Исторические фальсификации

– Знаковым событием стала недавняя премьера на НТВ фильма «Брест. Крепостные герои». Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями.

– Диктор НТВ Пивоваров продолжает резвиться на полях сражений Великой Отечественной. Он решил ловко опорочить наших солдат и для этого собрал всё, придуманное клеветниками России до него. Разумеется, не обошёлся без так называемого парада союзников в Бресте. Каких «союзников»? Никогда нацистская Германия и Советский Союз союзниками не были. После окончания польской кампании части генерала Гудериана вынуждены были оставить Брест. Это было сделано торжественно, с соблюдением армейского ритуала – теперь это выдаётся за некую «дружбу». Пивоваров говорит, что мы захватили часть Польши. Ему следовало бы знать, что в декабре 1919 года Верховный совет Антанты установил восточную этнографическую границу Польши, «линию Керзона», куда в сентябре 1939-го и вышла Красная армия, освободила от польских захватчиков Западную Белоруссию и Западную Украину. Пивоварову достаточно было заглянуть в воспоминания британского премьера Ллойд–Джорджа, где он пишет об империализме Пилсудского, его стремлении захватить чужие территории… Пивоваров часто в своём фильме использовал понятие «западники», которого в Белоруссии в отличие от Украины никогда не было. Были поляки – жандармы, унтер-офицеры, которые сражались с Красной армией ещё в 1919-м и 1920-м годах и которых как колонизаторов поселили в западных областях Белоруссии. Именно они стреляли нашим в спину. Именно этих людей, которые в начале 20-х запятнали себя кровью пленных красноармейцев, которые зверствовали в Берёза-Картузском концлагере, где содержались польские коммунисты, отправляли в Сибирь. Ещё Пивоваров напомнил выдумку Резуна-Суворова о том, что Сталин якобы готовился напасть на нацистскую Германию. Пивоваров считает этот вопрос открытым. Для кого, для таких же невежд, как он?.. О преднамеренных искажениях Пивоваровым нашего прошлого можно говорить бесконечно. Добавлю только, что человек, который выступает в фильме научным консультантом, к науке истории не имеет никакого отношения.

– Какими, по вашему мнению, должны быть критерии оценки профессионализма эксперта-историка?

– Есть на западном телевидении очень хороший способ характеризовать эксперта. Если человек говорит, предположим, об Эйзенхауэре, будут титры: такой-то, автор монографии об Эйзенхауэре. Кто из наших «телевизионных историков» в состоянии представить изданную научную монографию? А она отличается от публицистики тем, что имеет ссылки на архивы. На архивы, а не на чужие книжки. Сегодня у нас кто угодно выступает в роли эксперта. Яркий пример – некий Дмитрий Фост, который характеризовался как «писатель и историк». В своём фильме, показанном на НТВ, он оскорбил двух героев Отечественной войны: командующего 16-й армией Лукина и командующего 5-й армией Потапова. Потомкам генералов пришлось отстаивать честь своих родственников… Странно, у нас ведь якобы действует Комиссия по противодействию фальсификации истории, почему она не заинтересовалась фильмом Фоста?

– Вас приглашали для работы в этой комиссии?

– Никоим образом, в комиссии только чиновники аппарата правительства и президента, а руководители исторических институтов присутствуют там по должности: если человек увольняется, то автоматически лишается места. Ну и ещё один участник – Сванидзе… Кстати, уже после создания комиссии на канале «Культура» показали один из выпусков цикла «Не в силе Бог, а в правде», в котором ведущий Феликс Разумовский, которого я знаю как корректного историка (когда он касается XV–XVII веков), договорился до откровенной лжи. Из его рассказа следует: когда к Смоленску подошли немцы, там уже не было ни советских, ни партийных властей – они якобы бежали, а повсюду бродили босые призывники, которые не хотели защищать город, отступали до Москвы и только в октябре решили воевать против фашистов. Почему? Потому что до них дошло обращение патриарха о Священной войне. Но это абсолютный бред, ведь именно там в течение двух месяцев продолжалось знаменитое Смоленское сражение: несколько армий, и прежде всего та самая, 16-я армия Лукина, трижды ложились замертво. Ценой своих жизней они, защищая Родину, сорвали наступление немцев на Москву… Однако Феликс Разумовский заявляет, что у советских воинов не было «высокого сознания солдата как защитника Отечества», что «у рабоче-крестьянской Красной армии с этим понятием были большие проблемы». И добавляет: «Как известно, у пролетариев нет Отечества».

– Самым масштабным и самым резонансным телесобытием (если говорить об истории) стала программа «Суд времени».

– Мне кажется странным, что программа проходит в форме суда, удивляет сидящий на троне псевдосудия Сванидзе. Почему? Он самый видный отечественный историк?.. Как гражданин вместе с абсолютным большинством телезрителей я поддерживаю сторону Кургиняна. Однако, к сожалению, ошибались эксперты обеих команд. Обращу внимание на вопиющие заблуждения. Чуть ли не в каждой передаче вспоминают «доклад Хрущёва на ХХ съезде». Доклад Хрущёва состоялся после окончания съезда. А это очень существенное уточнение. Называя выступление Хрущёва «докладом на ХХ съезде», мы превращаем его в официальный документ партии. А это не так. Только на ХХII съезде говорили об ошибках Сталина и репрессиях того периода.
Так же практически все передачи не обходятся без слов, сказанных мимоходом, о многомиллионных жертвах репрессий. Это считается общим местом для дилетантов и тех, кто сознательно фальсифицирует наше прошлое. Не надо фантазировать – уже неоднократно публиковались документы о числе осуждённых за контрреволюционные и другие государственные преступления периода с 1921 по лето 1953 года. Всего было отдано под суд около 4 млн. человек (а это не означает, что человека осудили, очень многих оправдывали). Из них приговорено к высшей мере около 800 тысяч. Подчёркиваю, 800 тысяч за 33 года. Не миллионы, не десятки миллионов. А 2,5 млн. попали в лагеря и тюрьмы. При этом мы не должны забывать, что среди них были коллаборационисты, предатели родины, которых ни в одной стране Европы не прощали. Вспомните и Петена, и Квислинга. Были в числе осуждённых и украинцы, латыши, эстонцы – эсэсовцы, которые сжигали наши сёла, расстреливали мирных граждан, и настоящие шпионы. Если сегодня у нас в демократической свободной стране есть шпионы США, то почему не могло быть тогда – немецких, английских, японских, каких угодно? Есть и ещё важный момент для оценки тех, кто был осуждён по 58-й статье. В 40-е годы по лагерям ездили специальные суды, которые рассматривали случаи нарушения лагерного режима. Сегодня из-за огромного потока фильмов об уголовниках каждый знает о существовании «воров в законе», которым в соответствии с их криминальной этикой работать не положено. Суд расценивал это как саботаж, а саботаж являлся частью 58-й статьи… Кстати, если посчитать, сколько сидит в тюрьмах России сейчас, то окажется весьма любопытная вещь – осуждённых больше, чем в том же 37-м году на всём пространстве СССР.

– В 70-е, 80-е годы о культе личности Сталина была одна строка в учебнике для поступающих в вузы. В годы перестройки это представлялось как замалчивание исторической правды. Сейчас такой подход кажется мудрейшим решением компартии. Потому что вопрос о культе личности превратился в бесконечную свару, он разделяет общество и является прекрасным инструментом для манипуляции.

– Раз уж мы говорим о телевидении, я соглашусь с Кургиняном, который отстаивал на «Суде времени» тезис, что ХХ съезд – это мина замедленного действия. При этом необходимо помнить: Хрущёв был активным борцом с «врагами народа», мало кому уступал в кровожадности. Количество жертв репрессий на Украине, когда он работал там первым секретарём ЦК, огромно, и он несёт за это ответственность. Прекрасную иллюстрацию того, что представлял собой Хрущёв, можно найти в библиотеке, если взять газету «Правда» за январь 1938 года. Там можно прочитать речь Хрущёва на Красной площади в связи с судом над Бухариным и Рыковым. Требования расстрелять убийц, растерзать негодяев, каких только бранных слов не говорил «символ оттепели».
Необходимо отметить, что реабилитация началась не после доклада Хрущёва, а в 1952 году. Пусть небольшая, незначительная. А в 1953-м Маленков решил подготовить пленум, на котором планировал осудить культ личности. Что любопытно: он хотел возложить ответственность на партийный аппарат, а значит, среди прочих и на Хрущёва – за то, что они вытворяли в агитации и пропаганде. Именно поэтому Маленкова не поддержали, более того, постановили пленум вообще не проводить. Хотя летом 1953-го в газете «Правда» успели появиться несколько статей по поводу культа личности. Что делает Хрущёв, какую занимает позицию? Ну, по-моему, лучшего примера не подберёшь, чем дело Твардовского, который в 1954-м пишет поэму «Тёркин на том свете». Он читает её двум своим товарищам, а вскоре по доносу секретариат ЦК в лице Хрущёва и Суслова «за поношение доброго имени Сталина» смещает Твардовского с поста главного редактора «Нового мира». Почему-то об этом сегодня напрочь забыли. В чём заключалась эта «хрущёвская оттепель»? В том, что он в Манеже облаял молодых художников за их картины, а Эрнста Неизвестного – за его скульптуры? Или встречи с интеллигенцией (прекрасно описанные Тендряковым), когда Хрущёв обливал грязью поэтов, являются «оттепелью»?

– Неоценим «вклад» Хрущёва в борьбу с Русской православной церковью.

– А это вообще никто не вспоминает… Ведь за десять лет его правления количество разрушенных церквей многократно превысило статистику потерь с 1921 по 1953 год… Хрущёв – искусственно созданная фигура «отца русской демократии».

– Условность, выбранная создателями «Суда времени», действительно неоднозначна и даже где-то комична. Но, с другой стороны, можно понять телевизионщиков, которые хотят сделать передачу динамичной, интересной массовой аудитории. Современное ТВ не может себе позволить монотонный разговор пяти историков за круглым столом – зритель через пять минут начнёт клевать носом.

– Пусть будет судебное ток-шоу, пожалуйста, но дайте хотя бы две-три минуты, чтобы эксперт мог спокойно, обстоятельно аргументировать позицию. Иначе упускаются очень важные детали. В связи с «Судом времени» я хотел бы напомнить о некоторых из них.
Когда в передаче говорили о коллективизации, то никто не сказал, что сама идея коллективизации была придумана не Сталиным, а Троцким – его антагонистом, а выражена в книге 1926 года «Новая экономика» главного троцкиста-экономиста Преображенского. В конце концов есть приоритет, копирайт, авторское право…

– Какие исторические темы кажутся вам сегодня наиболее актуальными, требующими освещения и анализа на телевидении?

– Если о Катыни говорили премьер, президент страны, руководители Польши, – наверное, сегодня это самое главное событие. Однако исторические оценки, данные в этой связи, кажутся мне неверными. Говорить о виновности возможно только на основании решения суда. Те, кто обвиняет советскую власть в расстреле польских военнопленных, должны представить не копии, а оригиналы документов, которые мог бы принять суд – наш или любой другой страны.

– Чего больше в этой теме – политической целесообразности или желания найти историческую правду?

– Именно для поиска исторической правды телевидение должно посвящать Катыни серьёзные обстоятельные передачи. Но не привлекать ангажированных властью любителей и дилетантов, таких как Млечин и Сванидзе. А пригласить профессионалов – отечественных и польских историков, которые занимаются в настоящее время этим вопросом.

– По тому, какие исторические сюжеты предлагает зрителю ТВ, можно, наверное, судить о сверхзадаче. Есть, конечно, промежуточные цели: сделать программу, заработать денег. Как вы думаете, какова всё-таки сверхзадача?

– Действительно, может показаться странным, что в условиях экономического кризиса, обострения социальных конфликтов телевидение настойчиво обращается к советскому прошлому. Однако нам не рассказывают, как строили Магнитку, Ростсельмаш, Сталинградский и Харьковский тракторные, как водружали над Рейхстагом алое Знамя Победы. Алое, а не трёхцветное, как это устроили 9 Мая на Красной площади. Нам посылают сигнал: как бы вам худо ни было, радуйтесь, что не живёте в «страшные советские годы». В этом, собственно, и состоит сверхзадача.

Современники о Фёдоре Иоанновиче

По отзыву английского дипломата Джильса Флетчера, новый царь был

росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водянке; нос у него ястребиный, поступь нетвёрдая от некоторой расслабленности в членах; он тяжёл и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеётся… Он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближайших монастырей.[2]

В сущности, мы тоже занимались американским империализмом, так сказать, критиковали его сколько угодно и так далее. Но! Это все не осталось на полках, это все перешло в наш спецхран и стало, так сказать... как бы... переведено было на русский и как бы стало, как бы... функционировать под рубрикой "Для служебного пользования", малой серией, не важно как еще, зависило от того, что это были за произведения - Коэн, Конкест, Бзежинский - и так далее и тому подобное. Все это существовало для некоего круга, который должен был знакомиться с буржуазными теориями и с тем как они наводят тень на наш плетень, дабы лучше вести идеологическую информационную войну. Среди этих людей были фрондеры, то есть люди в погонах или, так сказать, с соответствующими допусками и при довольно высоких политических функциях, и при этом давно уже как бы относящихся весьма скептически к советской истории и советскому обществу. Не говорю, что эта история и это общество не давали к этому определенных оснований, но сейчас не в этом дело. Такие люди были, и я их называю "фрондерами". Фрондерами в погонах или фрондерами при определенном общественном положении. И они это все читали. Не скажу ксерировали, потому что тогда было не модно, но каким-то образом давали с этим знакомиться своим друзьям-диссидентам и рано или поздно вся эта литература, переведенная на русский язык, чаще всего нами, и доставленная сюда тоже чаще всего нами, становилась достоянием так называемых диссидентских кухонь, где десятилетиями обсуждали, так сказать, люди, которые уже окончательно разорвали отношения с советским обществом по тем или иным основаниям, не буду обсуждать насколько эти основания были глубокими, насколько поверхностными, насколько корыстными, насколько идеальными, они были разные, короче говоря, они разорвали отношения со своим обществом по принципу известного анекдота как диссидент пишет объявление в газету "пропала собака - сука", дальше матерное слово, "как я ненавижу эту страну!" Так вот такие диссидентские круги собирались действительно на кухнях, которые назывались диссидентскими, они могли уже находиться как в отказе или под преследованием у власти, но в начальном периоде, а могли находиться в достаточно комфортном положении, в любом случае они подолгу все это обсуждали. Обсуждали детально, подробно, накапливая этот яд ненависти, как бы обучаясь на этих книгах, запоминая все, что там находится, в основном факты, факты, факты, которые им казались убийственными, неоспоримыми и все прочее. Так постепенно формировался наш отечественный диссидентско-фрондерский дискурс. То есть объем определенной литературы по каждому элементу истории, который обсуждался и проговаривался в достаточно узких кругах. Ради бога, он мог проговариваться до Второго Пришествия, это ничего бы не меняло. Но! Произошло следующее... Как только началась перестройка, немногочисленные высокие партийные функционеры, которые ее замыслили, а в сущности один человек Александр Николаевич Яковлев, как бы, осуществили следующий прием - они соединили этих диссидентов уже с проработанным ядом, уже с этим проработанным контентом или дискурсом, потому что уже все эти знания были не только, так сказать, выучены наизусть, но и оформлены в определенные идеологемы, в определенные интеллектуальные комплексы, они всех этих, так сказать, самообразовавшихся и отточивших на диссидентских кухнях свою злость и аргументированность людей соединили со средствами массовой информации, которые монопольно на этот момент контролировались правящей партией и прежде всего, конечно же, телевидением, но и не только. Таким образом они дали диссидентам излить весь яд на общество, весь накопленный ими яд, который, опять-таки повторяю, был построен по принципу: сначала американские исследования, потом их перевод и как бы их существование на спецхранах, потом их размещение на диссидентских кухнях, потом детальная проработка, формирование дискурса и наконец - вперед! Было ли это так смертельно опасно, что в этой ситуации общество было обречено? Никоим образом. Достаточно было разрешить нормальную демократическую дискуссию и людям, которые обладали другим представлением о процессе, а главное тем людям, которые умели разговаривать и спорить, дать возможность вести полемику и возможно Советский Союз был бы спасен, а главное население не сошло бы с ума настолько, насколько оно сошло, крыша бы поехала не так сильно, удар был бы не так силен, это бы не носило характер когнитивного шока, не носило бы характер широкой социокультурной травмы. Травмы не индивидуальной, хотя и индивидуальной тоже, но коллективной, общественной, так сказать, национальной, назовите ее как хотите. Но! Тем другим людям говорить не дали или им дали говорить на таких площадках, на которых их не слышали или же вместо них выдвигались оппоненты, которые заведомо могли только дискредитировать саму идею оппонирования таким замечательным интеллигентным образованным противникам, какими были эти диссиденты, которых выпустил Яковлев на телеэфир или в наиболее популярные газеты, которые, подчеркиваю опять, на этом этапе полностью контролировались правящей партией. Итак, удар был чудовищно силен! Никакого противодействия этому удару не было. Более того, на этот этап полемика носила заведомо тупиковый характер потому, что с одной стороны были люди, которые обладали знаниями или тем, что они называли знанием, дискурсом, так сказать совокупностью фактов, аргументов, так сказать: вот это было на самом деле было так, так, так, а на самом деле вот архивы, вот данные, вот факты и так далее. А с другой стороны находились люди, которые говорили: злопыхатели, не смейте трогать наш советский миф, нашу замечательную легенду о стране и обществе! Если бы наше общество было традиционным и охраняло бы свой миф так, как католики в каком-нибудь... 17 веке? да?... охраняли так сказать миф о непорочном зачатии, то есть на любое оскорбление своих святынь отвечали бы просто ударом или, так сказать, выхватываемой шпагой, то возможно в этом бы не было ничего страшного. Но наше общество было уже модернизированным, современным, оно не сакрализировало свои мифы и не готово было подобным образом их защищать. Оно хотело не мифов, а правды. И как только сторонники Советского Союза и советского общества начинали говорить о том, что вот де мол у нас есть священное, у нас есть мифы, они говорили "подожди, подожди, а на самом то деле как бы, а может на самом то деле все было пакостным, может ты нам просто врешь, может быть это идеологическая мулька?" и так далее и тому подобное. Таким образом, произошел колоссальный непоправимый фантастический разгром, который начался по видимому все-таки где-нибудь в году 86-м, либо в конце 86-го начале 87-го, и закончился в 90-ом, 91-ом. Это был не долгий период, который определил безумно многое в нашей истории. Потому что за это время широчайшим общественным слоям было доказано, что их первородство тухлое, порченное! И свои это признали. Свои нашего общества, наши соотечественники. Я видел это, я являюсь очевидцем, я участвовал тогда в дебатах, на какой-нибудь горячей линии, там, на московском телевидении, или там, не знаю, на каких-нибудь открытых площадках. Я видел людей с поведенными глазами, которые уже как бы приняли в себя дозу этого диссидентского яда и которые просто сходили с ума от злобы, ненависти, так сказать, разочарования, от ощущения того насколько они обмануты, как им вешали лапшу на уши так много лет и как на самом деле все это было. В оправдание своих соотечественников могу сказать, что по ним ударили очень сильно. По ним ударили так сильно как никогда и если бы не, повторяю, не монополия правящей партии, которая это преступно сделала и которая здесь во всем виновата, конечно, в первую очередь, ибо всегда виноват тот, кто властвует. И если бы одновременно с этим, так сказать, была бы свободная дискуссия равноправная, которой тоже не было, и тоже благодаря правящей партии, которая ее не допускала. Если бы это все было в нормальных демократических формах полноценной равновесной дискуссии, то возможно наши соотечественники не были бы так сильно травмированы и деформированы, да. Но это было так, как это было... В этом смысле история не имеет сослагательного наклонения. Это уже произошло! Сознание было взорвано! Этим страшным ударом, этим первым мессиджем...