Наши творческие изыскания, часть 2.

Конечно страшно. Но я, к примеру, в плане анального секса был первым у своей девушки, так что не думаю, что мне будет намного больнее, чем ей.

Именно возбуждает.

Не только допускаю, но и предпочел бы именно такой вариант. Хотя, как я уже писал в одном топике «А если не вы, а вас?», моя мазохисточка предпочитает, когда извращаются над ней, а не она над кем-либо. Я уже как-то намекал ей на такую возможность, но она сказала, что ей надо подумать. Так что – ждем-с.
Ну, а теперь рассказ. Правда, он достаточно сыроват – где-то чересчур громоздкий, а где-то наоборот слишком лаконичный, многие обороты не совсем продуманы. Во-первых, выходные – так что было чем еще заняться, а во-вторых, появились кое-какие семейные проблемы, из-за которых я вскоре могу на какое-то время совсем пропасть с форума; ну это не важно. Прошу не судить рассказ слишком строго – он действительно еще не доработан.

-- Чччерт! – Бред до боли стиснул зубы на уголке многострадальной подушки.
-- Все, я закончила, – с отчетливо сквозившим в голосе участием сообщила Молли, сворачивая плеть «поросячьим хвостиком». – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза Бреду.
-- Нормально, – холодно процедил тот, стараясь, чтобы в его голосе не так явственно звучали злость и чувство жгучего стыда – в конце концов, Молли с самого начала его пребывания в стенах Хайроуда проявляла к нему исключительную теплоту и внимательность, так что не стоило срывать злость на девушке.
-- Нормально, – повторил он еще раз более спокойным тоном, пытаясь подняться и натянуть штаны на исполосованный плетью зад, однако тут же был наказан за свое своевольство острой вспышкой боли. – Фффссс!! А-а-а!!
-- Не торопись! – Молли аккуратно обхватила его за плечи и помогла максимально безболезненно опуститься обратно на измятую постель. – Сейчас я обработаю отметины.
Мягкие пальчики Молли нежно скользили по исхлестанному заду Бреда, оставляя за собою новые легкие вспышки боли, тут же затухающие слабым, даже где-то приятным, жжением.
-- Ну вот и все. – Девушка отклонилась назад и с шутливой полуулыбкой на губах полюбовалась творением рук своих – то есть сначала основательно отделанной плетью, а затем столь же основательно исцеленной мужской задницей. Бред почувствовал, как его щеки заливает краска стыда, так и не изжитого им из себя, не смотря на все то, что он перенес лично или чему стал свидетелем за первые месяцы своего нахождения в Хайроуде.
Закончив работу, Молли пружинисто вскочила с постели и, держа блестящие от мази руки на некотором расстоянии от себя, исчезла в ванной комнате, откуда спустя секунду послышались звуки бегущей воды. Бред с глухим стоном поднялся на ноги и, в виду того, что сидеть он сейчас не мог в принципе, принялся расхаживать по комнате, пытаясь унять болезненный зуд. В какой-то момент он в нерешительности остановился у двери ванной комнаты, на минуту задумался, а затем решительно взялся за дверную ручку.
Молли не сразу сориентировалась в происходящем, когда ощутила чье-то присутствие сзади. Порывисто выпрямившись, она увидела в зеркале свое раскрасневшееся от внезапного возбуждения лицо, и обнимающего ее сзади за талию Бреда. Его теплые влажные губы и шаловливый язык беззастенчиво разгуливали по ее шее, все ближе и ближе подбираясь к мочке уха, сильные мужские пальцы решительно расправлялись с пуговками блузки. Неожиданно для самой себя Молли откинула голову назад и со стоном впилась в его жаждущие губы. Бред решительно сорвал с нее блузку, расстегнул лифчик и спустил с девушки юбку.
Оторвавшись от его губ, Молли опять посмотрела на свое отражение в зеркале: аккуратно уложенная сегодня утром прическа окончательно растрепалась, на щеках алеет бесстыжий румянец, а в трусиках хозяйничает ладонь Бреда, дразня своими прикосновениями половые губки ставший вдруг очень чувствительным клитор. А его указательный палец, тем временем, настойчиво проталкивался в анус девушки.
Не в силах больше стоять ровно, она нагнулась над умывальником, с беспомощным стоном уронив голову под струю бегущей воды. Бред ловко стянул с нее трусики и отшвырнул их прочь вместе с юбкой, щелкнула пряжка ремня, и Молли почувствовала прикосновение обжигающее прикосновение головки к нежной коже ягодиц. Однако вопреки ее ожиданиям, головка не скользнула дальше туда, где все уже было готово к ее приему, а решительно уперлась в ее заднюю дырочку и настойчиво попыталась войти именно в эти ворота.
-- Что ж, – Молли усмехнулась и без сопротивления закинула одну ногу на умывальник, стараясь как можно сильнее оттопырить попку, чтобы облегчить Бреду проникновение, – считай это компенсацией за порку.
Преодолев первое легкое сопротивление, ствол Бреда неожиданно легко вошел в попочку Молли на всю глубину, заставив ее громко охнуть от ни с чем не сравнимого ощущения наполненности и горячей волны болезненного удовольствия, прокатившейся по всему ее телу. Он положил одну ладонь на плечо девушки, а другой властно стиснул ее в промежности, и в следующий момент его стержень стремительно заходил в узком проходе хлюпающей дырочки Молли, как шомпол в дуле старинного ружья, исторгая из ее сведенного судорогой страсти горла хриплые прерывистые стоны.
Закинутая для удобства на умывальник ножка Молли соскользнула прямо под струю холодной воды, которую она не удосужилась выключить, добавив в бурю переживаемых ею эмоций еще и острый контраст между пышущим жаром стенобитным орудием в ее заднем проходе и ледяным душем, обжигающим ее ногу. С каждым новым ударом Бред все убыстрял и убыстрял свои движение, всякий раз чуть приподнимая девушку вверх, так что ей приходилось становиться на цыпочки, чтобы не оторваться от заменявшего ей твердую почву под ногами кафеля ванной комнаты и не взлететь вверх на очередной волне боли и удовольствия.
В продолжение этого дикого марафона Молли успела изрядно окропить пальцы Бреда своими выделениями, когда, наконец, ее партнер глухо застонал и несколькими обжигающими кишечник всплесками излил в нее свое семя. Девушка негромко прошипела сквозь зубы от ноющей боли в заднем проходе и, выпрямившись, снялась с его ствола, издав при этом попкой нечто вроде хлопка.
-- Уфффсс! – Молли осторожно опустилась на пол, присев на корточки, а Бред, перегнувшись через нее, облокотился об умывальник, переводя дыхание.
Девушка-твигер удобно расположилась между широко раздвинутыми ногами мужчины, обхватив их руками и с улыбкой наблюдая за ним и его обессилено обвисшим достоинством. Внезапно по ее лицу пробежала быстрая тень ехидной ухмылки, и Молли одним легким движением проскользнула между его ног и, обняв его сзади руками, крепко прижалась к нему всем телом.
-- Знаешь, о чем я сейчас подумала? – с улыбкой спросила она.
-- Нет, – не ожидая подвоха ответил Бред.
-- А почему бы нам ни попробовать именно сегодня? – туманно намекнула она, скользя шаловливой ладошкой по его пояснице.
-- Что именно? – спросил тот, чувствуя как в нем вновь пробуждается уснувшая было тревога.
Вместо ответа ладони твигера властно стиснули его ягодицы и попытались раздвинуть их.
-- Нет! Не надо! Не сегодня! – поспешил заявить Бред, пытаясь развернуться; однако ладошка Молли уже закрыла его рот, напоминая ему об истинном положении дел и их ролях в этом спектакле.
Он остановил свое движение, так и не начав его и в следующий миг ощутил указательный и средний пальцы, один за другим проникающие в его задний проход.
-- Но ведь рано или поздно тебе в любом случае придется испытать это, – настоятельно произнесла девушка. – Так не лучше ли сейчас, когда ты подготовлен легкой поркой, возбужден и расслаблен сексом. Поверь мне – больше, чем сейчас ты уже не будешь готов ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Так зачем откладывать?
Бред не нашелся что ей на это возразить и, плотно стиснув губы, оперся руками об умывальник, как это несколько минут назад сделала Молли; он даже подумал о том, не поступить ли так же, как и она, и не закинуть ли ногу на край?
-- Я сейчас. – Молли отстранилась от замершего Бреда и, подхватив с пола только трусики и блузку, выскользнула за дверь ванной комнаты.
«Ну вот, Бред Мэддокс Уолкотт, – мрачно размышлял он про себя, – поздравляю тебя с новым витком в твоей жизни – сейчас тебя будут трахать в зад! Допрыгался, называется! А тебя всегда предупреждали – не ищи приключений на свою задницу! Но нет, ты всегда считал себя самым умным и плевать хотел на все советы! И что в результате? А в результате ты схлопотал десять лет тюрьмы за хищение, затем, соблазнившись сокращением срока, ты сам согласился на замену обычной тюрьмы на этот приют для извращенцев, а теперь тебя еще и собираются лишить невинности твоей задницы! Поздравляю с очередным достижением, козел – жизнь прожита не зря!!»
Бред со злостью приложил кулаком по кафелю и, выругавшись, сунул голову под струю холодной воды.
«Так, старик, – продолжал он, – спокойнее, давай размышлять спокойно. Ты попался на своих махинация, и от тюрьмы тебе по любому никак не отвертеться, так? Так. А там бы тебя так или иначе, но поимели бы. Не так скажешь? Ты никогда не был таким уж крутым, хоть и отслужил свое в Национальной гвардии. А в Род-Айленде, куда тебя собирался упечь прокурор, сидят настоящие отморозки. Так что при любом раскладе – плакала твоя задница. А здесь? Во-первых, тебя будет трахать женщина, а не мужик. Во-вторых, они делают это не для того, чтобы «опустить» тебя, а для того, чтобы «раздвинуть границы твоего восприятия», – Бред криво усмехнулся про себя, – во всяком случае, они так говорят. Согласись, ради замены десяти лет на какие-то жалкие два с половиною можно и потерпеть. Тем более, что на воле меня ждут не дождутся два чертовых миллиона долларов, на которые точил свои поганые зубы гребаный прокурор!»
Бред чуть слышно рассмеялся, и проворчал себе под нос:
-- Черт с вами, извращенцы, трахайте! Два миллиона вечнозеленых североамериканских долларов того стоят!
В этот момент послышался звук приоткрывающейся двери и осторожных шагов босых ног девушки. Бред даже не стал менять позу, оборачиваться или смотреть в зеркало – он и так знал как выглядит орудие, которое она намеревалась испробовать на его заднице. Руки Молли нежно обняли его за плечи, одновременно с этим что-то большое и твердое вжалось между его ягодиц. Бред невольно вздрогнул от этого непривычного ощущения.
-- Все будет в порядке, – успокоила его девушка-твигер, протягивая руку за флаконом с жидким мылом.
-- Э-э-э, а это зачем? – опешил Бред.
-- Ну ты же не хочешь, что бы я вошла в тебя без смазки? – пожала плечиками Молли.
-- Но ведь для этого, наверное, существуют специальные смазки? – поспешил заметить тот, услышав как она откупорила флакон.
Девушка нагнулась к самому уху Бреда, одновременно с этим скользя намыленной ладошкой в его межъягодичьном пространстве, и негромко прошептала:
-- А ты, когда кончал в меня, думал о том, что этот проход вообще-то не предназначен для семяизвержения? – Она чуть заметно улыбнулась, пряча в уголке губ легкий упрек. – Но не беспокойся, это тебе ничуть не повредит.
В следующее мгновение что-то большое и скользкое решительно уперлось в опасливо сжавшийся сфинктер Бреда и неожиданно легко преодолело это сопротивление, на целый дюйм войдя в его задний проход. Бред сморщился от резкой боли, когтистой лапой ухватившей его за задницу, и негромко простонал, выгибаясь всем телом навстречу новому орудию пытки.
Следующим толчком Молли ввела фаллоимитатор в глубь полуразвороченного прохода Бреда почти на всю доступную глубину, вогнав в его тело волну острейшей боли, и на какое-то время приостановила свое дальнейшие продвижение. Ее ладошка проворно скользнула к низу живота Бреда, и завладела его увядшим членом. Нежные пальчики девушки аккуратно оттянули крайнюю плоть и стиснули порозовевшую головку, заставив мужчину вновь вскрикнуть от неожиданности. Однако, как ни странно, вслед за этой болью внезапно пришло какое-то странное возбуждение, начавшее наполнять новой силой воспрянувший ото сна ствол Бреда.
Довольная своими первыми успехами, Молли крепко стиснула ладонями его бедра, резко подалась назад, почти полностью освободив задний проход Бреда от дилдо, и тут же одним сильным толчком загнала его обратно. Однако тот уже с трудом мог различать боль от терзаемого ануса и боль от приобретшего вследствие этих пыток буквально каменную твердость члена, он стиснул свой ствол обеими ладонями и начал яростно мастурбировать, постепенно входя в такт с фрикциями Молли.
Забывшись, девушка что-то хрипло вскрикивала при каждом новом толчке, бьющем Бреда лицом о дно раковины и царапала пальчиками с острыми ноготками по и без того исчерченным следами плети ягодицам и бедрам партнера. Она уже не старалась так тщательно, как в самом начале, выбирать маршрут для своего стенобитного орудия, идя напролом сквозь израненную плоть. Бред явственно чувствовал, как по его левой ноге по внутренней стороне сбегают струйки крови, собираясь вместе под коленной чашечкой. Но сделать он ничего не мог, так как руки его были заняты яростным сражением с собственной восставшей плотью.
Внезапно Молли громко простонала, и Бред почувствовал, как девушка устало повалилась ему на спину, вжимаясь в него острыми вишенками сосков. Однако он не мог ни почувствовать, ни увидеть, как ее ладонь сильно сжала один из шаров, подвешенных снизу к дилдо, но уже в следующий миг его развороченные внутренности словно обожгло кипятком. Он отчаянно вскрикнул и попытался сбросить девушку с себя. Та немедленно извлекла свой инструмент из его заднего прохода и отскочила на несколько шагов прочь.
Подкашивающиеся ноги категорически отказывались держать Бреда, и потому тот со стоном опустился на корточки, обеими руками держась за несгибаемый в своей эрекции член и продолжая быстро-быстро дрочить. После исчезновения орудия, терзавшего его задний проход, у Бреда вдруг словно сработал невидимый спусковой механизм – страшное напряжение, сосредоточенное в его члене, резко спало, не выдержав накала чувств, он громко закричал и кончил прямо на кафель.
Осторожно ступая к нему подошла Молли, она присела рядом с Бредом и, участливо положив ему руку на плечо, поинтересовалась:
-- Ты как?
-- Что это было? В самом конце? – вместо ответа спросил тот. – Такое горячее и обжигающее.
Молли лукаво улыбнулась и продемонстрировала ему влажный в легких алых разводах фаллоимитатор на каких-то кожаных ремешках с прикрепленными к нему снизу двумя прозрачными шариками, один из которых был практически пуст, а второй все еще был наполнен какой-то прозрачной жидкостью. Она сжала второй шарик в кулачке, и из головки искусственного члена внезапно брызнул белесый фонтанчик, по внешнему виду и консистенции напоминающий сперму.
-- Это молоко, просто теплое молоко. – Молли засмеялась, увидев выражение лица Бреда. – Ну, теперь-то ты, я надеюсь, представляешь, что испытываю я, когда ты кончаешь в мою попку, не вынимая?
Кстати, кто-нибудь мне пояснит: что случилось с форумом за время моего отсутствия? Все вдруг стало таким большим и ярким !!

Да нет, как раз страх здесь совершенно не причем. Я не из тех кого возбуждает преодоление каких-то трудностей или своих страхов – в армии во время первого прыжка с парашютом меня вышвырнули наружу пинком под зад, потому что добровольно я ТУДА не хотел.

Конечно я переусердствовал. Я же говорю – выходные. А выходные – это дача, спокойная обстановка, девушка под рукой, а на форуме «Садомазо» я все-таки не просто так появился, так что, думаю, дальше продолжать необходимости нет.
А про молоко (или любой другой схожий наполнитель) – это не моя идея, этому изобретению столько же лет, сколько и фаллоимитатору, то есть несколько сотен, а то и тысяч. Просто в наше время производители секс-игрушек от этого аксессуара почему-то решили отказаться. Наверное, это скрытая форма пропаганды безопасного секса.
Кстати, к поднятому тобой вопросу в топике «Как вы пришли к этому» – моя девушка говорит, что очень слабо ощущает, когда я кончаю в нее при обычном сексе, но хорошо все чувствует при анальном сексе. А по поводу крови – просто у нее со мной в первый раз была кровь, совсем немного, но все же. Хотя ни протестов, ни криков боли с ее стороны не было.

Он шел мимо, кажется, полностью абстрагированный от действительности... Да и на самом деле, он вряд ли понимал, где он, куда и зачем идет. Ноги сами привели его в знакомый подьезд, будто на автопилоте он открыл дверь в квартиру, вошел внутрь, прикрыл ее за собой и съехал вниз по стене. Он потерял всякий счет времени, просто сидел и смотрел в одну точку. Потом также механически встал, прошел в ванную и встал под душ, сбросив с себя эту ставшую ненавистной за последние сутки одежду. Теплые струи воды возвращали его к действительности, назойливые мысли так и лезли в его голову, те мысли, о которых он хотел забыть... Он зажмурил глаза изо всех сил, в тщетной попытке не пустить их в свою голову, а затем, впервые, быть может, за последние 15 лет, расплакался в голос, как ребенок. Он вспоминал свою жизнь, как он встретил свою первую и единственную любовь, как долго и трогательно он ухаживал за ней, их первую близость, открывшую для них новый, удивительный мир чувственных ощущений. За что, за что?!! Ублюдки, подонки, не-на-ви-жу!!! Нет. Не хочу об этом думать, не хочу жить!!! Но навязчивые воспоминания лезли вновь и вновь. Маринка... Любимая... Ты так нравилась ему. Девочка моя, что же теперь с нами будет? Конечно, ты ему отказала, а попросту говоря послала его. А расплачиваться пришлось мне... Ненавижу и тебя тоже, зачем я встретил тебя?! Почему ты не могла в тот вечер остаться у меня, мы же и так уже собирались подавать заявление... Неужели твоим родителям так важен был этот дурацкий штамп? Мне не пришлось бы идти тебя провожать, этот гад не выследил бы меня, ничего бы не случилось. Он вспомнил этих двоих - Толяна и его дружка, подонки, наркоши хреновы. Они появились внезапно, отделившись от стены дома, он почувствовал лишь сильный удар по голове, а потом наступила темнота... Когда он очнулся, то понял, что не сможет пошевелиться - он был слишком крепко связан. "Ну что, сука, очнулся?" - услышал он голос. Вадик попытался было порвать веревку, но это было бесполезно. Оглядевшись, насколько это было возможно по сторонам, он понял, куда они притащили его: это был дом, предназначенный под снос и расселенный еще лет 5 назад, пристанище местных бомжей и наркоманов. Они приблизились и тут Толян со всей силы врезал ему по яйцам. Вадик, скорчившись от боли, попытался хоть как то защититься от следующих ударов, но его пинали ногами, словно футбольный мяч. "Ну, а теперь приступим к главному..." - проговорил Толян, открывая нож. "По-хорошему, значит, отдавать Маринку, эту потаскуху, мне ты не захотел. Тогда я сделаю так, что она сама с тобой общаться не захочет." Он перевернул Вадика на живот, и распорол его джинсы сзади. Когда Вадик понял, ЧТО с ним собираются сделать, он изловчился, и пнул Толяна связанными ногами, но того это только еще больше разозлило. Толян в ответ ударил его по голове куском кабеля, непонятно с какой целью валявшегося здесь в куче другого хлама. За одним ударом последовали еще и еще, казалось, каждый новый удар и стоны Вадика, время от времени вырывающиеся из-за стиснутых зубов, только еще больше разъяряют Толяна. Наконец, почти что обессилев, он отбросил кабель в сторону и стал расстегивать ширинку. "Надеюсь, тебе понравится, сука" - проговорил он. "А это - вместо смазки" - сказал Толян, и высморкавшись, вытер пальцы о зад Вадика и с силой вошел в него, надев предварительно презерватив, так как по природе своей был брезгливым... Неизвестно, сколько это продолжалось, они трахали его по очереди, сменяя друг друга. Несколько раз Вадик терял сознание, что приносило ему хоть какое-то облегчение. Вдоволь наигравшись, они разрезали веревки на бесчувственном теле, и воткнули на прощание нож в раздолбанное отверстие...
Вадик сидел в теплой ванной, наполненной водой уже до краев, не замечая, как она льется на пол. В его руке было лезвие от бритвы. Он провел сначала по одной руке от кисти до локтя, рассекая кожу и вены, а затем по другой. Алые струйки крови быстро окрасили воду в красный цвет, но Вадик этого не видел. Он уже заснул своим последним и самым успокоительным сном...

А мне кажется, что сексуальное насилие стало бы поводом к самоубийству скорее у мужчины. Особенно пока еще сильны первые переживания. Такой вывод я могу сделать хотя бы исходя из того, что для женщин ситуация секса с мужчиной более естественна. Если бы Вадик жил не один, то прийдя домой, он как-то смог бы взять себя в руки, чтобы родных не ставить в известность, а потом, когда первый шок прошел бы, то он стал бы обдумывать месть, но в любом случае, он бы не остался один на один со своими мыслями. К тому же, все ведь по-разному отнеслись бы, я думаю, что это достаточно сильный стимул для самоубийства, особенно если учесть, что это все собирались в подробностях Марине рассказать; не у всякого мужчины самолюбие способно такое пережить.
Если выразить одной фразой то, что я хотела сказать, то: все люди разные, что для одного переживаемо без существенных потерь, другого приведет к нежеланию жить, вне зависимости от пола.