Отношения и лишний вес.

Любовь зла - полюбишь и ..."не имеет значения сколько весит любимый(ая)".
Если, конечно, это ЛЮБОВЬ.
А "отношения между людьми" вступают в противоречие с "весом этих людей" гораздо позже...
Естественно, только моё мнение.

Не соглашусь,знаю пару в которой парень,довел девочку чуть не до истощения"мол ты толстая",она потом месяца 2 в больнице лежала.Общество стало оч стереотипным,хоть все вокруг и кричат, что выше этого.

Приветствую Вас мои уважаемые форумчане! Любителям и знатокам Фрейда я наверное должен рассказать, хотя бы в общих чертах о моем трудном и одновременно счастливом детстве, вернее о том как я был лишен девственности в 13 лет, в пионерском лагере. Но обо всем по порядку. Так называемым “излишним весом” я “страдал” с младых ногтей, это матушка постаралась! Родился я худосочным, вот и пришлось ей, несчастной, меня откармливать. И откормился я так, что уже к 5-ому классу весил 80 кг. В школе я был всегда на виду. Мальчишки и девчонки прохода не давали. Но что интересно, злобствовали то именно мальчишки! Это, сейчас, анализируя прошлое, я начинаю догонять почему. Ну представляете 6-7 класс, период полового созревания и все такое прочее, а тут среди общей серой однообразной массы выявляется фрукт, не то мальчик, не то девочка. У девчонок начинают проявлятся выпуклости и у меня они не хуже. В особенности было прикольно на физкультуре. Помню был такое задание – тройной прыжок, ну это когда бежишь с определенной линии до мостика, в три прыжка, отталкиваешся и летишь. Все бегут раз, два, три и прыжок, раз, два, три и прыжок… Очередь дошла и до меня. Все с ужасом и любопытством смотрят и предвкушают. Ну разбежался, дошел до линии и отмериваю прыжки: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, мостик, летит к чертовой матери в одну сторону, я в другую. Вообще мои все приколы происходили обычно на физкультуре, а физруком у нас была девушка, это сейчас, а тогда для нас женщина Клара Васильевна – фигуристая: спортсменка, комсомолка ну просто красавица, очень поддтянутая и симпатичная. Так вот она питала ко мне отдельную слабость. Помню как она поставила мне пять за три отжимания от пола и за то, что я взобрался на козла, и то с ее помощью, когда она меня подталкивала с особо ретивыми учиниками, не упуская случая потрепать меня за сиськи. А вообще с этим делом у меня выходила просто напасть. Друзья мои издевались как могли, и щипали и подзатыльники давали и “жирдяем” и “кабаном” и “толстожопым” и “свиньей” и “боровом” и “хряком” обзывали. Однажды, когда я отвечал на уроке, они подложили под меня горсть кнопок, но я сел и не заметил, в классе начались смешки, а учительница прервала урок. Уже потом на перемене, выяснилось, что на мягком месте у меня прикрепилось штук пять кнопок. А девочки в отличии от них меня жалели, не обижали и не обзывали. Называли “лапушкой”, “пончиком”, “колобком”. Скорее всего в них говорило два чувства: материнской любви и женской солидарности, они скорее всего принимали меня за свою. Вот почему с детства я дружил и дружу с девчонками. Для того, чтобы понять меня и мою психологию, надо принять один неоспоримый факт, что с младых ногтей окружающие питали ко мне два чувства – жалости и любопытства. Именно жертвой второго из этих чувств я и пал в 13 лет в пионерском лагере. Дело было летом. Лагерь находился в лесу, на берегу озера. Ну отправили меня родители в лагерь я и поехал. С первого дня на меня обратили внимание все от директора, до сторожа. Ну не заметить, естественно, просто невозможно. Сначала понемножку, затем в открытую начали обсуждать мои внешние данные. Я сопел, терпел и отмалчивался. Особую ретивость проявляли девчонки-пионервожатые, лет под 20, студентки, наверное, пединститута. Но тогда, для меня взрослые тетеньки. Помню один раз нас повели на озеро купаться, все прыгнули в воду, плывут, ныряют. А я застеснялся и не рискунул, и меня в одежде вожатые и ребятня гурьбой спихнули в воду. Все хохотали, а я плакал… И вот однажды наши вожатые решили надо мной сыграть шутку и во сне намазали меня зубной пастой и не просто, а с головы до ног. Просыпаюсь я утром, а вокруг хохот неописуемый, “прибегает” моя вожатая – Танюша и уводит сразу в баню – мыться. Я иду рядом, полусонный, спотыкаюсь. Не успели мы дойти до бани, как к нам присоединилась еще парочка вожатых, и среди них самая старшая и строгая – физрук Настя, которая меня постоянно “балбесом” и “жирдяем” обзывала, щипала до синяков и давала подзатыльники. Я до самого последнего момента не понимал происходящего. А имело место следующее. Танюша повела меня в душевую и говорит: “Ты Боренька здесь помойся, а когда закончишь приходи сразу в раздевалку, а то на завтрак опоздаем!”. Я это услышал и пулей разделся и помылся кое-как, как смог. Вообще меня до совершенолетия купала мать. Из-за моих габаритов. Терла спинку, натирала ступни ног, живот мешал и т.д., а тут такое. Ну вышел я из бани, вижу сидят вожатые пьют чай. А Настя, мать ее за ногу, ревет белугой, “Ты что, боров хренов, не помылся нормально?”. У меня вся спина осталась в пасте. “А ну-ка марш в душевую, сейчас я тебя вычищу и сосколблю!” В панике я бегу в душевую, а за мной хохотом и со свистом вбегают мои полуголые фурии и начинают втроем меня натирать, кто мылом, кто шампуньем, кто мочалкой. Хохочут и визжат, комментируя меня вдоль и поперек, Настя говорит Тане: “Ну, что я тебе говорила, пипец то у него смотри какой – совсем не видно!”. А он у меня со страху еще меньше стал. “Зато сиськи – как у меня” - отвечает Таня и натирает их до красна. Вот так меня и помыли. Думал все и уже собрался одеваться, а Настя, стерва еще та, говорит: “Куда ты, боров хренов, думаешь все, думаешь за просто так сальце твое, мы тут размяли!” и к подружкам: “Да он наверное, бабоньки, девственник, вот его ее мы и лишим прямо тут! А ну марш за дело!” И лишили. На всю жизнь врезались мне в память три очаровательные попки и три киски которые я впервые в жизни увидел и сходу, не успев призадуматься, вылизал до одурения. Никогда мне не забыть их терпкого аромата, охов, вздохов, матов и перематов их молоденьких хозяек. Что касается самого интересного, то до него дело так и не дошло, во-первых, они сами не позволили, во вторых я сам не понимал тогда, что к чему (что куда), я это понял лишь после совершенолетия, во-вторых мой братишка упорно прятался в моих жировых складочках и даже не хотел выглянуть. Под конец меня одуревшего и очумевшего фурии вывели из душевой в раздевалку и тут я не выдержал и в слезы. Но и на это у них был припасен ответ. Настя сразу помягчела, говорит: “Ну что ты пузатенький мой хнычешь, у нас для тебя подарочек есть от тети Дуни” (нашей поварихи, женщины необъятных размеров и столь же необъятной души, впрочем как и я, души во мне не чаявшей и откармливающей меня как на убой, так что после лагеря я поправился килограмм на 10) и достает из тумбочки огромный трехэтажный торт, прямо как на День варенья. У меня сразу слезы прочь, глаза горят синим пламенем, я к нему и начинаю обжираться, только хруст стоит, видать сильно меня размяли, вот и аппетит разогрелся. А девчонки радуются, подмигивают друг другу, гладят меня по головке и спрашивают: “Что проголодался? Сладкий ты наш!”, а я молчу, не отвечаю и уплетаю кусок за куском. Все это мне настолько понравилось, что я не только смолчал, но и с нетерпением ждал повтора, что и не заставило себя долго ждать. Впрочем это уже совсем отдельная история. Вот с этих то пор у меня аромат киски всегда ассоцируется со вкусом жирного, сладкого сливочного торта. С бесконечным уважением, обнимающий Вас Ваш необъятный Жирдяйчик.

Теперь понятно, почему он никогда не дрался