Почему российская армия слаба?

История развития атомной энергетики в США началось примерно в одно время с СССР – 50ые годы двадцатого века. Если первая АЭС мира, СССР и России – Обнинская – появилась в 1954 году, то атомная энергетика США сделала первый шаг – дала первый ток – в 1958. Это была АЭС Шиппингпорт мощностью 60 МВт в Пенсильвании. С 1965 года началось активное строительство атомных электростанций по всей американской территории. Большая часть атомных станций США была построена в последующие после 1965 года 15 лет, до первой крупной аварии на АЭС в мире.


Атомная энергетика США. История развития
Стоит отметить, что случилась она именно в штате Пенсильвания – родине американской атомной энергетики – пострадала станция Три-Майл-Айленд 28 марта 1979 году. Из за нарушения в системе охлаждения реактора и ряда ошибок работников персонала, расплавилось ядерное топливо. Работы по устранению аварии вынули из бюджета США почти миллиард долларов и заняли 14 лет.

Случившаяся авария заставила власти Соединенных штатов Америки внести изменения в условия безопасности работы всех АЭС страны. Это незамедлительно привело к удлинению сроков строительства и удорожанию заложенных объектов атомной энергетики, что замедлило развитие индустрии в США в целом. Великолепная научная атомная школа в США практически разом остановила свое развитие. Тысячи ученых получивших отличное образование смогли продолжить свою работу лишь как операторы на станциях, поддерживающих работоспособность оборудования, придуманного десятилетия назад.

Тем не менее, к концу двадцатого века в США действовало столько станций, сколько не было ни в одной другой стране мира, а именно 104 действующих реактора. Сейчас именно США с 99 действующими на начало 2017 года реакторами находится на первом месте в мире по количеству ядерных реакторов, а американская АЭС Пало-Верде в ходит в десятку крупнейших в мире. С начала 21 века в США было закрыто 4 реактора в 2013 году и заложено также 4, в том же году. Почему так мало станций было закрыто за почти полтора десятка лет, и лишь в 2013 году начато строительство новых? Тому есть несколько причин. Во первых, сорокалетний срок службы большинства АЭС был продлен на еще 20 лет. Во-вторых, в эпоху разработки добычи сланцевого газа в стране и разработки месторождений на шельфе, внутренние цены на традиционные природные энергоресурсы упали и удешевили конечные электро- и теплоэнергию.

Атомная энергетика США: двадцатый первый век
Всего на текущий момент в США действует 99 реакторов на 62 атомных электростанциях, которые вырабатывают 19,5% от всей энергии в стране. В принципе самый новый достроенный реактор в США был запущен в далеком 1996 году на АЭС Уоттс-Бар.

В 2001 году правительство США приняло руководство по новой энергетической политике. В частности, в нее вошло направление развития атомной энергетики, путем разработки новых типов реакторов, с более высоким коэффициентом экономичности, новых способов переработки отработанного ядерного топлива. Планировалось построить к 2020 году несколько десятков новых атомных реакторов, общей мощностью в 50 000 МВт. А также достичь увеличения мощность существующих АЭС на дополнительные 10 000 МВт.

Именно благодаря этой программе, в США в 2013 году были заложены четырех новых реактора – по два на АЭС Вогтль и Ви-Си Саммер. Все четыре реактора нового типа – АР-1000 фирмы Westinghouse. Такие же реакторы заложены на новых китайских АЭС Сяньминь и Хайян. Почему всего четыре? В планах было около двадцати новых реакторов, но авария на АЭС Фукусима заставила пересмотреть условия безопасности на большинстве станций. Стоит отметить, что реакция властей США на аварии на японских АЭС были весьма сдержанны, да, были пересмотрены условия безопасности, но идея резкого отказа от использования мирного атома, как это случилось, к примеру в Германии, здесь поддержки не нашла.

Ближайшее десятилетие станет определяющим для развития атомной энергетики США. С одной стороны, разработаны новые, более экономичные типы реакторов, технологии американской атомной энергетики в целом шагнули далеко вперед. С другой стороны, при нынешних дешевых газе, нефти, угле США не так и заинтересована в пусть и недорогой, но не такой уж и безопасной атомной энергетике, что лишний раз подчеркнула авария на японской АЭС Фукусима-1. Особенно важным моментом является то, что в ближайшие 20 лет закончится срок действия большинства атомных реакторов страны, а на их замещения понадобятся колоссальные средства. Так ли нужны они сейчас американцам? Ответ узнаем в ближайшие годы.

Это далеко не первая наша статья о судьбе Westinghouse, больше того — судьба этой компании одна из любимых нами тем. Но связано это не столько с желанием позлорадствовать над неудачами конкурентов «Росатома», сколько с намерением показать, чем может закончиться любая попытка почивать на лаврах.

Westinghouse — компания, стоявшая у самых истоков мирового атомного проекта, головами и руками сотрудников которой построено 2/3 действующих и сейчас реакторов во многих странах мира. До банкротства она дошагала самостоятельно, никакие происки конкурентов и прочих хакеров тут ни при чем, и потому понимание того, как, что и почему происходило, эта затянувшаяся «повесть о пикирующем бомбардировщике» — не злорадства для, а ради уроков и понимания того, чего ни в коем случае нельзя допустить. На сегодня совершенно не ясно, как будут развиваться дальнейшие события, многие финансовые аналитики говорят о риске того, что банкротом станет, вслед за своей дочерней компанией, и компания материнская — японская Toshiba. Toshiba, не сумевшая понять риска своих инвестиций, не поймавшая тот момент, когда нужно было брать управление атомными проектами под пристальный и предельно жесткий контроль. И этот печальный опыт тоже надо учитывать руководителям государственного концерна «Росатом», чтобы не допустить подобного рода ошибок ни у одной из его многочисленных структурных единиц. Опыт горький, опыт печальный, потому заслуживающий самого пристального внимания. Знание деталей не повредит, потому в этот раз мы постарались собрать их в хронологическом порядке начиная с 2006 года. Именно в том году принадлежавшие Westinghouse Electric Corp. были проданы британской компанией BNFL — British Nuclear Fuel Ltd. японскому концерну Toshiba. В отличие от привычного стиля, в этот раз совершенно серьезно, поскольку очень хочется показать то, чего делать нельзя.

Toshiba покупает Westinghouse

По каким причинам японская корпорация пошла на покупку бывшей американской компании, которая стала к тому времени английской? Давайте припомним, что творилось в энергетике того времени. Цены на нефть и на газ лезли вверх как на дрожжах, в мировой прессе началась демонизация угля, «наносящего непоправимый колоссальный ущерб экологии». В 2005 году в США был принят новый закон, сулящий финансовые преференции и государственные гарантии под кредиты всем, кто рискнет начать «ядерный ренессанс». Ко времени покупки Westinghouse массовое производство электрооборудования и бытовой электроники не перемещалось, а бегом мчалось на новые производственные площадки Китая, доходы японских компаний падали, и Toshiba приняла решение идти в производство продукта с жизненным циклом в 40−60 лет. Всерьез и надолго, обеспечивая себе заказы на много лет вперед.

Мало того: в декабре 2005 Комиссия США по атомному регулированию (NRC) сертифицировала проект разработанного Westinghouse атомного реактора III поколения АР-1000, который на тот момент казался концентрированным образцом самых передовых технологических решений. Впрочем, многим он и сейчас таким кажется — невзирая на то, что «в железе» этот реактор так никто пока и не увидел, не пощупал. Ожидалось, что это будет началом некой стандартизации проектов реакторов, что их детали можно будет изготавливать фабричным, конвейерным методом и собирать в единое целое непосредственно на строительной площадке, а это, разумеется, приведет к основательному удешевлению проектов и ускорению их реализации. В общем, поводов для оптимизма было вполне достаточно — настолько, что японцы не обратили внимания на все те минусы, которые накопились к тому времени у атомной компании Westinghouse. Возможно, убаюкивало еще и наличие собственных компетенций, имевшихся у Toshiba в атомной энергетике, — корпорация производила различные компоненты для реакторов, участвовала в разработке усовершенствованных кипящих реакторов, то есть эта отрасль знакома была вовсе не понаслышке.

Тень былого величия

Если грубо и обобщенно, к тому времени от компании осталась только былая слава да уважаемое всеми энергетиками мира название. В 2000-х годах Westinghouse уже не производила ни парового оборудования, ни турбин, ни даже насосов и клапанов. Все, что приобрела Toshiba за 5,4 миллиарда долларов (пять миллиардов четыреста миллионов — прописью, чтобы никто не искал опечатку), было группой высококвалифицированных инженеров, уверенных, что они смогут работать на автоматизированных системах проектирования, и в том, что за их спинами стоят чрезвычайно серьезные и квалифицированные менеджеры. Квалифицированность менеджеров, впрочем, заключалась в великолепных связях во властных структурах США, правительство которых помогало получать контракты на обслуживание национальных лабораторий, на обслуживание АЭС, помогало получать различные гранты на разработку умеренно новаторских реакторных разработок, контракты от Пентагона. И, разумеется, очень важным активом Westinghouse были несколько заводов по производству ядерного топлива, обеспечивавшие компании треть мирового рынка. Наверное, еще нужно отдать должное и записаться на уроки мастерства переговоров к специалистам из английской BNFL, умудрившихся поднять сумму сделки на такую высоту, — ведь в 1996 году англичане заплатили за американскую компанию всего 298 млн долларов плюс оплата долгов примерно на 1 млрд долларов. Вот это действительно профессионалы!..

Выбор строительного и инженерного партнера

Следующим участником истории стала компания Shaw Group, которая в 2000 году на банкротном аукционе прикупила бренд компании Stone & Webster, которая некогда была строителем нескольких АЭС на территории США. Shaw Group стала называться по «имени» покупки, хотя никакого отношения к атомной энергетике от этого не приобрела. В 2006 году тем не менее основатель Shaw Group Д. Бернард умудрился купить у Toshiba 20% Westinghouse в обмен на соглашение о том, что Stone & Webster будет основным подрядчиком строительства АР-1000 на территории США. Контракт на покупку был подписан с условием, что на Toshiba накладывалось обязательство обратного выкупа акций по рыночной цене, на чем Д. Бернард чуть позже сумеет заработать весьма приличные деньги. В итоге и сложился триумвират из Toshiba, Westinghouse и Stone & Webster, который и стал новым/старым игроком на рынке строительства АЭС.

Казалось, что все сделано правильно, что пора приступать к решительным действиям. В частности — усиливать экспансию на европейский рынок, где полугодом ранее Westinghouse совместно с итальянской компанией Genesi приступила к разработке реактора проекта ЕР-1000 — аналога АР-1000, адаптированного под европейские требования. Правда, некоторые проблемы стала создавать NRC, в марте 2006-го потребовавшая пересмотреть проект АР-1000, предусмотрев целостность контайнмента (защитной оболочки корпуса реактора) на случай падения на его крышу авиалайнера. Так начинался «самолетный скандал», о котором журнал «Геоэнергетика.ru» писал ранее, но на тот момент никто не представлял того, сколько времени отнимет это новое согласование.

Китай, США, Чехия, Польша — далее везде?

Зато уже в декабре 2006 года Westinghouse подписала соглашение с КНР о строительстве двух реакторов АР-1000 на АЭС «Саньмень» и еще двух — на АЭС «Хайян». Да, именно так — реакторов, не получивших сертификацию в собственной стране. Правда, и цена «компенсации» за такой риск была немалой — китайцы по условиям контракта получали технологии АР-1000, на основе которых разработают собственный реактор САР-1400. Не дожидаясь окончания лицензионного оформления ни в США, ни в Китае, американские и китайские атомщики начали само строительство — в феврале 2008 года начались работы на АЭС «Саньмень», а в сентябре 2009-го на АЭС «Хайян». В апреле и мае 2008 года Westinghouse подписывает соглашение о двух парах реакторов АР-1000 на территории США — на АЭС Vogtle и на АЭС Virgil C. Summer. Этот агрессивный напор и стал, похоже, главной стратегической ошибкой японо-американской компании. Проекты велись практически одновременно, не давая возможности наработать опыт, управленческие и технологические решения.

Способности менеджеров компании и связанных с ними покровителей компании из властных кругов США оказались многократно выше профессиональных компетенций технического персонала как из состава самой Westinghouse, так и из тех, кто числился в штате Stone & Webster. Эти два подразделения работали, такое впечатление, в полном отрыве друг от друга. Смотрите: специалисты трудились над исправлениями проекта в соответствии с новыми требованиями NRC, а в ноябре 2009 года менеджеры Westinghouse уже передали документы чешской компании CEZ на участие в тендере на достройку АЭС «Темелин», подписали соглашение с польской PGE о намерениях строительства реакторов АР-1000 на территории этой страны, летом 2010-го стараниями Westinghouse была получена государственная гарантия по кредитам для АЭС Virgil C. Summer на сумму 3,4 млрд долларов. Спешка, напор, подкрепленный активностью высших должностных лиц США, буквально навязывавших услуги Westinghouse в Чехии и в Польше. При этом, напомним — едва ли не полное отсутствие собственного атомного машиностроения, 30 лет без строительства новых АЭС. Инициативы бывают разными — были ли вот эти разумными?

Индийские нюансы

Одновременно с этим Штаты принялись за развитие ядерных отношений с Индией. История активизации Westinghouse в индийском атомном проекте началась 18 июля 2005 года. Именно в этот день президент США Джордж Буш и премьер-министр Индии Манмохан Сингх сделали совместное заявление, из которого следовало — Вашингтон готов помочь Дели прорвать международную блокаду. С этого дня берёт официальный отсчёт так называемая индо-американская ядерная сделка. Согласно ее положениям, Индия разделила свою атомную программу на военную и гражданскую части, поставив последнюю под полный контроль со стороны МАГАТЭ, а США, в свою очередь, приняли законопроект, в принципе позволяющий возобновить сотрудничество в мирной ядерной области между Соединёнными Штатами и Индией. Это соглашение послужило основанием для того, чтобы ГЯП (государства — ядерные поставщики) отменили решение о прекращении поставок в Индию любых компонентов, необходимых для развития атомной энергетики. После того как были закончены процедуры ратификации, согласования взаимных гарантий, Кондолиза Райс предложила правительству Индии рассмотреть возможность выделить компаниям Westinghouse и General Electric по площадке для строительства АЭС по их проектам.

В октябре 2008 года председатель ядерно-энергетической корпорации Индии (NPCIL) Ш. К. Джаин сообщил о том, что в правительстве Индии начался процесс согласования размещения площадок под проекты строительства АЭС обоих американских проектов. В январе 2009 года Westinghouse сообщила о подписании протокола о намерениях по созданию совместного предприятия с индийской компанией Larsen & Turbo Ltd, специализирующейся на выпуске приводов СУЗ, парогенераторов, клапанов и корпусов атомных реакторов под давлением. Тогда же было объявлено о том, что американская компания будет предлагать Индии проект строительства блоков АЭС на основе АР-1000.

Китайские трудности

Это, конечно, пошло бы на пользу американо-японской компании, да вот незадача — инженеры и конструкторы почти с самого начала строительства в Китае не справлялись с возложенными на них задачами. В 2010 году из-за несоблюдения правил техники безопасности произошло ЧП с человеческими жертвами на строительной площадке АЭС «Хайян», одновременно начались проблемы с главными циркуляционными насосами. Китайские регуляторы, ожидавшие чего угодно, но не вот такого хода событий, приостановили лицензирование проекта АР-1000 до того момента, пока Westinghouse не решит все проблемы с NRC. И вот в этот напряженный момент произошла авария на АЭС «Фукусима-1».

NRC отреагировала совершенно адекватно — очередной, уже 18-й по счету проект реактора был отправлен на доработку, поскольку регулятор потребовал, чтобы в теплофизических расчетах было учтено влияние возможных землетрясений. В июне 2011 года Westinghouse подала в NRC 19-й по счету проект реактора АР-1000, которому, как позже выяснилось, довелось стать удачным. Но буквально через месяц после этого китайская Академия инженерных наук назвала АР-1000 «еще не сертифицированным проектом», а правительство КНР констатировало, что из-за изменений курса юаня смета и АЭС «Саньмень», и АЭС «Хайян» превысила контрактную на 30% и факт сорванных сроков строительства. Конечно, тут не столько вина Westinghouse, сколько NRC, пять лет рассматривавшей «самолетные поправки», но штрафные санкции от этого не исчезли.

Проблемы американского атомного законодательства

После японской ядерной катастрофы 2011 года активно начавшаяся переговорная кампания между Westinghouse и индийским правительством остановилась — почти 90% территории Индии относится к сейсмически опасной зоне. Впрочем, переговоры были приостановлены еще в 2010 году — по причинам, не зависевшим от американских и индийских энергетиков. Проблема заключалась в особенностях законодательства США, в соответствии с которыми любой ядерный экспорт из Америки подпадал под действие лицензионных требований Part 810. Эти требования не давали возможности Westinghouse раскрывать индийским партнерам информацию о технических спецификациях их продуктов, что затрудняло ведение коммерческих переговоров. Из-за этих сложностей французская AREVA опередила Westinghouse, сумев первой получить решение о выделении площадки для проекта реакторов EPR-1600. Однако Индия, полагаясь на то, что Westinghouse сможет урегулировать проблемы американского законодательства, уже в 2009-м выделила для американских компаний площадки в штатах Андра Прадеш и Гуджарат. Переговоры шли весьма непросто. Американская сторона настаивала на необходимости изменения законодательства Индии в том, что касалось обращения с ОЯТ и в вопросах компенсации за ядерный ущерб, требовалось и подписание договора о сотрудничестве в атомной сфере между Индией и Японией, поскольку держателем контрольного пакета акций американской компании Westinghouse была и остается японская Toshiba. Только в 2014 году состоялось первое рабочее заседание двусторонней американо-индийской группы по вопросам ядерного сотрудничества, но и это не сразу привело к прорыву на переговорах Индии и США.

Не только стройка, но и модули

О том, что творилось непосредственно на одной из строительных площадок АЭС Vogtl — мы уже писали, но, если честно, далеко не все. Полное перечисление претензий надзирающей инстанции смахивает на странную помесь журнала «Фитиль» с фильмами Хичкока, когда одновременно и смешно, и страшно, и понятно, каковы причины этой жутковатой «веселухи». Еще в 2010 году Уильям Джейкобс, консультант Комиссии по общественным услугам штата Джорджия, заговорил о многочисленных отсрочках модульного производства. То есть то, что было центральной идеей реактора АР-1000, тоже не сработало: компоненты модулей прибывали на строительную площадку с многочисленными дефектами, поскольку проверку качества непосредственно у производителей попросту не удосужились организовать. И даже после этого замечания мало что изменилось — проверка качества была кое-где организована, но велась, что называется, спустя рукава. Да и Stone & Webster не уставала демонстрировать полнейшее отсутствие квалификации — на модулях ядерной части после их сборки на строительной площадке NRC несколько раз находила дефектные сварные швы и заставляла их переделывать.

Японский менеджмент

Как позже выяснило следствие, организованное министерством финансов Японии, с декабря 2011 года Toshiba начала систематическую фальсификацию финансовой отчетности, чтобы вот таким способом скрыть убытки Westinghouse на американских строительных площадках. Отдельная изюминка — то, что все описанные события происходили еще до получения комбинированной лицензии на строительство от NRC, это произошло только в марте 2012 года. Чуть раньше, в 2011 году проект АР-1000 получил промежуточное одобрение от атомных регуляторов Великобритании — менеджеры Westinghouse будто не обращали внимания на то, что технические специалисты погрязли в ворохе нерешаемых проблем, в проблемах с качеством, сроками, сметами, в нарушениях в капитальном строительстве и со сборкой ядерных модулей. С одной стороны — успешные переговоры с регуляторами самых разных стран, с другой — множество судебных исков со стороны заказчиков в Китае и в самих США, то есть там, где шли попытки реального строительства, а не велась бесконечная пиар-кампания «самой продвинутой в мире атомной компании Westinghouse». Каким образом умудрялись всего этого не видеть в Toshiba — совершенно непонятно, но команда «Стоп!» не прозвучала даже тогда, когда для сокрытия нарастающих убытков японцы уже вынуждены были заниматься подлогом финансовых отчетов. Театр абсурда, по-другому трудно описывать происходившее. Но любой спектакль имеет свой финал…

Чикагские мостостроители и сделка-2015

Вал исков со всех сторон, рост убытков заставляли японских владельцев все активнее искать выход из сужавшегося тупика, и в январе 2013 года Toshiba решила, что нашла вполне удачный вариант. Летом 2012 года строительная компания Chicago Bridge & Stone (CB&I) купила Shaw Group вместе с 20% принадлежавших последней акций. Toshiba выкупила у Shaw Group те самые 20% акций Westinghouse. Сумма немалая, но доходы Shaw Group за предыдущие годы составляли 6 миллиардов, в портфель заказов входили не только атомные, но и нефтяные и газовые предприятия. И вот в январе 2013 года Toshiba выкупила у CB&I 20% акций Westinghouse, что сработало как выстрел стартового пистолета для всех заказчиков, имевших претензии к Westinghouse. Соглашения по этим спорам длились до 2015 года, на стройках в это время продолжался откровенный завал по срокам и сметам. В октябре 2015 года все заинтересованные стороны, казалось, нашли некое соломоново решение. Westinghouse за 229 млн долларов выкупила у CB&I атомное подразделение — Stone & Webster, при этом освобождая CB&I от всех обязательств по проекту АР-1000. Американские компании — заказчики АЭС согласились передвинуть сроки окончания строительства и увеличить выплаты по контрактам. Westinghouse, в свою очередь, письменно подписала обязательства больше не изменять ни сроки завершения строительства, ни сметы. Toshiba была уверена, что Westinhouse справится с этими обязательствами, испытывая необъяснимый оптимизм по поводу того, что интеграция Westinghouse и Stone & Webster поднимет производительность строительных работ и скорость сборки ядерных модулей на 30%. Откуда взялась эта цифра, кто ее внушил японским менеджерам — совершенно не понятно. Взрослые люди, а вот так по-детски верили в необъяснимые чудеса.

Вера эта, однако, продержалась недолго. В октябре 2015-го договор купли-продажи был подписан, в декабре оплачен, а в апреле 2016-го Toshiba, обнаружив, что на строительных площадках никаких изменений не происходит, подала на CB&I судебный иск, обвинив чикагцев в том, что они завысили цены на активы Shaw Group на 2,2 млрд долларов. Предварительное решение третейского суда было в пользу японцев, но CB&I заартачились и подали встречный иск, обвинив во всем происходящем проектировщиков АР-1000. Точку в судебном споре 2 июля этого года поставил Верховный суд штата Делавэр, удовлетворив встречный иск CB&I. Это действительно окончательный вердикт — у Toshiba более не осталось возможностей для обжалования. Попытка получить в свою пользу 1,08 млрд, ушедших в пользу CB&I, и столько же «сверху» японцам не удалась.

Финал

Toshiba билась за спасение контрактов на территории США, что называется, до последнего. После того, как стало очевидно, что никакая интеграция Westinghouse с Stone & Webster делу не поможет, в январе 2016 года для продолжения строительства наняли другую компанию — Fluor, но и она не смогла ничего исправить. Свои гвозди в крышку гроба Westinghouse аккуратно продолжала вколачивать NRC — в феврале этого года прошли не очень удачные для атомной компании слушания по поводу проваленных испытаний нейтронной защиты реактора. А руководство Toshiba испытало настоящее потрясение, в 2016 году высчитав сумму, на которую были превышены сметы на строительство 4 реакторов в США, — она составила 6,1 млрд. Сроки, которые были указаны в обновленных контрактах с американскими заказчиками — 2019 и 2020 годы — стали просто фантастическими, тупик закончился глухой стенкой. В марте этого года Westinghose и Toshiba пошли на последний оставшийся у них шаг — на добровольное банкротство.

Свежей новостью стало официальное сообщение от первого августа текущего года о том, что заказчики энергоблоков АР-1000 для АЭС V.C. Summer — компании SCANA и Corporation Santee Cooper — отказались продлевать ранее достигнутое с Westinghouse временное соглашение, в соответствии с которыми продолжались работы по возведению блоков №№ 2 и 3. Экспертиза показала, что проект можно будет закончить не ранее 2024 года — на 4 года позже, чем было предусмотрено в дополнительном соглашении к контракту с Westinghouse, подписанном в 2015 году, а общие расходы составят 11,4 млрд долларов, что превышает исправленную смету на 5,2 млрд. Все, что остается сейчас от попыток США построить собственный атомный реактор поколения «III+» — блоки №№ 3 и 4 на АЭС Vogtl, которые теперь вместо Westinghouse попытается достроить и ввести в эксплуатацию консорциум энергетических компаний, изначально выступавший в качестве заказчика блоков. Жизнь есть жизнь, и нам теперь предстоит внимательно следить, смогут ли хоть как-то сохранить реноме некогда передовой ядерной державы — Соединенных Штатов Америки — участники этого консорциума. Вычеркиваем из памяти участие в этом проекте тени бывшего энергетического гиганта со звонким названием Westinghouse Electric и следим за тем, как будут действовать совершенно новые и неожиданные участники атомной гонки. Georgia Power Company — 45,7%, Oglethorpe Power — 30%, MEAG Power — 22,7% и Dalton Utilities — 1.6% — так звучат названия участников консорциума и так распределено их долевое участие в проекте.

Westinghouse и «Росатом» в Индии, год 2017

Отдельного рассказа заслуживает ситуация, складывающаяся сейчас в атомном проекте Индии в части, касающейся планов Westinghouse в этой стране. Как говорят нам политики и политологи, в Индии имеются два крупных лобби — условно проамериканское и условно пророссийское. «Условно» — потому, что обе эти влиятельные группы в первую очередь беспокоятся за судьбу своей страны, просто одни связывают перспективы развития Индии с США, а другие — с Россией. Мы ничего не скажем про военные, промышленные и прочие стороны этого вопроса. В нескольких наших предыдущих статьях мы старались подробно рассказать о том, какие энергетические проекты, касающиеся Индии, способны реализовать наши энергетические компании, останавливались и на том, как развиваются наши атомные проекты в этой стране. Полезно сравнить наши предложения Нью-Дели с теми возможностями, которые могут предоставить американцы.

Затянувшиеся на долгие семь лет межправительственные американо-индийские переговоры не причинили Westinghouse ни финансового, ни репутационного ущерба. За это время американская энергетическая компания решила все сложности, возникшие с лицензированием проекта АР-1000 в NRC, что и позволило Westinghouse оказаться значительно более подготовленной к долгожданному прорыву в межправительственных переговорах, совершенных в ходе визита Барака Обамы в Нью-Дели в январе 2015 года. После переговоров на высшем уровне судьба индо-американской ядерной сделки перешла в руки частных энергетических компании — консорциума GE/Hitachi и Westinghose. В декабре 2015 года было снято и последнее ограничение на продвижение проекта АР-1000 в Индии — премьер-министры Японии Синдзо Абэ и Индии Нарендра Моди подписали долгожданный договор о сотрудничестве в сфере атомной энергетики.

В апреле 2016 года президент Westinghouse Дэнни Роддерик был уверен, что в июне его компания и NPCIL выйдут на подписание соглашения о строительстве АР-1000, что и произошло. Правда, перед этим Индия сменила площадку под строительство — она «переехала» из штата Гуджарат в штат Андхра-Прадеш, но это не осложнило ни ведение переговоров между энергетическими компаниями, ни начавшиеся совместные консультации о финансировании проекта с американским Export-Import Bank. Westinghouse и NCPIL в июне 2016 года официально сообщили, что намерены заключить контрактные соглашения к июню 2017 года.

Вот на таком фоне и прозвучало для Индии сообщение о начале процедуры добровольного банкротства компании Westinghouse в марте этого года. До этого события работы по согласованию условий контракта на строительство АР-1000 шли спокойно и размеренно, последняя по времени встреча специалистов-энергетиков состоялась в январе этого года. Разумеется, финансовые трудности американской компании и ее японского владельца не были секретом для индийской стороны, но еще в феврале 2017-го NPCIL была уверена, что это всего лишь временные трудности, которые ее партнерам удастся успешно преодолеть. Стоит отдать должное выдержке индийских партнеров американской компании — даже после официального сообщения о начале процедуры банкротства с их стороны не последовало никаких резких заявлений, хотя основания для этого имелись.

В июне состоялась первая встреча нового президента США Дональда Трампа и премьер-министра Индии Нарендры Моди, одним из пунктов повестки встречи стало обсуждение ситуации, складывающейся в вопросах развития энергетического атомного сотрудничества двух стран. Перед визитом Моди в США многие аналитики и информационные агентства говорили о том, что руководители двух государств сделают все возможное для того, чтобы сделка между Westinghouse и NCPIL состоялась в полном объеме, что означало бы строительство шести реакторов АР-1000. Однако пока развернутой информации о результатах встречи нет, имеются только достаточно отрывочные сведения.

Агентство Reuters 2 июля разместило следующее сообщение:

«Администрация США известила Индию, что Westinghouse завершит процедуру банкротства и будет продана к концу года, сообщают источники в дипломатических и отраслевых кругах. Это повышает перспективы участия Вашингтона в продаже или спасении ядерной компании.

«Нам сказали, что к концу года Westinghouse действительно разберется со своей ситуацией и действительно вернется в бизнес», — заявил на брифинге министр иностранных дел Индии Субрахманам Джайшанкар. По словам осведомленных источников, это заявление принято на фоне указания от властей США о том, что после выхода из разбирательства в соответствии с главой 11 Кодекса США о банкротстве Westinghouse будет продана американскому инвестору, что, в свою очередь, проложит путь к закрытию реакторной сделки с Индией в 2018 году».

3 июля индийская Times of India в своем сообщении утверждает, что новым владельцем Westinghouse cтанет неназванный американский инвестор:

«После того как Westinghouse сменит хозяина и завершит процедуру банкротства, переговоры о заключении контракта на шесть блоков в Индии должны возобновиться. Вместе с тем, пока остаётся неизвестным, сможет ли Westinghouse выполнять, как предполагалось ранее, роль генподрядчика на строительстве индийских блоков с AP-1000».

Каким окажется дальнейшее развитие отношений Westinghouse и Индии, покажет время. Остается отметить, что у американской компании теперь есть и опыт сотрудничества с заказчиками, при котором обязанности генерального подрядчика берут на себя сами энергетические компании. На примере АЭС Vogtle мы видим, что вариант, при котором американские специалисты оставляют за собой только инжиниринг проекта и передачу интеллектуальной собственности в строго необходимом объеме, тоже вполне реален. Какой будет тактика Westinghouse в Индии, как решится будущее американской компании, пока не ясно, однако оптимистический тон Трампа и Моди говорит о том, что сотрудничество в атомной энергетике между Индией и США имеет шансы на успешное развитие.

Отметим только, что эти успешные переговоры, новые порции обещаний самых радужных перспектив идут на фоне спокойно и уверенно работающего в Индии «Росатома». Какие сделки и как именно будут закрывать в 2018 году — пока, простите, вилами по воде писано, да и закон о том, что на территории Индии разрешено вести строительство только референтных (имеющих действующие) атомных реакторов, никто не отменял.

А у российских атомщиков в Индии все настолько штатно, что уже и особого шума в СМИ никто не поднимает — все обыденно, все в порядке вещей:

29 июня состоялась церемония заливки бетона в плиту основания реакторного здания энергоблока № 2 АЭС «Кундакулам»;
31 июля 2017 года состоялось подписание контрактов между АО «Атомстройэкспорт» и Индийской корпорацией по атомной энергии на первоочередные проектные работы, рабочее проектирование и поставку основного оборудования для III очереди АЭС «Куданкулам».
Каждый энергоблок этой АЭС — это два реактора ВВЭР-1000, то есть два реактора введены в эксплуатацию, начали третий, подписали контракт на строительство пятого и шестого. Напомним, что максимальное количество наших энергоблоков в Индии на основании межправительственного соглашения может возрасти до 12. Если, конечно, не будет подписано новое.

Выводы

Какие уроки можно извлечь из этой затянувшейся драмы? Не претендуя на истину в последней инстанции, предлагаем свой список:

Как бы ни разворачивались дела в экономике, какие бы кризисы ни приходилось переживать — все предприятия, имеющие отношение к атомному проекту, должны продолжать получать заказы. Только это способно сохранить самое ценное, самое дорогое и неповторимое в атомном проекте — людей, мастеров, профессионалов;
Ни в коем случае не стоит желать окончательного и бесповоротного краха конкурентов — их наличие обеспечивает не только «драйв», но и делает необходимым проведение НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ), только это «держит в форме» ученых, проектировщиков, конструкторов, инженеров;
Система контроля должна постоянно повышаться, обновляться и работать как непосредственно на производствах, так и на месте окончательной сборки ядерного энергетического оборудования;
Передача капитального строительства в руки сторонних организаций, а не ведение строительства собственными специалистами — огромный риск, смысл которого совершенно не очевиден. Аналогично — в отношении производства ядерного, парового турбинного оборудования. Чем меньше сторонних специалистов, привлекаемых к возведению атомных энергоблоков от случая к случаю, — тем выше надежность и уровень безопасности;
На строительной площадке контроль и учет каждой строительной операции должен находиться в руках не общего строительного надзора, а специализированного, «особого» контролера и то, что эта проблема до сих пор не решена в России, — очень тревожно;
Все этапы проектирования и строительства должны иметь максимально прозрачную систему поэтапного финансирования с жесткой ответственностью за каждый случай перерасхода выделенных средств.
Выводы эти, повторим, не бесспорны, их можно и нужно критиковать, но делать их на основании горького опыта Westinghouse мы просто обязаны. Понятно, что, прежде всего, выводы будут сделаны профессионалами «Росатома», но и все, кто сопереживает развитию нашего атомного проекта, как нам кажется, не должны оставаться равнодушными.

Мы надеемся, что теперь и у вас, уважаемые читатели, имеется подозрение, что в 2018-м вместо «закрытия сделки» с нынешним американским банкротом по имени Westinghouse из Нью-Дели могут последовать совсем другие предложения, причем совсем другому участнику атомного проекта. Время покажет!



Подробности: https://regnum.ru/news/2309815.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.

Открытое обращение
Алейникова Виктора Петровича,
«Ветерана атомной энергетики и промышленности» России

29. 02.2016
г. Сосновый Бор, Ленинградской области

Уважаемые земляки,

обращаюсь к вам, поскольку опыт предыдущих обращений к моим непосредственным начальникам на строительстве Ленинградской АЭС-2, в государственные контролирующие органы, не привели к ожидаемым результатам. В то же время возможные глобальные негативные последствия нарушений технологии строительства ЛАЭС-2 могут представлять опасность не только для жителей Соснового Бора, но и для Санкт-Петербурга, Северо-западного региона России и стран Балтийского моря.

Осознавая ответственность за эти возможные последствия, я решил обратиться к Вам в надежде, что изложенные мною факты будут способствовать устранению нарушений, свидетелем которых я был. Надеюсь, что найдутся силы в российском обществе способные исправить опасную ситуацию.

Я расскажу об общей атмосфере и настроениях строителей Ленинградской АЭС- 2, о нарушениях технологии строительства, фальсификациях результатов термообработки сварочных стыков главного циркуляционного трубопровода (ГЦТ) первого контура ректора ВВЭР-1200 в реакторном цехе первого энергоблока ЛАЭС-2, а также о финансовых махинациях и других нарушениях.



Мой профессиональный путь в атомной отрасли до строительства ЛАЭС-2.
Я Виктор Алейников. Большая часть моей профессиональной деятельности связана с атомной отраслью. Недавно я был награжден почетным знаком «Ветеран атомной энергетики и промышленности» (Приложение 1).

После окончания судостроительного техникума в городе Николаев (Украинская ССР) и получения специальности «судовой техник-электрик» (Приложение 2), в 1978 году был направлен на работу в город Сосновый Бор, Ленинградской области, в Научно-Исследовательский Технологический Институт (НИТИ), где принимал участие в испытаниях различных судовых атомных реакторов для подводных лодок. Последней моей должностью в институте было «оператор управления электроэнергетической системой судового атомного реактора» в здании 103. (Приложения 3). Это была интересная и творческая работа (Приложение 4).

В 1991 году я перешел на работу на Ленинградскую атомную электростанцию в цех ТАИ, в качестве электрослесаря по обслуживанию автоматики и средств измерений (Приложения 5, 6).

Я работал в зданиях 460, 660, 661, 667 которые входили в так называемый комплекс хранилища жидких радиоактивных отходов (ХЖО), куда по спец-канализации поступала радиоактивная вода с ЛАЭС. В зд.460 и зд.660 эта вода выпаривалась до радиоактивного солевого остатка. Радиоактивный солевой остаток перемешивался с битумом и отправлялся на хранение в зд. 667.

Что будущие потомки людей будут делать с этим накопленным огромным запасом радиоактивного битума и других радиоактивных материалов, мне не известно.

МОЯ РАБОТА НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ЛЕНИНГРАДСКОЙ АЭС-2

С 16 ноября 2009 по январь 2010 я работал в ЗАО «Туннельный отряд-3» Санкт-Петербургского Метростроя на строительстве ЛАЭС-2 (Приложения 7, 8, 9).
Нарушения технологии при бетонировании объектов ЛАЭС-2.
Я собственными глазами наблюдал нарушения технологии при строительстве ЛАЭС-2, в частности при проведении бетонных работ.

Знак отличия РосАтома Ветеран атомной промышленности
Знак отличия РосАтома Ветеран атомной промышленности

Например заливка бетона, по словам моего руководителя, должна была производиться при температуре не ниже +10 градусов Цельсия. Этот температурный режим при бетонировании нарушался. Когда температура атмосферного воздуха была отрицательной и проводилась заливка бетона на зданиях 10 UKT (Здание хранилища свежего ядерного топлива) 10 UKA (Здание безопасности), руководство давало указание для экономии солярки не использовать все тепловые пушки «Галакси», предназначенные для обогрева при бетонировании в тепляках. В результате температурный режим бетонирования нарушался.
По этому и другим нарушениям я письменно обращался к генеральному прокурору РФ Чайке, но в ответ получил только отписки от зам. директора СПб.АЭП Калюжного. Тогда я вынужден был обращаться в СМИ об этой и других проблемах, которые могут сказаться на безопасной эксплуатации ЛАЭС-2. Я давал интервью, которые были опубликованы в России на телеканале ТВ100 СПб. (Приложение 10), а также в журнале Focus (Германия) (Приложение 11).

Нарушения технологии при проведении сварочных работ

С февраля 2010 года и по 1 февраля 2016 года я работал наладчиком сварочного и газоплазморезательного оборудования в МСУ-90 (Приложение 12).
Моей обязанностью являлся ремонт и обслуживание сварочного и плазморезательного оборудования, в том числе находящегося на площадке строящейся ЛАЭС-2.
МСУ-90 входит состав концерна ТИТАН-2, хозяином которого является Григорий Михайлович Нагинский, бывший член Совета Федерации (сенатор) от Ленинградской области, бывший заместитель министра обороны России (Сердюкова), бывший Генеральный Директор СпецСтроя России, а ныне Председатель Совета Директоров холдинга ТИТАН-2.
Фальсификации при обучении операторов-термистов.

В марте 2013 года, главным сварщиком МСУ-90 (в то время эту должность занимал Шубинский А.В.) я был направлен на курсы по обучению специальности «Оператор передвижных термических установок». На вопрос зачем мне это как наладчику нужно и какой мой в этом интерес, заместитель главного инженера Гусев Николай Иванович ответил что планируется делать термическую обработку ответственных сварных соединений трубопровода первого контура реакторов строящейся ЛАЭС-2, а также других ответственных сварных швов новой станции, и для этого будут нужны термисты и в связи с чем будет дополнительная оплата труда.

Была собрана группа (Приложение 31) для обучения на операторов-термистов, в которую вошли я, мой коллега наладчик Просвирин Андрей и ниже перечисленные монтажники МСУ90 :
1. Абдуллаев Мамедкерим Аламед Оглы
2. Анохин Владимир Васильевич
3. Лукин Михаил Николаевич
4. Макаров Павел Александрович
5. Сальников Василий Александрович
6. Тудвасев Александр Геннадьевич
Из частного образовательного учреждения (ЧОУ) «Северо-Западный учебный центра «Электромонтаж» (лицензия 1185 от 20.01.2012, Санкт-Петербург, Колпинский район, поселок Петр-Славянка. Софийская улица, д. 96, лит. АФ, Телефон/факс 274-62-64) приехали два преподавателя, и в помещении отдела техники безопасности в управлении МСУ-90 нам был прочитан в течении двух-трех недель теоретический курс по термообработке. Затем в здании Бентам мы сделали две пробные практические работы по термообработке.

Мой непосредственных начальник Шубинский Андрей Владимирович выдал мне «Дневник профессиональной практики слушателя курсов профессиональной переподготовки» сказав, что мы еще будем проходить практику в учебном центре ЧОУ, и там этот дневник необходимо будет заполнять (Приложения 13 на 5-ти стр.) .
Но после этого в дальнейшем никакого обучения не было. Я подумал что продолжение обучения отложили на неопределенной время.

Осенью 2013 для поездки на ЛАЭС-2 мне понадобилось мое удостоверение наладчика, которое находилось в кабинете начальника. С этой целью я зашел в кабинет начальника Шубинского, который в это время был в отпуске и его замещал другой человек. При поиске своего удостоверения я был сильно удивлен, когда в столе начальника я обнаружил диплом и открыв его я увидел что это диплом «Оператора-термиста передвижных термических установок» за номером № 040-13, выданный 03 июня 2013 года и выписанный на мое имя, а я и не знал об этом. Никаких практических занятий, о которых мне ранее говорил мой начальник А.В. Шубинский, аттестации или экзаменов на специальность оператора-термиста я не сдавал. Как с неба упало (Приложение 14).
Я спрашивал монтажников с которыми обучался на курсах термистов видели ли они свои дипломы? На что они давали ответ что этих дипломов не видели, и никакой информации об этом не обладают. Как я понимаю, на наши имена были выписаны дипломы, хотя мы не закончили до конца обучения, не было практических занятий, каких-то аттестаций или экзаменов. Нас даже не поставили в известность о том, что все мы дипломированные термисты.

В начале 2014 года новый Главный Сварщик МСУ-90 Секачев Руслан Николаевич попросил у меня ксерокопию моего диплома оператора-термиста, который я забрал и хранил у себя. На мой вопрос для каких целей ему это нужно, он ничего вразумительного не ответил, сказав лишь что раз МСУ-90 меня обучало, то МСУ-90 должно иметь подтверждение этого. Я предоставил ему ксерокопию липового диплома термиста.
Нарушения технологии при термообработке Главного Циркуляционного Трубопровода (ГЦТ) первого энергоблока ЛАЭС-2.

В конце 2013 — начале 2014 года Р.Н. Секачев, главный сварщик МСУ-90, сказал, что меня хотят откомандировать в Турбинный Цех №2 ЛАЭС-2 для термообработки ответственных сварных швов кольца, которое являлось основанием какого-то большого важного бака. В связи с этим, я предложил ему заключить со мной и МСУ-90 дополнительное трудовое соглашения в том, что я как наладчик буду совмещать работу по другой специальности оператора-термиста. Секачев отказал, говоря что зам. главного инженера Гусев сказал, что это надо сделать как шабашку. На что я ответил Секачеву, что согласен сделать это как шабашку, но за 5 тыс. рублей за смену. Мне было интересно увидеть, какая реакция будет у него на это. И получил ответ что он (Секачев) посоветуется об этом с зам. главного инженера Гусевым. Через неделю встретив Секачева, я спросил у него: «И что там Гусев решил по поводу термообработки?». Секачев ответил, что Гусев не согласен. И тогда меня послали на термообработку сварных швов как наладчика. В этом качестве я контролировал лишь работоспособность термоустановки Weldotherm и должен был устранять ее неисправности, если такие возникнут.

Сам процесс термообработки кольца контролировали какие-то украинские монтажники то-ли из Харькова, то-ли из Донецка, не имеющие квалификации термиста (!!!) и работающие в составе МСУ-90 как монтажники, а я лишь следил только за исправностью самой установки.

В сентябре 2014 года начинались работы по сварке и термообработки сварных соединений Главного Циркуляционного Трубопровода (ГЦТ) первого энергоблока ЛАЭС-2.
ГЦТ первого контура реактора состоит из четырех независимых петель. Каждая петля состоит из парогенератора, Главного Циркуляционного Насоса (ГЦН) и труб, которые соединяется семью сварочными стыками. Каждая петля имеет два сварных стыка ГЦТ к самому реактору, два сварных стыка к парогенератору, два к ГЦН и один сварочный стык трубопровода между ГЦН и парогенератором. Таким образом, на четырех петлях главного циркуляционного трубопровода первого контура энергоблока с реактором ВВЭР-1200 имеется в сумме 28 сварочных стыков.

Сварщики между собой говорили что каждый стык стоит 8 миллионов рублей, то есть, вся эта работа предположительно стоила 228 миллионов рублей.

Главный Сварщик МСУ-90 Секачев сначала хотел отправить меня на термообработку ГЦТ как термиста-оператора, но я отказывался без составления дополнительного трудового соглашения на выполнение работы термиста. Тогда, как это уже было ранее, я был направлен в реакторный цех ЛАЭС2 как наладчик, лишь для ремонта и устранения возможных неисправностей на термоустановках.

Режимы термообработки включали в себя «Подогрев под сварку», а после сварки стыка и контроля качества сварного соединения производился «Высокий отпуск» сварного соединения и его «Термоотдых». Эти работы производились двумя типами термоустановок: тремя немецкими Weldotherm (Приложение 15) и тремя российскими высокочастотными установками индукционного типа Курай (Приложение 16).

Weldotherm работали практически без замечаний, Курай же часто ломался и его приходилось ремонтировать. Работа персонала была организована сменами по 12 часов. Только в октябре 2014 мы проработали 21 смену, то есть 252 рабочих часа за месяц. При таком напряженном графике работы больше вероятность ошибок в выполнении работы (Приложение 17 на 3-х стр.).

Тут надо сказать что когда меня посылали на эту работу я согласился ее выполнять только с условием что оплата труда будет производится согласно ТК РФ. То есть будут учитываться сменная работа и работа в вечерние и ночные часы. Главный сварщик МСУ-90 Секачев пообещал мне что оплата будет производится согласно ТК РФ. Но когда мы получили зарплату, то увидели что всех нас обманули, и нам заплатили как будто мы работали только в дневное время. Недовольны были сварщики, термисты и электрики, все рабочие, кто непосредственно занимались монтажом, сваркой и термообработкой ГЦТ. Но все уже привыкли к постоянному обману и говорили, что бесполезно даже что что-то делать в связи с этим.

Возмущенный таким обманом, я решил уволится и 17 ноября 2014 года и написал заявление на увольнение (Приложение 18). С ночной смены утром я заехал в здание Бентам и отдал это заявление главному сварщику Секачеву. Он пообещал урегулировать данный вопрос. В тот же день вечером мне на телефон пришло смс-сообщение из банка, что мне переведена недостающая оплата, и я отозвал свое заявление на увольнение. Видимо администрация испугалась, что многие как и я, уволятся и что некому будет выполнять работы по сварке и термообработке ГЦТ первого контура, и у них возникнут проблемы.

Вопрос был урегулирован. Но недовольство от попытки обмана осталась. Об этом еще долго были разговоры среди работников занятых на монтаже, сварке и термообработке ГЦТ первого контура реактора ЛАЭС-2.

Таким образом, дипломы термистов были оформлены на работников не прошедших практику и не сдавших экзамены термистов операторов. Ответственную высококвалифицированную работу термистов выполняли работники, имеющие липовые дипломы, а за выполненную работу пытались платить меньше, чем предусмотрено Трудовым Кодексом РФ.

В конце 2014 я заступив на смену после выходного и, осматривая оборудование, открыл шкаф управления термоустановкой Курай. Я был очень удивлен, обнаружив постороннее оборудование на клеммной колодке, к которым подсоединялись провода от термопар, контролирующих температуру режима термообработки сварочного стыка ГЦТ к реактору. Этим нештатно-подключенным оборудованием были четыре переменных сопротивления, которыми можно изменять реальное термо-ЭДС термопар во время проведения термообработки сварных швов. Благодаря этой «хитрости», оператор термообработки, регулируя переменное сопротивление, может произвольно менять рисунок диаграммы режима термообработки сварного шва. В этом случае, в протоколе термообработки такого шва, можно показать любое, требуемое по технологии значение температуры, хотя реальное значение температуры может быть совсем другим.

Это нарушение было обнаружено мною в момент окончания «высокого отпуска» (режима многочасовой термообработки) для снятия остаточных напряжений одного из сварочных стыков соединения третьей петли ГЦТ и корпуса реактора. Режим качественной термообработки этого соединения очень важен, так как снятие внутреннего напряжения со сварного шва непосредственно влияет на прочность, долговечность и безопасность при дальнейшей эксплуатации как самого реактора, так и всей атомной станции. Нарушение технологии его обработки несет потенциальную угрозу разрушению этого сварного соединения и может привести к радиоактивному загрязнению Северо-Западного региона России и Балтийского моря.

Я доложил об этом нарушении своему непосредственном руководителю-инженеру и написал об этом замечание в его рабочем компьютере для передачи этой информации главному сварщику МСУ-90. Мой непосредственный руководитель тоже этим был сильно возмущен, говоря о возможных последствиях в будущем.

Я отсоединил эти переменные сопротивления и выбросил их в мусор, чтобы в дальнейшем этого не повторялось. Позже я спросил своих сменщиков, кто это сделал, но они отрицали что это было сделано кем-то из них.

Заступив на смену 5-го января 2015 года при осмотре оборудования Курай после «высокого отпуска» сварочного стыка ГЦТ (сейчас точно не помню, но вероятнее всего это был один из сварочных стыков ГЦТ первой или второй петли первого контура реактора), я обнаружил, что параллельно компенсационному проводу термопары контрольной точки № 2 опять (!!!) подсоединено переменное сопротивление. Чтобы иметь доказательство этого, я сфотографировал это на свой мобильный телефон это подсоединение, а также диаграмму высокого отпуска на самописце (Приложение 19, 20). После этого я доложил об этом событии своему старшему инженеру на смене, который, как и в первый раз, сильно возмущался этим фактом.

13 января 2015 во время нашей смены был начат «высокий отпуск» сварочного стыка № 7 четвертой петли ГЦТ первого контура реактора первого энергоблока ЛАЭС-2. Температура контрольной точки ВК3 отставала от температур других контрольных точек выходя за допустимые пределы режима термообработки. Считая что рабочая термопара может быть неисправной и занижает показания, я переключил рабочую термопару контрольной точки ВК3 на дублирующую ее термопару. Но показания дублирующей были еще ниже. Я сказал своему сменному руководителю, ответственному за термообработку что проблема вероятно не в термопарах, а из-за того что термисты уложили неправильно нагревательные коврики. Или неправильно установлены заглушки внутри трубопровода, и из-за этого недостаточно тепла в районе контрольной точки ВК3. Поэтому температура в этом место и отстает, выходя за пределы допустимого согласно проектному режима термообработки.
Я предложил остановить начатый «высокий отпуск», и устранять причины вызывающие нарушение проектного режима термообработки. В ответ мой руководитель стал говорить что останавливать нельзя, так как это затянет время термообработки на несколько дней, и в итоге мы будем наказаны руководством за задержку. Он взял колодку дублирующей термопары от совсем другой контрольной точки ВК6, расположенной совсем в другой точке обрабатываемого сварного шва, и подключил ее компенсационному кабелю контрольной «проблемной» точки ВК3. Показания температуры этой термопары от другой контрольной точки ВК6 идеально совпала с требуемым по регламенту графиком диаграммы.
После этого мой руководитель на самой диаграмме сделал запись «Обрыв термопары, переключено на дублирующую», что на самом деле было правдой (эта термопара была дублирующая, но дублирующая не точки ВК3, а дублирующая точки ВК6). В результате была сфальсифицирован режим термообработки (Приложения 21, 22). Поэтому этот сварной стык трубопровода первого контура не будет обладать проектной характеристикой прочности.

После этого я по личной инициативе залез в трубопровод через ГЦН и увидел что заглушки на участке этого трубопровода установлены термистами неплотно, и в верхней части заглушки довольно большая щель. Вероятно поэтому из-за потока холодного воздуха контрольная точка ВК3 при термообработке не успевала нагреваться до нужной температуры. Это был прокол термистов. Но фиктивный протокол результатов термообработки этого сварного шва показывал, что все, якобы сделано по регламенту.
Этот день еще запомнился тем что по реакторному цеху водили делегацию из Венгрии и их фотограф фотографировал все подряд внутри реакторного цеха, а заместитель директора ЛАЭС Перегуды, рассказывал им о надежности этой новой строящейся станции.
Стоит отметить, что только часть термопар, которые использовались при термообработки изначально были госповерены и имели свой номер. Значительная часть термопар не проходили госповерки. Многие термопары выходили из строя после термообработки, и мы, наладчики, каждой в своей смене, их ремонтировали. Меняли изоляторы, делали скрутки в месте соединения чувствительного элемента термопары, и сварщики-аргонщики сваривали их концы. Восстановленные таким способом термопары, не проходя госповерки на точность измерения температуры, вновь использовались при термообработке сварных швов.

После окончании работ по термообработки сварочных стыков ГЦТ я вернулся на свое основное рабочее места в здание Бентам принадлежащее МСУ-90 холдинга Титан-2. Но периодически мне приходилось ездить на ЛАЭС-2 для ремонта сварочного оборудования или термоустановок Weldotherm, которые перевезли в помещение Турбинного цеха №1 первого энергоблока ЛАЭС-2. Там с их помощью продолжали термообработку сварных стыков трубопроводов.

21 февраля 2015 года, приехав на станцию в турбинный цех №1 ЛАЭС-2 для ремонта установки Weldotherm (Приложение 23) я с удивлением увидел что термообработку на соседней термоустановке ведет незнакомый человек. Я спросил его: «А где же термисты?». В ответ от него узнал что термисты, недовольные оплатой труда отказались делать термообработку, и термобработку делают украинские монтажники, работающие в МСУ-90. Они не имели соответствующей квалификации, но не могли отказаться от предложенной работы из-за боязни потерять работу.

25 февраля 2015 года, приехав в здание Бентам в одной из сварочной кабинок где вновь прибывающие сварщики сваривают образцы для аттестации для приема на работу, я увидел действующую установку. Она состояла из сварочного трансформатора от которого питание подавалось на обогревающие коврики которые в свою очередь грели большой кусок металла замотанный в теплоизоляцию. На программаторе Теромдат-14Е была задана программа термообработки, он управлял контактором подающим питание на нагревательные коврики и самописец рисовал диаграмму термообработки (Приложения 24, 25, 26). Удивленный увиденным я поинтересовался у коллеги наладчика который занимался этим, что мол это такое. Он мне сказал что какая-то диаграмма термообработки на ЛАЭС-2 были забракована и ее заново «рисуют», а точнее фальсифицируют, используя элементарный подлог. Фамилию этого наладчика я не хочу называть, зная что после этого у него могут быть неприятности. Для него отказать руководству делать это, равносильно потерять работу.

Страх потерять работу, заставляет работников соглашаться и идти на явные нарушения технологии строительства и подлог. Боязнь негативных последствий, ведь для исправления ошибок потребуется время! Это – деньги! Оказывается легче и проще подделать требуемый результат термообработки и молчать о возникавших проблемах. Те, кто находят в себе силы не соглашаться и перечат начальству, долго не задерживаются. Потому как им дают самую малооплачиваемую работу и в итоге они просто увольняются.
Атмосфера воровства, коррупции, текучести кадров на стройке ЛАЭС-2
Работая в отдел главного сварщика (ОГС) МСУ-90 Холдинга Титан-2, я удивлялся тому как в период 2013-2015 годов к нам для работы на ЛАЭС-2 приходят все новые сварщики со всех регионов России. Они проходили аттестацию и шли работать на сварочный участок. Я даже шутил что там, на стройке ЛАЭС-2, «их, наверное, сжигают», и поэтому приходится набирать новых.

Часть сварщиков набирались на работы на ЛАЭС-2 через посреднические фирмы. В этих фирмах-посредниках они и получали зарплату, но реальная их работа на стройке ЛАЭС-2 проходила под руководством МСУ-90 холдинга Титан-2. По моим оценкам до 70 % сварщиков на сварочном участке ЛАЭС-2 не задерживались более 3 — 4 месяцев. Почему?
Вот конкретный пример. Возле управления МСУ-90 встречаю знакомого сварщика из Калининграда, который в Турбинном цехе №2 (ЛАЭС-2) участвовал в сварке конденсаторов охлаждения. Он мне сообщил, что увольняется. На мой вопрос почему, отвечает: «Да зае..ло тут все в этой конторе! Я приехал сюда работать и заработать денег, а прораб предложил, мол я поставлю тебе в табель, что ты работаешь в субботу-воскресенье, но ты не выходи. А деньги потом отдашь мне. А я хочу выходить, я сюда зарабатывать приехал. Сказал прорабу что не согласен и выйду работать в субботу-воскресенье…. После этого прораб меня ставит на самую хреновую малооплачиваемую работу. Столько я и дома в Калининграде могу заработать».

Это пример поведения «наглого» прораба. А есть еще и «стеснительный» прораб. Этот подходит и говорят сварщику… мол одолжи 10 тысяч рублей на неделю. А через неделю подходит и говорит: «Извини, сейчас денег нет…, но я тебе поставлю рабочие дни в субботу и воскресенье, но ты можешь не выходить, отдыхай. Деньги, которые я тебе должен, получишь в зарплату».

Поэтому ничего удивительного в том, что когда заходишь в место для курения расположенное перед входом в здание реакторного цеха №1 ЛАЭС-2 и видишь там на стенах такие надписи (Приложение 27).

А если пройтись по всей площадке строящейся ЛАЭС-2 и взгляните на стены внутри временных туалетов, то вы многое нового узнаете что реально думают рабочие различных организаций-субподрядчиков, нанятых на строительство «стройки века ЛАЭС-2» и их морального состояния… Конечно, это состояние сказывается и на качестве строительных, монтажных и наладочных работ.

Замена дорогих самописцев-регистраторов термоустановок. Зачем?
Надо сказать что изначально в немецких термоустановках Weldotherm стояли другие, штатные самописцы для регистрации графика термообработки. Но была проблема с изменением даты и времени регистрации, которые устанавливались однажды и в дальнейшем фиксировали эти параметры в протоколе термообработки. В техническом описании по эксплуатации на русском языке не было четко прописано как можно менять дату и время, хотя это и было возможно и в чем я убедился в мае 2013 года. Но это создавало трудности для оператора-термиста который его обслуживал, например поставить дату регистрации более раннего времени. Я лично разбирался с этим и об это даже сохранились мои Е-мейлы от 30 и 31 мая 2013 года, которые я писал Главному Сварщику Шубинскому и заместителю главного инженера МСУ-90 Гусеву. Я демонстрировал как это можно сделать начальнику сварочного участка МСУ-90 Мейке В.В. (Приложения 28, 29).

Возможно из-за этих трудностей изменения даты и времени на более раннее в этих регистраторах, что не давало возможности в будущем легко фальсифицировать и производить манипуляции с диаграммами результатов термообработки, было принято решение заменить все штатные регистраторы установок Weldotherm на другие, где можно было легко менять дату и время, устанавливая дату и время прошлого. В итоге штатные регистраторы были заменены на японские регистраторы MR20000 фирмы YOKOGAWA. Но это мое только предположение.

Воровство на стройке.

Воровство на ЛАЭС-2 тоже не редкость. Еще в бытность работы в Туннельном Отряде № 3 (ТО-3) Метростроя, я был свидетелем когда зам. начальника участка давал указание своим работникам украсть у соседней организации бак для воды, что и было сделано. Потом работники ТО-3 украли доски у соседей и построили себе вагончик для обогрева, потому как руководство сказало им чтобы вопрос с вагончиком для обогрева они решили сами. Затем из этого вагончика у них украли весь электроинструмент. Закон Кармы.
Осенью 2013-го кто-то ночью обрезал шесть сорокаметровых шлейфов у сварочных полуавтоматов в Турбинном цехе №2, в которых был силовой медный кабель сечением 95 квадратных миллиметров и мне впоследствии пришлось их восстанавливать. Кто-то хорошо поживился на меди. Там ее много было.

В том же турбинном цехе №2 впоследствии была взломана дверь помещения МСУ90 и были похищены более десятка болгарок, во второй раз там же похитили порядка десятка малогабаритных сварочных инверторов. Это только то что известно мне, а сколько подобных случаев, которые мне не известны?

Но как известно рыба никогда не гниет с хвоста. Просто все равняются на руководство, как в воровстве, так и в приписках.

Отклонения в технологии монтажа оборудования.

К концу 2013 года должен был смонтирован полярный кран в реакторном цехе №1. Григорий Нагинский возглавляющий в ту пору СпецСтрой России которая была главным подрядчиком ЛАЭС2, как говорили между собой работники, пообещал кому-то в Москве что полярный кран будет смонтирован и установлен перед новым 2014 годом. Я в то время обслуживал сварочные полуавтоматы которыми приваривали основания для рельсов полярного крана. Сначала нужно было установить рельсы по уровням, а затем на них должен был смонтирован полярных кран. Но геодезистам не удавалось установить требуемые уровни с нужным допуском, время шло, все были на нервах, пока Нагинский личным решением приказал установить части рельсов против друг друга, установить на них полярный кран, а остальные рельсы установить уже после Нового года. Что и было сделано, но это вроде как нарушение технологической последовательности. Зато Москва «довольна».

Холдинг Титан-2 позиционирует себя как «лучшие строители в мире», даже печатают календари с такими надписями (Приложение 30), но поработав в его структурном подразделении МСУ-90 я убедился в обратном, как на строительстве ЛАЭС-2, так и в самом МСУ-90.

Заключение

Нарушения в технологии режимов термообработки сварочных стыков трубопровода первого контура реактора и фальсификация их результатов описанные выше, трудны в понимании неспециалисту. Поэтому выражаясь простым языком, можно сказать, что гарантированная проектом прочность и продолжительность безопасной эксплуатации первого контура реактора может не соответствовать реальности.

Возможна авария с разгерметизацией первого контура реактора ВВЭР-1200, подобной той, что красочно показана в фильме «Китайский синдром» после введения в эксплуатацию ЛАЭС-2.

Как мне видится, устранить эту угрозу можно лишь проведя повторную качественную термообработку квалифицированным персоналом имеющий достаточный опыт и практику термообработки тех сварочных стыков первого контура, на которых был нарушен режим термообработки или фальсифицирован их результат.

Виктор Алейников,
ветеран атомной энергетики и промышленности,
бывший наладчик электросварочного и
газоплазморезательного оборудования
Отдела Главного Сварщика АО «МСУ-90» концерна Титан-2.источник