Иностранные СМИ на стороне России

Представляется ироничным, что Китай — главный оппонент советской доктрины Брежнева в прежние времена — теперь поддерживает позицию России по Украине. Советский Союз в свое время использовал эту доктрину для введения войск в другие «братские» страны социалистического лагеря, такие как Чехословакия в 1968 году, и Запад ничего не предпринял. Мао Цзэдун был весьма разочарован такой политикой и даже начал называть советский подход «социалистическим империализмом».

Сегодня мир в корне изменился, и позиция поддержки России со стороны Пекина тщательно просчитана. Министерство иностранных дел заявило, что у сложившейся ситуации на Украине есть веские «причины». Си Цзиньпин в телефонном разговоре с президентом России Владимиром Путиным сказал, что «такой поворот событий, возможно, был случайным, но неизбежным». Такая открытая дипломатическая поддержка России имеет глубокую значимость, выходящую за рамки политического «медового месяца» для обеих стран.

Во-первых, Китай и Россия разделяют мнение о том, что так называемое «продвижение демократии» Западом не только продемонстрировало свою несостоятельность — яркий пример — «арабская весна», но и стало дестабилизирующим фактором в политике и экономике других стран.

Более того, страны Запада, похоже, всегда стремятся следовать двойным стандартам в отношении легитимности режима. В какой-то момент военный переворот в Египте против законно избранного правительства приветствовался как «победа демократии».

Запад — в особенности США — теряют доверие во всем мире. Режим, который сейчас существует на Украине, не является законно избранным и состоит из ультра-националистов, анархистов и частично даже неонацистов. Запад молча согласился со свержением избранного правительства ультра-националистическими военизированными формированиями.

И еще более настораживает, что первыми шагами временного правительства стали законы об исключении русского и других языков меньшинств из списка официальных, а также о запрете на партии, которые поддерживали смещенного президента Виктора Януковича.

Во-вторых, Запад — и особенно США — похоже, совсем потеряли чувство реальности. Действительная проблема на Украине состоит не в ситуации с Крымом, а во внутренней разобщенности. Ошибка англо-американского блока в отношении обещания членства в НАТО Украине и, что еще более нелепо, Грузии оказалась роковой.
Барак Обама отвечает на вопросы журналистов по поводу ситуации на Украине

Не так давно США непрестанно трубили про новомодную концепцию «права на защиту» — по сути, новую версию Брежневской Доктрины «ограниченного суверенитета». А теперь на Украине, где перспектива гражданской войны стала реальностью, они неожиданно снова стали продвигать Вестфальский принцип в пользу абсолютного суверенитета. Очевидно, что такой подход не может быть убедительным. У китайцев есть все основания поддержать русских в том, чтобы разоблачить это откровенное лицемерие и противостоять ему.

В-третьих, Китай может оказаться единственной державой, которая окажется в выигрыше от украинского кризиса. На протяжении нескольких лет США пытались осуществлять широко разрекламированное и скандальное, по мнению Китая, «возвращение в Азию» после колоссальных неудач на Ближнем Востоке. Теперь внимание американцев снова обращено в ином направлении. Более того, кризис на Украине поможет укрепить экономические связи между Пекином и Москвой.

Наиболее важным последствием украинского кризиса может стать возрождение антиамериканской Евразийской Антанты, которая появилась в ходе дебатов в связи с вторжением в Ирак в 2003 году. Этой Антанте, возглавляемой тогдашним французским президентом Жаком Шираком и немецким канцлером Герхардом Шрёдером, удалось объединить основные державы на евразийском континенте в благородной миссии по предотвращению стратегической ошибки со стороны США. И Пекин, и Москва, твердо поддержали франко-германскую антивоенную позицию. Несмотря на то, что Антанта не предотвратила вторжения в Ирак, роковая ошибка США стала абсолютно очевидной.

Полагаю, что немногие наблюдатели считают, что возможно повторение этой ситуации. Но мы являемся свидетелями многообещающей новой дипломатии, снова возглавляемой франко-германским «мотором», хотя в большей степени продвигаемой на сей раз немцами. Отправная точка этой «Новой восточной политики — остполитик» — в желании снять давние разногласия между Россией и Западом через честную попытку исправить прошлые ошибки, в особенности, безответственную идею о членстве Украины в НАТО.

Единственным путем для разрешения кризиса, по мнению Ангелы Меркель, является отказ от подобных амбиций и провокационной политики, принуждая украинский народ сделать четкий выбор между Западом и Россией — выбор, который неизменно повлечет за собой гражданскую вражду. «Нейтрализация» или, прямо говоря, «финляндизация» Украины — единственный выход из этой ситуации.

После десятилетий выстраивания дружеских отношений с Россией Германия находится в особой позиции, чтобы работать с Путиным по проблемам, представляющим взаимную озабоченность. Наконец наступило время Меркель, и немецкое руководство не упустит возможности наладить сотрудничество между Россией и Евросоюзом. Украинский кризис может оказаться незначительным эпизодом в «новой Восточной Политике г-жи Меркель», но никто не сможет помешать ей играть лидирующую роль в сохранении мира на Европейском континенте.

Кроме того, она может оказаться единственным западным лидером, который способен говорить Путину правду в лицо, плохую или хорошую, и добиться соглашения, которое заставит обе стороны, как Запад, так и Россию сделать шаг назад. Основная проблема сейчас — как совестными усилиями обуздать ультра-националистически настроенных политиков в Украине, которые зачастую выдают себя за прозападных лидеров.

Несмотря на дипломатические трения в конце тоннеля виден свет. Слово «деэскалация» стало популярным термином, который должен означать взаимную сдержанность. Если Меркель во взаимодействии с Путиным достигнет мирного решения, оба будут достойны Нобелевской премии за мир.

Китай крайне заинтересован в мирном разрешении кризиса не только в силу китайско-российской солидарности, но и ради долгосрочной перспективы новой евразийской Антанты. 2003-й год явился ключевым моментом для китайской дипломатии и поворотным пунктом формирования китайского подхода к ЕС. Антивоенная Антанта убедила Пекин, что Запад управляется не одним, а двумя игроками, чьи мотивы и линия поведения вряд ли пересекаются. С одной стороны — законопослушный и миролюбивый Евросоюз, с другой — милитаризованные, авантюрные и не соблюдающие правил США.

Неудивительно, что 2004 год был объявлен в Китае «Годом Евросоюза». С того момента Евросоюз стал крупнейшим экономическим партнером Китая, и между Пекином и Берлином были установлены эти в высшей степени особые отношения — как экономические, так и стратегические. Президент Си посетит Германию и Францию через несколько недель и совершенно очевидно, что Китай поддержит любое предложение Меркель, направленное на деэскалацию кризиса в Европе.


Сян Ланьсинь — профессор Женевского института международных отношений и развития. В настоящий момент является старшим научным сотрудником Трансатлантической Академии, учрежденной немецким Фондом Маршалла о Вашингтоне. Он утверждает, что сегодня в ходе кризиса на Украине формируется новая евразийская Антанта, похожая на ту, что изолировала США из-за введения войск в Ирак и та, что в значительной степени затрагивает интересы Китая.[/B]

11 марта Москва признала провозглашенную в Крыму независимость. Сближение Крыма и России кажется неизбежным, однако оно вовсе не обязательно в интересах Владимира Путина.

Atlantico: Сегодня Крым находится под контролем России, но Владимир Путин не торопится его присоединять. Можно ли сказать, что полуостров представляет собой для Москвы входную дверь на Украину?

Кевин Лимонье: Именно так. С исторической точки зрения это и есть входная дверь. В 1783 году при Екатерине II Российская Империя аннексировала и колонизировала Крым. В ту эпоху по указу Екатерины были построены такие города, как Севастополь и Симферополь, которые были созвучны с греческими названиями и перекликались с планами по воссоединению с греческими корнями православия.

Кроме того, Крым – действительно входная дверь на Украину в том плане, что Севастополь – настоящий символ русскоязычного сообщества и традиций совместной жизни, которые ослабли, но так и не исчезли в 1991 году. Эта совместная жизнь тесно переплетается с общей историей всех народов бывшего СССР. Севастополь воплощает в себе героизм во время Второй мировой войны. Там шли одни из самых ожесточенных сражений. А после распада Советского Союза (главным образом, последние лет десять) память об этой победе и общих жертвах стала якорем общего самосознания. Оно, как несложно понять, выходит за пределы российских границ и охватывает территорию бывшего Советского Союза или Российской Империи. Это буквально кристаллизировалось в Севастополе.

Чтобы лучше понять важность Крыма для России, нужно рассмотреть вопрос базирующегося в Севастополе Черноморского флота. В апреле 2010 года Дмитрий Медведев (тогда еще президент) подписал с Виктором Януковичем соглашение о продлении аренды военно-морской базы в Севастополе. Ее стоимость возросла на порядок. Если раньше речь шла о миллионах (или сотнях миллионов) долларов, то теперь в ход пошли миллиарды (или даже сотни миллиардов).

Здесь встает следующий вопрос: зачем отдавать такие деньги за девять кораблей? Боевая готовность этих судов относительно невелика, а необходимая инфраструктура существует и на российской территории. Было бы гораздо экономнее перевести флот в Новороссийск, и решение вовсе не связано с какими-то военными соображениями, потому что Крым растерял весь свой стратегический потенциал с распадом СССР. Все дело в том, что без Черноморского флота Севастополь – ничто. Этот город был построен моряками и для моряков. Без флота там больше не будет этого воплощения русскоязычного пространства, о котором говорит Россия. Это способ сохранить сформированную властью точку зрения на российское самосознание и возможность поставить перед украинцами вопрос о том, где они хотят находиться.

Россия вмешивается в споры об украинском самосознании. И сохранение этих нескольких кораблей представляет собой для нее наилучший способ сохранить сильнейшее влияние на Украине. Здесь все упирается в память и самосознание. Севастополь и Крым в первую очередь именно это.

– Украина и Крым постепенно отдаляются друг от друга, но действительно ли возможен сценарий отделения? Какие у него будут последствия?

– Если честно, я не поверил бы в это еще несколько недель назад. Проведенные на полуострове исследования и мои собственные поездки показали, что люди не так уж однозначно выступают за присоединение к России.

Как бы то ни было, сейчас на наших глазах разворачивается ожесточенная информационная война. И она окажет огромное влияние на то, как местные жители будут представлять себе эту, безусловно, сложнейшую проблему. Они оказались между молотом и наковальней. Вернее даже несколькими молотами и наковальнями. Судя по тому, как представляется ситуация, можно сказать, что она отсылает нас к уже поднятому во время обсуждения Черноморского флота вопросу. Этот вопрос сейчас выносится на референдум. Сегодня это кажется возможным. Все меняется, и грубая символическая сила ведет к быстрым переменам. Казавшееся невозможным на протяжение многих лет становится вероятным за несколько недель.

Если присоединение Крыма к России действительно состоится, Украина никак не сможет этому помешать. У нее нет для этого сил, и она не хочет погибать за Крым. Не исключено, что европейцы и американцы тоже ничего не сделают. Тем не менее, если Крым все же станет частью России, это создаст огромную проблему в плане восприятия международного права. В Крыму Россия посылает сигнал Западу. В 2007 году Россия уже обвиняла Запад в искажении в свою пользу основополагающих ценностей международного права и утверждении такого восприятия прав человека, которое было выгодно западным странам в ущерб Москве. Это была независимость Косова, которая совсем не пришлась по вкусу России. Сегодня мы наблюдаем своего рода «реванш». Крым станет новой главой в войне ценностей, которую ведут между собой Россия и Запад. Если Крым присоединится к Российской Федерации, это станет не только юридическим, но и этическим прецедентом. Все это может привести к серьезным переменам в международной этике.

– Что подтолкнуло Путина к тому, чтобы задействовать силы? Зачем сейчас нужно переходить в наступление в СМИ? К чему такие радикальные действия?

– Стоит вернуться немного назад и разобраться с тем, как работает Россия изнутри. Когда Владимир Путин пришел к власти в 2000 году, страна была в руках олигархов. Новый президент оперся на связи в КГБ, постепенно вынудил олигархов «присягнуть ему на верность» или «похоронил» их. Система во многом напоминала феодализм: губернатор того или иного региона был своего рода феодалом со всеми вытекающими правами и обязанностями. Это сформировало систему верности и обязательств (например, разрешение на строительство в обмен на деньги).

Что бы ни говорил Владимир Путин, он не разрушил эту систему. На самом деле он воспользовался ей, чтобы создать новую архитектуру параллельно классическому административному и иерархическому порядку. Он смог избавиться от олигархов и воспользоваться огромными ресурсами энергетической ренты, которая начала оказывать ощутимое воздействие на экономику. Все это послужило основой для программ восстановления всех секторов экономики и усиления роли государства. Россия вновь стала по-настоящему суверенным государством, хозяйкой своей судьбы. Потребовалось выложить на стол немало денег, создать космическую программу, перезапустить все, что только возможно. Тем не менее, система по-прежнему работает старым образом: взятки и откаты во всех эшелонах.

Параллельную иерархию питают доходы от энергетической ренты. Если в стране строят дорожную развязку за 40 миллионов рублей, половина суммы оседает в чьих-то карманах. Такая классическая коррупционная система, разумеется, существует не только в России. Федеральная власть закрывает на это глаза в обмен на верность, которая требуется для удержания системы под властью Кремля. Тот факт, что путинская партия «Единая Россия» представляет собой в первую очередь объединение влиятельных людей, а не политическое движение с программой и идеологией, многое говорит об этом восприятии.

Но как это связано с Крымом, спросите вы? После финансового кризиса 2008 года Россия сильно пострадала от снижения котировок углеводородов. Если обратить внимание на графики, станет ясно, что в 2009 году Россия пережила историческую рецессию. Падение цен на углеводороды уменьшает объемы ресурсов для финансирования этой параллельной иерархии. А это обостряет конкуренцию за ресурсы. Ведь феодалам нужно что-то платить и собственным вассалам… Все эти люди начали искать ресурсы в других местах, идти на риск. Даже если для этого приходится настроить против себя часть электората (десять лет устойчивого роста и стабильности при Владимире Путине породили новые ожидания).

Стоит отметить и появление в России настоящего среднего класса со стремлением к прозрачности и социальному равенству. Все это в сочетании с бурным развитием социальных сетей привело к возникновению целой серии громких скандалов по всей стране. Люди начали злиться. Демонстрации декабря 2011 года стали отражением кризиса системы манипуляций энергетической рентой, против которой выступил все более многочисленный средний класс. Это совпало с возвращением в президентское кресло Владимира Путина, которому пришлось сблизиться с традиционным электоратом, ощущающим связь с упомянутым нами русскоязычным сообществом. Поэтому он был вынужден выйти на информационную арену, превратить «путинизм» в настоящий спектакль в такими сценами как Pussy Riot, закон против пропаганды гомосексуализма, Олимпиада в Сочи…

Исход украинского кризиса удивил россиян не меньше, чем остальной мир. Тем не менее, Владимиру Путину как тонкому стратегу удалось обернуть ситуацию в свою пользу, утвердить позиции среди электората и продолжить стратегию радикализации Запада и всего, что тот представляет. Крым - это рискованный шаг гигантских масштабов. Владимир Путин и его вассалы вынуждены действовать все смелее. В этом и заключается одна из главных причин нынешнего поведения России в Крыму.

– В целом, о чем говорят эти события? Можно ли решать внутренние проблемы с помощью внешней политики?

– Конечно же, нет. Это слишком рискованный шаг. Главная проблема России заключается в ее основанной на ренте системе. Она живет рентой и не создает инноваций, не производит богатств. Такая страна не движется вперед. Владимир Путин всегда хотел вновь сделать Россию великой державой. Однако облик существующей сегодня системы говорит о том, что сейчас Россия на это неспособна. Она не может этого добиться, потому что не в силах создать инновации. При падении цен на газ бюджет России выходит из равновесия, будь то армия, образование и все остальные программы. Все неизменно опирается на энергетическую ренту. Попытки исправить ситуацию, разумеется, были, но все опять уткнулось в стену энергетической ренты. Это извечная проблема России.

Кевин Лимонье (Kevin Limonier) – научный сотрудник Французского института геополитки, преподаватель геполитики в Российском государственном гуманитарной университете.

События в Крыму развиваются крайне стремительно. Фактически Автономная Республика сегодня частично находится под контролем центральной власти, в ней, как и в Севастополе, который является отдельным регионом Украины, установилось двоевластие. При этом те, кто публично называет всеукраинскую власть «неконституционной» и не скрывает стремления перевести эти два региона под власть России, имеют и свои вооруженные формирования, и мощную идеологическую машину, и достаточные финансовые ресурсы, и мощные тылы в виде элитных формирований российской военной машины и российского же дипломатического аппарата.

Конечно, основная борьба - впереди; пока только частично вступили в действие крымские татары, имеющие многочисленную хорошо обученную и дисциплинированную самооборону; ожидают реакции официального Киева и не осуществляют радикальных акций проукраинские силы полуострова, наконец, замерли в ожидании внутренние войска, морская пехота и береговая оборона, руководство которыми уверенно берет на себя силовой блок нового правительства. Однако все же вернуть статус-кво в Крыму и Севастополе теперь будет очень трудно, если вообще возможно. Ведь при поддержке Кремля, в том числе и вооруженной, радикальные пророссийские силы полуострова готовы идти на все, в том числе - и на перевод конфликта в «горячую» фазу с многочисленными человеческими жертвами и разрушением крымской экономики (впрочем, она уже началась - так же «братские» россияне перестали покупать путевки для отдыха на полуострове).

А между тем такого обострения ситуации можно (и нужно!) было избежать. Все объективные возможности для этого были. Помешал субъективный фактор.

15 декабря 2013 года член первой «реформаторской» команды Путина, а уже более десятилетия - непримиримый критик политики российского президента Андрей Илларионов заявил, что Кремль намерен активно сыграть на расколе Украины, создав себе плацдарм в юго-восточных регионах. Он писал: «Основные элементы антиукраинской войны, которая проводится сегодня, в целом сильно напоминают проведенные недавно абхазскую и южноосетинскую операции на грузинском ТВД: жесткая оппозиция российской власти проевропейским, прозападным устремлениям большинства населения атакованной страны (причем не важно, речь идет о ее интеграции в НАТО или в ЕС), создание на территории страны, подверженной атаке, антиевропейских-антизападных плацдармов; разжигание противоречий между жителями этих плацдармов, с одной стороны, и большинством населения атакованной страны, с другой, использование такого противостояния в качестве рычага для максимальной дестабилизации в стране политической и экономической ситуации... срыв евроинтеграционных усилий атакованной страны, «бордеризация « захваченных плацдармов», то есть превращение их в подконтрольные России вроде бы «независимые» анклавы.

А 31 января 2014 Илларионов, опираясь на свои источники в путинской администрации, рассказал о четырех сценарии Кремля относительно Украины. Первый, уже маловероятный, - это установление контроля над всей Украиной. Второй - федерализация или конфедерализация Украинской державы, что позволит России установить фактический контроль над восточной и южной частью Украины. «Третий вариант - если не удастся установить контроль над всем юго-востоком, то установить его над наиболее важными районами. Первые кандидаты - Одесса, Николаев, Луганск, Донецк, Харьковская области, Крым», - отметил Илларионов. - «Четвертый вариант - Крым или остановиться только на Севастополе. По сути дела, единственном регионе Украины, где удельный вес русских жителей превышает половину населения региона. Ранее подобные планы высказывались в частных выступлениях, академических, а сейчас это активно обсуждается в прямом эфире в прайм-тайм государственных телеканалов. Говорят, что Украина - государство, которое не состоялось. Самое главное, что исторический шанс на «воссоединение России» через несколько недель может закрыться... Ситуация очень похожа на то, что было летом 2008 года, когда российское руководство решило: только в этом году можно добиться отторжения Абхазии и Южной Осетии от Грузии. Тогда в секретном докладе говорилось, что окно возможностей - не дальше, чем конец 2008 года... Очевидно, какой-то подобный документ по Украине уже существует, и его цитируют различные люди, которые выступают в российских СМИ».

Иначе говоря, после того, как второй и третий варианты оказались не слишком успешными, Россия откровенно сосредоточилась на четвертом варианте, на, так сказать, программе минимум, которая в случае успеха сделает власть Путина - на волнах шовинистического угара - непреодолимой еще на долгое время. Поэтому украинскую оппозицию - тогда еще оппозицию - предупредили. Но реагировать должным образом на предупреждение Илларионова было некому...

Еще прошлым летом ряд политиков и аналитиков потребовали от оппозиционных сил как можно скорее определиться с единым кандидатом на президентских выборах, с составом команды, в том числе и правительственной, и с программой действий. Требовали этого и на Евромайданах. Ведь в случае, если бы еще в прошлом году был определен единый кандидат (он же - лидер) оппозиции и сформирована его команда, перебирание рычагов власти на Украине заняло бы не неделю, а буквально несколько часов. Более того, зная, кто именно станет Верховным Главнокомандующим, кто - министром обороны, а кто - председателем СБУ, часть генералов и офицеров силовых структур стала бы сотрудничать с оппозицией еще до устранения «межигорского царя». А это позволило ликвидировать хотя бы некоторые опасности, связанные с деятельностью пророссийских сил в Крыму и Севастополе. Кроме того, промедление с созданием нового большинства в Верховной Раде и формированием правительства позволяло пророссийским политическим силам свободно развернуть бешеную кампанию идеологической обработки крымчан, соответствующим вооруженным формированиям - беспрепятственно подготовиться к установлению контроля за рядом ключевых пунктов полуострова, а России - успеть перебросить в Севастополь дополнительные корабли и части морской пехоты.

Словом, «большое мискоборство» (Лина Костенко), которое в значительной степени в эти месяцы подменило борьбу за национальные интересы, позволило Кремлю и его местным пахолкам накалить политическую ситуацию на Крымском полуострове. Вспомним: сначала были проведены «выборы мэра» в Севастополе, это был откровенный зондаж, поскольку «выборы» прошли на площади, а «избранный» был гражданин Российской Федерации. И только когда эти действия не получили должного отпора со стороны официального Киева, началось массированное наступление пророссийских сил в Крымской автономии...

Как отметил экс-глава СБУ, бывший премьер, министр обороны и секретарь СНБО Украины Евгений Марчук, комментируя первые дни деятельности новой власти, «Верховная Рада Украины сейчас катастрофически затягивает. В зале звучат пустые и провокационные призывы вместо принятия решения». По мнению Марчука, надо было срочно назначить министра обороны, отстранив от должности начальника Генштаба адмирала Ильина, которого Янукович назначил на должность для участия в обеспечении чрезвычайного положения в стране; так же срочно надо было назначить представителя президента в Крыму, главу госадминистрации Севастополя, министра иностранных дел и направить на полуостров группу народных депутатов с полномочиями от Верховной Рады для легитимизации присутствия центральной власти и принятия соответствующих решений. Но на эти назначения понадобилась почти неделя - делили должности...

При этом, хотя новое правительство уже, кажется, наконец начало искать средства «разрулить» ситуацию на полуострове, никто не обращает внимания на то, что Россия имеет возможность при реализации обозначенного Илларионовым четвертого варианта взять под свой контроль Крымскую автономию и Севастополь, и при этом не нарушить (по крайней мере формально) своих международно-правовых обязательств по нерушимости границ Украинского государства. Речь идет о кондоминиуме.

Напомню, что в международном праве кондоминиум - это совместное владение и управление одной и той же территорией двумя или более государствами. Иначе говоря, в случае реализации такого сценария, номинально и Крым, и Севастополь останутся в составе Украинского государства, но одновременно (конечно, по требованию населения!) они станут и составляющей Российской Федерации. Поэтому мир будет доволен, ЕС и США будут аплодировать мудрости Путина, который не допустил войны и жертв, а реально на полуострове будет доминировать Кремль. Что, впрочем, не означает отказа путинского режима от реализации других вариантов своего плана, призванных поставить под формальный или неформальный российский контроль как можно большую часть Украины. Интересно, осознали ли, наконец, этот комплекс опасностей и необходимость противодействовать им те, кто делил и делит дальше правительственные должности и «хлебные места» в административных структурах?

Пара слов про картинку, которой сопровождается заглавная статья Эль Паис. Под ней подпись: Солдат, по-видимому, русский под русским флагом рядом с украинской военной базой [в Крыму]. (Un soldado presumiblemente ruso ante una bandera rusa junto a una base militar en Ucrania) Интересно, а под каким флагом должен стоять в эту трудную минуту русский солдат, и даже не солдат, а просто русский человек - крымчанин, сибиряк или москвич, если только он не предатель? Под бандеровским что ли?

Издание выражает страх североамериканцев и западноевропейцев перед растущей на глазах мощью России, как-то она проявится? И куда непредсказуемый Путин повернёт голову после крымского референдума? Им страшно, очень страшно. Они боятся почти неизбежного дальнейшего расширения границ русского мира. (Заголовок другой статьи: "La UE y EE UU temen una escalada rusa tras la independencia de Crimea" (ЕС и США опасаются подъема России после провозглашения независимости Крыма)

Не могу удержаться от демонстрации того, как БУКВАЛЬНО НА ГЛАЗАХ, В ТЕЧЕНИИ ПОЛУЧАСА меняется задиристая риторика западной прессы вообще и Эль Паис, в частности, на смиренную, чуть ли не пророссийскую.

Итак, в 4 часа утра я, как обычно, начал рабочий день с просмотра Эль Паис, и вижу на первой страничке заголовок
Крым в это воскресенье голосует на референдуме под русским военным контролем. (Crimea vota este domingo en referéndum bajo el control militar ruso)

Уже в 4:35 заголовок на первой странице поменялся на менее задиристый. Он обрёл такой вид:
Крым голосует за возвращение в Россию на фоне растущего военного напряжения (Crimea vota su vuelta a Rusia mientras crece la tensión militar)

Читаю и глазам своим не верю: "...новые и не пользующиеся доверием власти на Украине не сумели ни предусмотреть, ни нейтрализовать войска, разворачиванием которых президент Владимир Путин выражает желание защитить своих сограждан и людей русского мира от, по-видимому, неонацистского переворота, начавшегося на Майдане". (... las nuevas y poco afianzadas autoridades del Estado no han sabido ni prever ni neutralizar el despliegue de tropas con las que el presidente Vladímir Putin alega querer proteger a sus conciudadanos y personas afines al mundo ruso de una supuesta revolución neofascista que habría comenzado en el Euromaidán de Kiev).

Маленькая деталь для новичков: слова supuesta, presunto и их синонимы обязательны для использования в испанской прессе для придания юридической корректности тексту. Например, "вор пойман" пишется как "пойман, по-видимому, вор". Это означает, что пока нет приговора суда, вора нельзя прямо называть вором. В данном случае надо понимать как "неофашистская революция, в отношении которой пока не вынесен приговор".

Далее Эль Паис пишет со слов своего спецкора:
"В украинском обществе преобладают страх и покорность. В воинских частях Украины царит климат деморализации и упрёков киевским лидерам. Офицер говорит собкору газеты: "Я понимаю, что Крым - это исторически русская земля, но я дал присягу Украине и не могу стать изменником или переприсягнуть, пока начальство не освободит меня от клятвы верности". Эти мысли вслух говорят, как минимум, о том, как мало привязан офицер к Украине. "Мы себя чувствуем не в окружении, а под защитой наших братье славян", - резюмирует собкор мнение многих украинских военных на военных базах в Крыму, с которыми довелось пообщаться в то время, которое на Западе принято назвать "эскалацией давления".

Пара слов про вчерашнюю, якобы, "антипутинскую" манифестацию, которая состоялась в Москве. Говоря о ней, Эль Паис сообщает своим читателям, что популярность Путина в своей стране превышает 70%. А "за мир во всём мире" (именно под таким лозунгом враги Путина созывали людей в свои колонны) выступают почти 100% населения планеты Земля. Проще говоря, в "антипутинских" колоннах было очень много обманутых москвичей. От себя сделаю упор на слове "москвичи": Москва - не вся Россия и уж точно не то зеркало, в котором видна чистая душа Великой Руси.

И под конец: Главная испанская газета Эль Паис пишет, что Меркель оправдывает референдум в Косово, потому что там, якобы, были этнические чистки. Это значит, что, по её мнению, крымчане должны были дожидаться этнических чисток! Чем не фашистка?

СМИ Испании: Arropados por el poderío militar y económico de Moscú, los dirigentes de Crimea han convocado este domingo a la población de esta república autónoma perteneciente a Ucrania a un referéndum con el que esperan legitimar su incorporación a Rusia en calidad de provincia. Los referendos locales son ilegales en Ucrania, pero las nuevas y poco afianzadas autoridades del Estado no han sabido ni prever ni neutralizar el despliegue de tropas con las que el presidente Vladímir Putin alega querer proteger a sus conciudadanos y personas afines al mundo ruso de una supuesta revolución neofascista que habría comenzado en el Euromaidán de Kiev. En la comunidad ucrania local prevalecen el miedo o la resignación. En las unidades militares ucranias reina un clima de desmoralización y de reproches hacia los líderes del país en Kiev. “Entiendo que Crimea pertenece históricamente Rusia, pero yo he prestado juramento y no puedo saltármelo o jurar lealtad a otros si mis superiores no me eximen del compromiso asumido”, llegó a decir a esta corresponsal un oficial con mando en una guarnición asediada. Sus palabras evidencian como mínimo la debilidad del vínculo que une al oficial con esta tierra. Durante la escalada de tensión que ha precedido al referéndum esta corresponsal ha podido oír otras declaraciones semejantes a uniformados ucranios que en ocasiones se refieren a los rusos que los rodean como “nuestros hermanos eslavos”. En la moral de combate de los ucranios hay matices. Así, por ejemplo, marineros de Sebastopol pidieron escudos y chalecos antibala para la lucha “cuerpo a cuerpo” que anticipan. El material solicitado cruzó los controles en el norte, en territorio de la provincia de Jerson (donde los rusos han instalado contingentes militares por lo menos desde la semana pasada), pero fue confiscado por las milicias locales de Sebastopol, que exigieron —y obtuvieron— el pago de un rescate por la liberación de los transportistas, señalan fuentes informadas. La percepción de Ucrania que proporcionan los canales rusos —ocupan las frecuencias de los ucranios— es la de un país lleno de bandas fascistas dispuestas a agredir a los rusoparlantes. La tensión en las regiones orientales de Ucrania sirve para reforzar esa percepción. Este sábado en Donetsk militares prorrusos atacaron la sede de los servicios de seguridad locales y, según France Presse, exigieron la liberación del autoproclamado gobernador, arrestado por separatismo. En Járkov, el viernes por la noche, dos personas perecieron en un tiroteo que enfrentó a prorrusos y proucranios. La UE y EE UU temen una escalada rusa tras la independencia de Crimea. Europa aguarda con inquietud el momento en que la llamada República de Crimea se declare independiente de Ucrania. Nadie en Bruselas duda de que ese será el resultado del referéndum de este domingo; la única incógnita consiste en aventurar cómo reaccionará el presidente ruso, Vladímir Putin, tras esa consulta, que toda la comunidad internacional considera ilegal, ilegítima y amenazante para la estabilidad mundial. Los Veintiocho saben que el mandatario es imprevisible y temen que reaccione de manera más agresiva para garantizar el nuevo estatus de Crimea. La Unión Europea recela de los corrimientos de fronteras. En primer lugar, porque son pocos los que se producen sin derramamiento de sangre.

По материалам: Эль Паис,
Николай Кузнецов, сайт Русская Испания

Le Figaro: Каким вы видите исход украинского кризиса?

Жан-Пьер Шевенман: В подобного рода кризисах всегда можно увидеть самые противоречивые позиции. Тем не менее, как мне кажется, недавние заявления Владимира Путина положили начало снижению напряженности, по крайней мере, на словах. Президент России сделал просчитанный ход. Самое главное сейчас — найти ось выхода из кризиса. У нас нет никаких идеологических и военных причин начинать новую холодную войну в Европе. В этом не заинтересован никто. Мы слишком сильно зависим друг от друга, чтобы отказываться от поиска устойчивого решения.

— Не похоже, что мы сейчас идем по такому пути...

— Все началось с огромного недоразумения: политика Европейского Союза по ассоциации Украины с перспективой вступления, о которой говорил европейский комиссар Олли Рен, просто не может быть реализована в разумные сроки. Более того, такое вступление нежелательно. Как в прошлом, так и сейчас, Украину не нужно ставить перед ультимативным выбором: либо Россия, либо ЕС. Для нее это совершенно неразрешимая дилемма, о чем говорит вся история страны. Одна из главных отличительных черт Украины заключается в ее разнородности. На востоке живет русскоязычное население, а на западе — католики-униаты, которые некогда входили в состав Австро-Венгрии. С 1991 года в руководстве Украины постоянно сменяли друг друга две этих силы: Кравчук, Тимошенко, затем Янукович. Вряд ли все это можно назвать демократическим чередованием власти. Лично я не вижу никаких препятствий для того, чтобы Украина стала федеративным государством. Россия, судя по всему, придерживается такой точки зрения. Но этот факт вовсе не обесценивает само предложение, потому что оно отвечает здравому смыслу. Что касается Крыма, никто не может оспорить, что истерически это — российская территория. А большинство его населения — русские. Широкая автономия в таких условиях совершенно естественна. Как говорил генерал де Голль, «политика ничего не стоит в отрыве от действительности».

— В вашей последней книге вы пишете: «Без России Европе чего-то не хватает»...

— Россия — великая европейская страна. Она простирается на территории Европы и Азии, но ее народ — это, безусловно, европейский народ. Наша культура многое бы потеряла, если бы у нее не было романов Толстого и Достоевского, театра Чехова, балета Дягилева, музыки Чайковского, живописи Сутина. Кроме того, кому как не Франции знать, чем мы обязаны России: в 1914 году российский фронт помог нам выстоять на Марне, это не говоря уже о Второй мировой войне. Мы в долгу перед Россией за огромные жертвы, на которые она пошла, чтобы сломать хребет нацистской Германии. Нельзя перечеркнуть историю легким движением руки.

— Россия — демократия?

— Россия вот уже 22 года является правовым государством. Да, оно несовершенно, но у него есть черты формирующейся демократии: политический плюрализм, свобода слова (по меньшей мере, в печатной прессе и в сети), выборы, на которых может победить оппозиция, как было в сентябре прошлого года в Екатеринбурге, четвертом по величине городе страны. Принятая в 1993 году Конституция стабильно исполняется: у нас же во Франции за 20 лет после 1789 года сменилось семь или восемь конституций. Нужно отметить также экономическое развитие и постепенный подъем среднего класса: демократия будет исходить от самого российского народа. Разговоры об экспорте демократии на самом деле весьма опасны. Идеология, по которой Запад призван распространять повсюду свои ценности, стандарты и нормы, может лишь раздувать угли холодной войны. Нужно всегда стараться понять, как мыслят другие: россияне считают, что Запад и прежде всего США не отказались от курса по смене режимов.

Не забыли они и про Косово, Ирак, Ливию и прочие страны. Россия отстаивает свои геополитические интересы, но она — не СССР. Тот исчез 23 года тому назад. Нужно принять то, что каждая страна развивается в собственном ритме и сама выбирает свою судьбу. Мне каждый раз вспоминаются слова Жака Берка, который говорил, что каждый народ должен найти в самом себе основания для принятия изначально чуждых ему концепций. Здесь ничего нельзя навязывать силой.

— Нуждается ли Европа в России?

— Раз с другой стороны формируется проект евразийской зоны свободной торговли, почему бы не попытаться подойти к рассмотрению вопроса во всей его совокупности, от Бреста до Владивостока? Таков был дух достигнутого Россией и ЕС в 2003 году соглашения о стратегическом партнерстве: речь шла о создании пространства свободного движения людей и товаров от Атлантики до Тихого океана. Кроме того, интересы обеих сторон тесно переплетаются: Россия привлекла множество западных, немецких и французских инвестиций, мы зависим друг от друга в энергетической и промышленной сфере. Нам нужно пытаться найти пути для продвижения к этому пространству свободной торговли, которое, разумеется, должно включать в себя и Украину.

— Кроме того, вы осуждаете «всеобщую русофобию»...

— Россия стала одной из величайших стран к концу XVIII века при Екатерине II и Александре I. Наполеон убедился в этом на собственном горьком опыте. Тем не менее, Россия долгое время вызывала страх. У немцев и англосаксов была политическая русофобия. Россия была одним из главных геополитических соперников Великобритании, как показали в XIX веке Крымская война и «Большая игра» в Средней Азии. Отношения США и СССР определяла холодная война с 1917 по 1990 год.

В 1918 и 1941 годах немцы захотели продвинуться на восток и потеснить славян, как того требовала старая пангерманистская идеология. По счастью, от нее теперь не осталось и следа, а политика Германии по отношению к России стала намного продуманнее.

Во Франции же существует идеологическая русофобия. Ее сформулировал в 1839 году маркиз де Кюстин знаменитой фразой: «Сибирь начинается с Вислы». Эта идеологическая русофобия глубоко противоречит интересам нашей страны и, как я считаю, интересам мирной Европы. Так, например, в Le Monde историк Франсуаза Том говорит о «цивилизационном выборе» на Украине: получается, мы опять возвращаемся к войне цивилизаций, о которой говорил Сэмюэл Хантингтон в 1994 году? Если бы Бернар-Анри Леви сотоварищи могли бы воскресить Сталина, это, наконец, дало бы им смысл жизни!

— Что вы думаете о Владимире Путине?

— После экономического краха, когда за последовавшее за распадом СССР десятилетие ВВП России уменьшился двое, Путин смог значительно улучшить положение страны (с 2000 по 2010 год экономический рост составлял в среднем 7% в год). Он принял меры, которые были высоко оценены в обществе. Как ни парадоксально, он внес вклад в формирование среднего класса, в котором не пользуется особой поддержкой. Наконец, он восстановил позиции России на международной арене. Общественному мнению это понравилось. Французские СМИ в своем большинстве рисуют в лучшем случае неполную картину российских реалий. Некоторые вещи могут шокировать нас, например, закон о запрете «пропаганды гомосексуализма» среди несовершеннолетних. Эта формулировка допускает широкую интерпретацию. Но у нас забывают, что 30 лет назад во Франции за любые посягательства на несовершеннолетних гомосексуалистов наказывали особенно строго. В любом случае, это не может быть единственным мерилом оценки страны. Смертная казнь в России не отменена, но на нее введен мораторий, и никого не лишают жизни. А этого нельзя сказать обо всех странах, в том числе и некоторых из наших ближайших союзников. Большинство населения поддерживает Владимира Путина, а оппозиция разобщена. На выборах в Москве ее главная фигура Алексей Навальный набрал 28% голосов.

— Владимир Путин любит представлять себя защитником христианских корней Европы...

— Разве у нас есть какой-то конфликт между восточными и западными христианами? Как показал опрос, 74% россиян в возрасте до 30 лет не знают, что такое «филиокве», теологический спор, который привел в 1054 году к расколу христианской церкви на римско-католическую и православную. Речь шла о том, исходит ли Святой дух только от Отца или же одновременно от Отца и Сына. Удивило меня как раз то, что 26% российской молодежи до сих пор знают, о чем идет речь! Религия играет в российском обществе большую роль, чем в нашем. Если проехаться по церквям «Золотого кольца», то вы увидите молящихся перед иконами верующих всех поколений.

Правда в том, что Россия испытывает трудности с самосознанием. Она откатилась до границ XVI века и видит, что НАТО зашло на восток куда дальше Германии, несмотря на договор 1990 года. Не забыли россияне и о том, как в 2006 году НАТО хотело вобрать в себя Грузию и Украину: Франция и Германия в тот моменты выступили против. Они считают, что расширение альянса на два этих государства поставит под сомнение статус их страны как великой державы. Возможно, они преувеличивают угрозу, но западные лидеры абсолютно не принимают их во внимание. За последние несколько недель многие из них появились на Майдане с совершенно неразумными заявлениями или даже отметились в компании мягко говоря не самых респектабельных личностей. Разве это правильно? Кроме того, договор с Януковичем, который парафировали министры иностранных дел Германии, Франции и Польши так и остался пустым звуком.

И мы еще говорим о вмешательстве!

— В вашей книге вы говорите о неизбежности «разноуровневой Европы», которая может стать единственным решением для нормальной работы союза из 28 и более членов...

— Почему бы нам не рассмотреть возможность связей евро как единой или общей валюты и рубля: на Европу приходится более половины импорта и экспорта России. Мы сильно зависим друг от друга в экономической и энергетической сфере: мало кто из французов знает, что более миллиона выпускаемых в России машин (примерно треть от общих объемов) выходит под французскими брендами... Мало кто в курсе огромных инвестиций в освоение газовых месторождений на Ямале. Речь идет о весьма внушительной сумме (30 миллиардов), в которую ощутимо вложилась Total. Россия — близкая к нам развивающаяся страна: Москва находится всего в трех часах лета от Парижа. Работающие в России французские предприятия ни в коем случае не хотят обострения кризиса.

— А что насчет альянса с Америкой?

— Нам нужно сохранить альянс с Америкой, но не стоит путать альянс с подчинением. XXI не должен сводиться к диалогу Китая и США. Хотелось бы, чтобы Европа смогла организоваться и существовать независимо. Нам нужно всерьез подумать о разноуровневой Европе, в рамках которой разные страны могли бы сами решить, как направить свою политику на благо общеевропейских интересов.

Последние восемь месяцев американцы и европейцы ведут переговоры о трансатлантическом соглашении о свободной торговле, которое призвано упростить товарообмен. Но что мы на самом деле можем выиграть от такого договора?

В первую очередь мне не нравится то, что отношение евро к доллару может варьироваться в пропорции 1 к 2. Если в 2000 году за евро давали 0,82 доллара, в 2006 году его курс достиг 1,6 доллара. Так, что значит в таких условиях отмена остатков таможенных пошли (3-4%) и единообразие норм?

Сегодня евро стоит 1,4 доллара, что слишком много для французской экономики в отличие от немецкой экономики, у которой складывает положительный торговый баланс с США. За договором скрывается стремление США собрать в одну группу все атлантические и тихоокеанские государства, чтобы тем самым изолировать Китай.

Наконец, некоторые крупные международные корпорации хотят создать дешевые производственные базы: в Мексике, а также в США по валютным причинам. Честно говоря, я не вижу, как это могло бы быть выгодно Франции.

— Что вы думаете о принятых в четверг санкциях Европейского Союза?

— Европейские санкции — палка о двух концах. Они направлены на всех российских граждан, в отличие от американских мер, которые касаются только официальных лиц, за исключением Владимира Путина... Единственный положительный момент в европейских санкциях — это то, что они легко обратимы...