма «Реактивная танкетка» для пропаганды нового оружия, причём сценарий к фильму он написал сам.Опробование двигателя реактивной танкетки Т-27Р:По странному стечению обстоятельств, тогда же в августе 1936 года последовали первые аресты военачальников в рамках Большой «чистки» Вооружённых сил: были арестованы комкоры В. М. Примаков и В. К. Путна. 10 мая 1937 года Тухачевский был переведён с поста первого заместителя наркома обороны на должность командующего войсками Приволжского военного округа. 22 мая он был арестован в Куйбышеве, 24 мая перевезён в Москву, 26 мая после очных ставок с Примаковым, Путной и Фельдманом дал первые признательные показания.Леонид Васильевич Курчевский был арестован в том же 1937 году по обвинению в создании неперспективных систем вооружений по заданию Тухачевского и 25 ноября 1937 года приговорён к высшей мере наказания.Королёв был арестован 27 июня 1938 года по обвинению во вредительстве, после ареста работавшего над проектом реактивного танка Ивана Терентьевича Клеймёнова и других работников Реактивного института.Павел Игнатьевич Гроховский арестован 5 ноября 1942 года. Умер в 1946 году в заключении; реабилитирован в 1957 году посмертно.Случайны ли все эти совпадения? Или каким-то могущественным силам мировой закулисы было необходимо не допустить появления у РККА СССР такого могучего оружия, как реактивный танк? Вряд ли мы узнаем правду в ближайшие годы — ведь материалы по реактивному танку Т-27Р (как, впрочем, и по подводному танку Т-27ПХ, а также телеуправляемой боевой машине ТТ-27) засекречены до сих пор..." - http://topru.org/13669/reaktivnyj-tank-stalina/

Имея достоверные исходные данные о количестве и типах танков, проведем сравнительный анализ противостоящих танковых группировок РККА и вермахта на июнь 1941 года. Исходя из их функционального назначения и боевых характеристик, условно разделим все танки на 4 категории: «танкетки», «легкие танки», «артиллерийские танки», «средние танки».

Начнем анализ танков из противостоящих немецкой 1-й танковой группы генерал-полковника фон Клейста группы армии «ЮГ» и советских механизированных корпусов Киевского ОВО (Юго-Восточного фронта) и ОдВО (Южного фронта). К «танкеткам» 1-й танковой группы из общего количества танков 799 единиц отнесем 8 танков Т-I; 217 T-II и все 65 командирских. С этими танками вермахта, а конкретнее – немецкими «пушечными» танками T-II будем сравнивать наш устаревший, снятый к началу войны с производства Т-26.

Хотя толщина брони танка T-II в 2 раза больше, чем у танка Т-26, он от этого не превратился в танк с противоснарядным бронированием. Пушка советского танка Т-26 типа 20К 45 мм калибра уверенно пробивала такую броню на дальности 1200 м, в то время как снаряд 20 мм пушки KwK-30 сохраняет необходимую пробиваемость только на дальности 300-500 м. Такое сочетание параметров брони и вооружения позволяло советскому танку при грамотном его использовании практически безнаказанно расстреливать немецкие танки, что подтверждалось в боях в Испании. Танк T-II был негодным и для выполнения основной задачи – уничтожения огневых средств и живой силы противника, поскольку снарядик 20 мм пушки был совершенно не эффективен для выполнения этой задачи. Для поражения цели требовалось прямое попадание, как от винтовочной пули. В то же время под нашу пушку был разработан «нормальный» осколочно-фугасный снаряд весом 1,4 кг. Таким снарядом поражались цели типа пулеметное гнездо, минометная батарея, бревенчатый блиндаж и др.

Теперь о количестве. Против 280 «танкеток» 1-й танковой группы вермахта в десяти мехкорпусах Юго-Западного и Южного фронтов было боеготовых 1501 танк Т-26 из 1873 числившихся на учете. Соотношение численности танков этой категории составляет 1:5,3 в пользу советских танков. Кроме того, на 1 июня 1941 года в Киевском ОВО и Одесском ВО числилось более 421 единиц плавающих танков Т-37 и Т-38 с пулеметным вооружением, а также 111 новых плавающих танков Т-40, вооруженных крупнокалиберным пулеметом ДШК 12,7 мм калибра и пулеметом 7,62 мм калибра.

Дальше рассмотрим сравнительные боевые характеристики второй категории – «легких танков». К ним отнесем все танки вермахта, вооруженные пушкой 37 мм калибра и пулеметами. Это танки немецкого производства T-III серий D, E, F и танки чешского производства 35(t) и 38(t). В 1-й танковой группе на вооружении пяти танковых дивизий танков чешского производства не было, а танков T-III указанных выше серий было 162. С советской стороны примем для сравнительного анализа легкие танки БТ-7 и БТ-7 М.

По параметрам «броня, подвижность и вооружение» наши «легкие танки» БТ-7, по меньшей мере, по двум не уступают немецким «тройкам», а чешские танки по всем параметрам значительно превосходят. Лобовая броня толщиной в 30 мм танкам T-III указанных серий, так же как танкам T-II, не обеспечивала противоснарядную защиту. Наш танк с 45 мм пушкой мог поражать немецкий танк на километровой дальности, оставаясь при этом в относительной безопасности. Что касается подвижности и запаса хода, танки БТ-7 (7М) были лучшими в мире. Осколочный снаряд (610 г) танковой пушки фирмы «Шкода» 37 мм калибра был в 2 раза меньше снаряда советской пушки 20К, что обуславливало значительно меньшее поражающее действие по пехоте. Что касается действия по бронецелям, пушки 37мм калибра были малоэффективными (в немецких войсках их прозвали «армейскими дверными колотушками»).

Боеспособных танков «легкой категории» в мехкорпусах Киевского ОВО на 1 июня 1941 года было 994 БТ-7 и 192 БТ-7М, а в Одесском ВО – 150 БТ-7 и 167 БТ-7М. Общее количество исправных «легких танков» серий БТ двух округов равнялось 1503 (из 1970 – на учете), что составляло численное соотношение 1:9,1 в пользу советских войск.

Итак, в категории «легких танков» советские войска на Южном ТВД обладали огромным количественным перевесом при некотором качественном превосходстве.

Далее рассмотрим категорию «танков артиллерийских», которые предназначались для максимального приближения к противнику мощного огневого воздействия по живой силе и боевым средствам.

Танки артиллерийской поддержки пехоты изначально не предназначались для борьбы с себе подобными целями. Отличительной особенностью танков этой категории являлись короткоствольные пушки (у танка T-IV длина ствола в калибрах L равна 24), начальная скорость снаряда которых и, следовательно, пробиваемость этих орудий была весьма низкой (45 мм советская пушка 20К превосходила по бронепробиваемости 75 мм немецкую пушку танка T-IV на всех дистанциях). Для борьбы с пехотой наш танк Т-28 (благодаря наличию двух отдельных пулеметных башен) был вооружен лучше. Кроме того, некоторая часть танков Т-28 последних годов выпуска была вооружена более длинноствольными пушками и экранирована дополнительными бронеплитами толщиной 20–30 мм. Аналогичная модернизация в части усиления брони происходила и с немецкими танками (танки T-IV первых серий А, В, С и др. имели броню лоб – 30 мм, борт – 20 мм). Что касается короткоствольной пушки, то ее замена на длинноствольную (L 43) произошла только в апреле 1942 года. Широкие гусеницы советского танка Т-28 обеспечивали ему лучшую проходимость. В целом, по всей совокупности тактико-технических характеристик эти танки были равнозначными.

В составе 1-й танковой группы вермахта танков артиллерийской поддержки T-IV было ровно 100 единиц: по 20 танков в дивизии. На вооружении мехкорпусов Киевского ОВОЗ по состоянию на 1 июня 1941 года числилось боеготовых 171 танк Т-28 (из 191 на учете) и 42 исправных пятибашенных гиганта Т-35, вооруженных одной пушкой 76 мм калибра, двумя пушками 45 мм калибра и пулеметами. В Одесском военном округе имелось около 10 танков Т-28. Итого на Южном ТВД было более 213 исправных «артиллерийских танков», т. е. в два раза больше немецких." (с).

Рассмотрим, наконец, самое лучшее, что было на вооружение танковых дивизий вермахта и танковых дивизий РККА на 22 июня 1941 года, условно включенных в категорию «средних танков».

«Самые лучшие» определил не автор данной статьи, а государственная комиссия (из полсотни инженеров, конструкторов и разведчиков), которая под руководством наркома Тевосян трижды в 1939–1941 годах подробно ознакомилась с состоянием немецкого танкового производства и из всего увиденного отобрала для закупки только единственный танк марки T-III. Самым лучшим танк T-III серий H и J стал благодаря двум обстоятельствам: новой 50 мм пушки KwK-38 и лобовой броне корпуса толщиной 50 мм. Все остальные типы танков наших специалистов не заинтересовали. Кстати, под прикрытием договора о дружбе были закуплены: «Мессершмитт-109» – 5 штук; «Мессершмитт-110» – 6 штук; 2 штуки «Юнкерс-88»; 2 штуки «Дорнье-215»; один новейший экспериментальный «Мессершмитт-209»; батарея 105 мм зенитных пушек; чертежи новейшего самого крупного в мире линкора «Бисмарк»; танковые радиостанции; прицелы для бомбометания с пикирования и много других систем вооружения и военной техники. И только один немецкий танк одного типа.

Этот танк на советском полигоне был всесторонне изучен и испытан стрельбой по бронецелям. Поэтому наше военно-политическое руководство прекрасно было осведомлено об уровне немецких танков и состоянии танковой промышленности Германии в целом.

В Красной Армии «самым лучшим» из категории «средних танков» был танк Т-34.

По всем показателям – подвижности, бронезащите, вооружению танк Т-34 превосходил самый лучший на июнь 1941 года немецкий танк T-III серий H и J. Длинноствольная 76 мм пушка Ф-34 пробивала любую броню самых защищенных немецких танков на дистанции 1000–1200 метров. В то же время ни один танк вермахта не мог поразить «тридцатьчетверку» даже с 500 метров. А мощный дизель обеспечивал не только быстроходность и относительную пожаробезопасность, но и позволял на одной заправке пройти более 300 км.

Самую полную и квалифицированную оценку советскому танку Т-34 дал немецкий генерал Б. Мюллер-Гиллебранд: «Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и, главным образом, наличию удлиненной 76 мм пушки, обладавшей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор считавшейся недостижимой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия. Немецкие пехотные дивизии хотя и располагали каждая в общей сложности 60–80 противотанковыми пушками и имели достаточное количество других противотанковых средств, но при калибре орудий 37 мм они почти не оказывали поражающего действия на «тридцатьчетверки». Вводимая на вооружение немецких войск в это время 50 мм противотанковая пушка была также недостаточно эффективным средством┘» И далее он пишет: «Появление танков Т-34 в корне изменило тактику действий танковых войск. Если до сих пор к конструкции танка и его вооружении предъявлялись определенные требования, в частности подавлять пехоту и поддерживающие пехоту средства, то теперь в качестве главной задачи выдвигалось требование на максимальной дальности поражать вражеские танки, с тем чтобы создать предпосылки для последующего успеха в бою». Подобные отзывы делают и другие генералы вермахта.

А теперь о количестве: в 1-й танковой группе «средних танков» T-III серий H и J было 255 штук. В мехкорпусах Юго-Западного фронта было 555 танков Т-34, а Южного – еще 50 (всего 605 танков Т-34).

Но в Красной Армии с декабря 1939 года находился на вооружении тяжелый танк КВ. Советский 48-тонный танк КВ-1, имея лобовую броню в 95 мм (башня – 100 мм), а бортовую – 75 мм, был неуязвим для танков и самых лучших немецких противотанковых пушек. Единственным средством борьбы с ним были немногочисленные немецкие зенитные пушки 88 мм калибра со спецснарядом. Форсированный дизель В-2К развивал мощность 600 л.с., обеспечивающий скорость 35 км/час. Пушка Ф-34 76 мм калибра могла летом 1941 года расстреливать любые немецкие танки на любых дистанциях под любым углом стрельбы. Танки КВ до 22 июня 1941 года выпускались в двух модификациях: КВ-1 с пушкой 76 мм калибра и 52-тонные КВ-2 с гаубицей 152 мм калибра. С началом войны производство танков КВ-2 было прекращено.

В танковых дивизиях вермахта тяжелых танков не было. Ни одного!

В мехкорпусах Юго-Западного фронта на 22 июня 1941 года было 277 исправных танков КВ-1 и КВ-2, а Южного фронта – 10 штук. Всего 280 единиц. В виду отсутствия у вермахта тяжелых танков, будем их сравнивать с самыми лучшими немецкими танками T-III серий H и J, которые реально несравнимы!

Итак, против 255 самых лучших немецких танков 1-й танковой группы фон Клейста в мехкорпусах Киевского ОВО и Одесского ВО на 22 июня 1941 года было 605 танков Т-34 и 280 тяжелых танков КВ-1 и КВ-2, всего 885 танков, что превышало общее количество (799) немецких танков всех типов 1-й танковой группы, включая устаревшие танки T-I c пулеметным вооружением, TII с пушкой 22 мм калибра, T-III c пушкой 37 мм калибра и «командирские».

Итак, на июнь месяц 1941 года, против 799 танков 1-й танковой группы вермахта, состоящих на вооружении пяти танковых дивизий (в немецких моторизованных дивизиях танков не было) противостояло двадцать советских танковых и одиннадцать моторизованных дивизий, имеющих на своем вооружении 5997 боеготовых танков.

Так где же это пресловутое количественное и качественное превосходство немецких танков над советскими, о котором более шестидесяти лет лгут даже маститые доктора и академики – «знатоки» начального периода войны? О каком «5–6-кратном превосходстве в местах прорыва» вспоминал в своих мемуарах Г.К.Жуков?

К началу второго дня войны, еще практически не сделав ни одного выстрела, ударная группировка из советских мехкорпусов (15-го МК г. Броды, 4-го МК г. Львов, 8-го МК г. Дрогобич), насчитывающая в своем составе более двух с половиной тысяч танков, в том числе 720 танков Т-34 и КВ, оказалась в тылу немецких передовых частей. Наступление во фланг и тыл прорвавшихся немецких войск, включая и удар на Люблин в соответствии с Директивой № 3, могло коренным образом изменить положение на всем Юго-Западном фронте. Но этого, к сожалению, не произошло..." - http://nvo.ng.ru/history/2007-06-22/6_tanks.html