Рассказы по тематике Nude in Public. Том № 2

Встав по сторонам от неё, Дэвид и Трэйси бесцеремонно подняли её на ноги. Она была истощена физически и эмоционально. Встав перед ними, она пыталась выровнять дыхание. Её грудь вздымалась, её белое тело покрылась большими красными пятнами там, где её шлёпали. Трэйси действительно жалела её. Пусть она пыталась подставить их, пусть она была подлым воришкой, пусть она всегда была добрым и справедливым начальником, видеть её унижение и боль было трудно для Трэйси. Отойдя подальше от камер, она шепнула Дэвиду:
— Давай с ней полегче. Нам бы не понравилось, окажись мы на её месте.
— Ты, должно быть, шутишь — прошептал Дэвид — её не волновало, уволят ли нас. К тому же я хочу премию — ты прекрасно знаешь, как она мне нужна. Я позволил ей легко отделаться, посмотри на мои брюки — прошипел он — Я давно уже хочу... уже целый час, но не знаю, можно ли. Мне кажется, похотливая сучка сама этого хочет. Ты видела её реакцию: малейшее воздействие ей на клитор и она уже течёт.
Хэлен, к счастью не могла этого слышать, потому что тихо рыдала, опустив голову. Ей хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось.
— Вот что, — сказал Дэвид — давай сыграем, чтобы не тянуть, нам нужно сделать ещё два задания. Подбросим монетку и решим, за что возьмёмся: за стол или за пол.
С некоторым трудом Дэвид вытащил из кармана брюк монету.
— Орёл или решка?
— Орёл — засмеялась Трэйси, думая о том, как же это будет глупо.
— Выпал орёл
— Хорошо, я примусь за стол — сказала Трэйси.
Задумавшись, она неожиданно хихикнула:
— Досталась мне — будет весело. Не хочу быть жестокой как ты. Хэлен, убери, пожалуйста, все стулья из-за стола.
Это был длинный дубовый обеденный стол, за которым запросто разместились бы тридцать человек. Хэлен нервно начала делать то, что попросили. Остро осознавая боль, которую она пережила, она вновь почувствовала, свою наготу и уязвимость. А то, что она выполняет повседневные задачи при этом, казалось ей самым страшным. Трэйси и Дэвид были в своей форме и потому чувствовали себя в своей тарелке. Их скромность не была задета, в то время как она свою потеряла в тот момент, когда её раздели наверху. С тех пор её жизнь больше не принадлежала ей.
Тем временем Трэйси принесла гору жёлтых тряпок и кинула их на стол.
— Так, Хэлен. Я хочу, чтобы ты поднялась на стол и легла на тряпки. Мы собираемся повеселиться, вот и всё. Лицом вверх, ноги врозь.
Хэлен нервно выполнила то, что они хотели. Странность ситуации была почти смешной.
— Это безумие — думала она — Что, чёрт возьми, они сейчас делают? Я сто раз обедала за этим столом, но никогда бы не подумала, что буду лежать на нём голая, глядя в потолок.
— Ладно, Дэвид, становись с той стороны и возьми Хэлен за руки, а я возьму за ноги. Это будет самый быстрый и обширный способ полировки стола. Мы должны были додуматься до этого раньше — усмехнулась она.
Они начали тянуть её тело.
— Думаю, у нас начнёт лучше получаться, если мы её приподнимем — сказал Дэвид, смеясь, что понял принцип задачи — если её большая задница будет единственной точкой соприкосновения со столом, то мы добьёмся лучшего блеска.
Они подняли Хэлен за руки, оставив только зад на столе. Хэлен старалась смотреть в потолок, пока они её вертели как тряпичную куклу. Любой из её друзей мог сейчас видеть её — гордую, умную Хэлен, которая всегда шла к успеху, которой некоторые слегка завидовали.
— Они могут сейчас меня видеть — думала она. Её руки и ноги тянулись в разные стороны, её тяжёлая грудь поднималась и опускалась. Её интимные зоны были прекрасно видны на дисплее по прихоти двух избалованных детей.
— Давай — закричала Трэйси, когда они начали волочить Хэлен между собой. Она чувствовала задом тепло от трения, которое, также издавало тихий свист. Они взвизгивали и вскрикивали, наслаждаясь новой игрой.
При других обстоятельствах, подумала Хэлен, это было бы довольно весело — ездить туда-сюда по столу. Но она была совершенно голая, руки и ноги раздвинуты, грудь качалась, причиняя боль, а ноги были настолько раздвинуты, что Трэйси могла отлично видеть я внутреннюю плоть. Ей снова захотелось плакать. Через некоторое время они остановились, чтобы отдышаться. Ягодицы Хэлен пылали от трения, а Дэвид начал жаловаться, что у Трэйси был лучший вид, чем у него и он хочет всё повторить, встав на её место.
— Теперь, Хэлен, переворачивайся на живот, и мы придадим столу дополнительный блеск. Ты всегда нам твердила, что лишний километр по столу не повредит, вот и настало время это сделать.
Хэлен с неловкостью подчинилась
— Вот так, наша маленькая собачка — хохотнула Трэйси, похлопывая Хэлен по горящим ягодицам. Щёки Хэлен почти сравнялись по цвету с ними от унижения. С ней обращались как с щенком, который был рад хозяйке.
Лёжа на животе, Хэлен почувствовала ещё большее давление внутри себя: стакан ледяной воды обернулся для неё переполненным мочевым пузырём. Она пыталась это игнорировать, с ужасом представляя, что она может ещё сильнее опозориться перед этими двоими. Она ждала, но не осмеливалась ничего сказать, боясь вызвать больший гнев. Дэвид взял ноги Хэлен, расставив их так широко, как мог. Её киска раскрылась, половые губы разошлись и он поднял ноги выше, в то время как Трэйси сделала то же самое с её запястьями. Киска Хэлен была в пыли и прижималась к жёсткому деревянному столу под ней. Они продолжали, смеясь и подшучивая, возить Хэлен по столу, растягивая её тело и причиняя боль рукам и ногам. Постоянное давление на лобок жёстким столом и раскрытая киска начали вызывать бабочек в животе. Мочевой пузырь протестовал, него давили, ей пришлось напрячь все мышцы, чтобы контролировать себя. Дэвиду открывался фантастический вид на киску и задницу Хэлен.
Раздвинув ноги пошире, он скользнул взглядом по её длинным стройным, выступившим назад плечам, её длинной шее, напряжённо державшей голову над столом, пока её возили, но лучшее, что он мог видеть — её удивительную задницу, которая, из-за расставленных ног, была обнажена ещё сильнее, её сморщенное колечко, которой постоянно из-за движения, сжималось, щель, переходящую из ягодиц в розовые губы, которые краснели из-за трения о стол, и немного волос, защищавшие губы от ещё большего трения. Он мог видеть влагу на них.
— Чёрт возьми! Она опять завелась! Посмотри на это — мы только высушили её несколько минут назад, а она опять за своё. Эти тряпки опять придётся мыть.
Хэлен услышала смех. Она настроилась и поклялась себе в этот раз не поддаваться и не устраивать им очередное шоу. Они не знали, что она тратит на это все свои силы и волю. Они возили её взад-вперёд по уже идеальному столу.
— Ох, как я устала — сказала Трэйси, довольная своей задачей и тайно радуясь, что Хэлен бросила вызов Дэвиду и не поддаётся. Может быть, она научится контролировать себя за это чёртово время.
— Ладно, хватит — сказал Дэвид, расстроенный тем, что его лишили удовольствия наблюдать за кульминацией Хэлен снова, которая не в состоянии была контролировать свои низменные инстинкты.
— Оставь её там. Я пойду прикачу полировщик пола — и он выбежал.
В это время Хэлен лежала на столе. Всё её тело пульсировало, она была возбуждена и хотела в туалет. Оставив её лежать на столе, Трэйси начала возвращать стулья на место. Голова и ноги Хэлен свешивалась с обеих сторон стола. Она тяжело дышала, не смея пошевелиться, пока не приказали. Когда Трэйси обошла весь стол, она подошла к стулу, стоявшем ближе всего к Хэлен и наклонилась, чтобы что-то поднять и на мгновение приблизилась к Хэлен, которая вздрогнула, ожидая чего-то неприятного.
— Простите, простите меня, мисс — прошептала Трэйси — мне это самой вовсе не нравится, но Вы видели, что эта сука Тэра со мной раньше сделала. Мне противно всё, что я с Вами делала, но Дэвид убьёт меня, если мы не получим премию. Я постараюсь Вам помочь, если смогу.
Шокированная Хэлен подмигнула молодой девушке в знак благодарности и тут же распахнулась дверь — это пришёл самодовольный Дэвид. Трэйси быстро встала и шлёпнула Хэлен, чтобы не вызывать подозрений перед камерами. Хэлен закорчилась от боли — зад пылал.
Дэвид вошёл, его лицо расплылось в улыбке, он вез с собой полировщик пола. Взглянув на Трэйси, он подключил его со злой усмешкой на лице. Хэлен, всё ещё лежавшая на животе, не видела его, но она вздрогнула, услышав его голос:
— Поднимайся, Хэлен! Ты не можешь весь день лежать на столе, когда для тебя есть столько работы!
Хэлен, неуверенно поднялась со стола, радуясь словами Трэйси — ведь именно Трэйси выиграла и поэтому Хэлен должна была выполнять её желание, лишая Дэвида удовольствия быть свидетелем её унижения. Она почувствовала маленькую победу. Она знала, что время на исходе. Да, она не знала, что ей придётся теперь делать, но провалиться ей на этом месте, если она даст Дэвиду шанс увидеть её кульминацию. По крайней мере, она сохранит своё достоинство.
— Итак, милашка — усмехнулся Дэвид — ты думала, что ты лучше нас всех. А ведь это не так: я видел каждый сантиметр тебя и внутри и снаружи. Ты просто воровка и шлюшка.
Хэлен понимала, что Дэвид почти кричал, играя на камеры
— Ого — подумала Хэлен — он действительно хочет премию. Ну нахрен, я не дам ему такой возможности!
Дэвид обошёл Хэлен и с блеском глянул ей в глаза.
— Это полировщик пола. Ты сто раз видела, как мы его использовали. Как ты знаешь, он довольно мощный, так что тебе придётся его контролировать или на полу останется след.
Дэвид поставил машину, похожую на вертикальный пылесос с двумя мохнатыми вращающимися дисками, и размотал шнур.
— Нужно убедиться, что ты не запутаешься, держать его надо потуже и получше. Теперь открой рот и возьми покрепче.
Хэлен быстро открыла рот и взяла кабель покрепче. Затем он улыбнулся ей, развёл ей бёдра и провёл толстый кабель между её половыми губами и ягодицами. Затем он его натянул и начал грубо дёргать вверх, почти отрывая Хэлен от пола и заставив её ахнуть от боли сквозь стиснутые зубы.
— Держи его так. Сама знаешь, что будет, если он упадёт.
Хэлен могла только кивнуть. Она сжала ягодицы вместе, испугавшись, что уронит кабель, всё время осознавая давление в мочевом пузыре.
— А теперь главное действие — провозгласил Дэвид, снова играя на камеры — расставляй ноги.
Хэлен так и сделала. Ожидая осуществления плана Дэвида, она начала дрожать.
— Согни колени!
Затем, безо всякого предупреждения, Дэвид ткнул резиновой рукояткой полировщика прямо в бугорок Хэлен, а затем, задев одну губу, он толкнул полировщик так, что ручку вошла в неё.
— Весь пол должен быть отполирован, приступай.
Он щёлкнул по кнопке питания и машина включилась. Диски с жужжанием стали вращаться, отчего весь полировщик завибрировал.
— Давайте, мисс заведующая, посмотрим, как Вы закончите это задание. Не забывай держать шнур, когда будешь полировать, или почувствуешь мою руку.
Хэлен сжалась, вибрация буравила её насквозь, когда она начала осторожно двигать бёдрами, толкая машину вперёд. Она знала, что попала в неприятности: её мочевой пузырь ломился как никогда раньше. Она боролась с дрожью внутри неё и знала, что противостоять долго не сможет, потому что бабочки в животе уже проснулись, как вдруг её осенило: "Почему бы не поддаться? Почему бы не позволить им думать, что они контролируют тебя? Может быть, он сейчас и начнёт гордиться собой, но если она сможет контролировать их и использовать это в своё удовольствие, то поскорее покончить с этим адом.
Со стальной решимостью она заулыбалась.
— Посмотри, Трэйси. Она думала, что я не смогу заставить её сделать это, но к её губам уже подступает пена — смеялся он — ты только посмотри на эту грязную суку.
Хэлен продолжала нажимать на жужжащую машину, которая интенсивно стимулировала её изнутри. Всё тело покалывало, вибрирующая ручка задевала клитор, что делало чувства почти невыносимыми.
Борясь за контроль и блокируя желание сходить в туалет, Хэлен перестала давить на машину. Дэвид с Трэйси смотрели, как она откатила её в угол. Машина продолжала жужжать дисками по деревянному полу. Вибрация на её набухший клитор была невыносимой. Умоляюще улыбаясь Дэвиду, она стиснула бёдра на машине.
— Р-р-разрешите, п-п-пожалуйста, с-сказать, хозяин Дэвид — заумоляла она.
Поражённый Дэвид, забыв все правила, замерев, смог только кивнуть.
— П-пожалуйста, хозяин Дэвид, мне нужен человек, а не машина. Мне нужен мужчина — Хэлен ненавидела себя за это, но это был единственный выход — я всегда фантазировала о Вас. Вы знаете, что я воровка и заслужила этого. Я знаю, что Вы этого сами хотите.
Дэвид открыл рот. Он не мог в это поверить. Он знал, что она в отчаянии из-за него, эта грязная корова, это было невероятно. Он улыбнулся Трэйси, которая выглядела совершенно ошеломленной, что Хэлен так себя ведёт, и улыбнулся ей. Трэйси очень смутилась. Хэлен стояла на месте. Машина продолжала жужжать в ней, увлажняя губы.
— Ты знаешь, что должен это сделать, Дэйв — уговаривала Хэлен — я хочу ощутить в себе член прямо сейчас. Прошуууу — она стонала, её мышцы живота были напряжены, она отчаянно боролась с желанием.
— Чёрт возьми — торжественно воскликнул Дэвид — она меня умоляет! Ты видишь, Трэйси, всё справедливо, я утолю её жажду.
Шокированная Трэйси смогла только смущённо промычать в знак согласия.
С отчаянием Дэвид выдернул ручку машины, плачущая Хэлен стала прижиматься к нему, прося заполнить её киску. Дэвид с пьедестала своего высокомерия подумал, что это её отчаянный порыв, чтобы добраться до него, не понимая, что выдёргивая машину, он нечаянно дёрнул кабель вверх, чуть не разрезав её пополам.
Трэйси наблюдала за этой сценой в недоумении. Она не могла понять, что произошло с Хэлен. Как она могла пасть так низко? Как она могла просить Дэвида войти в неё после всего того, что он с ней сделал? Может быть, он был прав? Может быть, она и есть голодная на секс шлюшка, в конце концов?
Шнур упал на пол, блестящий от пота и соков Хэлен. Безо всяких вопросов она легла на стол, задрав колени повыше, и раскрыла влажные половые губы как цветок, умоляя Дэвида.
— Давай же. Это ведь то, чего ты хотел всё это время. Ты выиграл, так что вперёд.
Дэвид не мог так быстро снять свои брюки. Он начал спотыкаться в безумной спешке. Трэйси подавила смешок, когда он выставил напоказ свои тощие белые ноги и дешёвые синие трусы, на которых отчётливо выступал бугорок. Он начал снимать и их...
— Стоять! — взревела Тэра, а Элис жёстко схватила Дэвида за загривок и почти завалила на пол — Я не разрешала вам заходить так далеко.
Бугорок Дэвида внезапно начал пропадать, и он стыдливо нагнулся, натягивая свои брюки. Трэйси отступила, не совсем понимая, что делать и куда смотреть. Хэлен села, закрыв ноги и грудь и с триумфальным выражением на лице, посмотрела на Дэвида. Трэйси теперь поняла, чего добивалась Хэлен, раздвинув перед Дэвидом ноги на столе. Она знала, что Тэра за всем пристально следит и не позволит зайти им так далеко. Было ли это на пользу Хэлен, или просто у Тэры свои планы, она не была уверена, но глядя на лицо Хэлен, казалось, что та выиграла раунд, а глядя на Тэру, уверенность сразу пропадала.
— Очень умно — хихикнула Тэра — ты видела, Элис? Она думала, что перехитрит нас, не позволив увидеть ещё одну кульминацию, а я думаю, что мы должны об этом позаботиться, не так ли?
Теперь уже немного успокоившийся Дэвид, посмотрел на Хэлен, сияя от счастья. Он надеялся, что Тэра не позволит ей выйти из-под контроля, и было бы несправедливо оставить этот поступок безнаказанным. Трэйси же думала, что он всё ещё рассчитывает на премию. Невысокая Тэра была одета в тёмно-серый брючный костюм. Её тёмно-карие глаза блестели, она с улыбкой подошла к Хэлен. Стоя прямо перед ней, Тэра была ненамного выше сидящей на столе Хэлен, но уверена больше. Победное выражение лица Хэлен исчезало на глазах, пока Тэра её сверлила взглядом. Она вытянула руку и подняла голову Хэлен за подбородок алыми ухоженными ноготками.
— Смотри на меня — и свободной рукой схватила сосок Хэлен и очень болезненно его повернула. Хэлен задохнулась от шока и боли, её маленькая победа испарилась как только её голубые глаза встретились со стальным взглядом Тэры.
— В представлении, которое ты сейчас здесь устроила, самым забавным было то, что ты раздвинула ноги сама. Мы видели твою блестящую киску на мониторах, ты умоляла, чтобы тебя вы...али. Хотя все они были на твоей стороне, но ты исправила и это. О великая вещь современные технологии! Если ты кому-нибудь начнёшь об этом плакаться, то они точно увидят запись, где ты не только наслаждалась этим, но и рьяно поощряла на это Дэвида.
Тэра с удовольствием наблюдала за сменой лица Хэлен, когда та поняла, чем обернулся её план. На её глаза навернулись слёзы.
— Так, через пятнадцать минут все придут на обед. У вас ещё есть немного времени, убедитесь, что всё сделали — Тэра достала из сумочки длинный кожаный поводок и вручила его Трэйси — отведите её к рабочим столовой, когда закончите. Мы не можем морить голодом нашу озорную воровочку, нужно, чтобы в ней были силы, особенно после того, что сказали на кухне — хихикнула она.
— На самом деле, у нас с Элис есть несколько минут, чтобы побездельничать — затем, повернувшись к Хэлен, Тэра сменила тон — ляг на стол, тебе это понравится.
Тэра толкнула Хэлен, отчего та упала на стол спиной.
— Элис, подними ей руки.
Элис, стоявшая позади Хэлен, жёстко схватила её за запястья. Дэвид и Трэйси взяли по лодыжке. Ноги Хэлен очень скоро болезненно развели. Тэра, стоявшая между бёдер Хэлен, смотрела на беспомощную жертву.
— У тебя тело гораздо лучше, чем я думала, глядя, как ты сидишь круглыми днями за столом. Не знаю, что в тебе нашёл мой отец и почему он думает, что ты такая замечательная. Он постоянно говорит о тебе как о дочери.
Тэра снова сжала ноющие соски. Хэлен задохнулась от резкой боли. Элис придавила её руки, явно наслаждаясь тем, что причиняет неудобства бывшей начальницу. Тэра отпустила соски Хэлен и медленно процарапала грудь Хэлен своими длинными красными ноготками. Оставив красные следы на молочно-белой коже, она спустилась по её животу, водя ногтями вверх и вниз.
Хэлен пыталась смотреть в потолок, стараясь абстрагироваться от мучительных ноготков Тэры, щекочущих и поглаживавших её чувствительную кожу.
— Трэйси, будь так добра, принеси мне перьевую метёлку.
Встревоженная Хэлен смотрела, как Трэйси передаёт перьевую метёлку для смахивания пыли с блестящей деревянной ручкой Тэре.
— Видишь? Я тебе боль не буду причинять, я же не такая жестокая — хохотнула Тэра.
Хэлен вздрогнула, когда Тэра, взяв метёлку, аккуратно начала вести ей по телу поверженной Хэлен, дойдя до её подмышек и разрыхлив, защекотала ей бока. Хэлен пыталась увернуться, но её прижали к столу. Дэвиду и Трэйси нравилось смотреть, как их бывшая начальница лежит и корчится от щекотки, словно ребёнок. Закончив с телом, Тэра начала щекотать стопы Хэлен, заставляя её дергать ногами. Затем она пошла вверх по внутренней части ноги маленькими движениями, отчего Хэлен сжимала ноги. Они видели, как Хэлен быстро перестала сопротивляться, замедлилась и задала свой ритм.
Тэра хохотнула, остановившись на открытой киске Хэлен, всё больше и больше щекоча её самое чувствительное место. Бёдра Хэлен начали подниматься и опускаться, а живот приподниматься. Тэра продолжала мучать её. Все видели, как Хэлен начала кусать губу, поднимая бёдра навстречу перьям.
Хэлен рвалась между удовольствием и разочарованием. Она знала, что должна сопротивляться, знала, что нельзя дать им удовольствие наблюдать за её унижением. Она закрыла глаза и стиснула зубы, а Тэра продолжала щекотать, сводя её с ума. Тогда Тэра, взяв метёлку в одну руку, медленно скользнула другой по внутренней части дрожащих ног Хэлен, царапая мелкими кругами её чувствительную белую кожу и гладя бёдра, тем временем доведя метёлкой её соски до твёрдого состояния, Затем, поднялась по ногам рукой и начала расчёсывать ногтями золотые кудряшки Хэлен, нежно открывая внешние губы, медленно водя вдоль складок, постепенно проникая пальцами внутрь со знатным мастерством. Тэра стала дразнить своими длинными ногтями пульсирующий клитор, тем самым вызвав новую волну наслаждения. Постоянное внимание к эрогенным зонам Хэлен, вызывало в ней дикость, её налитые кровью соски от каждого прикосновения перьями отдавались разрядами электричества в мозг, пока Тэра раздвинутыми пальцами проникала в неё. Хэлен было стыдно, что они легко проникали внутрь — её предавало собственное тело, давая пальцам скользить по смазанным внутренним губам киски в предвкушении кульминации. Хэлен вертела головой из стороны в сторону, её бёдра извивались на столе, пока Тэра её штурмовала. Ей очень хотелось в туалет, с чем ей тоже приходилось бороться. Тэра спустилась перьями к её пульсирующему животу, всё ещё дразня ногтями клитор. Она с удовольствием наблюдала, как бёдра Хэлен напрягались и подёргивались, пытаясь бороться с неизбежным.
— Неужели она сходила в туалет, пока была здесь с вами? — ухмыльнулась Тэра, прекрасно зная, что не сходила — посмотрите на её живот. Очевидно, что она полная — Хэлен застонала, когда Тэра начала водить метёлкой всё ниже, спускаясь к животу и давя на мочевой пузырь.
— О, просто идеально — хохотнула Тэра и начала нежно мять живот Хэлен.
— Наша маленькая девочка хочет в туалет?
Хэлен, увидев, что им есть до этого дело, энергично закивала.
— Ох, какая жалость. Что же ты ждёшь, пока мы тебе не предложим? Надо было сказать нам, и мы бы тебя отпустили.
Хэлен стиснула зубы, её лицо выражало беспомощность, она отчаянно пыталась держать себя в руках, когда Тэра сильно надавила на живот и завизжала от смеха, когда золотистая капля сбежала по половым губам Хэлен.
— Ты непослушная грязная девчонка! — выкинула Тэра, продолжая дразнить клитор Хэлен, медленно давая понять, что у той не остаётся выбора: внутри неё был невыносимый огонь, каждое сухожилие было напряжённо, каждое нервное окончание раздражено, она старалась держаться, корчась и извиваясь на столе, но оргазм прорвался через неё, шипящую сквозь зубы. Палец Тэры всё ещё был внутри и по-прежнему работал, заставляя её изгибаться на столе, чувствуя, как волна за волной к ней приходит облегчение. На момент забыв о Тэре, Дэвиде и остальных, её тело охватывал восторг.
А затем, так же быстро всё закончив, смеющаяся Тэра убрала палец и демонстративно насухо вытерла лобок Хэлен.
Хэлен иссякла. Она лежала неподвижно, а комната затихла.
— Так-так, раз наша маленькая грязная шлюшка решила показать себя вместо того, чтобы себя контролировать, это уже твоя проблема — выдала Тэра.
Хэлен попыталась отвернуться от них, не в силах взглянуть на них, когда они смотрели на неё. Сожаление, выражавшееся в глазах Трэйси, и чистейшая радость в глазах остальных, рассматривающих её тело: растопыренные ноги, розовую и припухшую киску, блестящую собственными соками, ярко-красные затвердевшие соски. Вдруг она услышала смех и попыталась преодолеть возбуждение, потому что её вновь охватили волны стыда. Неожиданно она получила сильнейший шлепок по внутренней части бедра от Дэвида.
— Не смей отворачиваться, мелкая оборванка. Я думаю, ты должна поблагодарить хозяюшку Тэру за то, что она пришла к тебе.
Хэлен просто лежала в оцепенении.
— Ну, я жду — сказала Тэра, сверля Хэлен взглядом.
— Спа... спасибо, хозяюшка Тэра. Спасибо, ч-что пришли ко мне — запинаясь, проговорила Хэлен.
— Хорошая девочка. Так как ты хорошая маленькая девочка, выполняющая всё, что тебе прикажут, я думаю, будет справедливо тебя наградить. Трэйси, принеси ведро для швабр и поставь на стол.
Хэлен, чьё сопротивление подорвали, не могла понять, чего хотела Тэра. Озарение пришло к ней словно пощёчина: они хотели, чтобы она делала это перед ними. Одна мысль ужасала её, но она знала, что долго терпеть не сможет.
Они отпустили её руки и ноги, а Трэйси поставила ведро на середину стола.
— Теперь на стол. Быстро! — сказала Тэра. — все уже всё видели. Ты знаешь, что у тебя нет выбора. Во всяком случае, после того, что ты сейчас показала. Хватит этой ложной скромности. Залезай на стол, живо.
Хэлен, иссякнувшая и измождённая, поднялась на ноги. Её сильнейшая нужда уже преодолела природные запреты и естественное нежелание повиноваться, она забралась на стол, понимая, что после такого зрелища она потеряет перед ними последнее сокровенное, что в ней осталось.
— Вставай, руки за голову. Хорошая девочка — усмехнулась Тэра, зная, что она младше на несколько лет и позволяет себе говорить с Хэлен как с маленькой девочкой. Они все смотрели на великолепное зрелище Хэлен. Её грудь вздымалась, она стояла на столе, пытаясь вернуть потерянное достоинство.
— Так, теперь расставь ноги по обе стороны от ведра и сядь на корточки над ним. Не наша вина, что ты настолько ленива, что не удосужилась сходить в туалет раньше.
— Скорее. У нас у всех есть дела поважнее, чем стоять здесь и ждать пока ты сделаешь свои дела — соврал Дэвид.
Тэра наслаждалась каждой минутой этого унижения. Ей никогда не была понятна привязанность её отца к Хэлен, называвшего её умницей, трудягой. Если б старый дурак сейчас был здесь, то как бы он теперь заговорил?
Хэлен была уволена, а эта последняя деградантка заставляла её расставлять ноги над ведром. Мочевой пузырь выл, за всю жизнь она не была в таком отчаянии.
— Садись на корточки — засмеялась Тэра.
— Тебе лучше не попадать на наш прекрасный стол, мы его долго полировали — хохотнул Дэвид.
Хэлен закрыла глаза и присела ниже. Напряжение в икрах и бёдрах было почти невыносимым. Она не могла поверить, что с ней, занимавшей такую должность, могли так обращаться. Здесь были три девушки и один парень, и никто из них не заботился о том, что чувствовала она. Кроме Трэйси, в глазах которой читались боль и смущение после того, что сделал Дэвид. Она всё ещё напрягалась, стараясь сдержаться. Естественный инстинкт и отвращение не давали ей это сделать.
— Открой глаза, глупая девчонка — крикнула Элис — нам всем пора обедать. Если ты сейчас же не начнёшь, я залезу на стол и сама сдавлю тебе живот.
Хэлен отпрянула и зарыдала, она чувствовала себя всё более униженной, её тазовые мышцы расслабились, и струйка побежала между ног, создавая в пустом металлическом ведре громкий шум. Униженная Хэлен смотрела на смеющиеся лица, наблюдающие за струйкой тёплой золотой жидкости, шумно сливающейся в ведро. Она текла и текла, Хэлен пыталась выжать всё до последней капли, потому что боялась наказания за попадание капель на стол. Её ноги в мучениях начали терять прежнее положение, половые губы были широко раскрыты, а струя замедлилась до минимума.
— Стряхни всё до последней капли — усмехнулся Дэвид, не помня себя от радости.
Хэлен попыталась встряхнуть бёдрами, что в нынешнем положении было невозможно и она начала подниматься.
— Подожди здесь — отрезала Тэра — как негигиенично, да? Трэйси, пожалуйста, принеси бумажное полотенце и вытри её.
Трэйси, всё ещё чувствовавшая сочувствие к Хэлен, старалась быть как можно более нежной, выполняя унизительной задание вытереть киску бывшей начальницы, сидевшей на корточках перед всеми. Трэйси закончила, оставив Хэлен, которую трясло от стыда и трудности оставаться в этом положении.
— Спасибо, Трэйси, теперь, прежде чем мы пойдём на обед, нам нужно кое-что ещё сделать. Если надеть на неё вот этот поводок, то в ней проснутся животные инстинкты, так что мы должны относиться к ней соответствующе.
Трэйси сделала как приказали. Стараясь не встречаться с Хэлен глазами, она надела кожаный ремешок вокруг её белой шеи.
— Теперь, — объявила Тэра — я думаю, хозяйственный отдел проделал огромную работу. Вполне справедливо, что младший член персонала носить бейдж в столовой для сотрудников.
Хэлен огляделась, уверенная, что речь идёт о Трэйси, но её сердце сжалось, когда Тэра передала Трэйси перьевую метёлку.
— Это небольшая награда за твой труд.
Бедная Трэйси тряслась, когда Тэра посмотрела на неё в ожидании, чтобы та взяла метёлку. Трэйси ужаснулась тому, что Элис и Тэра теперь хотели сделать с Хэлен, но она знала, что с ней будет, если она не повинуется и нервно взяла метёлку, осознавая, что придётся с ней делать.
— Ну, давай, Трэйси, — подтолкнул её Дэвид, злой, что не ему поручили это сделать — ты знаешь, что с ней делать. Вставляй и мы пойдём обедать.
Дрожащая и смущенная тем, что они хотели, Трэйси подошла к столу и вставила метёлку в киску Хэлен.
— Стоять! — взревела Тэра — ты не туда её вставила! Даю последнее предупреждение.
Трэйси знала, что именно ей предстоит. Она посмотрела в глаза Тэры, умоляя не винить её за то, что она сделает.
— П-пожалуйста — отвернувшись от Хэлен, сказал Трэйси.
— Никаких пожалуйста — прогремела Тэра — давай!
Трэйси напряглась, зная, что уж лучше она это сделает, чем они. Хэлен оторвала глаза от Трэйси и сделала, что приказали.
— Теперь, когда она встанет позади, раздвинь ягодицы.
Хэлен была в ужасе от того, что произойдёт, если она сделает, что они попросили. Она хотела умереть от стыда, чем мучители наслаждались, им было недостаточно унижений за сегодняшний день, они хотели сделать с ней что-то ещё более унижающее и болезненное. Трэйси с дрожащими руками посмотрела на деревянную ручку метёлки, а затем на отверстие Хэлен, которое, как и приказали, она держала открытым, дрожа в ожидании того, что должно было случиться.
Трэйси посмотрела на подоконник и улыбнулась, увидев кувшинчик с маслом, которое ей дал шеф-повар, и взглянула на Дэвида, радуясь, что о нём вспомнила. Трэйси подошла и взяла кувшин. Они ничего не сделали и не сказали, значит это было можно. Она почувствовала, что это пусть маленькая, но победа. Обмакнув пальцы в масло, она нанесла его на Хэлен, пробежав по складке перед погружением в тугое сморщенное отверстие и очень осторожным проникновением. Она размазывали масло в Хэлен, надеясь облегчить вторжение деревянного захватчика. Трэйси протолкнула палец внутрь, кольцо мышц инстинктивно сжалось, пытаясь от него избавиться. Хэлен со стыдом опустила голову — её собственное тело отвергало пальцы Трэйси. Она знала, что это только рефлекс, но это не улучшало ситуацию. Она знала, что Трэйси старается быть нежнее, но менее унизительными её действия от этого не становились. Стоило её ягодицам невольно сжаться, как остальные трое захихикали. Тогда Хэлен почувствовала холодную, жёсткую, мокрую от масла деревянную ручку, входящую в её анус, и охнула. Трэйси нажала и начала поворачивать, стараясь осторожнее вставить её в не сдающийся задний проход Хэлен.
— Жёще! — крикнула Тэра – вставляй, и мы наконец-то пойдём на обед.
Хэлен закрыла глаза, её лицо было красным, а тело горело, она напряжённо дышала от давления, стараясь не терять позу. Затем, почти порвавшись, одним рывком, сфинктер Хэлен сдался перед неизбежным. Она выпустила почти животный стон. Метёлка была вставлена, её позор завершён.
— Посмотри, её глупая привычка вернулась — засмеялась Тэра, распушив перья на метёлке и позволив отпустить ягодицы. Увидев, как их соприкосновению мешает деревянная ручка, они рассмеялись ещё больше.
— Так, я думаю, пора обедать и самое время Хэлен предстать перед остальными.
Хэлен была поражена. Ей оставалось только рыдать и покорно подняться со стола. Тэра взяла кожаный поводок и повела голую, с метёлкой, торчащей позади, Хэлен к шумному персоналу столовой.

Тэра повела Хэлен по каменному полу коридора босиком. Задний коридор с заметками сотрудников, расписаниями дежурств и плакатами был совершенно чужд Хэлен. Она была абсолютно голая с поводком на шее и перьевой метёлкой сзади. Сердце Хэлен забилось быстрее, когда они подошли к столовой для сотрудников. Смех и свист оглушили её, когда Тэра открыла дверь. Все как один замолчали, когда Тэра вошла первой, ведя за собой Хэлен, которую сопровождали Элис, Трэйси и Дэвид. Столовая замолчала, можно было услышать даже муху. Тэра повела голую Хэлен в переднюю часть помещения, на небольшой подиум, на котором, как Хэлен теперь поняла, ей быть не доводилось.
— Сейчас вы все насладитесь нашим небольшим фильмом.
Хэлен повернула голову назад, она не заметила телевизор. Звук был тихий, но она чуть не упала в обморок от стыда, когда увидела саму себя, лежащую на обеденном столе с расставленными ногами, и все могли увидеть, как она манит Дэвида к себе. С какой именно целью, можно было прочесть по губам.
— Как видите, наша бывшая начальница не такая уж и застенчивая, как мы думали.
Хэлен, съёжилась, алая от смущения. Ей хотелось всё объяснить, сказать, что именно происходит, но это было невозможно, да и она боялась нового наказания, которое её ждало, скажи она хоть слово.
Тэра и весь персонал засмеялись над Хэлен, которая стояла беспомощной и онемевшей.
— Встань, как следует! — приказала Тэра, и Хэлен, у которой не оставалось выбора, выпрямилась, стоя лицом ко всем, только ноги были не вместе и руки за головой.
Персонал не верил своим глазам: перед ними стояла Хэлен, которая всего несколько часов назад была их начальником. Голая, как в день, когда родилась, её великолепное тело напоказ, никто из них не видел её кроме как в деловом костюме. Можно сказать, у неё отличная фигура, и многие парни, и даже некоторые девушки, фантазировавшие о ней, теперь увидели всё вживую.
Ростом в 180 сантиметров, Хэлен была статной, её бледные, длинные ноги начинались с пышных бёдер. Тёмные волосы на лобке контрастировали с белой, почти цвета алебастра, кожей. Её плоский живот был в тени великолепной груди, которая ходила вверх-вниз от её испуганного дыхания, которое она пыталась контролировать. Тёмно-красные соски заметно выступали, а красиво белое тело было покрыто множество красных пятен, где её, очевидно, шлёпали. Её лицо, наполовину скрытое растрёпанными волосами, было направлено в пол, не желая ни с кем встречаться глазами, в то время как фильм спокойно шёл и теперь все присутствующие смогли стать свидетелями её унижения.
— Развернись!
Медленно, нерешительно, готовая к окончательному унижению, Хэлен повиновалась. Коллективные вздохи смешались со смехом, когда они увидели метёлку, перья которой покачивались от непроизвольных движений.
— Это подарок от отдела горничных — объявила Тэра, поддёрнув за перья, — но она, очевидно, не хочет отдавать его обратно — добавила она как можно громче.
Ягодицы Хэлен инстинктивно сжались вокруг толстой деревянной ручки. Именно так тело решило сохранить вторгнувшийся объект, подчиняясь разуму. По крайней мере, она не была повернута к ним, подумала Хэлен. Лишь на одно мгновение они бы смогли увидеть её лицо и отражённое на нём смущение. Они могли видеть её стройные плечи и спину, оканчивающуюся двумя выпуклостями в виде круглых ягодиц, но всё внимание было приковано к метёлке.
— Так, господа, мы вернёмся к работе в ближайшее время, поэтому наслаждайтесь обедом, не беспокойтесь о бедной Хэлен, мы о ней не забыли. Элис, принеси, пожалуйста, обед Хэлен. Она, должно быть, проголодалась после утреннего представления.
Элис, наслаждаясь мучениями бывшей начальницы, подошла к подиуму с тарелкой, на которой были орехи и нарезанные фрукты, и демонстративно поставила её на пол перед Хэлен.
— Комплименты от шеф-повара. Он говорит, что силы тебе понадобятся сегодня днём — засмеялась Элис.
Работники очень не любили Элис, но боялись её, поэтому начали аплодировать и кричать:
— Ешь! Ешь! Ешь! Давай, мелкая шавка, ешь свой корм!
Им было весело смотреть на унижение Хэлен, некоторые любили её, кто-то даже до сих пор, но, выслушав рассказ Тэры о том, как Хэлен украла жемчуг и попыталась их подставить, они тоже стали наслаждаться шоу.
— Вниз, девчонка — приказала Тэра, и потянула поводок к полу, заставляя Хэлен опуститься на колени — руки за спину, поднимай задницу повыше и тряси своим перьевым хвостом.
Хэлен повиновалась, подняв зад и опустив лицо в тарелку с едой.
— Давай, мелкая шавка! Есть! — и Хэлен вскрикнула, получив больной шлепок.
— Я не шучу! Говорю, тряси хвостом! Живо!
Сломленная Хэлен сделала, как приказали: начала вилять бёдрами, одновременно обедая. Сотрудникам нравилось, они не видели слёз в глазах Хэлен.
— Мы не видим её киску! — крикнул мужской голос из дальней части комнаты.
— Ладно. Так и быть, вставайте вокруг — хохотнула Тэра и сотрудники, которых было около двадцати, вышли на подиум и сформировали полукруг всего в паре метров от виляющей задом Хэлен, пытающейся одновременно и есть и двигаться.
— Так-то лучше — снова хохотнула Тэра и опять потянула за перья вверх, что тут же вызвало реакцию: теперь весь персонал мог видеть остальные прелести Хэлен. Кроме трясущегося зада им были видны подёргивающиеся широко расставленные половые губы розового цвета, которые блестели от влаги. Хэлен с болью осознавала, какой им представляется вид. Тэра, держа перья, дёрнула деревянную ручку вверх, что отдалось в нижней части живота и кольнуло в клитор. Тэра начала играть ручкой внутри неё. Совсем скоро движения Тэры начали вновь играть на её ощущениях. Как и другие зрители, она могла видеть то, как ягодицы Хэлен сжимаются и разжимаются, как изгибаются плечи, как в ней зарождается эйфория.
— Погоди! — крикнула Тэра, — думаю, после того, что ты про них наговорила, наши сотрудники заслуживают лучшего обзора, поэтому поднимайся.
И она шлёпнула Хэлен по трясущейся ягодице, оставив красный отпечаток ладони под деревянной ручкой. До сих пор видный все сфинктер Хэлен сжался вокруг смазанной ручки, когда Тэра мягко потянула за неё.
— Встань на ноги!
Тэра дёрнула метёлку вверх, заставляя Хэлен, держащую руки за спиной, подняться на ноги. Жёстким рывком за перья, Тэра развернула Хэлен лицом к небольшой аудитории. Их глаза замерли, увидев это. Хэлен была вынуждена подняться на носочки, повинуясь движениям Тэры, ещё жёще упираясь ручкой в шейку матки и продолжая эйфорию.
Улыбаясь, Тэра глянула через плечо Хэлен на сотрудников:
— Все видели, какая она на самом деле шлюшка? Всё, что я делаю — стою здесь. Мы её накормили, чего воровка не заслуживает, и всё, что она сделала взамен — распустила нюни и попыталась насладиться происходящим. Я же говорила, что она не больше, чем голодная на секс сучка.
Всё это время она смотрела на толпу через плечо Хэлен. Наманикюренная рука Тэры работала за спиной Хэлен, покручивая деревянную ручку и дёргая вперёд-назад, в то время как другой рукой потянулась к красивой груди Хэлен и начала щекотать и пощипывать её чувствительные соски. Сотрудники наблюдали за этим, затаив дыхание. Опозоренная Хэлен взглянула на сотрудников, чьи лица не выражали никаких эмоций. Они были загипнотизированы тем, как миниатюрная Тэра издевается над Хэлен, словно над тряпичной куклой.
Дыхание Хэлен снова начало сокращаться, она почувствовала тепло, она сжала пальцы, каждой жилой борясь с покалыванием в животе, стиснула зубы и замотала головой в знак протеста, каждое нервное окончание кричало о том, чтобы остановить это, но кульминация уже началась, колени и плечи бились в конвульсиях, что-то в области желудка пульсировало, киска, между расставленных ног чувствовала тепло, и тут нахлынула вторая волна, когда Тэра с дикой болью выдернула ручку из протестующего колечка мышц.
Хэлен рухнула на колени, опустив голову. У неё текли слёзы — никто не пришёл к ней помощь. Все были свидетелями её унижения, и никто не попытался ей помочь.
Она медленно подняла голову:
— Мрази. Вы самые настоящие мрази! — рыдала Хэлен, прервав смех и погрузив комнату в тишину, — вы поверили этой лживой суке — Хэлен нашла в себе силы, они отняли у неё достоинство, гордость и скромность. Терять уже было нечего, — Тэра оклеветала меня!
— Молчать! — взревела Тэра, её лицо пылало гневом — да как ты смеешь? Элис, поднимись сюда, пожалуйста.
Тэра злобно схватила за волосы Хэлен. Она боролась, пытаясь освободиться, но очень устала, чего не скажешь об Элис, которая поднялась на подиум и схватила сопротивляющиеся руки Хэлен и заломила их ей за спину.
Элис крепче схватила Хэлен, лицо которой покраснело от ярости и разочарования. Она пыталась сопротивляться и поведать всем правду, понимая, что в данный момент даёт всем получше рассмотреть её блестящие открытые половые губы. Элис больно толкнула её в грудь, но, что хуже, она поняла, что теперь отведают полную силу гнева Тэры.
Тэра, всё ещё дрожавшая от ярости, обратилась к персоналу:
— Вы слышали эту чушь? Я вам показала видео, доказывающие, что она не только воровка, но и врунья.
Здесь были сотрудники, которые выглядели как минимум сомневающимися. Их бывшая начальница, любимая Хэлен, голышом, всё ещё придавленная Элис, их новой заведующей, в то время как Тэра, дочь директора, убеждает их в вине Хэлен.
Все застыли. Этот день, превосходящий любые похотливые желания, они никогда не забудут. Но никто не доверял Тэре, почему же она их убедила? Ведь всем известно, что она терпеть не может Хэлен, но ведь все же видели видео, где Элис достаёт бусы из заднего прохода Хэлен. Также они все видели запись, где она лежала на столе с раздвинутыми ногами, пытаясь соблазнить бедного Дэвида вы...ать её. Хэлен сквозь слёзы чувствовала атмосферу сомнения в комнате. Они колебались, не зная, кому верить. Вспышка гнева Хэлен была оправдана — никто за неё не вступился. Хэлен прочла в глазах вину и стыд. Они были свидетелями её наготы и унижения, её падения, как она была вынуждена снова и снова терпеть это, а они наслаждались зрелищем, но достаточно. Может быть, уже достаточно.
— Элис, сядь на край подиума. Надо покончить с этой ерундой — сказала Тэра, — ты можешь сказать: то, что сегодня она в моей комнате призналась в краже и даже согласилась уйти в отставку, похоже на поведение невиновной женщины?
Тэра достала из кармана небольшой диктофон, подняла его и нажала "Воспроизведение" и все услышали жалобный голос Хэлен, умоляющий Тэру дать ей уйти. Хэлен не могла ничего поделать, её волосы по-прежнему были в руках Тэры, она смотрела на сотрудников, умоляя верить, что Тэра лжёт.
— Может быть, она признается во второй раз, чтобы не осталось сомнений. Я понимаю, что вам хочется верить ей и доверять, но она обманула вас и меня, заставив думать, что она чиста как снег. Но я знаю, что она лгунья и притворщица. Давайте это выясним.
Всё ещё держа волосы Хэлен, Тэра повалила её на пол и, прежде чем Хэлен успел сообразить, что происходит, оказалась между широких бёдер Элис. Лежать, как непослушная школьница, в двадцать четыре года определённо было унизительно. Тэра потянула её вперёд, усадив так, что руки и колени оказались на полу, а зад поднят к верху. Её большая грудь болезненно покачивалась, свисая на пол.
Тэра присела рядом и заговорила, так что из окружающих её могла услышать только Элис:
— Как смеешь ты пытаться меня очернить? — прошипела она тихо, — приготовься пожалеть об этом. Прежде чем уйдёшь отсюда, ты извинишься лично передо мной и скажешь так, чтобы все услышали, что ты воровка.
Всё, что могла сделать Хэлен, это покачать головой в знак несогласия. Тэра зашептала Элис:
— Я хочу увидеть, как она извивается. Это твой шанс.
Элис просить дважды не пришлось. Для неё это было как пять Дней Рождения разом: у неё была голая Хэлен, стоящая на коленях, оттопырившая вверх свои прекрасные белые ягодицы.
дрожа, она всё ещё пыталась спихнуть её с себя.
Шлёп!
Элис ударила её ладонью и удивилась, как шлепок ладони по мягкой ягодице заставил Хэлен корчиться. От воздействия грубой силы Хэлен неожиданно перестала брыкаться.
Шлёп!
Удар по второй ягодице заставил Хэлен рыдать. Уже два красных отпечатка ладоней появились на идеальных ягодицах Хэлен.
Шлёп!
Хэлен снова вскрикнула и начала выворачиваться. Персонал всё не был уверен как реагировать, но не смог сосредоточиться, потому что Хэлен, дёргая ногами, давала прекрасный вид на свою киску, пытаясь спихнуть с себя ноги Элис.
Шлёп!
Хэлен корчилась и извивалась от неостанавливающихся ударов.
Шлёп! Шлёп! Шлёп!
Шлепки ускорились, заставляя ягодицы быстро колыхаться. Удары сыпались даже между ними. Хэлен всеми силами сжимала их, чтобы не испытывать такой боли и пыталась смягчить её шипением сквозь зубы, но даже это не помогло, потому что Элис ускорила темп.
Тэра снова прошептала:
— Ты можешь остановить это! Сама знаешь, что должна сделать.
Шлёп!
Хэлен рыдала от боли, зад невыносимо полыхал, а Элис била её снова и снова…
— Ааааа! Прости, Тэра! — вопила Хэлен, боль стала совершенно невыносимой
— Прости, я тебя не понимаю — ухмыльнулась Тэра.
— Про- про- про- прости! Аааа! — снова попыталась Хэлен, а Элис увеличила темп.
— Нет, прости, не слышу. — яростно шепнула Тэра, издеваясь, — Последний шанс, и теперь они тоже должны это услышать.
— П-п-пожалуйста, прости меня, Тэра, оооууу! Я украла твой жемчуг! Я просто воровка! — громко завопила Хэлен. Теперь и персонал её услышал.
— И?.. — снова прошипела Тэра — скажи им, что ты сделала.
Шлёп!
Хэлен начала бредить от боли. Хэлен явно наслаждалась поркой. Ягодицы Хэлен уже превратились в одно красное болящее пятно.
— Оооох — завизжала Хэлен.
— Я-я украла ж-жемчуг — аааа! — и попыталась обвинить в этом остальных!
— Последнее: ты должна извиниться перед всеми, признаться в том, кто ты такая, и сказать, что они должны с тобой сделать.
Хэлен не могла медлить, она никогда не чувствовала такой сильной боли по всему телу. Она знала, какие муки ей вот-вот предстоят, если Элис продолжит.
— П-п-простите меня, все, aaaaх, я-я бессовестная воровка, и-и я п-пыталась обвинить вам ч-ч-чтобы самой в-в-выкрутиться, aaaaх! Я заслуживаю наказания! — она захлёбывалась в слезах — я заслуживаю всего того, что вы со мной делаете.
— Это ведь было не так трудно — громко сказала Тэра, — я уверена, вы все её слышали.
И они это подтвердили, переговариваясь между собой. И Тэра и Хэлен знали, что мнение стало более определённым. Хэлен опустила голову, а Элис наконец прекратила агонию и оставила её беззащитный зад в покое, но по-прежнему не отпускала её, сидя на вспотевшей от пытки Хэлен.
— И, если кто-то думает, что мы слишком жестоки к бедной Хэлен, я хочу кое-что показать.
Тэра встала за Хэлен, достала из кармана бледно-синий шёлковый платок, провела им по мокрым половым губам и показала сотрудникам. Платок потемнел. Он был пропитан влагой.
— Я же сказала, что мы не были слишком жестоки. Здесь все доказательства, что она лгунья, воровка и шлюшка.
Персонал разразился хохотом.
— Дело за Вами, шеф-повар — просмеялась Тэра, — забирайте её на кухню. Вы знаете, что с ней делать и премия у Вас в кармане. И ещё кое-что...
Повернувшись к Хэлен, Тэра посмотрела ей в глаза со злой улыбкой:
— Чего камеры не засвидетельствовали, доказано быть не может.
И Тэра с Элис ушли, оставив Хэлен на полу с пылающим задом, она смотрела на них сквозь спутанные волосы и вдруг почувствовала жёсткую обувь своим животом. Затем её бесцеремонно перевернули на спину, раздвинув ноги. Она умоляюще взглянула на шеф-повара и вмиг поняла, что Тэра победила.

Энджи Дэвис внимательно следила. Ей было почти сорок лет, но на неё по-прежнему поглядывали мужчины, когда она проходила мимо. Длинные ноги, плоский живот, большие голубые глаза, нарочито взъерошенные светлые волосы — у Энджи было всё это. Пока Мира не приехала, Энджи и её муж Стив думали, что нанять горничную на лето будет забавно. Их сэну Брэду было шесть лет и летом ему в садик ходить было не надо, поэтому он сидел весь день дома. Любой из окружающих должен был всего лишь готовить ему поесть и помогать мыться, всё остальное время свободен. Таким образом, они нашли агенство в Интернете, заполнили бумаги, и уже через несколько недель на их пороге стояла молодая красивая девушка из Чехии. Проблема Энджи заключалась в том, что она никогда бы и не подумала, что на её мужа произведёт такое впечатление другая девушка.
Мире был 21 год, у неё были тёмные глаза, тёмные волосы, светлая кожа и фигура, о которой можно только мечтать: грудь размером с пару грейпфрутов, упругая круглая попка, каждый сантиметр тела подтянут. Несмотря на местные магазины, она носила модную в Европе одежду. Волосы и ногти были в отличном состоянии, а макияжа не больше, чем надо, чтобы подчеркнуть естественную красоту.
- Ненавижу её – сказала как-то раз Энджи своей подруге Бет за утренним кофе, - каждый раз, когда она проходит мимо, язык Стива так и вываливается. И не только у него. Все ребята в округе за ней наблюдают, когда она на улице играет с Брэдом. Что подростки, что женатые мужики… даже Билл Креншоу! А ему уже лет 80!
- Это только потому что она другая - ответила Бет - Она экзотичная, как иностранные девчонки с порносайтов. Чёрт, да она может быть даже одной из них. Кто знает, чем она занимается у себя на родине?
- Не просто экзотична, но и чертовски красива – пробормотала Энджи, – Каждый раз, когда её вижу, такое ощущение, будто только что она была в салоне. И она это тоже знает. Она знает, что Стив без ума от неё, и её нравится внимание от других в округе. На прошлой неделе она загорала на террасе целый час, и каждый парень находил причину пройти мимо нас и поглазеть на неё. А Мира только улыбалась, как будто она супермодель или типа того.
Бет сделала глоток кофе и на мгновение задумалась:
- Тогда тебе нужно утихомирить её эго – сказала она – Сделай что-нибудь, чтобы смутить её… Конечно, прилюдно. Поставь её на место, пусть знает, что ты хозяйка. Избавься от её высокомерия и гордости и она больше не будет таким магнитом мужского внимания.
Энджи улыбнулась:
- Это хорошая идея – она представила Миру, выполняющую грязнейшую неблагодарную задачу и снимающую с себя всю экзотичность - Не просто хорошая, хочу сказать - отличная идея.
На составление плана Энджи понадобилось всего несколько часов, но для реализации она решила подождать выходных, когда никому на работу не надо и все окрестности будут заполнены людьми.
Рано утром, пока Мира готовила завтрак для Брэда, Энджи выскользнула из дома с ярко-жёлтым пластиковым грузовиком в руках. Это была одна из любимых игрушек Брэда, с которой он постоянно играл. Убедившись, что её не заметили, Энджи прокралась в дальнюю часть заднего двора. Там, где заканчивалась трава, начинался резкий спуск, образовывая широкий ров, заполненный сорняками, опавшими листьями и мусором, попавшим туда благодаря ветру. Ров также после дождей превращался в небольшой пруд и, благодаря недавнему ливню, он был заполнен грязной, коричневой водой и были в глубину примерно 60 сантиметров.
Энджи осмотрела мерзкий, дурно пахнущий пруд, в котором теперь жужжали комары и мухи, и нашла место примерно в середине, где сорняки были такие высокие, что торчали высоко над поверхностью воды. Она бросила жёлтый грузовик прямо в сорняки, и тот затонул примерно наполовину в грязь, но его по-прежнему было видно из-за яркого цвета. Когда она тайком возвращалась домой, пока её отсутствие не заметили, на её лице сияла огромная улыбка.
Чуть позже утром Мира взяла Брэда поиграть на задний двор. Это был тёплый солнечный день и молодая девушка надела розовые джинсы белую кружевную рубашку, не скрывающую синий лифчик. Её длинные тёмные волосы были собраны в хвост, а на лице был только лёгкий намёк на макияж. В отличие от высокой, стройной и атлетичной Энджи, Мира была ниже и более фигурной, отчего её прекрасные изгибы заметно колыхались под одеждой, когда она бегала, играя с Брэдом. Стив вышел на террасу полюбоваться грудью и задом Миры, пока она, смеясь, играла в догонялки с его сыном. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы его шорты спереди что-то начало оттягивать.
Энджи тоже была на террасе. Она очень ясно видела выпуклость на шортах Стива, но это не смыло улыбку с её лица. Через несколько минут эта сучка перестанет быть такой гламурной.
Через некоторое время Брэд начал искать свой грузовик. Он был очень расстроен, что не мог найти любимую игрушку, и Мира, взяв его за руку, начала её искать вместе с ним. Энджи подождала всего несколько секунд, прежде чем окликнуть молодую девушку:
- Мира, что случилось? Почему Брэд расстроен?
Мира посмотрел на террасу и пожала плечами.
- Не может найти свой грузовик – сказала она с сильным акцентом, что показалось Стиву сексуальным, – мы оставляли его вчера здесь. Не знаю, куда он делся, должен был быть здесь.
Энджи, прикрыв глаза от солнца, сделала вид, что осматривает двор:
- Ну, я не…нет, погоди-ка. Кажется, я вижу. Вон там, в канаве, прямо посередине.
Мира повернулась и глянула в том направлении:
- Но как…? Я никогда туда с Брэдом не ходила.
Брэд захныкал, указывая на пруд:
- Мой грузовик! Хочу свой грузовик!
- Неважно, как он там оказался – отрезала Энди, – ты должна его оттуда достать, пока не началась истерика.
Мира нахмурилась.
- Но я… там же так грязно. Я не знаю, как…
- Ради всего святого, Мира, просто залезь туда и достань. Там неглубоко. И раз уж ты несёшь ответственность за Брэда и его игрушки, это, в первую очередь, твоя вина, что он там.
- Ладно, хорошо – пробормотала Мира – Брэд, милый, пожалуйста, не плачь. Я сейчас достану твою игрушку.
Преследуемая Брэдом по пятам, Мира подошла к краю пруда и сняла босоножки. Гримасничая, она погрузила одну ногу в воду, чтобы определить глубину. Её стройная нога по икры опустилась в воду и она взвизгнула, наступив в жирную грязь на дне. С одной ногой в пруду и другой на земле, она повернулась и посмотрела на Энджи и Стива, наблюдающими с террасы
- Тут глубоко – крикнула она, - и я не знаю, что на дне. Пожалуйста, может быть у нас найдётся палка или шест, чтобы подцепить грузовик?
Стив открыл было рот, но Энджи его остановила, подняв руку.
- Мира, просто зайди туда и забери эту проклятую игрушку. Это просто мутная вода. Не веди себя как ребёнок. Я помою твои ноги, когда выберешься.
Брэд всё ещё хныкал. Мира, сама едва не плача, кивнула и погрузила вторую ногу в воду. Она была холодной и пахла гнилым. Комары жужжали у ноги, а один или два даже укусили в бедро. Она пришлёпнула их и сделала шаг вперёд, пытаясь покончить с этим как можно скорее. Её босые ноги коснулись палок, веток и других твёрдых предметов на дне пруда, наполовину заполненного болотной грязью.
Один шаг, за ним другой. Воды было по колено, а грузовик всего в трёх метрах от края. Ещё несколько шагов и можно вылезти из этой дряни.
Улыбка не сходила с лица Энджи, наблюдавшей за медленными тщательными стараниями девушки. Брэду было запрещено играть рядом со рвом. Мира, видимо, не успела как следует, оглядеть его, прежде чем обрушились дожди, поэтому не понимала, что там, куда она лезет, вода намного глубже.
Жирные чёрные мухи жужжали перед лицом Мира. Один комар укусил её в плечо, другой – в руку. Она била их по пути к грузовику. Осталось два шага и она возьмёт его. Она сделала шаг и протянула руку, сделала второй, а под ногой земли не оказалось. Мира погрузилась в коричневую воду по пояс, размахивая руками, потеряла равновесие и упала вперёд. Противные брызги были на лице, в глазах и во рту. Она, барахталась, задыхаясь, пока ноги снова не попали в грязь. Её рубашка была мокрой по грудь, а ветки сосны, листья и солома запутались на руках.
Мира была так подавлена, что чуть не плакала. Молодая девушка взяла жёлтый грузовик и пошла к берегу, но она пошла слишком быстро и опять поскользнулась, упав лицом в грязь. Она кашляла и плевалась, пытаясь избавиться от грязи во рту. Теперь она промокла по шею, в том числе и её хвост. Она брела вперёд, ноги тонули в слизистой грязи, пока не вышли по колени, по икры и не оказались на берегу. Она отдала грузовик Брэду, стоявшему с открытым ртом.
Мира упала на землю, обняв коленки, пытаясь отдышаться. Когда она встала, то увидела, что за неё наблюдал не только Брэд. Другие люди из округи, должно быть, услышали шум, и теперь из-за одних кустов выглядывал мистер Джонс, соседка из-за других. За ней были несколько подростков, катающихся на скейте и смотрящих на неё. С террасы молча смотрели Энджи и Стив.
Мира покраснела, посмотрев на себя. Её мокрая одежа облегала тело, твёрдые соски выпирали сквозь рубашку. Грязь облепила все руки и ноги, которые, к тому же, все были в укусах комаров. Влажные листья и ветки опутались вокруг всего тела и напоминали струпья. Она даже не могла представить, как теперь выглядело лицо. Мокрый хвост лежал на плече и по виду напоминал труп утопленной белки.
Скрестив руки на груди, молодая девушка бросилась к дому. Подростки засмеялись при виде её большой груди, которая раскачивалась при беге, а сосед мистер Джонс на шаг вышел из-за кустов для лучшего вида. Щёки Миры были ярко-красные. Ей хотелось поскорее скрыться в доме от всех этих вытаращенных глаз и ухмыляющихся ртов.
На террасу вели ступеньки. Мира планировала забежать по ним прямо в заднюю дверь, но Энджи встала на полпути, преграждая ей путь.
- Куда это ты? – преградила ей путь Энджи..
- Внутрь. Мне надо снять мокрую одежду – Мира обнимала саму себя. Тёплая вода стекала по её ногам, заставляя шорты плотно облегать зад, словно это вторая кожа.
Энджи мерзко засмеялась.
- Издеваешься? Ты грязная! От тебя будет мутная вода по всему дому!
- Но…
- Тебе надо помыться сначала. В таком виде я тебя не пущу – Энджи обошла дом и вернулась из гаража с мешком для мусора – Снимай одежду и клади сюда. Так мы сможем отнести её в стирку, на капая на пол.
Челюсть Миры отвисла.
- Снять её здесь?
- Да, здесь. Только посмотри – она отвратильна!
- Но я не… Мне нужна другая, чтобы надеть
- Тебе нельзя одеваться, пока не помоешься и ты не можешь надеть чистое, пока не снимешь грязное. Давай скорее, я не хочу торчать здесь весь день.
Подростки закричали от радости, услышав это. Один из них крикнул на всю улицу и к ним присоединились ещё шесть или восемь пацанов. Они стояли меньше, чем в шести метрах от дрожащей Миры. Мистер Джонс держал руки в карманов, развратно ухмыляясь, мистер и миссис Эдвардс, соседи из дома напротив, подошли с двумя маленькими дочерьми. Единственный человек, которого это не волновало, был Брэд, играющий со своим грузовиком.
Слёзы выступили на глазах Миры. Она не могла поверить, что Энджи хочет, чтобы она разделась перед таким количеством людей. Почему ей нельзя для этого уйти хотя бы в гараж? Какая разница, если она накапает на грязный цементный пол?
Энджи потрясла пакетом.
- Давай! Быстрее закончишь – быстрее попадёшь внутрь.
Мира могла только думать. Если она тут простоит подольше, то придёт ещё больше людей. Подростки успеют подоставать телефоны для того, чтобы сфотографировать или заснять видео. Если она это не сделает прямо сейчас, то всё станет намного хуже. Я сделаю это быстро, а затем быстро забегу по лестнице и они меня увидят всего на несколько секунд.
Низко наклонившись, Мира потянулась к нижней части рубашки. Мальчишки смотрели голодными глазами. Соседи с обеих сторон выглядывали из-за угла. Стив встал на середине лестницы, всего в паре метров от входа. Молодая девушка не могла поверить, что собирается сделать это. Но у неё разве есть выбор? Она сделала глубокий вдох. Сейчас или никогда
Мира стащила с себя мокрую рубашку и сорвала лифчик так быстро и сильно, что порвала одну лямку. Некоторые мальчишки охнули, кто-то ругнулся или сказал «Ох, блин…». Пусть даже она была мокрой и грязной, это была самая большая грудь, какую они когда-либо видели, а для кого-то даже единственная. Мира пыталась игнорировать комментарии и просто абстрагироваться от происходящего. Не медля, она сняла шорты прямо с трусиками. Прижав одну руку к груди, другую зажав между ног, она бросилась к лестнице, ведущей на террасу.
- Подожди – рявкнула Энджи.
Мира начала подниматься, но Стив преградил ей путь. Он смотрел на неё сверху вниз с загипнотизированным лицом. Энджи сделала жест в её сторону «Вернись»
- Мне нужно внутрь – умоляла Мира.
- Думаешь, я тебе служанка? Подними вещи и положи их в мешок.
- Пожалуйста, миссис Дэвис…
- Я требую, Мира.
Слёзы текли по лицу девушки. Стив стоял на улице. Ни оббежать, ни обойти. Тем не менее, пытаясь как можно сильнее прикрыться, Мира вернулась к куче грязной и мокрой одежды на земле. Она старалась не смотреть на подростков, но не могла укрыться от них. Это был её худший кошмар: большинство уже достали телефоны, фотографировали и снимали видео. Рыдая от стыда, Мира нагнулась и схватила свою мокрую одежду. Она повернулась к подросткам боком, чтобы не показать им свою промежность, но Стив теперь получил очень хороший вид с лестницы. Эрекция у него уже была настолько сильной, что шорты грозили лопнуть.
Энджи стояла с мешком, а Мира закидывала мокрую одежду внутрь. Она выхватила мешок у старшей женщины и бросилась к лестнице, надеясь оттолкнуть Стива.

- Мира! – рявкнула Энджи, - тебе нельзя внутрь вот так!
Девушка развернулась, прижав мешок к груди в надежде прикрыть наготу.
- Что Вы имеете в виду? Моя грязная одежда в мешке!
- Ты ещё грязная! Испортишь ковёр!
Мира посмотрела на себя. Её бледная, гладкая кожа была покрыта подтёками грязи, листьями и сосновыми ветками, опутавшими ноги, Она чувствовала их и на спине и между ягодиц, да и в волосах наверняка были.
- Иди сюда! – позвала Энджи – я тебя полью из шланга.
Мира пошла за ней, всё сильнее рыдая. Просто когда она уже думала, что всё кончилось, началось только хуже.
- Положи мешок, встань здесь – Энджи схватила девушку за руку и потащила в центр двора – Стой тут. Как же я тебя полью, если ты прижалась к стенке дома?
Мира стояла на траве, обхватив своё тело, а Энджи тем временем включила воду. Она подняла шланг, стоя в паре метров от дома.
- Подними руки. Я хочу убедиться, что смою с тебя всю грязь. Нет, ещё выше. За голову. Вот так.
Энджи направила шланг на Миру и сжала рукоятку. Холодная вода окатила бедную девушку, пока она стояла с руками за головой, совершенно беззащитная. Она вздрогнула и завизжала, когда ледяная струя ударила ей в соски, а затем в узкую полоску тёмных стриженных волос между ног. Каждый раз, когда Мира вдрагивала, её грудь и ягодицы колыхались. Толпа подростков выросла до десяти человек. Все снимали её на видео либо фотографировали. Каждый пацан сейчас имел такой же стояк, как у Стива.
- Развернись – потребовала Энджи – держи руки над собой.
Теперь Мира стояла лицом к семье Эдвардсов, которых смотрели на её грудь и киску с шоком.. Миссис Эдвардс, нахмурившись, закрыла руками глаза дочек. Энджи поливала из шланга то спину Миры, то ноги, оставив ягодицы молодой девушки напоследок. И снова она направила струю воды между ягодиц Миры и держала её там гораздо дольше, чем нужно
Мира стояла с руками за головой, холодная вода стекала по телу. Её было настолько стыдно, что мозг почти отказал. Струя воды по-прежнему была направлена между ягодиц Миры. Энджи опустила струю на пару сантиметров и Мира подпрыгнула, когда вода задела её нежную плоть промежности. Когда закончится эта пытка? Сколько это может продолжаться?
- Теперь волосы – сказала Энджи – поворачивайся и наклоняйся. Да, вот так.
Мира наклонилась, пока Энджи смывали грязь и листья с её волос. Её тяжёлая грудь свисала, мягко покачиваясь. Когда она выпрямилась, струя ударила ей в лицо, она поперхнулась и закашлялась.
Энджи закрутила вентиль и положила шланг.
- Что ж. Теперь, думаю, ты, наконец, чистая.
Мира закашлялась и вытерла лицо, затем вычихнула воду из носа. Мальчишки истерично засмеялись, и Энджи заулыбалась. Девушка осмотрелась. Не все мужчины в округе пускали слюни от экзотичной внешности.
- Дайте полотенце – попросила Энджи – не могу же я капать Вам на пол.
Мира даже не потрудилась прикрыться, пока ждала. Она была настолько смущена, что уже не было сил прятать наготу. Она просто стояла, свесив руки, мокрая, голая, и дрожащая в ожидании, когда Энджи вернётся. Её соски затвердели, а бледная кожа была покрыта мурашками.
После, казалось бы, вечности, Энджи вернулась со старым пляжным полотенцем, давно изорванным и изношенным. Она бросила его Мире, которая сжала его, как только оно коснулось её тела.
- Вот так. Теперь вытирайся!
Мира обернула своё мокрое тело в жёсткое полотенце. Оно было настолько рваное, что одна грудь и ягодица по-прежнему были на виду
- Теперь иди в душ и надевай чистую одежду. Я присмотрю за Брэдом, пока не закончишь.
Мира дошла на негнущихся ногах до лестницы. Стив всё ещё стоял на ней, и чтобы протиснуться мимо него, ей пришлось провести своей грудью по его, отчего Стив чуть не кончил прямо себе в штаны.
Мира зашла внутрь, передвигаясь как робот. Она едва могла думать, едва могла двигаться. Она стояла посреди гостиной, завёрнутая в жёсткое полотенце, а голова была занята эмоциями. Слёзы наконец остановились и всё, что она теперь чувствовал, был гнев…

Последнее время мне что-то плохо спится. Навязчивая идея прогуляться днем по лугу в одном платьице донимает всё больше и больше. Ворочаясь в постели руки поглаживаю бедра и сложив ладошки вместе засовываю их меж ног. Мягкая ломота в теле, тепло становится и я проваливаюсь в темноту сна.
Разбудил будильник. Пора вставать. Выскакиваю из-под одеяла и бегу в сенки за молоком для завтра. Потом быстро умываюсь, стакан молока и шаньги с картошкой от тетки по соседству.
Всё это я проделываю голышом, так и не одевшись после сна. Ни когда в жизни не спала как многие это делают в пижамах, майках, трусах или ночнушках. Тело должно дышать и отдыхать как и мой мозг. А значит на него ничего не должно давить и сковывать .
Подойдя к шкафу смотрюсь в зеркало. Какая я вся упругая, загорелая без белых пятен на теле. Грудь хоть и не большая, но стоит вопреки многим девкам имеющих 4 размер.
На лобке прядь кучерявых черных волос, я их подравняла как на картинке у обнаженной японской красавицы из журнала соседского мальчишки. Ровный такой пушистый треугольничек. Ладно, время бежит, пора на работу. Одеваю ненавистные трусили, и платье. Лифчики не ношу уже давно. Да и к чему, у меня ни при беге ни при ходьбе вымя ходуном не ходит как у Нюрки. Грудь стоит как вкопанная. А ткань порой приятно трет соски, от чего доставляет небольшое наслаждение. Подвока, губки, два нажатия на спрей духов и я готова.
Прихватив кофту, на улице уже на лето, выбегаю на улицу и к остановке. До райцентра полчаса езды, потом квартал пешком и я на работе.
Проклятая наша бухгалтерия почти в сборе. Сажусь за стол и тут же появляется Мишка, менеджер рекламного отдела. Ему как всегда нужны сводки по оплате. Забрал, обвел нас взглядом заулыбался и прикрыл дверь ушел.
- Чёе-то Мишка лыбится у тебя? Небось нравишься ты ему? – сказала Валентина Андреевна, заместитель Главбуха и сама старшая из нас четверых сидевших в отделе.
- Не, не я Фроська скорее. Видишь в какой она кофточке.
- Ой, и впрямь Фроська ты сдурела что ли?
На фроське была одета шикарная темно-зеленая шефоновая блузка с какими-то разводами. Сквозь неё просвечивалась грудь 4 размера в черном кружевном лифте.
- Чёй то я сдурела? Сейчас мода такая. Муж подарил на 3-х летие по поводу свадьбы.
Фроська у нас самая красивая женщина 25 лет. Муж зоотехник, золотой парень. Следит за модой, частый гость московских выставок, оттуда и привозит все шмотки.
- Фрось а дорогая такая блузка? – спросила наша расчетчица по зарплате Ефросинья Федоровна. Женшина 35 лет, так и не вышедшая замуж. Она в принципе то высокая, ладная женщина, приятной внешности, но почему то парни обходят ее стороной.
- Не знаю, говорю подарок. А что нравится? У вас будет возможность тоже прикупить девчонки. Мой сказал, что на этой неделе в наш универмаг завезут 16 модных коллекций, правда прошлого года. И если все раскупят, то фирма будет у нас арендовать помещение в универмаге.
Все повздыхали и занялись своим рутинным делом. Я искоса погладывала на Фроськину блузку и представляла как она будет на мне смотреться. Наверное здорово. Юбочка до колена, чулочки и блузка. Ах…… .
- Чё задумалась то? Размечталась, гляжу. К шефу зовут. Беги скорей. Главбух звонила.
Я встрепенулась и не понимая в чем дело понеслась к шефу. Он у нас строгий, но справедливый мужик, не любит медлительных и не расторопных.
*****
Боже, я два дня в Москве. Направлена на повышение квалификации, семинар по линии нашего предприятия. Здорово! Отсидев 8 часов, законспектировав всех докладчиков я вылетела на улицу. Добежав до номера, переоделась в своё лучшее фиолетовое платье, прихватила сумочку.
И вот она Москва!!!
Большие толпы народа, все куда то снуют, торопятся. Каждый второй с телефоном у уха что то говорят. Машины бегают, автобусы, такси. Шум на улице, не привычно.
А вот и магазины. Прошвырнусь.
Но что это? Девица вышла из машины, снимает платье и остается полностью обнаженной.
Сума сошла. Спереди и сзади мужчины щелкают фотоаппаратами. В толпе какая то перепалка, Старичок в шляпе машет на них палкой, а женщины ругаются. Но, девушка продолжает позировать своим фоторепортерам. Но потом резко разворачивается, не одеваясь прыгает в машину, за ней фотографы и машина с места уходит за угол. Понятно, это двое полицейских спешили к этому месту. Опоздали.
Я стояла и смотрела на все это действие и не могла оправится от зуда в низу живота. Минуту спустя оцепенение прошло, я повернула к магазину. Здесь было чему удивляться.
Да, таких вещей у нас не продают. Да еще в таком количестве. Два ряда юбок на любой вкус и цвет, три ряда блузок и кофточек, платья, халаты, джинсы, жакеты и еще всего всего. Отобрав пару блузочек и пару юбок пошла в примерочную. Здесь тоже очередь. Женщины и мужчины. Женщины примеряют, а их мужья видимо заглядывают за ширму и одобрительно кивают или бегут менять вещи.
В примерочной огромное зеркало во всю стену. Пуфик и вешалки. Я стягиваю платье, одеваю блузку, почти такую же как у Фроськи, только темно синюю, юбочка плюш слегка выше колена. Ах красавица я. Правда грудь просвечивает, а соски так и подавно видны. Они затвердели и вытянулись. Блин, как же я носить то буду? Нет наверное это не для меня. Снимаю всё и и зуд в низу живота просто нахлынул и покрыл меня, ко мне в примерочную ввалился молодой парень с платьем в руках. Глянул на меня и ретировался. Извините, ошибся кабинкой. А шторку не прикрыл. Сквозь довольно большую щель вижу очередь. Но двинуться с места нет мочи. Тот парень отдав видимо жене платье, заметил, что не задернул шторку быстро поправил ее. Я рухнула на пуф. Руки сами потянулись к заветному месту.
Блин, что я делаю? Сижу в примерочной, в одних труселях и наяриваю свою писечку.
Но напряжение спало и можно уже вставать. Но в это время за ширму протягивается рука с парок симптичных трусиков.
- Возьмите, это Вам должно понравиться.
Боже, это тот же парень с платьем.
Беру трусики. Рука исчезает. Рассматриваю. Да, действительно, маленькие треугольнички, полосочки. Не то что мои труселя. Быстро встаю, примеряю. Боже, так они ничего не прикрывают. Спереди справа и лево вылезают волосы, а попка почти голая вся. Но мне нравится. Голоса за ширмой ворчат – Скока можно пару юбок мереть?
Все, переодеваюсь, хватаю все что выбрала и к кассе. В голове какой-то кавардак, почти ничего не соображаю.
Ого, ничего себе я оставляю почти всю свою зарплату. Но на попятную не иду, плачу и убираюсь восвояси.
В номере со мной тоже девушка из соседнего райцентра Вологодской области. И тоже рассматривает сои покупки. Обменяли впечатлениями от Москвы и москвичей. Разбежались примерять и хвалиться своими покупками. Я в туалет-ванную, она в комнате.
Одеваю юбку и блузку, выхожу. Она стоит в туфлях на каблуках и платье до колена как у Гурченко из фильма. Загляденье! Она тоже моим нарядом довольна. Снова примерка, опять мы довольны собой.
Я присела на кровать, мне больше нечего демонстрировать. Она же не мешкая отворачивается и снимает свой наряд. Передо мной ее почти голая попка. Лишь между ягодиц тесемочка. Я от неожиданности тихо охнула. Она сняла платье и обернулась.
- Ты чего?
- Нет, я так просто. Не видела таких трусиков никогда.
- Да ты чего, это же стринги. Видишь, прикрываю лишь спереди, а сзади почти ничего. - и она вновь повернулась ко мне спиной.

- У меня тоже почти такие же, но не такие.
- Покажи.
- И я уже не стесняясь встаю и задираю подол юбки.
- Ну да, нормальненько. Только ты чего же не удаляешь волосы с лобка? Смотри как некрасиво торчат они у тебя.
- Как это?
- Вот глупая.
Она подходит ко мне пальцем приспускает трусики и тыча пальцем в лобок – вот это всё надо сбрить. Будет лучше, поняла?
Я киваю.
- На вот бритву, нет вот кремом лучше, намажешь и через 10 минут смоешь все. Беги давай.
Я в растерянности беру тюбик и иду в ванну. Опять внизу начинаются приступы.
Раздевшись, намазываю всё, критически осматриваю себя и жду. Смотрясь в зеркало на себя обнаженную, вспоминаю ту девчонку, оголившуюся посреди улицы. И рука тянется к заветному бугорку. Закрываю глаза и представляю себя на месте той девчонки.
**** ох как хорошо. Опускаю глаза вся рука в волосах. Действительно часть волос просто выпало с моего лобка. Залезаю под душ. Намыливаю себя всю с ног до головы. Перед глазами всё та же девчонка. Ну вот душ принят, растеревшись полотенцем рукой исследую потерю волос. Кое-где все же есть. Ничего модно вырвать. Одеваю халат, выхожу .
Подруга уже все сложила в чемодан, она утром уже уезжает. Я протягиваю ей тюбик с кремом.
- Ну что? Получилось? Оставь себе, через пару недель повтори. Это ненадолго. По себе знаю. Может, спустимся в ресторан, перекусим или ты спать хочешь?
- Давай, сейчас только оденусь.
Взяв чистые свои белые труселя, хотела одеть.
- Что ты? Зачем? Выбрось ты это старьё? Ты ж молодая девчонка. У тебя же есть стильные трусики сейчас. И наряд новый одень, думаю, мужчины будут от тебя без ума.
Я немного замешкалась, но сделала, как она сказала.
Вот мы в ресторане, сидим за столиком. Немного не по себе. Во-первых, я никогда не выходила в блузке с голой грудью на люди, во-вторых, узкие трусики под юбкой создавали непонятное ощущение свободы, как будто я голая. Оглядываюсь, как бы кто не заворчал и не обозвал шлюхой как ту девчонку. Все же никак она из головы у меня не выходит.
Но все нормально, ни кто не обращает на меня внимание. Раз только официант бросил быстрый взляд на мою грудь и всё.
Поужинав и немного выпив вина, поднялись в номер. Стали укладываться. Время уже позднее. Соседка растила постель, я тем временем забежала в туалет раздеться и подмыться как обычно. Блин халат то на постели. Я неуверенно приоткрыла дверь. Кровать рядом, а соседка спиной стоит. Быстро выскочив нурнула в кровать.
- Ты, что голой спишь?
Все-таки увидела. – Да, с детства.
- Во как? А если в поезде?
- Так какая разница, и в поезде тоже.
- И не боишься, что заметят?
- Боюсь, очень. Но я аккуратно, никто и не замечает. Мне так больше нравится, легко, свободно.
- Хм. Ладно, я тоже попробую. И она пошла в ванну.
На ее тумбочке горел ночник, но я все же разглядела когда она нагишом вышла из ванны.
- Спокойной ночи
- И тебе спокойной ночи.
Утро, соседка быстро моется, собирается. Я тоже уже готова, в своем платье, но новых трусиках. Выходим и прощаемся, обменявшись адресами. Телефона у меня нет.
Сижу на семинаре, выступления от разных служб. Налоговики, банкиры и прочие знающие люди. Задаем вопросы, получаем ответы. Все замечательно. Выдают раздатку в папочках и проштампованные командировочные листы. Конец учебе.
Сегодня я уезжаю, но есть еще время пробежаться по магазинам. Хотя денег почти нет, решаюсь купить еще пару таких трусиков, что предложил мне парень вчера.
Нашла подобные стринги, что у бывшей соседки. Боже, да они кучу денег стоят. Нет, уж лучше без них ходить, чем в них и без денег.
Спешу собираться, до поезда 2,5 часа. Новые ощущения будто бы я без трусиков не покидают меня весь день. Влетаю в номер, там уборщица ворчит, что устроили здесь оргии всю простынь испоганили. Во это номер. Я и не заметила утром, выскочила закинула одеялом кровать и в ванну. Покраснев, стала быстро собираться. Ночью мне снился сон, что я бегу по лугу в платье на голое тело, ветер забирается ко мне под подол.
Потом я в блузке и юбке выше колена, которая все время задирается ветром. Как сладок был сон. Теперь понятно почему. Ну и дурра же я. Все готова, спешить надо на вокзал.
*****
Отчитавшись за командировку, перед главным и отдав все бумаги, что привезла вернулась на место к себе. Сегодня пятница, последний рабочий день.
- Ну, что купила, спросила меня Ефросинья.
- Да, колись скорее, просит Фроська.
Да, в общем то пару юбчошек из плюша и блузочки что у тебя Фрося.
- Так чего не одела?
- Да у нее смелости не хватит, сказала замша. Она, ж с голой грудью ходит.
Все женщины прыснули, видя как я покраснела.
- Так зачем покупала, опять говорит Фрося. Лучше отдай Ефросинье. Хотя ей мала будет.
- Прекратите, одену я на день рождения. Через месяц.
- Женщины опять прыснули от смеха.
Рабочий день закончился. Дома я вновь примерила свои обновки, да грудь видна и даже очень. Что же мне делать? Может, в самом деле, продать?
Вечером, расстелив постель новыми шелковыми простынями, которые мне подарили родные тетушки из Иваново, сразу не легла, вспомнив казус в гостинице. Решила подышать воздухом. Усевшись на крылечке, во дворе прислушалась упавшей на землю ночной тишине. Звезды были уже не те, что пару месяцев назад. Лето прошло. Где то лаяла собака. Сверчки уже не пели. Кое-где огоньки в окнах. Все уже ложатся спать.
Да и мне пора. Ветерок стал прохладным и даже очень. Мурашки пошли по телу от него. Опять вспомнилась девчонка. Что ее толкнуло нагишом перед людьми позировать?
Молодая, симпатичная. И тут я вспомнила, что она действительно была абсолютно голая, спереди у нее тоже не было волос. Значит, все так делают. И та девчонка, и соседка по номеру. Рука непроизвольно полезла под халат. Гладенько тут, ничего не видно только. Значит я такая же как и они стала. Стоп, что значит такая же как они. Я ж не голая, я в халате. И волосы удалила, потому, что видны были. Внутренний голос будто подначил, - ТАКАЯ ЖЕ. СКИНЬ ХАЛАТ И ТЫ ТКАЯ ЖЕ.
А что? Ведь я думала не раз об этом. Пробежаться нагишом ночью по двору. Ведь загораю ж я на крыше своей веранды, скрытой от любого взгляда. Внизу, опять заныло. А что в самом деле если попробовать? Я у себя во дворе, никого нет, соседские окна не горят, спать наверное завалились. Выкрутив лампочку, скинула халат. Порыв холодного ночного ветра словно обнял моё обнаженное тело. Соски напряглись, зуд внизу усилился. А внутренний голос подталкивал шагнуть в темноту. Я спустилась с крыльца, вся трясясь от холода и возбуждения. Прошла по двору к калитке. Постояла прислушиваясь. Всё тихо. Приоткрыла, калитка чуть скрипнула. От чего сердце сильнее забилось, я инстинктивно сместилась вбок и высунула голову на улицу. Тишина и никого. Только у столбов под лампочками вились мошки и комары. В доме напротив и еще рядом света не было, улица пустынна. Вот бы выйти да пройтись по улице, мечтал внутренний голос. Что я дура? Любой из дома напротив выглянет и увидит в свете фонарей нагую дурру. Нет. Достаточно, что я в калитке стою полностью обнаженной. Закрыв калитку, я вернулась во двор. Но домой не хотелось. Хотелось еще чего то. И я решилась пробраться в огород. Там темно, хоть и днем с улицы через не сплошной заборчик видно все, но сейчас это почти не реально. Двигаюсь осторожно, все время прислушиваясь и оглядываясь на соседний дом и улицу дошла до яблоньки. А вот и грядка с морковью, скоро уже убирать. Провела ногой по ее ботве. Приятно. А что если? И я расставив ноги, нагнулась грудью над ботвой моркови. Трава нежно щекотала обнаженную грудь. Рука потянулась к заветному бугорку. По телу прошла дрожь. Раскачиваясь над травой на широко расставленных ногах я творила с собой невообразимое, всё ускоряя и ускоряя темп покачивания и руки. Эмоции накрыли меня и я рухнула в грядку сотрясаясь всем телом.
Сильнейший оргазм отнял все силы. Полежав пару минут, перемазавшись в земле уже не спокойно пошла в дом. Приняв душ улеглась на шелк и вмиг заснула.
Суббота, нужно много чего сделать. Убрать туже морковь, снять кабачки, на следующей неделе похолодание до +5. Сходить в магазин за продуктами, постираться, а вечером сходить в кино. Накинув халат отправилась в огород.
Да, на грядке словно Мамай прошелся. Ладно, сейчас все уберем и нет следов. Закончив дела в огороде, запустила машину с бельем. Прибралась, приготовила обед. Уселась к телевизору, правда я его не люблю очень, но надо же быть в курсе чего в мире происходит. Запищала машина. Сменила белье, за одно и халат сунула, запачкала в огороде. И уже голышом села обедать. В новостях говорили, что участились случаи публичного обнажения в Украине феминисток. Тут я вспомнила опять ту девчонку в Москве. И снова рука опустилась к вожделенному клитору. Обед прошел славно. Я сыта и довольна. Машина вновь запищала. Вытащив белье поняла, что мне надо его повесить, а единственный халат выстиран, не идти же нагишом.
- А ЧТО ТАКОГО? ДАВАЙ, ТЫ Ж ОДНА, подначивал внутренний голос.
Одна, ночью это одно а днем, хоть во дворе точно никого, но днем голой развешивать белье, а вдруг кто заглянет?
- НЕ ТРУСЬ, ТЫ ЖЕ НАГИОМ ЗАБИРАЕШЬСЯ НА КРЫШУ БЕСЕДКИ.
Ну не нагишом, а одетая, и лишь там раздеваюсь в своем укрытии.
- ДА ПЕРЕСТАНЬ, ТЫ ВЕДЬ ХОЧЕШЬ ЭТОГО, ДАВАЙ ВСЕГО ТО ПЯТЬ МИНУТ.
Разрываясь в нерешительности, я все же подхватила бак с бельем выскочила во двор.
Выходя во двор, я прикрылась баком от окон соседнего дома и сбежав с крыльца, быстро стала развешивать бельё. В пять минут конечно же не уложилась. За все время меня обуревали страсти страха быть застигнутой голышом и удовольствием быть голой. Внизу опять невыносимо свербило. Наконец, то все развешено. Подхватив бак и точно так же прикрывая голое бедро вернулась в дом. И вновь отдалась страсти.
Ну, это никуда не годиться. За последнюю неделю я себя удовлетворяла уж слишком часто. Но мои проказы были невинны. Мужчин я побаивалась, в школе была самой скромной, да и куда ж мне сироте деваться. На попечительстве у тетушек не разбалуешь. Родители погибли в автокатастрофе когда мне еще было восемь лет. И я жила в Иваново до окончания школы и университета. Потом вернулась в наш дом. Живу одна. Скромно, но хорошо. Зарплата у бухгалтера не ахти конечно, но не в Москве ведь. Дом еще добротен, на каникулы с тетушками приезжала на все лето. Его поддерживали, подкрашивали, соседи следили, а в прошлом году помогли крышу перестелить. Так, что все замечательно.
Помывшись и одев под воздействием внутреннего голоса лишь платье на голое тело пошла в магазин. Погодка была ветреная и прохладная, но светило солнышко. Идя по улице, мне было неспокойно. Ветер был порывами, так что просторное платьице мое обжимало мою фигуру от чего казалось, что все видят, что под ним ничего нет, или

задувал снизу задирая подол. Но так как длина была ниже колена и задрать его оголив меня не мог, это успокаивало. Зато чувство свободы и легкости меня охватывало и несло вперед. Скупившись, я брела по дороге. Обогнал мотоцикл с парочкой, кативший к убранному полю. Я проводила их завистливым взглядом. Сумка оттягивала руку и я заспешила домой. Твердо решив, тоже сходить в поле в чем и сейчас. Но придя домой, обнаружила, что забыла закрыть кран в раковине, от чего устроила достаточно большой потоп. Вот лень было мыть посуду, в результате отвлеклась и все забыла. На уборку ушло почти час. Раздеваться было некогда, измочилась вся. Пришлось переодеваться в более легкое желтое платьишко в белый горошек. Солнышко уже садилось. Я наверное уже не пойду, да и устала что-то.
- ТЫ, ДАЛА СЕБЕ СЛОВО. ЧТО Ж ИЗМЕНЯЕШЬ ЕМУ, ДАВАЙ ИДИ!!!
Ладно, ладно не шуми говорила своему внутреннему голосу, пойду. Только вот трусики одену новые. Платье то коротковато.
- ТЫ, ДАЛА СЛОВО ИДТИ БЕЗ ТРУСОВ, снова говорил он мне.
Но на улице ветряно, и мне страшновато. Успокаивала я его. Хотя самой очень хотелось.
Все-таки, отбросив трусики я выскочила за калитку и пошла.
Ветер не стихал. Он то наскакивал на меня как петух, то как кошка терся о ноги и пытался залезть под подол. Приходилось придерживать подол платья. Вот и Поселок почти позади. Впереди последние дома, а вот и парочка на мотоцикле спешит назад. Смеются. Им весело и хорошо вдвоем.
Иду еще минут десять. Впереди скошенное поле, стога над которыми все еще кружат птицы. Я уже не придерживаю подол и ветер не так силен. Проходя по меже у стога увидела косынку девчонки с мотоцикла. Здесь они видимо сидели. Вокруг никого. Тишина. Солнышко почти село. Наверное пора и обратно. Я все же прошла почти пару километров практически голой по селу и сейчас ветер мне задирает подол оголяя мою писечку и попку.
- НО ВЕДЬ НЕ ГОЛОЙ.
Ты что совсем, а вдруг кто увидит.
- КТО? ВЕЧЕР, СУББОТА. КОМУ В ГОЛОВУ ВЗБРЕДЕТ В ПОЛЕ ИДТИ. ЕСЛИ КТО И ПОЯВИТСЯ ТО ТЫ ВСЕГДА МОЖЕШЬ СПРЯТАТЬСЯ ЗА СТОГОМ, ДА И ВИДНО ЕГО БУДЕТ ИЗДАЛЕКА.
Оглядевшись, я взялась за подол. Потянула вверх, присела. Осмотрелась. Сняла его и выпрямилась. Дрожь пошла по телу. Вот они мои сны наяву. Только уже не в платье без трусов, я уже даже без него. Вот оно в руке. А поняла руку с платьем и распрямила ладонь. Хотелось кричать, прыгать. Но подлый ветер который вроде бы стих, сильным порывом подхватил платьице и понес его прочь.
Я рванула за ним. И вот казалось бы, настигла, оно у ног, но новый порыв подхватил и понес вновь. Борьба продолжалась не долго, так как мне пришлось резко остановиться и оглянуться на звук приближающегося мотоцикла. Его самого еще не было видно, видимо ветер быстрее доносил рев его мотора. Я присела и оглядевшись метнулась к близ стоящему стогу, вжалась в него оглядываясь с какой же стороны появится мотоциклист.
А вот и они. Вдалеке откуда я бежала к стогу подкатила все та же парочка, девушка легко соскочила с мотоцикла, за ней парень и они стали обшаривать место, вокруг стога, за тем двинулись к следующему. Понятно, что девчонка вспомнила о косынке, и они вернулись. Возможно косынка это подарок парня. А что если ветер и ее унес, и они будут двигаться в моем направлении, обыскивая стог за стогом. Я пропала. И действительно, парень показал в мое направление, и они двинулись ко мне. Расстояние нас разделяло всего каких-то 150-200 метров. Что делать? Не являться же перед ними в таком виде. И что я им скажу? Сказку про ветер? Зачем сняла тогда платье? И почему голая? Нет. Надо бежать. Но как? Только я отделюсь от стога, меня заметят. Вот дура я ненормальная. Я нервно стала раздирать стог руками. Но куда там. Он свернут в рулон плотно, туда не влезть.

Но видимо бог сжалился надо мной девчонка вскрикнула и подхватила платочек свой зацепившийся за срезанные колосья. Весело подпрыгивая, подбежала к парню обвила шею, в поцелуе оба завалились наземь. Еще не хватала мне смотреть как они тут чем то занимаются, а того хуже если припрется еще кто0нибудь.
Солнце почти село, раскидав последние свои лучи заревом по всему небу. Я дрожала всем телом, наблюдая за парочкой стоя на коленях, прижимаясь к стогу. Наконец они встали и в обнимку вернулись к своему мотоциклу. Я отвернулась и уселась голой попой на землю и навалившись на стог. Закрыла глаза стараясь успокоить гулкие толчки сердца и дрожь. Взревел мотор. Всё, пронесло, подумала я. Но не тут то было. Звук приближающего мотора подсказал, что они направились через поле ближней дорогой к поселку, а значит двигаются на меня. Не успела я обернуться, чтобы укрыться за стогом от проезжающей парочки, как они пронесли буквально в метре от меня, всё что я успела – распластаться по земле вжимаясь в неё. Ветер развивал волосы девушки и завязанный на её шее злосчастный платок.
- Фу, пронесло. Но где, же моё платье? А что если они наткнуться сейчас на него, как я домой доберусь? Я привстала, провожая глазами мотоцикл. Он быстро удалялся. Слава богу, не заметили. И тут на меня накатила волна, рука коснулась вульвы. Вся мокрая, склизкая, пальчиками быстро заработала стараясь как можно быстрее разрядить себя. Оргазм пришел почти мгновенно. Рухнула под стог я лежала и с закрытыми глазами, разноцветные круги расходились от меня. Я лежала, вдыхая чудесный запах скошенного сена и думала, что вот до чего я докатилась. В сновидениях, бегала с голой задницей по лугу, но в платье. А на самом деле ? Открыв глаза, я вскочила. На самом деле, я полностью обнаженная, поцарапанная высохшей травой посреди поля идиотка. Растеряно озираясь я бросилась на поиски своего платья. Надо было спешить, солнце практически село, сумерки сгущались. Я металась то вперед, то влево, снова вперед вспоминая, куда же оно неслось под напором ветра. Видимость ухудшилась совсем. Я чуть не ревела от досады. Так в поисках я вышла почти на окраину поселка только окраина оказалась почти центром его.
Присев расплакалась окончательно. Вот как я доберусь, как объясню пропажу платья?
В домах зажигались огни. Ночь густо обволакивала поле и силуэты домов. Только освещенными оставались улицы и окна домов. Ветер проклятый не переставал рвать на мне волосы, становилось ужасно холодно. Я стала думать, что придется здесь мерзнуть до самого утра почти, так как народ отправится в кино, на танцы, а потом парочки будут гулять почти до самых петухов. А там и рассвет. Черт, мне никак не добраться до дома. Ладно бы если я жила на опушке, а от нее до дома почти километр. Вновь слезы ручьем потекли. Прижав колени к груди, и обняв, их я сидела, уткнув мокрое лицо в коленки.
Просидев так около часа, окончательно замерзнув, все же решила попытать счастье и прорваться к дому. Тем боле мне пришла в голову мысль, что пока люди веселятся в кино, кафе и прочее, то народу на улице меньше, чем ближе к полуночи.
Дрожа всем телом, стала двигаться в обратном направлении, но смещаясь ближе к поселку. Колотило меня так, как будто кто-то тряс меня. Приблизившись к поселку, вся обратилась в слух. Поле кончилось, передо мною огороды заканчивающиеся домами, дорога и снова дома с огородами. Прячась за редкие кустарники, на коленях проползла до ближайшего забора. Тихо. Двинулась по узкой тропинке между заборами к дороге. Тропинкой, конечно, трудно назвать заросшую межу шириной в полметра, зато она не освещена. Добравшись до освещенного дома справа и слева ползком, вжавшись в землю замерла. Если кто сюда завернет, всё мне конец. Понятно, здесь и днем никто не ходит, но все же. По-пластунски как партизан двигаюсь всё ближе к дороге. Хорошо, что выбрала этот участок, фонарь на столбе мерцал и изредка гас, потом снова мерцал и снова гас.
Остальные были в пятидесяти метрах от него справа и слева, можно успеть пробежать и юркнуть между следующих домов на той стороне. Проползла еще несколько метров, чтобы выглянуть на дорогу, здесь было все же светло из освещенных окон дома справа.

Небольшой ивовый кустик прямо в конце забора все же укрывал меня. Из дома доносилась музыка и голоса. Видимо веселятся хозяева. Раздвинув ветки, выглянула на улицу. Справа нет никого, слева вдалеке в мою сторону шли четверо и больше никого. Вот пройдут и можно сигануть через дорогу, там такой же куст меня скроет. Голоса приближались. Отступить, услышат. Я вжалась в землю прикрытая кустом и травой. Две парочки навеселе шли именно в этот дом справа. Они о чем-то громко говорили и смеялись. Я не слышала о чем, дрожала как осиновый лист, пряча голову и проклиная себя за свою дурость.
Парочки постучали в калитку, загорелся свет, видимо на крыльце. Хозяин открыл двери, обнимая новых гостей, пропуская их внутрь.
Но последний сказал минутку я сейчас. Я не видела, что он там делал, боялась пошевелиться, но услышала приближающиеся шаги. Стихло. И вдруг на меня что-то полилось пахучее и теплое. Да он ссыт сволочь. Прямо на мои плечи, голову. Вот зараза.
Мужик крякнул, и шаги удалились.
- Ну, где ты там Иван? Пропал что ли?
- Да иду я, иду.
Хлопнула входная дверь, погас свет. Вытерев лицо и отплевываясь, я тихонько выглянула на улицу. Никого. Прислушалась. Вроде все тихо. Раздвинув ветки посильнее выставила одну ногу, выдвинула из кустов тело и только собралась перебежать, как из-за угла в 200 метрах затарахтел и выехал грузовик. Я снова в кусты. Проехала машина, подняв столп пыли. Это даже здорово, не так видно. И не мешкая больше, не оглядываясь и выскочила из кустов прыгнув в такой же куст на другой стороне. Но что это. Здесь межа была настолько узкая, что впору лишь кошкам пробираться. Не долго думая, прикрывая лицо руками пробежала вдоль дороги до следующего дома, слава богу межа здесь была пошире. Но не заросшая. Я, уже не оглядываясь и не останавливаясь, неслась вперед, подальше от дороги. Не знаю, заметил кто или нет, но преследователей не было. Остановилась, потому что межа уперлась в забор. Здесь у огородов межа отсутствовала.
Надо лезть через забор и пробираться по чужим огородам или искать другую межу с соседним домом, но для этого надо вернуться назад. А там ни кустов ни густой травы, я буду как на ладони.
Попробовала перелезть, не получается. У меня вновь наступила истерика. Что ж делать. До дома нужно было пройти еще этот огород, вновь перейти дорогу и через два дома наискосок моё спасение. Вновь попыталась вскарабкаться, теперь получилось, потому что ногами упиралась в прилегающий забор, но при этом всадила в ногу здоровенную занозу.
Перевалившись через забор, присела, прислушалась. Всё тихо. Как можно ниже пригибаясь к земле, двигаюсь к дому. Меня уже не так волновало, что кто-нибудь выйдет в огород, я почти уверена, что ночью сюда ни кто не пойдет, меня волновал вопрос, как из огорода выбраться и незаметно перейти еще одну освещенную дорогу. Добравшись до сарая, я прислушалась. В доме темно и тихо. Может спят? Да нет времени еще нет одиннадцати, наверное. Значит ушли. Лишь бы собаки не было. Нет, вспомнила. На нашей улице собак почти никто не держал. А бегающие беспризорники сейчас околачиваются возле кафешек в центре. За сараем была маленькая калиточка к тропинке во двор, но вдоль баньки. Надо пробраться во двор и выйти через калитку, но тихо. Надеюсь, что в доме нет никого. Скрипнула калитка, от страха я присела обратившись в слух. Тихо. Вот банька, света тоже нет, как и в доме. Но могут хозяева смотреть телик и выйти в любую секунду. Страх и жутких холод толкал меня вперед. Я уже во дворе, входная дверь с крыльцом смотрит на меня, я на цыпочках не сводя с неё глаз пробираюсь к воротам с калиткой. На крючке на воротах весит видимо постиранный мешок. Подобравшись вплотную к калитке, слегка приоткрываю, чтобы выглянуть на улицу. Здесь свету как днем, аж зажмурила глаза с непривычки. Да, мечтать перебежать освещенную улицу, да еще вдоль неё пронестись мимо трёх домов – не реально.

Можно конечно вернуться в огород, сместиться влево по огородам как раз напротив дома пересечь дорогу и …. О, боже, я ж ее закрыла. Влететь не останавливаясь для открывания не возможно. Нужно просунуть руку в проем у ворот, сдвинуть засов и вернуться к калитке, чтобы войти. Вот я дура. Да и лазить через заборы по чужим огородом обнаженной не такое уж развлечение. Перелазя этот забор я свалилась в крапиву, охать было не до того. Но сейчас все тело горело, да и дрожь не успокаивала. Вон как зубы клацают. Положение было патовое. Или хозяева вернутся войдут или выйдут из двери дома. Засада, полная засада. Я огляделась в поисках укрытия на этот случай, но ничего подходящего во дворе у ворот не было. Разве что. И тут меня осенило. Мешок!!!
Ну да, если его одеть на себя, то можно хоть как то укрыться. Мешок тотчас оказался у меня. Найдя на ощупь торчащий в заборе гвоздь, надорвала мешковину. Просунула туда голову. Но руки? Они же прижаты к телу под мешком. Стала снимать, но тут послышалась, чья, то речь. Не помня себя от страха, я напялила на себя мешок, забилась в темный угол у ворот и присела. Голоса приближались. Становились громче. Раздался стук. Тишина, снова стук.
- Да, я говорил, они на соседней улице у Кацких пируют.
И голоса удалились. Фу, пронесло в очередной раз. Уже не снимая с головы мешок, выглянула на улицу. Через три дома мужики поворачивали за угол. На улице ни души.
Чуть задрав мешок, чтобы освободить как следуют одну руку, открыла калитку, выскочила, тихонько притворив ее за собой. Надернула мешок до плеч и как кукла без рук стала семенить вдоль домов, поглядывая на окна проходящих домов. Вроде никого.
Вот и мой, через дорогу. Огляделась. Никого. Окна занавешены и слава богу. Перебежав, если можно так выразиться семеня ногами, дорогу, подошла к воротам. Оглядываться я не стала, чтобы не задерживаться, высвободила руку, при этом оголила себя почти всю, просунула руку, сдвинула засов и рванула в калитку. Дверь за мной закрылась. ВСЁ!!!
Я была замерзшая, вся в грязи, соломе, воняла мешковиной и мочой, но счастливая и довольная, что всё позади.
Сползла и уселась на землю, снимая мешок. Силы покидали меня. Но возбуждение от пережитого, от холодной земли голой попкой, на которой я сидела, пронизывающего ветра ласкающего мою грудь, живот, ноги, от мысли, что я нагишом проделала такой путь переполняло мой сознание. Я коснулась половых губ, они были холодные но такие влажные как там на поле, может еще более влажные. Второй рукой я погладила свои ноги, они тоже были увлажнены с внутренней стороны. Я бежала видимо от возбуждения не замечая этого. От этой мысли я запрокинула голову и руками стала поглаживать себе грудь с затвердевшими сосками, бедра и пальчиком проникать в себя. Всунула палец, затем другой, Застонала от наслаждения. Мастурбируя я что-то невнятно вскрикивала и охала, потом сотряслась всем телом и завалилась на бок так и не высунув руку из себя.
****
Проснулась я от холода. На дворе была глубокая ночь. Видимо усталость и оргазм выведи мой разум из сего мира, и унесли в мир иной. Еле встав, ноги не гнулись, я добрела до баньки. Как ее растапливала, не помню. Проснулась на полатях при свете дня. Вода была еще горячей, подкинув еще пару полешек, помылась и попарила себя. Вся распаренная вышла на лавочку подставляя лицо яркому осеннему солнцу. Отдохнув оглядела себя, на теле не было ожогов от крапивы, но были царапины от веток и жесткой соломы с поля.
Правая нога болела, нашла и удалила занозу, вроде бы легче стало. Опять расслабилась.
Сидела запрокинув к солнцу лицо и закрыв глаза, вспоминала свои похождения. Рука непроизвольно потянулась к заветному ублажающему месту. Я вновь мастурбировала который раз за эти сутки. Судорогой прошлась волна блаженства по всему телу, захотелось вновь спать. Но выждав минуту другую, вернулась, подмывшись, взяла было полотенце, но отложила и пошла к дому. Войдя во двор увидела моё платье на ступеньках крылечка. Что за чудо? Как оно здесь оказалось? Кто принес? Или ветер наигравшись им и сжалившись надо мной принес его сюда? Чудеса. Подхватив его я вошла в дом.

Позавтракав, я так и не одеваясь распласталась на кровати. Вздремнула. А когда проснулась было уже без четверти двенадцать. Полежав еще малость, вновь вспомнила вчерашний вечер, поездку в Москву, соседку в веревочках вместо трусиков.
А что, может мне и трусики забросить как и лифчики в дальний угол? Думалось мне.
Нет, это не возможно. Я со стыда сгорю. Но вот блузку я все же одену в понедельник и будь что будет. Я вскочила выбежала во двор снимать бельё, ни сколько не забочась тем, что из соседнего дома могли бы меня увидеть голышом. Перегладив белье, вновь перекусила и напялив ветром надруганое платье вышла на улицу прогуляться. Ветер сегодня был не большой, прохладно конечно в одном платьице на голое тело. Все же температура упала наверное до +15 или того больше до +12. От этого я ощущала себя практически голой. Дошла до центра, заглянула в кафешку, выпить кофе.
- Не замерзла? Спросила меня молоденькая очень милая официантка моих лет.
- Нет, ответила я.
- Вы Настя? Я вас помню с детства, мы вместе с вами садик ходили, а потом в школу в первый класс пошли. Помните?
- Простите не очень. Для меня детство как бы исчезло, после потери родителей.
- Да, я знаю Настя, извините что напомнила. У меня тоже мама умерла год назад, а отец бросил нас лет 10 назад. Вот приходится подрабатывать на двух работах.
- Здесь до обеда, а с обеда в ближайшем фотоателье. Это мамино наследство.
- Понятно. Я здесь почти год уже живу, но как то вас не встречала. Я припомнила вы Лера? Валерия? Правильно?
- Да, вспомнила?
Девчонки разговорились. Вспоминая отрывки из своего далекого детства. Но тут Леру позвали, она же на работе.
- Ты приходи ко мне в ателье вечером?
- Нет, лучше ты ко мне в гости забегай, сказала я и помахав новой, старой подруге рукой и вышла на улицу.
Народу было не много на улицах, я повернула к дому. Шла разглядывая прилавки магазинчиков. У нас не райцентр конечно, несколько частный магазинчиков есть с большими витринами и забавными вывесками. По улице шли три мальчишки о чем то споря и поглядывая, на меня. Я не обращала на них внимания, пока они не поравнялись со мной, в этом момент порыв ветра задрал мне подол коротенько платья, и я услышала слова парней.
Ну, что я тебе говорил? Она без трусов. Мамка тоже без трусов ходит, да все они так ходят потому… Дальше я не расслышала, они удалялись споря о чем то. Я остановилась у витрины, солнце падало из-за спины, в стекле было моё отражение. Боже, да ведь я на просвет действительно голая, да еще ветер задрал подол, оголив им мою попку. Сумасшедшая, все же я. Я стала обращать внимание на взгляды прохожих, которые бросали на меня. Ветер ласкал мою вульвочку и ощущение, что я голая иду среди улицы меня вновь возбудило. Я стала быстрей двигаться вперед, потому, что зуб внизу живота усилился. Но пройдя почти до дому, успокоилась. И решила прогуляться посмотреть днем мой маршрут ночного путешествия. Мне было хорошо, холод я не ощущала, хотя холодный ветер так и пытался обволакивать мою попку, спину, низ живота. Это было так приятно и волнующе. Что я решила не только пройти посмотреть те дома, но вернуться к месту начала моего путешествия. Я свернула параллельную улицу. Вот и дом, где голая межа. И как меня здесь не заметили. Межа просматривалась метров на сто пятьдесят до тупика, а вот и куст, за которым нет прохода. А напротив, ивняк, за которым меня обсосал пьяный мужик. От этого воспоминания мне стало не по себе и вновь заныло внизу.
Пройдя три дома я свернула в проулок к полю. А вот и канава, где я споткнулась и кубарем в неё угодила, рядом с конским пометом. Перескочив канаву, сорвала соломинку и воткнув ее между зубов двинулась в поле. Брела не спеша, разглядывая приближающиеся снопы-стога с сеном. Ярко рисуя картину несущейся голой девчонки по полю. Как в метре от обнаженной, беззащитной, испуганной проносится мотоцикл с незнакомыми людьми. От навеянных воспоминаний я так возбудилась, что почувствовала как течет по ногам мои выделения. Рванула к ближайшему стогу, огляделась, скинула платье, уселась на него и быстро занялась самоудовлетворением. Волны оргазмов нахлынули один за другим, но я не останавливалась, теребила и теребила клитор, тыча пару пальцев в себя. После третьего, самого большого тело изогнулось, от нахлынувшего удовольствия и затихла. Через пять минут, выглянула из-за стога. Никого. Встала, и смело пошла через поле к лесу, там за перелеском есть маленький карьер. Водоем, где я часто купаюсь. Он небольшой и в стоит в чаще кустарников. Там никогда почти ни кто не бывает летом. А сейчас тем более нет никого. Я шла и удивлялась себе. Своей решительности и в то же время беспечности. Еще вчера я бы никогда не могла подумать идти по улице без трусов, а сейчас я нагишом шастаю по полю, перелескам и собираюсь искупаться в ледяной воде и опять же голышом.
Вот и карьер. Кладу платье на куст, нет под куст, приваливаю ветками, чтобы не унес ветер. И от жара внизу прыгаю в воду. Вода обожгла все тело, но я быстро к ней привыкла. Легла на воду раскинув руки. Солнышко скрылось, а надвигались тучи. Я всё лежала на воде, было приятно ощущать каждой клеточкой прикосновение этой прохладной и ласковой воды. Ощущения более острые, чем в купальнике. Открыла глаза. Тучи быстро потемнели . Надо бы домой, как бы дождь не застал, подумала я. И тут ветер словно по приказу сорвался с места, порывы были такими, что я еле выбралась на берег, ветер буквально валил с ног. Выбравшись, я вытащила платье из укрытия, хотела надеть. Зачем если дождь пойдет. Вышла из кустов и смело опять голышом направилась к поселку. Ветер то налетал как петух, то поднимал жухлые листья, кружа ими вокруг меня, то вдруг замирал на секунду, чтобы с новой силой накинуться на меня. Я уже не шла, я бежала к краю поля, не разбирая дороги и не забочась быть увиденной кем либо. Ветер рвал мои волосы, засыпал глаза листьями и пылью. Маленькие соломинки подхваченные ветром больно тыкали меня по всему телу. Я решила все же одеть платье. Развернув подол накинула его на голову, отпустила одну руку, чтобы всунуть ее, как огромный порыв ветра надул платье, сорвал с головы и уронил меня. Падая, я выставила инстинктивно руки вперед, платье выскочило из руки и вновь понеслось по ветру. Оно кружилось и поднималось, подало и вновь поднималось. Я носилась за ним, но пока безрезультатно. И вдруг, сильный гром потряс землю, сверкнула молния, от такого раската я в страхе присела. На мгновение потеряв из виду свою цель Ливанул дождь. Ветер чуть затих, но все еще в пяти метрах его нес над землей. Снова раскат грома, молния. Ливень был такой сильный, что вокруг все потемнело. Я продолжала двигаться под этими ударами воды с неба и грязной жижей под ногами вперед. Платья я уже не видела. Просто шла стараясь как можно скорее достичь какого-либо укрытия. Справа зашумела машина, ее еле было видно из-за стены дождя, я не успела испугаться, как кубарем свалилась в канаву. Оказывается поле кончилось и я уже на краю поселка. Вот ведь судьба. Не научил меня вчерашний вечер, опять нагая и опять вдалеке от дома. Шум стоял страшный от такого ливня, молния сверкала освещая на мгновение близлежащие дома, потом опять стена воды. Вновь раскаты грома, я выкарабкалась из канавы, вся в грязи, на босоножке оторвалась застежка, и она слетела с ноги, увязая в грязи. Бросив ее в очередной жиже, я продолжала идти. Даже не забочась о том, что могу быть увиденной. Вновь, раскат грома, такой силы, что в ушах щелкнула перепонка. Вместе с ливнем пошел град. Он колотил меня по голове, плечам, спине и попке. Ветер разгулялся не на шутку. Настоящая буря.
Превозмогая боль, практически ничего не видя я шла, куда не знаю сама. Где-то рядом хлопнула дверь или распахнутое окно, но я нечего не видела, кроме дороги под ногами.
Вот скамейка, откуда она? Подошла ближе. Ворота чьи то. На воротах висит название улицы. Ой, я же посреди улицы. Но ничего не видно, просто какая-то водная стена в метре вокруг. Сообразив, что я посреди улицы я испугалась, но потом решилась бежать дальше. Дождь скрывал меня от людских глаз, прохожих точно нет здесь. Я сообразила

Я сообразила где нахожусь. Оказалось, что я каким-то образом прошла почтив всю улицу, параллельную моей. И тут скоро должен быть проулок на неё. Я двинулась вперед, подгоняемая ветром, дождем и градом. Вот и проулок. Град перестал. Ветер стал стихать.
Да и дождь уже не такой стеной. Быстрее, надо успеть. Добежав до следующей улицы, прямо передо мной пронеслась легковая машина, за ней еще одна. Вторая даже притормозила, но видимо заметили голое тело у дороги, отъехав потеряли из виду, да и я не стояла, рванула через дорогу, поехала дальше. Ливень резко затихал. Обозначились дома, дорога приняла очертания. Сейчас кто-нибудь смотрит из окна и видит меня голую, долбила одна мысль. Вновь поднялся ветер, в лицо больно ударило что-то мокрое. Отшвырнула это. Ба, да это же моё платье. Подняв его с земли, я не задумываясь влезла в него не без труда. Всё мокрое, слипшееся. Еле-еле раскрыла подол и просунула сначала руки, затем голову. Мокрое платье сразу прилипла к телу, кое-как расправив его на себе, осмотрелась. Да я в пятидесяти метрах почти от дома. Ничего себе. Добежав до калитки я ввалилась во двор, калитку захлопнула и навалилась на неё. Непонятный, истерический смех напал на меня. Я днём прошла весь поселок нагишом. И это сделала я, девчонка которая всего и всегда боялась. Посмеявшись, оторвалась от калитки, и направилась было к баньке. Там должна быть еще тепла вода, надо помыться. Но проходя мимо крыльца, заметила такую же мокрую сидевшую обхватив колени Леру.
- Ты как тут?
- Ты ж приглашала. Вот я и пришла. Какая фотография сегодня, все-равно никто не придет.
- Ну, ты даешь. А что не зашла? Хотя понятно, ладно пошли в баню. Дождь почти стих.
Лера, спрыгнула ко мне, её курносый носик, был весь веснушках, а лицо чистое, юное, улыбающееся. Она взяла меня за руку, - Ты вся холодная, пошли.
Мы затопили печку, и сели у очага, наблюдая за языками пламени. Лера вся тряслась от холода, прижимаясь ко мне.
- Ты посиди, я сейчас.
Вернулась я с нераспечатанной поллитровкой. Тетушки говорили, что в доме всегда должна быть водка, для гостей и лекарственных процедур.
Вода уже закипала, в баньке стало даже жарко, но Лера продолжала трястись сидя всё так же у очага обхватив колени.
- Так, ты чего тут сидишь? Давай быстро в парилку. Я налила в ушат прохладной воды, в другой сунула веник, и оба занесла в парилку. Здесь было уже жарко, вынув и отряхнув веник на камни тем самым подняв парок, вышла к Лере. Она как маленькая девочка сидела не сдвинувшись с места.
- Ну, ты чего расселась? Раздевайся и быстро в парилку.
Лера, не поднимая головы, ответила, - Я стесняюсь.
Я бы, наверное, тоже застеснялась, но после пережитых мною приключений, это казалось совсем безобидным.
- Глупи, сказала, я. Ты же не с парнем, а со мной, подругой детства. Последнюю фразу я произнесла как можно мягче и доверительнее. Лера оторвала лицо о колен и посмотрела со слезами на глазах на меня.
-Ну, что ты девочка моя, как можно ласковее сказала я, и погладила ее по голове. Что ты плачешь? Мы ж подруги. Обе сиротки. Так, давай дружить и быть настоящими близкими подругами.
- Ты действительно этого хочешь, Настя?
- Ну, конечно, у меня здесь ведь нет никого знакомых, кроме соседей. И работаю я в райцентре, знакомства за год не завела. Давай погреемся, полечимся и пойдем в дом.
С этими словами я выпрямилась и взялась за подол. Чуть замешкалась, ведь под прилипшим, грязным платьем на мне ничего нет. Как отнесется к этому новая подруга.
Но затем решительно стянула платье, поправила волосы и посмотрела вопросительно на неё.

Лера, встала, подошла и осторожно прикоснулась ко мне. Стала осторожно дотрагиваться до красных точек на теле, следов от града.
- Больно? Я бы не выдержала такой пытки от града.
Я чувствовала ее нежное прикосновение, теплое дыхание и какую-то давно забытую материнскую нежность. Она гладила меня по плечам, спине и смотрела с нежностью в глаза. При этом дрожа всем телом.
- Ладно, об этом потом. Пошли, не мерзни. Ну, раздевайся.
Лера чуть отодвинулась, опустив голову, взялась за подол такого же прилипшего к телу платья и вдруг застыла, уставившись мне в промежность. От чего мне стало немного не по себе.
- Ты, гладкая и чистая даже там, как маленький ангел.
Я видимо покраснела, отвернулась, схватив бутылку, стала открывать, бросив ей в ответ: - Прекрати, раздевайся и не трясись. Откупорив бутылку, я плеснула в бокалы принесенные с собой водки. Неприятный запах ударил в нос. Обернулась. Лера стянула платье, и стояла точно так же абсолютно голая. Худенькая, белая, но отлично сложенная точеная фигурка. Вот оно как, значит верно, шептались пацаны, что все женщины под платьем ходят голые.
Лера, заметив мой взгляд, прикрыла руками сноп густых светлых волос и грудь.
Я протянула ей стакан, давай залпом и не стесняйся, давай, я ж не стесняюсь тебя.
Лера взяла протянутую ей жидкость. Понюхала. Её передернуло.
- А закусить? Я никогда не пила.
- Точно, про закуску я не подумала. Я тоже не пила никогда водку, но надо. Я сейчас. Поставив стакан я выскочила за дверь, дождь перестал, ветер утих, и тучи почти разошлись. Добежала в огороде до яблони, собрала опавших с дерева остатки яблок и опрометью вернулась назад. Лера не сдвинулась с места. Всё так же прикрывшись, стояла на месте. Я кинула пару яблок в кипяток, достала и протянула ей. – Вот, держи.
Взяв стакан и глядя ей в глаза, стукнула о ее стакан и поднесла к губам. Лера так же молча, не проронив слова, повторила моё движение. Обе запрокинув голову вылили вонючую жидкость в горло и обе закашлялись, заедая яблоками. Взяв бутылку, подтолкнула ее к парилке и мы вошли.
- Ложись, разотру тебя, вот как тебя колбасит. Лера залезла на полог, легла животом вниз. Налив в ладонь, пахучей жидкости я обеими руками стала ее растирать. Гладкая кожа, угловатые плечики, и небольшая упругая попка. Приятно гладить ее тело. Хотя надо втирать и я нажимаю сильнее. Потом велела повернуться, и леванула в ладонь очередную порцию. – Ты чего? Убери руки, мне же неудобно. Она медленно опустила руки вдоль тела. Я, снова вылив, на нее содержимое ладони стала, растрать ей грудь, плечи. Яркие большие ореолы сосков, как островки и упругие вершины с заостренными пиками наверху. Под ладонью они приятно щекочут. Провожу между вершинами, здесь легкие и надо бы побольше втереть, но вновь руки тянутся провести по вершинкам холмов. Лера закрыла глаза, задышала отрывисто. И лишь только мои руки коснулись ее живота, края волосиков на лобке, вдруг дернулась, глубоко вздохнула и ее все тело затряслось. Она свела руки между ног и согнулась вся.
Вот это да, подумала я, она получила оргазм от моего прикосновения. Оставив ее, вытащила веник и ушата, отряхнула его на камни и вышла в предбанник. Пусть малость успокоится. Через минуту, вошла держа в руках стаканы с очередной порцией напитка. Признаться и первый ударил в голову, но я не хотела заболеть, ведь мои прогулки нагишом могли сказать на моем здоровье, хотя я всегда была закаленной девочкой.
Лера немного отошла и при моем появлении села на пологе, красная как рак не то от жары, не то от стыда.
-Давай, еще для закрепления результата. Мы выпили, но на этот раз запили водой прямо из ушата, зачерпнув пригоршней воду.
Я снова вышла за бутылкой, протянула ей. – Теперь, моя очередь.
Лера спустилась, уступая мне место. Я улеглась как и она сначала на живот. Лера плеснула на меня прямо из бутылки, поставила на приступок и стала нежно растирать жидкость мне по спине.
- Ты не гладь, а сильней растирай, втирай её. Лера стала сильней втирать мне в плечи, спину, поясницу разлившуюся жидкость. Мне стало хорошо и тепло от ее рук.
Я перевернулась. Ожидая продолжения. Лера застыла с бутылкой в руках, глядя на меня. – Не ты чего опять? Давай, не тяни.
Она опять плеснула на живот, прямо из бутылки, стала страстно и сильно водить руками по моему телу. Вот руки прошлись по плечам, животу, не задевая груди.
- Лера, ну, сколько можно, сказала я, и посмотрела на неё. Она оказывается, зажмурившись, проделывала процедуру. Открыв глаза, нерешительно стала водить по груди, потом более уверено и уверенно. Плеснула еще жидкости, стала втирать ее, уже не боясь, тоже нежно провела про груди. Одной, второй. Я почувствовала как соски тоже начали твердеть под ее руками, спустилась к низу живота и не останавливаясь работала по лобку, бедрам. При этом отрывисто вздыхая. Прикосновение ее руки на лобке меня тоже заставил дернуться. Лера приостановилась. Еще раз нежно провела по лобку чуть спустив руку в нижним губам.
- Ты знаешь, мне нравится твоя чистота, я бы тоже хотела так.
- Всё, спасибо. Теперь ты ложись. Попарю тебя, а потом ты меня. - Сказала я вставая.
Мы поменялись местами.
******
Красные как раки мы выскочи на улицу, на скамейку. Пар валил от нас, поднимая как бы завесу от мира сего. Было весело, в голове малость шумело от выпитого на голодный желудок. Лера тоже захмелела. Хорошо, что мы попарились, а так бы вообще развезло. Не сиди долго, пошли, погреемся, окунемся и в дом пойдем.
Мы вернулись. Растеревшись, правда одним полотенцем, второго у меня не было. Стали собираться. Но и у неё и у меня одежда мокрая. Мы ее застирали на руках и развесили сушиться. Ладно, бери халат мой, а я так добегу, пошли.
Дома растопила печку, благо поленья всегда готовы в очаге, тетушкина наука. Одна спичка и очаг горит. Лера уселась закутавшись в халат и смотрела как я растапливаю.
- Настя, тебе не холодно? Ты так всегда нагишом ходишь?
Я застыла не оборачиваясь. Действительно, что это я? Куда у меня пропало стеснение? Здесь почти посторонняя женщина, а я нагишом рассекаю.
- Нет, я только растоплю печку и оденусь, раз тебя это нервирует.
-Нет, что ты, мне нравится даже. Ты красивая, стройная, как мама заботливая. Если не холодно, то я даже попрошу тебя не одеваться.
- Еще чего? Хотя, как скажешь. Давай поужинаем жареной картошки с котлетками и молочком, салатик свежий сделаю. Поможешь?
-Хорошо, только давай я котлетами займусь и салатом, а ты чисть картошку. У нас в кафе, я научилась готовить отличные котлетки.
- Ладно!
Лера месила фарш, сдабривала его мукой и яйцом, зеленью и лепила их укладывая на тарелку. При этом поглядывала на меня светящимся взглядом. Я ж начистила картошки, покрошила и хотела высыпать на приготовленную сковороду. Но Лера опередила.
- Не надо, я сама, а то жир попадет на твое тело, обожжет.
Я, молча, уступила, сев на стул стала наблюдать за расторопными движениями новой подруги.
- Ты, живешь одна? Парень у тебя есть?
- Нет, парня нет. Кому я могу, здесь нравится худышка маленькая.
- Какая ж ты маленькая? Тебе ведь, наверное, как и мне 25?
- Да, но я ниже тебя ростом почти на голову, все принимают за малолетку.
Мы замолчали. Поужинав почти в безмолвии, мы убрали посуду и уселись на диван.
- Хочешь, у меня есть немного фотографий с собой из нашего детства, посмотрим?
Лера юркнула к входной двери и принесла маленькую сумочку, которую я не заметила с самого начала. В ней было два альбома. Она достала самый толстый, открыла. На первой странице был изображен голенький малыш, лежащий на пеленке.
- Это я из роддома. А вот я с мамой и папой. А вот мы с мамой. Правда, ты похожа на неё?
Удивительно, но с фотографии на меня смотрела миловидная женщина на руках с ребенком чем-то действительно похожая на меня. Нет, не так уж явно, но отдельные черты лица, стать были похожи.
- А вот, мы с тобой в садике, узнаешь себя?
- Ой, правда это я. Давно я не разглядывала фотографий. Они же у тетушек остались. А они видимо оберегая меня от воспоминаний, редко доставали их для показа.
- Вот, смотри, мы песочные пироженки лепим, вот мы на елке рядом. А тут мы с бантиками в первый класс идем. Ту за одной партой сидим.
Лера замолчала, положила руку на моё бедро, глядя на мои холмики. Она все время разглядывала меня с самого начала встречи, как будто видела диковинную вещь.
Глядя на фотографии, у меня навернулись слезы от воспоминаний, я почти это всё забыла, маму, папу, одноклассников. Эта девушка мне вдруг стала такой близкой, родной. Она меня узнала и в такой дождь пришла показать эти фотографии которые так растрогали меня. Я посмотрела на ее курносый носик, чмокнула его и прижала ее к своему голому телу. Жаркое дыхание девушки успокаивало меня.
Вдруг яркий свет пронизал все пространство и раздался страшный треск. Это молния озарила комнату и раскат грома. Опять гроза? Лампочка мигнула, еще раз. При повторной молнии мигание участилось и она погасла. Наступила мгла. Свет погас и на улице.
- Это, наверное, на подстанции авария. Как же я домой попаду?
- А ты оставайся у меня до утра, тем более платье твое в бане, пока принесешь промокнет.
- А ты не против?
- Нет, глупенькая, сказала я как можно нежнее.
Очередной раскат грома и яркая молния заставила прижаться нас теснее.
- Страшно, я всегда боюсь грозы.
- Не бойся, мы же вместе. Давай я зажгу пару свечей.
Встав на ощупь, осторожно подошла к шкафу, нашарила свечки. А вот за спичками надо идти на кухню. По дороге наскочив на косяк, и свалив стул, все же добралась до них. Вернувшись, увидела как Лера, действительно как маленький ребенок, сжавшись в комочек, сидела посредине дивана. Поставив свечки на стол, предложила лечь спать и что-нибудь рассказать друг другу.
- А мы что вместе ляжем?
- Конечно, ты против?
- Нет, что ты я с радостью.
- Только у меня нет ночнушки, я так сплю.
- Ты спишь голой? Всегда?
- Ну ты ведь ходишь в платье на голое тело. Почему мне нельзя спать голенькой.
- Да, я.. - Лера чуть замялась. – Я в кафе поняла, что ты под платьицем голышом. Да и солнышко помогло фигурку рассмотреть, вот и решила придти к тебе одетой как ты. Я никогда в жизни так не наряжалась. Лифчики и трусики всегда на мне.
- Вот как? Значит, меня все так видели. Ничего себе. Ладно, так ты против?
- Нет, нет. Я ж сказала с радостью. Только можно тебя попросить об одной вещи?
- Да, конечно же. Чего стесняться, мы ж старые подруги. Ты забыла? А от подруги ничего не скрывают.
- Я, - Лера опять замялась, и наверное покраснела, но свет свечей тускл и румянца не видно. – Я, могу у тебя бритву попросить, чтобы тоже как у тебя сделать.
И она нежно коснулась моего лобка, от чего у меня вновь по телу прошла волна легкого возбуждения.

- Нет, бритвы у меня нет, но мне подарили одно чудодейственное средство, тебе понравится. Иди сюда, к свету.
Я сбегала к комоду, где лежал тюбик с кремом и достала его. Лера стояла у стола.
- Сними халат, раздвинь ноги.
Лера нехотя разделась и расставила ноги. Я присела перед ней. Её пупок как раз оказался у меня перед лицом. Я открыла тюбик и стала намазывать ей лобок, от ее тела пошло свежестью и детством. Размазывая крем по лобку, другой рукой я ее придвинула за попку к себе ближе, она подалась.
- Нет, так плохо видно.
Поставив свечи на стул, я предложила ей сесть на диван, сама уселась между ее раскинутых ног. Выдавив еще немного крема стала намазывать ей губы и всю окружность. Лера выгнулась и шумно задышала. Я и сама нервно дышала, потому что никогда еще так близко не видела чужой писечки, тем более не прикасалась к ней. Намазывая по кругу от упругих, нераскрытых и набухших губ, я просунула пальцы и к попочке, точнее к розовому отверстию ануса, чтобы убрать редкие волосики. Лера дернулась, закусила губу, но промолчала. Тяжело душа, я встала.
- Посиди так, я через 10 минут вернусь.
Выскочив, на крыльцо где бушевала гроза, я руками с остатками крема стала быстро водить себе по нижним губам, забираясь внутрь. Оргазм настиг мгновенно. Быстрый и бурный. Я привалилась к косяку, опустила руки. Что происходит со мной? Я благовоспитанная девушка, занимаюсь черт знает чем. Разгуливаю в платье на голое тело, голой ношусь по улицам, а сейчас вообще нагишом перед чужой, нет все же чем то родной девушкой. Лезу, ощупываю её. Ведь могла предложить ей намазаться самой. Чего же я полезла к ней между ног. Самой хотелось потрогать её, впитать её запах. УЖАС!
А сейчас вообще от этого еще мастурбировала. Да, что-то странное творится со мной.
- Настя, ты где?
- Ой, извини иду.
Я схватила полотенце, один конец высунула под сбегающие струи воды, намочила и вернулась успокоившись к Лере. Она сидела неподвижно как я и велела. Свет освещал ее блестящую промежность. Под ней была маленькая мокрое пятно. Я всё поняла. Она тоже разрядила себя.
Подав полотенце (Сейчас я уже не стала это делать сама) сказала аккуратно вытереть все, а сухим концом окончательно растереть, чтобы убрать остатки волос.
Через пять минут, Лера демонстрировала свой чистый девственный лобок.
- Потрогай, предложила она, гладенько как у тебя.
Я слегка прикоснулась и убрала руку, согласившись что там чисто и гладко.
- Спасибо, Настенька!
Она подскочила чмокнула меня в щеку.
- Мне так нравится. Как у маленькой девочки прямо. Правда?
Правда. Давай ложиться.
Мы расстелили кровать и обе юркнули под одеяло. Дождь не стихал.
Сначала лежали, молча, не прикасаясь и не шевелясь. Только Лера слышно как что-то делала под одеялом.
- Как здорово у тебя здесь. Всё гладко, это шёлк?
- Да, Меня тетушки приучили к этому.
- Ты и при них нагишом спала.
- Да, они сказали что мне понравится, а главное тело должно отдохнуть. Что ты там делаешь?
- Глажу простынь и у себя лобок, почти одинаково. Мне нравится.
- Вот и мне нравится. А у тебя нет шелковых простыней?
- Нет. И пододеяльника тоже нет. Мы ж не богато с мамой жили. А они дорогие.

- Да, не дешевые, мне тетушки подарили пару комплектов из Китая. Так ты всегда и в ночнушке спишь?
- Да и в трусиках.
- Не жарко?
- Нет, я теплолюбивая. Настя? – она положила мне руку на плечо, -Скажи, а ты давно без лифчика и трусов ходишь?
Я, не ожидала такого прямого вопроса, но чуть помолчав, ответила. Лифчики не ношу. У меня не такая шикарная грудь как у тебя. Переходная троечка. И грудь упругая. Зачем мне лифчик, она не отвисает и не болтается, чего там поддерживать. Правда соски выдают, что на мне его нет, я как то и не обращаю на это внимание. Мужчинам нравится, точно знаю.
- А у тебя есть кто?
- Нет, Лера, нету. Как то не случилось такого.
- Дураки значит они, такая красивая девушка и проходят мимо. Дураки.
Я, рассмеялась. - Эх, ты. Сама то, тоже без парня.
- Ну, я же сказала, меня за малолетку принимают, даже на работу брали в кафе, не разобрались, сказали только на 4 часа. Это потом, когда я им диплом университета принесла, паспорт, трудовую спохватились. Но не стали переводить на полный день, временно говорят, поработай, а там и на полный день устроим. А мне даже лучше, а хоть к себе в фотомастерскую забегаю и там творю. Люблю это дело.
Мы замолчали, но Лера снова спросила, про отсутствие трусиков на мне днем.
- Ну, знаешь. Я собирала мысли стараясь подобрать нужные слова, чтобы она поняла.
Я три дня назад была в Москве, и там на проспекте, где много людей и магазинов из машины вышли трое. Двое фотографов и абсолютно нагая девчонка. Стала позировать, но потом завидели полицейских и уехали. Я все думала про неё и решила попробовать как это по ощущениям на себе. Вот решила прогуляться в одном платьишке.
- Ну и как?
- Что как? Ты же сама так ко мне пришла. Вот так!
Мы снова замолчали. Лера тихонько погладила меня по плечу и положила руку.
- Настя, а хотела испытать тоже самое глядя на тебя, поэтому и последовала твоему примеру. Было ужасно страшно, холодно и стыдно.
Ты сегодня обнаженной ходила по двору, из бани в дом, по дому, тебе не страшно что увидят соседи. И как ты смогла так загореть ровно без полосок. Я видела женщин в бане, у них белые задницы и грудь.
- Нет, я закаленная. Я ж говорила. У меня тетушки часто брали с собой на лыжах. Я сначала бегала и покрывалась потом, потом простывала. Вот однажды они и предложили одеться полегче в лыжный костюм, а сверху надеть шубу. Так я и стала с ними бегать почти каждую неделю, а потом и каждый день. Сняла, сначала майку. Через некоторое время и рубашку. А потом вообще одевала костюм лишь на голое тело.
- Что и без трусов? Не удержалась Валерия.
-Почему, нет, конечно, но вот с тех пор, я и перестала носить лифчик. И в университете выступала за сборную по лужам. У меня четыре медали. Третье, второе и два первых места. Предлагали заняться профессионально и сразу дать комеско. Но я отказалась.
- Комеско? Это что такое?
- КМС. Кандидат в мастера спорта. Поняла.
Ага.
- Ну а загар я получаю на крыше моей беседки, видела возле баньки? Там, стенка покрытая вьюном со строны соседей, сзади вообще забор, а остальные выходят в огород, где нет никого. Вот туда и забираюсь. Страшновато было сначала, но потом приноровилась. Там читать и отдыхать просто замечательно. И солнышко почти весь день без тени.
- Я тоже хочу так.
- Да я смотрю, ты все хочешь как я. Ладно, приходи летом. А зимой займемся закаливанием.
-Это как? Лера даже привстала на локте заглядывая в лицо через спину.
- Просто, тоже будем бегать на лыжах.
- Я плохо хожу на лыжах, призналась она.
- Ничего научу. Мне показалось, что она дрожит. Я повернулась на спину.
- Ты, что дрожишь? Мерзнешь? Все-таки простудилась.
- Нет, это не поэтому. Мне страшно хорошо и покойно с тобой. Можно я тебя поцелую?
- Пожалуйста, если тебе хочется, ты уже меня целовала.
- Нет, в губы!?
Я кивнула. Лера, развернулась ко мне, перекинула руку через меня и прикоснулась губами к моим, при этом я почувствовала прикосновение ее груди. Мои соски стали резко твердеть. Лера, нежно приоткрыв слегка рот прижалась к губам. И застыла в поцелуе. Глаза ее были закрыты, да и плохо видны в темноте, но все-равно на лице читалось удовольствие. Мне и самой понравился поцелуй. А прикосновение ее тела отдалось внизу живота.
Лера оторвалась, легла на спину и сказала: Спасибо тебе Настенька, я так давно не имела настоящей подруги.
Мы, обе вздохнули и замолчали.
- Расскажи еще о себе что-нибудь?
- Что ты хочешь знать?
- Ну, про ту девушку из Москвы.
- Я рассказала всё, больше нечего.
- Ну, тогда про то, что ты для себя решила, когда прогулялась в одном платье по поселку. Куда ходила, что замечала, как на тебя смотрели прохожие.
-А, ты откуда знаешь, что я гуляла по поселку?
- Ну, ты же пошла из кафе по улице. Я видела как мальчишки пялились на твой оголенный зад от порыва ветра.
- Да, ты и правда за мной следила. Что ж тогда рассказывать, сама все видела.
- Ну расскажи, про ощущения.
- Да, чего рассказывать, то. Ну, в общем, мне понравилось, очень. И завтра я одену блузку из шифона, что купила в Москве.
- Трусы? Тоже снимешь?
- Нет, что ты.
- Трусишь? Ты ведь сможешь, я знаю.
- Откуда ты все знаешь? Засмеялась я. Нет, сначала я попробую просто в блузке прийти, посмотрю на реакцию.
- А потом снимешь?
- Да, что ты заладила. Нет. Успокойся.
- Но ведь тебе хочется, я знаю.
- Лера, чего это ты в голову взяла, что ты все знаешь и что я на это способна.
- Просто знаю и всё.
Я повернулась к ней. Давай колись, что ты знаешь?
Лера засмущалась, но тихо произнесла.
- Я тебя видела вчера.
- Как? Где? Когда? У меня упало сердце в пятки.
Настя, ты не переживай, я никому не расскажу. Ты сама меня вынудила признаться, я совсем не собиралась с тобой делиться этим.
Я молчала. Стыд застил глаза, мне, я чуть не разрыдалась.
Настенька, Лера обняла меня и глядя в глаза успокаивала. Ты, не бойся, я нечаянно, я ни комушеньки не расскажу, даже если сама просить будешь. Это наша тайна.
Я немного успокоилась.