Рассказы по тематике Nude in Public. Том № 3

(Часть вторая)

Брук вышла из-за ширмы на полное обозрение. Она старалась держаться спокойно, но внутри у нее все дрожало. Это было самое унизительное испытание в ее жизни.
Доктор Стоун окинул ее взглядом сверху донизу. Она всеми силами старалась не встретиться с ним глазами. Она просто смотрела в сторону, краснея.
- Хорошо, Брук, - строго сказал доктор Стоун, - Встань, пожалуйста, на весы, руки опусти бокам.
Брук так и сделала, открывая доктору вид на свою крепкую попу. Ее ягодички были плотно сжаты от волнения. Доктор подстроил весы, проверил вес и занес его в форму на планшете.
- Отлично, Брук, - сказал он, - Теперь повернись, пожалуйста.
Брук повернулась, открывая полный и близкий обзор спереди на свое юное тело.
Ее соски были напряжены и торчали, как карандашные ластики. Волосы на лобке были коротко пострижены в форме буквы V, она всегда так делала, поскольку носила бикини на пляже. Она представляла собой весьма приятное зрелище, стройная, смущенная, нагая.
Доктор Стоун измерил ее рост и занес цифру в формуляр.
- Хорошо, Брук, - сказал он, - А теперь сядь на этот стол.
Девушка направилась к столу, но доктор остановил ее.
- Э-э, Брук, - сказал он строго, - Я же сказал снять все, а носки все еще на тебе. Сними их, пожалуйста, и брось туда же.
Черт! Он лишает ее последнего лоскутка, что на ней остался. Она стянула носки, груди ее при это раскачивались. Она отбросила носки, доктор Стоун смотрел на нее все это время. Пол был холодным, усиливая дискомфорт.
- Спасибо, - с сарказмом поблагодарил доктор. - Теперь садись.
Брук запрыгнула на стол, грубая бумажная простыня зашуршала под ее ягодицами. Доктор Стоун открыл шкаф и, вынув оттуда стетоскоп и надел его.
- Брук, я сейчас послушаю твое сердце и легкие.
Доктор прижал головку стетоскопа к ее спине, и она вздрогнула. Господи, она холодная!
- Так, Брук, попрошу тебя глубоко вдохнуть, а затем выдохнуть. Вдох. Выдох.
Брук втянула в себя побольше воздуха, ее грудная клетка поднялась заставив ее груди красиво приподняться. Она делала вдохи и выдохи, вздымая и опуская грудь.
Доктор убрал стетоскоп с ее спины и приставил его к груди, прямо над грудками. Он все еще был холодным, вызывая мурашки по телу.
- Так, отлично, - сказал доктор, - Вдох. Выдох.
Обнаженные грудки Брук поднимались и опускались снова и снова, пока доктор не закончил. Он делал пометки в формуляре, а Брук продолжала сидеть, нервно ожидая, когда же это испытание закончится.
Затем доктор провел несколько стандартных процедур, измерив давление, проверив рефлексы, заглянул в глаза, уши и нос. Затем он занялся осмотром рта.
- Теперь, Брук, открой рот и скажи «Аааа!»
Брук широко открыла рот, а доктор Стоун плотно прижал шпателем ее розовый язык, а другой рукой подсвечивал маленьким фонариком, пока осматривал ее горло. Брук представила, как она выглядит, сидя на столе, полностью голая с широко открытым ртом.
- Теперь, Брук, я должен обследовать твою грудь, - сказал доктор Стоун, вынимая из ее рта шпатель. - Я собираюсь проверить твои груди на предмет опухолей, уплотнений и тому подобного, ясно?
Брук нервно кивнула, ожидая прикосновения его рук к своим юным холмикам.
Доктор Стоун начал мягко ощупывать ее грудки, сжимая их руками. Брук поежилась от дискомфорта, когда он начал сжимать их все сильнее. Затем его пальцы переместились к соскам, потирая их и делая их все более напряженными. Затем он плотно сжал кончики сосков, заставив ее вздрогнуть от боли.
- Извини, Брук, - сказал он, - Это нужно было сделать, чтобы проверить на выделения.
Доктор Стоун сделал несколько записей в формуляре и снова заговорил.
- Теперь мне нужно, чтобы ты легла на спину. Обследование груди таким способом наиболее достоверно.
Брук медленно легла, положив руки по бокам. Ох, как стыдно! Ее тело все на виду под ярким светом флуоресцентных ламп.
- Брук, положи, пожалуйста, руки за голову.
Брук выполнила просьбу, ощущая всю однозначность своего положения. Груди ее поднимались вверх, соски направлены в потолок.
Доктор Стоун повторил исследование груди, все эти сжимания и щипки. Брук чувствовала унизительность процедуры, думая, что это худшее из всего. Ей было невдомек, что худшее еще предстоит.
- Хорошо, Брук, - сказал доктор, - Теперь можешь сесть.
Брук поднялась и села, бумага зашуршала под ней. Доктор Стоун прошел в угол комнаты и принес электронный термометр. Хорошо, подумала Брук, в конце концов, в этом ничего плохого нет. С этим я справлюсь легко. Доктор подошел к шкафу и взял какой-то тюбик. Брук разглядела этикетку на тюбике: «Вазелин». А это еще зачем?
И тут до нее дошло. Ее лицо вновь залилось краской.
- Надеюсь, это не доставит тебе неудобства, Брук, - сказал доктор Стоун, - Но, по моему мнению, наиболее достоверный способ измерения температуры не оральный, а ректальный.
Ее сердце подпрыгнуло. Она смотрела на термометр, понимая, что через несколько мгновений он будет торчать из ее зада.
- Встань, пожалуйста, и перейди краю стола, и мы покончим с этим.

Брук медленно соскользнула со стола и перешла к его концу. Ей хотелось убежать, но понимала, что это невозможно. Она в ловушке, и будет оставаться здесь до конца.

- Окей, Брук, - сказал доктор. - Мне нужно, чтобы ты наклонилась над столом и приподняла зад, насколько возможно. Можешь придерживаться за края стола, если нужно.
Брук медленно наклонилась над столом, приподняв зад. Она стояла на цыпочках, упираясь грудью в стол.
- Брук, расставь ноги на ширину плеч.

Боже, как же это унизительно! Брук не надо было напрягать воображение, чтобы понимать, что ее маленький анус и розовая киска полностью на виду.
Доктор Стоун выдавил немного вазелина на указательный палец в латексной перчатке. Он мягко раздвинул ягодицы Брук другой рукой и медленно ввел палец примерно на фалангу.

От неожиданности Брук слегка подпрыгнула, сжав анусом палец доктора.
- Не надо пугаться, - сказал доктор Стоун, вынимая палец легким вращательным движением. - Термометр не доставит тебе неприятных ощущений, если вход хорошо смазан. Теперь, Брук, я вставлю термометр, постарайся расслабиться.

Брук крепко схватилась за стол, ощущая, как термометр входит в ее анус. Это было так некомфортно! Она стояла склоненная, с этой штукой, торчащей из зада, минуты тянулись как вечность. Наконец прибор пикнул.

Доктор подошел и вынул термометр, оставив Брук склонившейся над столом, пока он заполнял формуляр.
Вдруг раздался стук в дверь.

-Да-да? - отозвался доктор Стоун.

- Это доктор Миллер, - раздался голос из-за двери, - Я привел студентов.
Брук с ужасом смотрела, как доктор Стоун открыл дверь, впуская шестерых юношей и двух девушек, одетых в белые халаты.
- Здравствуйте, - дружелюбно поприветствовал их доктор Стоун. - Сегодня у вас занятие со мной. Вы как раз успели ко второй части полного медосмотра.

Брук, все еще стоя на цыпочках и наклонившись над столом, не верила своим глазам и ушам. Она едва не умерла, когда восемь человек заполнили комнату.

Часть 3.

Брук окаменела при виде вошедших. Ей хотелось прикрыться, но она по-прежнему склонялась над столом, ожидая указаний доктора Стоуна, желая лишь, чтобы это испытание наконец закончилось.

Впустив студентов, доктор Стоун закрыл дверь. Но прежде чем она захлопнулась, Брук успела заметить, что все в приемной смотрят на нее, стоящую с поднятым кверху голым задом. Двое подростков, что разглядывали ее раньше, теперь пялились на ее наготу, перемигиваясь друг с другом. Когда дверь наконец закрылась, Брук застонала.

- Итак, послушайте. Это Брук Палмер, наша сегодняшняя пациентка, - обратился доктор Палмер к группе. Как он может так непринужденно болтать, в то время как она тут выставлена напоказ?

Когда студенты поздоровались с ней, Брук с усилием улыбнулась в ответ, стараясь не показать свое смущения. Когда же это закончится?

Приглядевшись к присутствующим, она вдруг что-то заметила. Нет, сказала она себе, этого не может быть. Но это было.
Один из присутствующих был ей знаком. Его звали Билли Симмс, высокий симпатичный атлет, которого Брук знала по старшей школе. Он был капитаном футбольной команды, команды по плаванью, да практически любой команды, которая у них была. Он был на два класса старше, то есть уже выпускником, когда она была на втором году обучения. Брук не знала, что он поступил в ту же медицинскую школу, куда намеревалась поступить она. О боже, надеюсь, он не узнает меня.

Но не было никакого сомнения, он узнал. Как только они встретились глазами, он с ухмылкой окинул ее взглядом с ног до головы. От стыда она отвела глаза и стала тупо смотреть перед собой.

- Итак, - снова заговорил доктор Стоун, - Я уже проверил основные физические показатели Брук. На данный момент все выглядит в полном порядке. Перед вашим приходом я измерил ее температуру ректально, так как убежден, что это наиболее достоверный метод измерения. И теперь я собираюсь повторить эту процедуру вместе с вами. Билли, раз уж ты отличник, почему бы тебе не показать всем методику измерения ректальной температуры.
О, боже, - подумала Брук, - это невозможно!
Она глянула на Билли, который ответил ей легкой улыбкой.
- Хорошо, доктор Стоун, - ответил он, - Охотно.
Билли обошел ее сзади, и она услышала, как он натягивает латексные перчатки. Она сдвинула ноги, чтобы скрыть от него свои женские прелести.
- Итак, первое, что нужно сделать, это тщательно нанести смазку, - сказал Билли. - Это сделает процедуру более комфортной для пациента.
Билли нанес вазелин на указательный палец. - Брук, - сказал он, - Я бы попросил тебя расставить ноги пошире и приподнять ягодицы, насколько возможно.
Брук была в ужасе. Она повернулась лицом к доктору Стоуну с выражением недовольства на лице.
- Ну давай же, Брук, - сказал доктор. - Нужно выполнить то, о чем тебя просит Билли. - Не хочешь же ты видеть в своей карте запись «не склонна к сотрудничеству»? Кроме того, у тебя нет ничего такого, чего бы мы не видели прежде.
Он услышала смешок со стороны группы при этих словах доктора. Как же все это стыдно!
Брук медленно раздвинула ноги на несколько дюймов и остановилась.
- Нет, нужно пошире, - сказал Билли, и руками максимально раздвинул ее ноги. - Ну вот, так хорошо.
Теперь она была полностью выставлена на обозрение перед группой, ее маленькая щелка и сжатый анус были у всех на виду.
- Как я сказал, - продолжил Билли, - Перед вводом термометра необходимо обработать область исследования любрикантом. Билли попытался втолкнуть палец в зад девушки, но она сразу же напряглась.
- Брук, пожалуйста, не напрягайся. Если ты расслабишься, мы быстро закончим. Просто сдвинься назад навстречу моему пальцу.
Нехотя, она расслабила ягодицы. Почувствовав его палец у своей сомкнутой дырочки, она двинулась назад. Боже, как это неприятно! Билли протолкнул палец на две фаланги и быстро крутанул им, прежде чем вынуть.
- Окей, - сказал Билли, - Теперь можно вводить термометр. Брук, пожалуйста, приподними зад повыше.
Судя по голосу, ему это нравилось! Однако она приподняла зад, чувствуя себя полностью униженной.
Тут она почувствовала холод термометра, проталкиваемого в ее анус, и то, как Билли раздвигает при этом ее ягодицы другой рукой. Когда анус плотно обхватил термометр, группа переместилась за ее спину, наблюдая. Так она и стояла с этой штуковиной, торчащей из задницы. Наконец прибор пикнул, и Билли его медленно извлек.
- Вполне нормальный показатель, - сказал он. - Мы можем перейти к следующей части осмотра, доктор Стоун.

- Хорошая работа, Билли, - ответил доктор Стоун.
- Теперь я бы хотел, чтобы вы быстро осмотрели тело Брук и сказали мне, что вы думаете о ее физическом состоянии, прежде чем мы перейдем к ректальному и вагинальному исследованиям. После этого я планирую показать вам некоторые новые методики, с которыми я познакомился на медицинской конференции на прошлой неделе.
Она не ослышалась? Ректальное и вагинальное исследование? Теперь Брук знала, что ей предстоит очень трудный день, труднее, чем она могла ожидать.
- Хорошо, Брук, - сказал доктор Стоун, - Теперь поднимись и пройди на середину комнаты, чтобы мы могли тебя осмотреть.

Часть 4.
Брук медленно выпрямилась, пытаясь прикрыть наготу руками. Она прошла в центр комнаты, одной рукой прикрывая грудь, а другой лобок. Она смотрела в пол, пока вся группа смотрела на нее.
- Пожалуйста, опусти руки, Брук, - жестко приказал доктор Стоун
Брук медленно опустила руки, полностью обнажив тело. Ее лицо и тело пылали от смущения.

- Отлично, - начал доктор Стоун, - как вы видите, тело Брук находится в нормальном, здоровом состоянии.
С этими словами доктор Стоун взял длинную линейку с одной из полок. Подойдя к Брук, он приподнял ею одну из ее грудей.

- Молочные железы Брук выглядят нормальными для ее возраста, достаточно упругими. Он начал ощупывать ее груди, приподнимая их и сжимая пальцами.
- Ее соски нормально напряжены и выделений не отмечается.
С этими словами он плотно сжал один из сосков пальцами, так что она тихо ойкнула и поежилась от дискомфорта.
- Окей, Брук, теперь повернись, пожалуйста, - попросил доктор.
Брук повернулась, показывая всем свою крепкую попу.

- Как вы видите, - сказал доктор Стоун, медленно проводя линейкой вдоль ее спины, - Позвоночник Брук сформирован прекрасно. Осанка идеальная. Теперь, прежде чем мы перейдем к внутреннему исследованию, я бы хотел проверить дыхательную и сердечную функции Брук. По моему мнению, лучший метод для их оценки включает в себя некоторые физические упражнения.
Доктор Стоун взял с полки маленький шагомер. После этого он закрепил его на ноге Брук.
- Брук, продемонстрируй, пожалуйста ходьбу на месте в быстром темпе, потом мы проверим твое дыхание и сердцебиение. Билли, засеки время, ровно минута. Готов? Хорошо, Брук, начинай.
Брук не верилось, что это происходит с ней. Неужели это она, совершенно нагая перед этими людьми, (один из которых симпатичный парень, который ей нравился еще в школе!), резво выполняет шаги на месте, тряся бюстом и ягодицами? Все смотрят на нее, на то, как сотрясается ее плоть при каждом шаге. Наконец Билли объявляет конец минуты.
- Теперь присядь на стол, Брук, командует доктор Стоун. Брук поспешила к столу и запрыгнула на него. Она раскраснелась и немного запыхалась во время упражнения. Господи, скоро это закончится!
Доктор Стоун начал выслушивать ее сердце, приложив холодный стетоскоп к ее груди. Он попросил ее сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, предоставив маленькое представление для пятерки интернов-юношей. Даже Кармен Джонс, одна из интернов-девушек немного завелась. Хотя она и старалась скрывать свои лесбийские наклонности, нагая Брук ее явно возбуждала!
Закончив выслушивание, доктор Стоун сообщил группе, что все в полном порядке. Затем он снял перчатки.
- Неужели все? - подумала Брук. Но он уже натягивал свежую пару, разрушая ее надежды.
- Теперь я бы хотел продемонстрировать, как выполняется ректальное исследование. Брук, встань, пожалуйста на четвереньки и расставь ноги.
Дрожь пробежала по спине Брук, когда она медленно приняла эту позицию, осознавая, что еще более выставляет себя напоказ.

Часть 5.
Брук встала на четвереньки, плотно сжав бедра и ягодицы. Ей было ужасно неуютно.
Доктор Стоун встал позади.
- Пожалуйста, расставь ноги пошире, Брук, - приказал он.
Она медленно раскрылась. Раздвинув ноги, она вновь выставила на обозрение свою аккуратную анальную дырочку и маленькую киску. Ее грудки повисли вниз, затвердевшие соски указывали на стол. Так она и стояла, на четырех конечностях, как собачка, совершенно голая, с откляченным задом. Все глаза в комнате были устремлены на ее попу.
Доктор Стоун раздвинул одной рукой ее ягодицы и достал из кармана халата небольшой фонарик. Он включил его и направил свет прямо на анальное отверстие Брук.
- Ну что же, коллеги, - сказал он, - подойдите, и смотрите внимательно.
Брук окаменела при мысли обо всех этих устремленных на ее зад глазах. Она знала, что и ее влагалище полностью на виду, в то время как доктор продолжал усугублять ее унижение.
- Никаких изменений окраски, все выглядит чисто. Теперь я должен применить смазку.
Брук уткнулась лицом в стол при этом комментарии, нервно представляя предстоящие неприятные ощущения.
Неожиданно раздался стук в дверь.
- Да-да? - резко ответил доктор Стоун.
- Это Сэм из техобслуживания, - раздался мужской голос. - Мне нужно забрать отсюда кое-какие инструменты.
- Не могли бы вы прийти в другое время? - с раздражением ответил доктор Стоун.
-Нет, сэр, - ответил голос, - Доктор Моррис требует их немедленно.
- Ну что же, - повернувшись к интернам сказал доктор Стоун, - Доктор Моррис – главный врач, придется впустить этого парня.
- Что?- успела подумать Брук.
- Входите! - крикнул доктор Стоун.
Дверь открылась и техник вошел. Он был на вид лет около сорока, худой и щербатый. На рубашке было вышито имя «Сэм». Брук едва не умерла, когда еще один человек присоединился к ее унижению.
- Здравствуйте, доктор, - сказал Сэм. Тут он заметил нагую Брук, стоящую на четвереньках. Его лицо озарила грязная улыбка, словно он выиграл джек-пот в казино Лас-Вегаса. - И вы тоже, здравствуйте, мисс, - сказал он Брук, не в состоянии отвести от нее взгляд.
- Просто забирайте то, что вам нужно и убирайтесь, - сухо сказал доктор Стоун Сэму.
- Сейчас, сейчас», - сказал Сэм, начиная собирать какие-то инструменты и упаковки из шкафа, при этом не отводя глаз от Брук.
- Как я уже отметил, до того как нас грубо прервали, - продолжил доктор Стоун, - сначала мы должны нанести смазку.
Доктор Стоун нанес мазь на палец в перчатке.
Когда Брук повернула голову, она увидела кое-что ужасное. Вся приемная смотрела на нее. Сэм оставил дверь открытой.
- Доктор, - с возмущением воскликнула Брук, но тот оборвал ее, - Я не собираюсь тратить на это весь день. Просто помолчи, и мы скоро закончим.
Брук не знала, что делать. Со стыдом она смотрела в сторону приемной. Люди показывали пальцами и хихикали, включая тех двух подростков, что пялились на нее, когда она была еще одета. Прежде чем она успела что-либо сказать, доктор Стоун попытался ввести палец в ее напрягшийся зад.
Он почувствовал сопротивление. - Не напрягайся, Брук!, - сказал он громко и шлепнул ее, заставив колыхнуться ее попу.
Брук услышала смешки снаружи. Они что, не замечают, что дверь открыта? Или их это вообще не заботит?
Брук расслабилась навстречу пальцу доктора, опасаясь нового шлепка. Он ввел его на всю длину, и начал двигать им в стороны. Ощущение было не их приятных, Брук дернулась и застонала, у всех на глазах. О, как же это неудобно!
Примерно через минуту доктор Стоун вытащил палец. Брук была счастлива, что это закончилось, но ей было невдомек, что это вовсе не конец.

Часть 6

Брук стояла на четвереньках на столе, зад горел. Ей было так стыдно, когда она, глядя искоса на дверь, видела что все в приемной пялятся на ее наготу. Сэм все еще возился возле полок, не отводя глаз от Брук.
- А теперь, - объявил доктор Стоун группе, - Я хочу продемонстрировать одно из новейших ректальных приспособлений на рынке, которое может революционизировать ректальное исследование, сделав его более информативным, чем когда-либо.
Доктор Стоун выдвинул один из ящиков и вынул продолговатый инструмент. Он был около двенадцати сантиметров длиной и довольно толстый. На одном конце его была линза, а на другом какие-то кнопки и диски.
Брук в ужасе смотрела на прибор. Он же не для того, о чем я думаю?
- Способ его применения очень прост, - продолжил доктор Стоун. - Вы вводите прибор. Затем вы нажимаете на переключатель вот здесь и смотрите сквозь окуляр, имея полный внутренний обзор. Просто, как микроскоп. Теперь я хочу начать…
- Доктор Стоун, - вмешался Билли. Мне хорошо знаком этот новый ректоскоп. Нам показывали его на занятиях. Позвольте мне продемонстрировать его?

- Прекрасно, Билли, - похвалил его доктор, - Мне нравится твоя инициатива.
У Брук округлились глаза. Какая инициатива? Ясно, что он просто хочет воткнуть эту штуковину в ее зад и еще больше опозорить ее пред группой, Сэмом и всеми людьми в приемной. Как же это противно!
- Итак, - начал Билли, - вначале надо убедиться, что на область исследования хорошо смазана.
Он нанес приличное количество геля на палец.
- Будет совсем не больно, если ты просто расслабишься, - сказал Билли, покровительственно похлопав ее по попе. Брук сжала кулаки от злости.
Начав вводить палец в дырочку Брук, он остановился.
- Не напрягайся, Брук! - сказал он, и громко шлепнул ее, копируя доктора Стоуна.
Проклятье! Брук представила, как колыхнулась ее попа. Я ведь даже не напрягалась! Он сделал это специально!
Прежде чем она успела подумать еще о чем-то, Билли глубоко ввел свой палец в ее анус. Она застонала и крепко ухватилась за края стола. Затем Билли начал вводить и средний палец. Получилось не сразу, но, в конце концов, оба пальца вошли в узкое отверстие Брук.
Брук застонала громче, в то время как все наблюдали. Наконец, Билли вытащил пальцы.
- Теперь можно вводить инструмент.
Билли поднес металлическую штуковину к ее заду и начал проталкивать ее. Он знал, что может справиться с этим сам, но решил еще больше унизить девушку.
- Я чувствую некоторое сопротивление. Брук, я прошу тебя немного помочь мне. Нужно, чтобы ты раздвинула свои ягодицы руками как можно шире, пожалуйста.
Брук поняла, что он продолжает унижать ее. Будь он проклят!
Она медленно протянула руки назад и раздвинула ими ягодицы. Она до такой степени ощущала каждый взгляд, обращенный к ней, что мурашки бежали по всему ее телу.
Билли прижал инструмент к ее отверстию.
- Теперь двинься назад, Брук, когда я нажму.
Она так и сделала, ощущая, как толстый инструмент вторгается в ее зад. Она громко застонала, по мере того, как он погружался все дальше и дальше. Наконец он вошел целиком, каждый его сантиметр. Брук снова стояла на четвереньках, подрагивая, твердая штуковина распирала ее зад. Каждый наблюдал за ее унижением, в то время как студенты по очереди заглядывали в окуляр, осматривая ее прямую кишку. Брук уткнулась лицом в стол, надеясь, что все это скоро закончится.

После того, как вся группа посмотрела, Билли медленно извлек инструмент, сантиметр за сантиметром, пока он не выскочил из ануса со звонким хлопком. Группа увидела, как ее дырочка вновь сомкнулась до нормального размера, ну, может, стала чуть шире, чем прежде.
Подсобник Сэм наконец завершил свою работу, заключавшуюся в том, чтобы забрать пару ножниц да коробку перчаток, и потребовавшую на это пятнадцать минут. - До свиданья, мисс, - сказал он, облизывая губы, и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Часть седьмая.

Слава богу! Наконец я без посторонних и без этих зрителей в приемной, - думала Брук.
Хотя находиться голой и подвергаться унизительным процедурам на глазах у группы студентов было неприятно, все же можно было утешать себя мыслью, что это врачи. Ну, или почти врачи. И скоро все закончится.
- Ну что ж, Брук, - заговорил доктор Стоун. - Ты можешь вытереться, - добавил он, подавая ей взятую из коробки салфетку.
Брук взяла салфетку в правую руку и, опираясь на левую, все в том же положении на столе, стала вытирать попу от обильных остатков геля. Теперь она не могла прятать лицо, уткнувшись в стол. Она повернула голову назад и увидела лица студентов. Большинство продолжали неотрывно смотреть на ее тыльную часть, но с некоторыми она встретилась взглядом. Билли нагло ей подмигнул и улыбнулся. Рыжий полноватый парень тут же отвел взгляд, делая вид, что рассматривает учебный плакат на стене. Но во взгляде стройной брюнетки с короткой стрижкой Брук заметила сочувствие. Вдруг Кармен, так звали студентку, сказала: - Давай я тебе помогу. Она взяла из коробки еще одну салфетку, стала аккуратно вытирать ей ягодицы и анус. При этом ладонь другой руки она положила на ее левую ягодицу, придерживая. Ладонь девушки была мягкая и теплая, движения спокойными, почти нежными. Впервые во время осмотра Брук не испытывала неприятных ощущений, за исключением не покидавшего ее смущения. Кармен взяла еще одну салфетку и мягкими движениями несколько раз провела ею по нежным губкам киски Брук, наверное, заметив попавшие туда остатки смазки. Девушка вздрогнула, но не от дискомфорта, а от непривычности ощущения. Впервые кто-то незнакомый касался ее столь интимного места. Ладно, это хоть девушка, - подумала Брук.
- Ну все, чисто, - сказала Кармен и легко похлопала ее ладонью по попе.
- Что же они все шлепают-то меня, - возмущенно подумала Брук и вновь оглянулась. Но ни во взгляде, ни на лице Кармен она не заметила насмешки, просто спокойное, доброжелательное выражение.
- Теперь, Брук, садись, - сказал доктор Стоун.
Девушка села, плотно сомкнув ноги, и прикрыла грудь руками. Но, взглянув на студентов, она поняла, что ее стеснительная поза выглядит глупо после предыдущих этапов осмотра, и опустила руки на край стола. Она уже начала успокаиваться, в ожидании скорого конца осмотра, мурашки и гусиная кожа прошли. Соски уже не торчали так вызывающе в направлении студентов.
- В завершение нам предстоит провести вагинальное исследование и взятие мазков для анализа, - продолжил доктор. – О боже, они будут делать и это! - с ужасом подумала Брук.
- И я хотел бы вас спросить, с чего следует начать? – обратился доктор Стоун к студентам.
Билли как всегда не промедлил с ответом: - с применения смазки, доктор Стоун!
- Увы, ты не прав, Билли. Чем мы должны заняться до этого, кто скажет?
На этот раз ответила Кармен: - Сбором гинекологического анамнеза.
- Верно, мисс Джонс! Кармен, если не ошибаюсь. Ну что ж, приступайте. Мы закончим, когда вы соберете наиболее необходимые для осмотра сведения.
Первым заговорил до этого молчавший рыжий студент: - Когда у тебя были месячные?
Брук, вновь немного смутившись от интимности вопроса, тихо ответила: - Две недели назад.
Далее последовало еще несколько вопросов от разных студентов, касающихся месячных, на которые она, краснея, отвечала.
Тут вновь заговорила Кармен: - Ты девственница? – прямо спросила она.
– Нет, - потупив глаза, ответила Брук.
- А сколько у тебя было половых партнеров? – немедленно задал свой вопрос Билли.
Брук не хотелось отвечать на этот вопрос парню, который ей когда-то нравился, а теперь был почти ненавистен. Она вспомнила тот неуклюжий и не принесший радости секс с парнем в летнем лагере, в темной палатке, мимо которой все время кто-то проходил и, того и гляди, мог зайти ненароком.
- Стоп, - сказал доктор Стоун, вопросов достаточно, не будем смущать девушку. Это все же не гинекологический, а общий медосмотр. Кармен задала самый существенный вопрос, от ответа на который зависит методика исследования.
- Теперь, Брук ложись на спину и согни ноги.
Брук медленно легла, согнула ноги в коленях, по-прежнему держа их вместе. Она с негодованием представляла, как этот симпатичный доктор будет касаться самой интимной части ее тела и, о боже, запускать туда пальцы. Да еще на глазах молодых людей, немногим старше ее!
Доктор потянулся за очередной парой перчаток. В это момент вновь раздался стук в дверь.
- Да-да! - воскликнул доктор. – Ну вот, опять! – успела подумать Брук, прежде чем дверь распахнулась. На пороге стояла та же невысокая медсестра, что привела ее в этот кабинет.
- Что еще, миссис Баум?
- Доктор Стоун, вас зовут на консилиум в реанимацию, по поводу того тяжелого пациента. Доктор Моррис и доктор Залевски уже там.
- Черт, я не успеваю закончить медосмотр. Но и главный тоже ждать не любит. Миссис Баум, не могли бы вы хотя бы взять мазки, подписать и отправить их в лабораторию?
- Доктор Стоун, прямо сейчас не могу, я помогаю на процедурах во втором и третьем кабинете, Минут через пятнадцать, не ранее.
В течение всего этого разговора дверь оставалась открытой. Сестра Баум, правда, частично загораживала собой проем, но два всё тех же долговязых подростка теперь стояли и прекрасно видели стол с лежащей на нем голой девушкой. Брук тоже увидела их.
- Как же мне это все надоело! – подумала она, и встретившись с блудливыми глазами парней. Чувство стыда, владевшее ей во время предыдущей части осмотра отступило, уступив место простому раздражению. На этот раз она не отвернулась и не старалась прикрыться, а просто высунула язык. Парни переглянулись, один из них громко хмыкнул. Сестра Баум оглянулась на них и, поняв свою промашку, вышла, закрыв дверь.
Тут заговорила Кармен Джонс: - Доктор Стоун, я ведь собираюсь специализироваться в гинекологии, помогаю в отделении доктора Робертсон. Я могла бы взять анализ и знаю, как все оформить. – Замечательно, так и сделаем, - ответил доктор. – Ты остаешься за старшую. Брук, после осмотра сдашь общие анализы у сестры Баум, получишь направление на рентген. Заключение получишь завтра. А у вас коллеги, как закончите, кофе-пауза, а в час встречаемся в аудитории на втором этаже.
С этими словами доктор Стоун вышел.
Едва за ним закрылась дверь, заговорила вторая из присутствовавших девушек, невысокая шатенка: - Ребята, не возражаете, если я уйду? В кафетерии сейчас очередь, и вообще, пора передохнуть.
Кармен кивнула: - Иди, конечно, Лиз, мы подойдем. Или еще кто-то уходит?
Но никто больше не проявил желания уйти.
Брук поёжилась от мысли, что она остается полностью нагая в распоряжении компании студентов немногим старше ее, вольных делать с ее телом что угодно, и без надзора со стороны квалифицированного врача. - Хорошо, хоть девушка с ними.
Кармен заметила нервное движение Брук, и успокаивающе похлопала ее по коленке: - Все хорошо, Брук, сейчас мы возьмем мазочки и отпустим тебя.
Тут подал голос рыжий студент: - Как, а вагинальное исследование?
- Черт, куда он лезет? – со злостью подумала Брук и перевела глаза на Кармен.
Та, заглянув в формуляр, ответила: - Хорошо, проведем и это, тем более, что тут есть такой пункт.
Перейдя к ножному краю стола, Кармен попросила: - Брук сдвинься сюда, поближе к краю. Брук выполнила просьбу. - Теперь разведи ноги пошире.
Голос Кармен был спокойным, почти ласковым, в отличие от командного тона доктора Стоуна, и в то же время он действовал на девушку обезоруживающе. Она медленно развела ноги, вновь залившись краской. Теперь ее нежный цветок, который ранее она до сего дня никому не показывала, полностью раскрылся на глазах полудюжины студентов, открывая обзору мельчайшие детали. Брук посмотрела на них, стоящих у края стола. Некоторые из парней стояли, чуть склонившись, другие, держа руки в карманах, отодвигали полы халата вперед.
- Похоже, им есть что скрывать под халатами, - подумала Брук и впервые невольно улыбнулась.
- Что ж, посмотрим, - сказала Кармен, натягивая перчатки. Она прикоснулась рукой к нежным губкам Брук. Та рефлекторно дернула коленками, чуть сведя их.
- Спокойно, спокойно, девочка, ты мешаешь, - так же ласково, без раздражения сказала Кармен. – Дерек, Тайрон, подержите немного ноги Брук. Двое парней обошли стол по сторонам. Парень слева, Дерек, смуглый брюнет среднего роста, взял одной рукой ее за колено, другой обхватил голень. Справа встал Тайрон, высокий хорошо сложенный чернокожий. Он положил правую руку на ее колено, а левую на внутреннюю поверхность бедра, и слегка погладил ею сверху вниз. Это место у Брук всегда было чувствительным, и она ощутила легкую приятную волну, пробежавшую по телу. Тем временем Кармен продолжала осмотр. Она мягко провела пальцами по губкам Брук. – Так, внешне все выглядит нормально. – Не могла бы ты комментировать подробнее, Кармен, - вновь вмешался рыжий, - через неделю начнутся занятия у доктора Робертсон, а ты знаешь сама, какая она въедливая. – Согласна, Патрик, немного практической подготовки не повредит, - кивнула Кармен. – Итак, смотрим сюда. Это большие половые губы, - она вновь провела по ним пальцами, и затем развела их, - А это малые, – она провела пальцами внутри киски.
Вновь приятная волна прокатилась по телу Брук, отчего она слегка дернула бедрами. Стоящие по бокам парни придержали ее колени, а Тайрон вновь мягко погладил ее по бедру.
- Здесь открывается мочеиспускательный канал (вновь легкое приятное касание), это – вход во влагалище, - Кармен развела указательными пальцами малые губки девушки. Вновь нежное движение не доставило неприятных ощущений.
Тут подал голос дотоле молчавший Билли: - А можно мне посмотреть? У меня тоже кое-какой опыт имеется. – Ну что ж, покажи, отличник, - с некоторым сомнением в голосе ответила Кармен.
- Что, опять он? – внутренне сжавшись, со страхом подумала Брук.
Билли уже натягивал перчатки. Подойдя к Брук, он вновь с нагловатой улыбкой глянул ей в глаза, пальцами левой руки быстро раздвинул губки ее киски, а указательный палец правой деловито направил во влагалище. От резкого движения Брук вся сжалась и попытка Билли не удалась.
- Упс-с! – хмыкнул Билли, - Кармен, не подашь ли гель?
Но Кармен вместо этого хлопнула его по руке: - Отойди, Симмс, кто ж так с девушкой обращается? По ее тону было явно слышно, что она не принадлежит к кругу его фанаток.
Пожав плечами, Билли уступил место Кармен.
Лучше я продолжу, - сказала она, вновь мягко раздвинув губки девушки. Напряжение вновь отпустило Брук. Кармен сделала еще несколько пояснений с не совсем понятными медицинскими терминами. – А вот это клитор, - продолжила она, и коснулась пальцем. Вновь по телу Брук пробежала приятная волна. – Надеюсь, никто не заметил, - подумала она.
- Ну-ка, покажи еще раз, я что-то не вижу, - вмешался Патрик.
- Да вот смотри, этот бугорок.
Вновь касание, вновь волна по телу.
- Да, он небольшой, но очень чувствительный. Думаю, можно будет разглядеть его получше.
С этими словами она стала делать небольшие круговые движения у входа в узкую розовую дырочку девушки. Приятная волна вновь побежала по телу и Брук почувствовала, что возбуждается.
- Ой, стыд-то какой, - подумала она, - но может, они не заметят?
Но Кармен развеяла ее сомнения: - Ну вот, она увлажнилась.
При этих словах ее палец скользнул внутрь лона девушки, не испытывая сопротивления.
- Видишь, Симмс, при некотором умении все хорошо получается, без всякого любриканта, - сказала Кармен насмешливо.
Билли ничего не оставалось, как промолчать.
Тем временем палец Кармен сделал несколько поступательных и вращательных движений внутри предмета ее исследования, и Брук ощущала, что кончик пальца шевелится, ощупывая что-то. Вдруг ее тело как будто пронзила вибрирующая волна наслаждения, и не в силах сдержать себя, она издала сдавленный стон. Мышцы ног напряглись, и таз оторвался от поверхности стола. – Что же она делает?
- Спокойно, спокойно, - промолвила Кармен, - Ребята, успокойте ее.
Брук почувствовала, как Тайрон вновь гладит ее по левому бедру. Вслед за ним это повторил Дерек справа.
- Тебе ведь не больно? – спросила Кармен. –Н-нет, совсем нет, - ответила Брук, чувствуя, что краснеет еще больше.
Еще бы, несмотря на смущение, волны удовольствия все больше овладевали телом Брук, а может и само чувство стыда усиливало ее возбуждение. Ей все труднее было держать себя отстраненно и не показывать, что с ней происходит.
Тем временем палец Кармен продолжал двигаться и гладить какую-то точку в глубине ее лона, вызывая новые волны наслаждения. Брук снова тихо застонала, но прикусила губу, пытаясь сдержаться.
- Ну вот, теперь клитор стал явно заметнее. Всем видно? – спросила Кармен.
- Да, да, - подтвердил Патрик, остальные лишь закивали.
- Вот, посмотрите, я приподниму, - сказала Кармен. Брук не было видно, что она делает, но почувствовав прикосновение и поглаживание в своей киске, она уже не смогла сдержать стон наслаждения, и лишь сильнее сжала пальцами края стола. Она почувствовала, что увлажнилось не только ее лоно, но теплая влага уже стекает вниз по промежности.
- Ой, да она похоже не на шутку возбудилась, - с наигранной озабоченностью промолвила Кармен. – Как же ты так пойдешь-то? Ничего, я попробую что-то с этим сделать.
Она возобновила свои скользящие движения пальцем правой руки внутри киски Брук, пальцы же левой стали поглаживать клитор. Брук снова начала постанывать. Чувство стыда, хотя и оставалось, уже не сковывало ее. Тело было охвачено наслаждением и стремилось погрузиться в него все глубже и глубже.
Кармен кивнула парням, стоявшим по бокам, указав глазами на ноги девушки, и Тайрон с Дереком вновь начали поглаживать ее бедра, а затем и ягодицы. Наслаждение, шедшее от всех этих движений, охватило ее. Она отдалась этому чувству и вскоре волны оргазма ненадолго унесли ее от реальности. Ее спина выгнулась, несколько судорожных движений пробежало по телу и, издав несколько громких стонов, которые, вероятно, слышны были и в приемной, опала, расслабленная. Блаженная улыбка блуждала по ее лицу.
Кармен, разрумянившиеся щеки которой также не могли скрыть возбуждения, произнесла с улыбкой: - Ну вот, ты теперь расслабилась. Сейчас мы закончим. Симмс, подай, пожалуйста, пробирку и стекла!
Билли взял со столика пробирку с длинным стержнем внутри и несколько лабораторных стекол. Брук почувствовала, как Кармен нежно вытерла ее промежность мягкой салфеткой, затем что-то тонкое скользнуло внутрь, не причиняя боли.
- Ну вот и все, можешь одеваться, - с улыбкой сказала Кармен. – Тебе помочь?
Но Брук уже вставала со стола. Стараясь не встречаться ни с кем глазами, на мягких ногах она пошла за ширму.

Конец.

Голая помощь Африке

Пролог

"Мама Лиззи, это она во всем виновата", думала Шарлотта, сидя за столом напротив своих родителей. Общий семейный завтрак был редким явлением в их доме, однако это утро было особенным совсем не из-за этого. Этот день выделялся среди прочих резко изменившимся обликом родителей Шарлотты. Всю жизнь она презирала то, как безвкусно, старомодно и просто некрасиво они одеваются. Выходя с ними на улицу, Шарлотта всегда стеснялась их, а если им встречались знакомые люди, она просто сгорала от стыда. "У всех подружек нормальные родители, идут в ногу со временем. Почему мои не могут?" недоумевала она. Однако этим утром Шарлотта была готова простить им все их преступления против моды. Она бы многое отдала, чтобы увидеть отца снова в его разукрашенной бледно-голубой рубашке с галстуком и в коричневых брюках. Она так бы хотела, чтобы ее мать снова надела свою любимую красную блузку с бежевыми полосками и плотным воротником, в которой она выглядела как попадья на летней ярмарке.
Ведь даже самая безвкусная одежда лучше, чем никакой одежды. Но именно это и отличало сегодняшнее утро, - наряд ее родителей, а вернее, полное его отсутствие. Они оба пили свой кофе, мазали апельсиновый джем на бутерброды и непринужденно беседовали, сидя перед Шарлоттой в чем мать родила.

Глава 1
Все началось неделю назад.

Существует много мнений о студенчестве. Те, кто никогда не учились в университете, считают, что у студентов легкая жизнь с длинными-предлинными каникулами. Но те, кто учился там, знают, что у студентов легкая жизнь с длинными-предлинными каникулами. Это случилось как раз на летних каникулах, когда Лиззи, Шарлотта и Элис встретились в кафе, чтобы отметить успешное окончание первого курса.
Ее размышления прервала Лиззи, которая дождалась Шарлотту с выпивкой, и обратилась к подругам с предложением спонсировать ее.

"Чего ради?", спросила Шарлотта, высокая и стройная блондинка. Такая девушка могла бы и епископа соблазнить. У нее было идеальное, словно выточенное из в мрамора лицо с пронзительно голубыми глазами, которые говорили о силе характера, которого на самом деле не было. По правде говоря, она была глуповата. Впрочем, это мало интересовало мужчин, которые роились вокруг Шарлотты, словно пчелы вокруг кадки с медом. Их она мгновенно, как умеют только истинно неприступные женщины, оценивала и безжалостно отшивала. Звон разбитых сердец сопровождал ее повсюду.

"Ради Африки", ответила Лиззи. Она тоже была стройной и красивой девушкой, но немного пониже Шарлотты, и с черными волосами до плеч. В отличие от своей подруги, Лиззи была очень доброй девушкой, которая искренне переживала о загрязнении природы, о брошенных домашних животных, немощных людях, и прочей несправедливости. Так что не было ничего удивительного в том, что она затеяла очередную благотворительную акцию.

"И что ты собираешься делать?" спросила Элис. Она была невысокого роста, с чуть пухленькой фигурой, где было за что подержаться. По одной ей известной причине Элис покрасила свои рыжие волосы в ярко-красный цвет, и не прогадала - это имело огромный успех у парней, которые сходили с ума от ее огненных веснушек и прически.

- Проведу сутки нагишом, - ответила Лиззи.
Элис чуть не поперхнулась. "Что?" выдавила она сквозь кашель.
- Дай-ка мне взглянуть, - сказала Шарлотта, забирая у Лиззи благотворительный бланк. "Голая Помощь Африке", прочитала она, "Проведи 24 часа нагишом 23-го июля".
- И где ты собираешься их провести? - спросила изумленная Элис, все еще слегка покашливая.
- Дома, - ответила Лиззи самым обыденным тоном, - необязательно куда-то выходить, чтобы все тебя увидели.
- Ну и кто тогда сможет проверить, что ты действительно голая? - допытывалась Шарлотта. - Вдруг я дам тебе денег, а ты упеленаешься как монашка.
- Кто-то должен быть свидетелем, но это могут быть и родственники. Мы, например, все будем свидетелями друг для друга, - с энтузиазмом объяснила Лиззи.
- Мы? - не поняла ее Элис.
- Мы все собираемся участвовать: я, мама, отец и Джейсон. На самом деле это все была мамина идея.

Это никого не удивило. Семья Лиззи давно славилась своим беспечным отношением к наготе. Элис покраснела, вспомнив, как увидела их всех загорающими нагишом в своем саду, когда она вместе с Лиз готовилась к экзаменам.
- Я могу дать тебе 50 пенсов в час, не больше - сказала Шарлотта.
- Я тоже, - добавила Элис, - у меня в этом месяце с деньгами туговато.
- Ну, тогда сбегай и купи нам чего-нибудь выпить, пока они совсем не кончились, - улыбнулась Лиззи.

Когда Элис вернулась из бара, ее сопровождало несколько знакомых по школе парней.
- Привет Лиззи, - сказал один из них.
- Привет Фил, с чем пожаловал?
- Элис сказала, ты собираешь пожертвования.
- Так и есть, хочешь участвовать?
- Не знаю, я еще не в теме.
- Помощь Африке. Сколько можешь дать? - спросила Лиззи, держа в руках благотворительный бланк.
- Дай-ка глянуть, - сказал Дейв, выхватив бланк у нее из рук.
- Ого, пацаны, зацените - "Голая Помощь Африке. Разденьтесь на 24 часа ради голодающих детей", - прочитал он. - Ну, Лиззи, я готов заплатить, чтоб посмотреть на это.
Она показала ему язык: - Ты ничего не увидишь. Я проведу это время дома.
- Тогда как мы узнаем, что ты на самом деле это сделала?
- Вам придется мне поверить.
- Но Лиззи, ты даже не представляешь, как можешь осчастливить меня. Дай взглянуть хоть одним глазком, - взмолился он.
- Извините ребята, вам остается только мечтать.
- Вот отстой, - сказали они хором.
- Ничего, будет и на вашей улице праздник, а пока... сколько вы пожертвуете?
Они дружно посмеялись.
- По десятке... каждой! - сказал Дэйв, - Ну, а вы как, пацаны?
- Да нормально. По червонцу каждой из вас.
- Эй, притормозите, - вмешалась Шарлотта. - С чего вы взяли, что я в этом участвую?
- Но Шарли, ведь я собирался мечтать именно о тебе, - сказал Дэйв сладострастно.
- По червонцу с носа каждой, и тогда мы все участвуем, - неожиданно вставила Элис.

Шарлотта не поверила своим ушам. Она посмотрела на Элис: - Что ты только что сказала?
Лиззи хихикнула, и положила перед ребятами перед ребятами свой подписной лист, плюс еще два чистых.
- Да перестань, Шарли! - ответила Элис, которая, кстати, была совершенно трезвой, - Где твоя жажда приключений?
- Надежно заперта в моих трусах, Элис. Там она и останется!
- Лучше выпей еще, Шарли, - вмешалась Лиззи, - это ведь для благого дела, в конце-то концов.
- Ты сама-то поняла, на что подписываешься? - продолжила Шарлотта увещевать Элис. - Где ты лично можешь провести сутки нагишом?
- Как насчет - у меня дома? - вставила Лиззи. - Там не возникнет проблем. Мы будем как одна большая дружная семья. И, если быть до конца честными, вам ведь не впервой оголяться у меня дома.

Они продолжали убеждать очень несговорчивую Шарлотту.
Часом позже Дэйв вернулся к их столику.
- Вот девчонки, - сказал он с гордостью, - 250 фунтов каждой.
- Дэйв, ты такой молодец, - улыбнулась Лиззи, и поцеловала его в щеку.
- О Боже, - только и смогла вымолвить Шарлотта. Элис икнула.

Глава 2

Когда Лиззи вернулась домой, ее родные еще не спали.
- Привет мам, - сказала она, входя на кухню.
Ее мать сморщила нос: "Лиззи, от тебя куревом несет". Лиззи задрала свою розовую блузку и принюхалась.
- Раздевайся давай, я постираю, - сказала ей мать.

Лиззи сняла блузку, отдала ее матери, а затем так же сняла и отдала джинсы. Все это тут же было брошено в стиральную машину.
- От тебя все еще попахивает. Давай остальное тоже.
Лиззи, ворча, сняла лифчик с трусиками, и кинула их в машинку. Затем уставшей походкой пошла к холодильнику, чтобы чего-нибудь выпить и освежиться.

- Привет пап, - поприветствовала вошедшего отца уже совершенно голая Лиззи.
- Привет Лиз. Как прошел вечер?
- Хорошо. Я собрала много пожертвований для "Нагишом для Африки", - она сделал эффектную паузу и добавила, - так же как Шарли и Элис.
- Быть не может! - сказала пораженная мать. - Никогда бы не подумала, что ты сможешь их убедить.
- Ну, если честно, я и не убеждала. Это случилось само собой.
Лиззи поведала родителям о том, что произошло в баре.
- Хм, по-моему, это была не самая удачная идея, Лиззи, - сказала ее мать.
- Да брось, мам, они были рады принять участие. Особенно когда выпили. Я пообещала им, что они могут провести этот день у нас. Так что в этом не будет ничего особенного.

Она направилась в гостиную посмотреть вечерний фильм.
- Лиззи, ты ничего не забыла? - спросила мать свою голую дочурку.
Лиззи остановилась, озадаченная этим вопросом.
- Полотенце, - напомнила мама, и кинула ей большой кусок коричневой материи.
Девушка поймала полотенце и вышла из кухни.

Ее брат Джейсон сидел перед телевизором, и смотрел какой-то отстойный фильм.
- Привет, Лиз. Ну как вечерок? - спросил он, пока Лиззи расправляла полотенце поверх кресла.
- Превосходно! - небрежно ответила она, падая на мягкое сиденье.

В дверном проеме появилась лицо их матери:
- Не забудьте забрать кота с улицы, прежде чем ляжете спать.
- Ага, - ответили они в унисон.
- Твоя очередь, - сказал Лизе брат. - Я бегал за ним и вчера, и позавчера.
- Но я же совершенно не одета, - возразила Лиззи.
- И что? Это-то тут при чем?
Нагота была настолько обыденным явлением в доме Лиззи, что ее полностью одетый брат не собирался давать ей поблажек.
- А что если он убежал за дорогу?
- Как будто раньше тебя это останавливало.
- Значит, ты отправишь свою единственную сестру в глухую непроглядную ночь без единого лоскута одежды, - сказала Лиззи.
- Вот именно.

Смирившись со своей участью, Лиззи встала и вышла из комнаты. Через заднюю дверь она вышла в сад, даже и не подумав надеть что-нибудь по дороге. Она посвистела коту, но он как обычно не отозвался. Продолжая звать кота, Лиззи углубилась в благоухающий сад.
Над открытой дверью зажглась лампа дежурного освещения. Лиззи моргнула, но даже и не попыталась спрятаться. Если соседи и увидят ее, то не станут подымать панику или звонить в полицию. Они уже привыкли к необычному отношению к одежде в семействе Ливингстонов. Время от времени каждого из них можно было обнаружить около дома нагишом. Сначала соседи были в шоке, но потом постепенно свыклись с этой их особенностью. Особенно в этом помог мистер Стрит, которому пришлась очень по душе склонность ее матери заниматься садоводством нагишом. А миссис Стрит вела себя так, будто старается не замечать, во что одеваются (или не одеваются) ее соседи. До прошлого понедельника Лиззи думала, что так оно и есть.
Неожиданно что-то мягкое и пушистое стало тереться о ее голень.
- Эй, Альберт, - сказала она коту, - ну-ка скорее в дом.
Она взяла его на руки и понесла на кухню. Теплый пушистый комочек приятно грел обнаженную кожу.
Наливая Альберту молоко, Лиззи не переставала удивляться тому, какие диковинные сюрпризы могут преподнести люди, от которых совершенно этого не ждешь. Она всегда воспринимала миссис Стрит как респектабельную благообразную женщину; один из столпов местной христианской общины, и президента женского гольф-клуба. И все же в прошлый понедельник она раскрыла себя с совершенно неожиданной стороны. Лиззи перебирала в памяти события того дня, и до сих пор с трудом верила, что все это был не сон.

Глава 3.

В тот день Лиззи проснулась довольно поздно. Отец был давно на работе, Джейсон в школе. Девушка собиралась позавтракать и затем прогуляться, так что она оделась и спустилась в кухню. В этот же момент туда неожиданно влетела ее мать.
- О, Лиззи, хорошо, что ты дома. Помоги, пожалуйста, сложить покупки в холодильник. Я сильно опаздываю, - она сняла свое пальто и повесила на дверь.
- Мам, ты опять ходила в магазин в одном пальто? - спросила Лиззи, глядя на обнаженную мать.
- Ну, это же длинное пальто, дорогая, никто ничего не увидел и не заподозрил.
- Но, мам, а что если бы произошло что-нибудь непредвиденное?
- Где наша не пропадала, - лукаво улыбнулась она, - Зато даже в самом непредвиденном случае, мне не надо беспокоиться о чистоте белья.
Зазвонил телефон и Лиззи взяла трубку. На том конце была миссис Стрит.
- Привет, Лиззи, дорогая, как учеба?
- О, спасибо, все хорошо. Вернее даже отлично.
- Я рада, что у тебя все так чудесно. Скажи, твоя мама рядом?
Лиззи передала трубку, и продолжила расфасовывать продукты по полкам холодильника.
- Хорошо Марджори, я буду у тебя через 5 минут, - сказала ее мать в трубку. Затем добавила после паузы. - Я не знаю, она вроде собиралась куда-то пойти. Надо спросить, хочет ли она к тебе в гости. - Снова повисла пауза, пока миссис Стрит что-то ей отвечала.
- Конечно, ты же знаешь Лизу, она не будет против.

Лиззи вопросительно посмотрела на свою мать, когда та повесила трубку.
- Я собираюсь к Марджори на чашечку кофе. Ты не хочешь присоединиться?
- Ладно, давай сходим, - ответила Лиззи. Она не горела желанием идти к соседке, но не могла придумать ничего убедительного, чтобы отказаться.
Ее мать взяла со стола ключи и направилась к парадному выходу.
- Э, кхм, мама, ты ничего не забыла?
Та остановилась в нерешительности.
- Я что, забыла закрыть запасной выход?
- Нет.
- Забыла закрыть окно?
- Нет.
- Оставила включенным газ.
- Да нет же.
- Тогда что же я такого могла забыть?
- Одежду, мама, одежду. Ты же не собираешься идти к миссис Стрит в чем мать родила.
- Ах, ты об этом. Все в порядке, она совсем не против.
- Разве? Я думала она заклятый враг нашего образа жизни.
- Ну, она пока это скрывает, потому что не знает, как Эдгар к этому отнесется, но на самом деле она совсем не против наготы.
Лиззи кажется начала понимать. Ее мать задумалась на мгновение.
- Я думаю, - добавила ее мать после короткой паузы, - будет лучше всего, если ты "оденешься" так же как и я.
- Зачем? - решила пошутить Лиззи, - Ты что стесняешься своего вида, или тебе нужна моральная поддержка?
- Не мне, а Марджори. Ей будет не по себе, если ты придешь одетая. Давай поторопимся, мы уже опаздываем.

Лиззи поняла, что маму ей не перешутить и начала быстро раздеваться. Пока она освобождалась от одежды, ее мать вышла в парадную дверь. Высокая живая изгородь перед оградой их дома укрывала Ливингстонов от взглядов с дороги. Легкий дождь моросил из серых туч, но Лиззи не придала ему особого значения. "Голая кожа сохнет намного быстрее, чем одежда", решила она. Высунув голову за калитку, Лиззи проверила движение на дороге. Путь был свободен. Они пробежали по тротуару, к калитке Стритов. Там ее мама позвонила в дверь. Миссис Стрит чуть приоткрыла дверь и осторожно выглянула наружу.
- Добро пожаловать, Джанет, и маленькая Лиззи, - она осмотрела девушку с ног до головы. - Вернее, теперь не такая уж и маленькая.
Она открыла дверь и впустила их в дом. При этом Миссис Стрит так и осталась спрятанной за дверью, с торчащей головой.
Лиззи с мамой шагнули внутрь тихой и, главное, сухой прихожей. Лиззи давно не была у Стритов. Передняя была отделана в старомодном стиле темным деревом, а на стенах висели блестящая медью сбруя и охотничьи трофеи мистера Стрита.
"Наверняка, все его собственная добыча", подумала Лиззи, осматривая помещение. Когда ее взгляд наконец упал на миссис Стрит, челюсть девушки едва не упала на пол. Из одежды на ее соседке была только золотая цепочка.
- Проходи Лиз, надеюсь, я тебя не слишком шокировала.
- Нет, просто это было очень неожиданно. Я... Я никогда бы не подумала...
- Что ж, твоя мама и я, много лет подряд пили вместе утренний кофе. Не раз, и не два мы с ней спорили о наготе в вашей семье и, в конце концов, я подумала: "Почему бы мне самой не попробовать". И, как видишь, попробовала, - сказала она, очевидно гордясь собой.

Миссис Стрит повела их из тусклой прихожей в просторную современную кухню. Переступая порог, Лиззи показалось, что она словно шагает из древней чопорной эпохи в яркий свет новой эры, населенной нагими созданиями, сбросившими оковы своих предков. Марджори протянула полотенца своим гостьям. Будучи уже более-менее сухими, они положили полотенца на стулья и сели на них, предоставив хозяйке посуетиться насчет кофе.
Пока миссис Стрит занималась кофе и поддерживала разговор, Лиззи с интересом смотрела на нее. Несмотря на отсутствие в семействе Ливингстонов условностей насчет одежды, Лиззи до сих пор видела лишь одну женщину, намного старше себя, полностью обнаженной - свою мать. Миссис Стрит была маленькой женщиной с на удивление большой грудью, и совсем небольшим пояском жира на животе. Занятия гольфом определенно стоили вложенного труда, ее миниатюрные ноги и круглая попка были упругими и подтянутыми. Лиззи отметила про себя, что была бы счастлива, если бы сохранила такую же форму, когда и ей стукнет пятый десяток.
- Лиззи, ты будешь печенье с кофе? - спросила хозяйка.
- Нет, спасибо, миссис Стрит, - ответила Лиззи.
- Я, думаю, раз уж мы тут все втроем гуляем в чем мать родила, то можем оставить эти формальности, - благодушно сказала миссис Стрит, - Пожалуйста, зови меня Марджори.
- Хорошо, миссис... то есть Марджори. У нас и правда, очень неформальная встреча, - хохотнула Лиззи, и без обиняков спросила, - И давно вы обе завели привычку попивать утренний кофе нагишом?
- Да уже больше года, - ответила ее мама.

Для Лизы новость про голый утренний кофе ее мамы с соседкой, конечно, была большим сюрпризом, но факт, что они умудрялись хранить это втайне больше года, просто не умещался у нее в голове.
- Мы всегда кофейничали вместе, - сказала Марджори, - правда, еще пару лет назад Джанет всегда была одетой.
- А потом однажды, я слегка забылась, и открыла дверь как была, нагишом, - продолжила ее мама.
- А ведь я тебя предупреждала, мама, - строго сказала Лиззи.
- Твоя мама так извинялась, - продолжила Марджори, - что конечно я, следуя правилам приличия, сказала, мол все в порядке, я не против. Чего я не ожидала, так это того, что она поймает меня на слове. Я, конечно, была далеко не в восторге, что твоя мама предпочла остаться "о-натюрель", но, как говорится, не стоит унывать, даже если обстоятельства повернулись к тебе голой попой.
Она весело рассмеялась собственной шутке.
- Ты же знаешь, Марджори, у нас одежда - дело добровольное.
- Ну да. И немного погодя мне стало интересно, каково это? Так что когда Эдгар ушел на работу, я разделась догола и пошла гулять по дому. И, как это ни странно, мне понравилось. Так понравилось, что я провела весь остаток дня в чем мать родила. Конечно, к приходу Эдгара, я оделась как обычно, но это только добавило веселья.
- И вот в один прекрасный день прошлым летом, пока ты была в школе, Марджори пришла и огорошила меня предложением попить кофе нагишом, - сказала Джанет.

- С тех пор, - продолжила Марджори, - мы завтракали с ней исключительно в голом виде.
- А как же м-р Стрит? Он знает про это? - спросила пораженная Лиззи.
- Даже не догадывается, - подмигнула его жена.
- Ну... его бы, наверное, хватил удар, если бы он сейчас вошел на кухню, - сказала Лиззи.
- Да уж, - ответила Марджори, - хотя ничего нового для себя он бы тут не увидел.
Лиззи прикусила язык. "А ведь верно" подумала она. И еще она подумала, до чего это странно. Вот ничего не подозревающий мужчина заходит домой. С порога кричит привычную фразу: "Дорогая, я дома", и входя на кухню, обнаруживает свою совершенно голую жену, попивающую кофе с еще двумя настолько же голыми женщинами. Что это, как не воплощение самых сокровенных мужских фантазий? Но... он уже видел всех этих женщин без одежды и раньше. "По крайней мере, меня и маму он точно видел".
- Так что, вы собираетесь вечно хранить это в секрете? - спросила Лиззи.
- Нет, - ответила Марджори, - я думаю, как раз настало время удивить его. И, - добавила она заговорщическим тоном, - я планирую вытащить старичка из его старомодных тряпок.
- Ну, тогда у меня для тебя кое-что есть.
Словно фокусник, достающий букет из шляпы, Лизина мама достала из сумки буклет.
- «Голая помощь Африке», - прочитала Марджори, - «проведи 24 часа нагишом за спонсорскую поддержку, и помоги голодающим детям».
- И где я должна буду обнажиться? - спросила она с подозрением.
- В том-то вся и прелесть, - подмигнула Джанет, - ты можешь делать это прямо здесь. Нет нужды покидать свой дом. Все, что требуется, это чтобы Эдгар подписал вот тут, что ты и правда провела день нагишом.
- До чего же гениальная благотворительная акция, - воскликнула Марджори, - это намного легче, чем бежать марафон! Я так подозреваю, вы тоже участвуете?
- Конечно да. Так ведь, Лиззи?
- Естественно, мама.

Глава 4.

Элис лежала на кровати и мучилась от похмелья. Зазвонил телефон и, когда она дотянулась до него, её голова загудела от мигрени, а в животе появилось ощущение, будто она падает в глубокую шахту. Она не хотела ни с кем говорить и ответила, только чтобы унять боль.
— Алло, — сказала она слабым голосом.
— Элис, — отозвалась Шарлотта.
Элис поняла, что эта беседа не поможет её похмелью.
— Что? — ответила она раздражённо.
— У нас проблемы, — сказала Шарлотта.
Элис обдумывала своё состояние. Внутри её головы словно стучала целая бригада строителей с отбойными молотками, во рту было сухо, словно на собрании анонимных алкоголиков, а живот так ходил ходуном, что дал бы фору арабским танцовщицам. Какие могут быть проблемы хуже этого?
— Какие ещё проблемы, Шарли? — спросила Элис, как в тумане.
— Мои родители всё узнали.
— О чём, Шарли? — Элис уже начинала сердиться. Меньше всего на свете ей сейчас были нужны глупости Шарлотты.
— О голом дне.
— Каком ещё голом дне? — спросила Элис, делая ударение на каждом слове и привставая. Комната поплыла, живот держался на честном слове, и потом память о прошлой ночи начала возвращаться к ней. Похмелье теперь казалось пустяком.

— Ох, — сказала она упавшим голосом. — Это ж вроде была шутка?
— Э... вообще-то нет, Элис.
— Как они об этом узнали, Шарли? — спросила Элис подозрительно.
— Ну, я была немножко пьяна, когда пришла домой и оставила спонсорский бланк внизу. И когда я встала этим утром, чтобы позавтракать...
— Завтрак, — прервала Элис. — И ты можешь завтракать...
— Да, почему бы и нет? И почему ты кричишь?
— Продолжай, Шарли, — сказала раздражённая Элис.
— Вот, когда я встала, чтобы позавтракать, мой спонсорский бланк был на столе.
Элис похолодела, ведь её родители дружили с родителями Шарлотты.
— И вот, мой отец говорит: «Что это значит, юная леди?» — затараторила Шарлотта, — Я старалась втолковать ему, что это шутка и что кое-кто в пабе собрал спонсорскую поддержку. Тогда мама сказала, что я должна была отказаться. Я пыталась объяснить им, что произошло, но они не слушали, — сказала она с отчаянием в голосе.
Элис хватало и собственного похмелья, чтобы страдать ещё и от болтовни Шарлотты.
— Просто выкинь бланк в помойку, — сказала она резко. — Мы же, в конце концов, не собираемся делать этого, и не будем делать ничего плохого, кроме того, что собрали деньги.
— Вот это я им и говорила, — сказала Шарлотта, — но они не согласились.
— И что же они от тебя ждут? — спросила Элис с возрастающим недоверием. — Чтобы ты прошла через это?
— Именно этого они от меня и хотят. — Шарлотта понизила голос, пытаясь имитировать своего отца. — Ты записалась на это добровольно и должна исполнять взятые на себя обязательства.
— Так сказала бы им, что ты никакой не доброволец.
— Конечно, я так и сказала, но они просто указали на бланк, — объяснила Шарлотта, снова меняя голос. — "Это твоя подпись, юная леди?"
На время они обе замолчали.

— И что ты собираешься делать? — спросила Элис тихим голосом. — Если ты должна провести день голышом, ты могла бы пойти к Лизе.
— Я предлагала это. «Нет, юная леди», — сказала мама, — «я не позволю тебе разгуливать голой в чужом доме, ты останешься дома».
— О боже, Шарли, голой перед своими родителями, — Элис затряслась при мысли об этом.
— Придётся запереться в спальне на двадцать четыре часа, — сказала Шарлотта.
— А как ты будешь есть? — осведомилась Элис, и тут же пожалела об этом, так как её живот взбунтовался при мысли о еде.
— Ну, они могут оставить мне под дверью поднос, и я подберу его, когда они уйдут, — сказала Шарлотта радостно. Может быть, и вправду все обойдется.
— Значит, они это держат в тайне, так сказать? — спросила Элис с надеждой.
— Не совсем, — ответила Шарлотта. — Все будут знать, что я провожу день голой. Они взяли спонсорский бланк в церковь, чтобы посмотреть, могут ли она найти ещё спонсоров.

— Что?! — закричала Элис. От этого её череп чуть не дал трещину. — Ты же не расскажешь им, что я, скажи мне, ты же не расскажешь, Шарли, — взмолилась она
— Ну... Я уже кое-что упомянула... — сказала Шарлотта тихим голосом.
— Что упомянула? — сказала Элис низким грозным голосом, — что ты упомянула, Шарли?
— Ладно, я сказала им, что ты и Лиззи тоже ввязались в эту проделку. Я надеялась, что после этого они изменят своё мнение.
— О, спасибо тебе большое, Шарли, — сказала Элис — тысяча благодарностей.
— Ну, может быть мои родители не будут говорить с твоими, — предположила Шарлотта.
— Насколько это вероятно, Шарли? — спросила Элис.

Тишина.

— Мне жаль, Элис, — сказала Шарлотта слабым голосом. Элис на мгновение глубоко задумалась.
— Нет, — сказала она своей подруге, — это моя вина, я должна была поддержать тебя в пабе.
Она услышала, как хлопнула парадная дверь.
— Мои родители вернулись, и я подозреваю, что кто-то им уже рассказал кое-что, что не пришлось им по душе, — сообщила Элис Шарлотте.
— И что ты собираешься делать? — спросила Шарлотта.
— Встретить свою судьбу, — сказала Элис с внезапной решимостью.

Она вскочила с постели, накинула халат и побежала вниз по лестнице. Её родители были на кухне.
— Привет мама, привет папа, вы не проспонсируете меня? — сказала Элис оживлённо. Она сунула им бланк.
Мама Алисы продумала чёткий план, чтобы наказать Алису за участие в «Голышом для Африки» . Однако, такое поведение Алисы в этот план не вписывалось. Она пришла в замешательство.
«Первый раунд за мной» — подумала Элис.

— Что это, дорогая? — спросил её отец.
Элис улыбнулась. Неплохо она сбила их с толку.
— Но Элис, дорогая, ты ведь не сможешь пойти на такое, — сказала её мать, даже не глядя на бланк, — и о чём ты только думала, когда подписывалась?
— О голодающих детях Африки, — ответила Элис, быстро закрепившись на позициях своих добрых побуждений.
Родители Алисы переглянулись. Ни один не промолвил и слова. Они, конечно, планировали атаковать её так же, как и родители Шарлотты. Однако Элис их перехитрила, и им нечего было сказать.
— Могу я записать 20 фунтов за вас? — спросила Элис ласково.

Головная боль внезапно прошла, Элис прыгала по лестнице через две ступеньки, и весело напевала, принимая душ. Она глядела на своё тело, пока тёплая вода капала вниз. «Может быть, не так хорошо, как Лиззи», — подумала она, — «но я справлюсь».
Она ликующе сообщила о своей победе Шарлотте по телефону.
— Но Элис, — сказала Шарлотта задумчиво, — при таком раскладе тебе будет сложновато прятаться в своей комнате.
— Упс, — пискнула Элис.

Глава пятая.
Воскресный ланч стал испытанием для Шарлотты и Элис, хотя совсем по-разному.
Элис пыталась поддерживать свой энтузиазм, с неудовольствием сознавая, что на следующей неделе в это время она будет сидеть за этим столом нагишом.
Шарлотта сидела молча, в то время как родители пытались вести беседу.
- Как я могла быть такой дурой? – думала она снова и снова.
- Я думаю, это будет тебе уроком, юная леди, - наставительным тоном промолвил отец, будто читая ее мысли. – День, проведенный в своей комнате, даст тебе время подумать о вреде алкоголя.
- Кто сказал, что я буду оставаться в комнате? – огрызнулась Шарлотта, сразу же пожалев о словах, сорвавшихся с языка.
- Если ты думаешь, что будешь раздетая шлындать по дому, ты должна приготовиться ко многим вещам, - строго сказал отец.
- Послушай, дорогой, - успокаивающе заговорила мама, - Если Шарлотта должна это сделать, пусть она встретит свою ошибку лицом к лицу, и если это значит, что она должна сесть за стол в чем мать родила, то так тому и быть.
Шарлотта поежилась от прилива эмоций, почти готовая заплакать.
А в доме Элис, стоящем неподалеку на этой же залитой солнцем улице, вовсе не было тихо. Одержав моральную победу по поводу участия в сборе пожертвований, она стала предметом шуток брата. Они сидели за ланчем в саду.
- Надеюсь, все пройдет прекрасно на следующей неделе, - сказал он. – Я бы не хотел, чтобы ты застудила ноги, или что-нибудь в этом роде, - добавил он. – А будет у нас курочка на следующей неделе? Я бы не отказался от грудки на ланч.
- У тебя остроумие, как у детского аниматора, Грег, - огрызнулась Элис.
- Оставь сестру в покое, она делает это для благотворительности, Грегори, - пожурила его мать.
С тех пор, как Грегу исполнилось тринадцать, он пытался подглядывать за сестрой. Он всегда слонялся поблизости, если она была в душе, в надежде что-нибудь увидеть мимолетом. Похоже, он сможет увидеть больше, чем ему мечталось.
- Эй, сестренка, осторожнее, ты едва не пролила соус на одежду, - продолжал Грег, - вот на следующей неделе можешь не обращать внимания, и с одежды легко очистить, ведь это будет наряд, в котором ты родилась!
- Остроумия, как у кувалды, - подумала Эллис.
- Ну, так сколько ты готов пожертвовать, Грег? - спросила она. – Могу я рассчитывать на фунт в час или, может, ты присоединишься? У меня есть еще один бланк.
- Ну уж нет, я остаюсь в одежде.
- Ты идиот, Грег, - ответила она.
Тут вмешался отец, сделав Грегу внушение на тему заслуживающей уважения позиции его сестры (Элис поморщилась), добавив, что если он не повзрослеет, он может провести следующую неделю в доме у своей тети. Мысль о том, что он не увидит свою сестру, отрезвила Грега и он прекратил делать язвительные замечания.
Когда они закончили с ланчем, Элис принялась убирать со стола.
«На следующей неделе я буду делать нагишом», - думала она. – «Как я могла быть такой дурой, чтобы ввязаться в это».
Зазвонил телефон. Трубку взяла мама.
- Алло.
- Что? На следующей неделе? – воскликнула она.
Возникла пауза, она слушала.
- Хорошо, но есть небольшая проблема с Элис.
Снова пауза.
- Верно, мама, именно так. Элис собрала 250 фунтов пожертвований в кампании «Голышом для Африки».
Снова пауза.
- Я совсем забыла, что мы собирались к тебе в гости.
Спасительный план сразу же созрел в голове Элис. «Если я останусь в постели до тех пор, как они уедут, а они пробудут в гостях у бабушки по крайней мере до семи, а вернутся не раньше восьми, то к этому времени я смогу лечь в постель, пожаловавшись на головную боль».
- Твоя бабушка хочет поговорить с тобой, - сказала мама несколько опустившимся голосом.
- Привет, ба, - сказала Элис, - мне жаль, что я не смогу приехать в гости на следующей неделе.
- Не говори ерунды, я не хочу про это даже слышать, - ответила бабушка.
«Все лучше и лучше», - подумала Элис, - «появилась причина совсем увильнуть от участия в «Голышом для Африки»».
- Если моя внучка готова оголиться для помощи голодающим, то я, по крайней мере, должна ее пригласить к себе.
У Элис отвалилась челюсть.
- Я так горжусь тобой, моя дорогая. Если бы я была лет на тридцать моложе, я бы сама присоединилась. Я сказала твоей матери, что ей должно быть стыдно за себя.
Элис в отчаянии закрыла глаза, в то время как бабушка продолжила.
- Вместо того, чтобы отговаривать тебя, она сама должна была раздеться. Сколько ты хочешь, чтобы я тебе пожертвовала?
- Столько, сколько ты сама захочешь, бабушка, упавшим голосом сказала Элис.
- У тебя еще остались бланки на участие?
- Да, остались, ба, - ответила Элис.
- Ну, так дай один своей чванливой мамочке, - ответила бабушка, хихикая.
Расстроенная Элис отправилась наверх, чтобы позвонить Шарлотте.

Часть шестая
В доме Лиззи было только одно правило, касающееся одежды, означавшее, что все завтракают нагишом. Во вторник, хотя Лиззи завтракала одна, она осталась голой. Она размышляла об участи своих подруг, поедая хлопья. Им надо как-то преодолеть это, думала она, смахивая случайные капли молока со своей груди. Она пыталась придумать, как заставить их свыкнуться с наготой, но ничего не приходило в голову. Ее размышления были прерваны звонком в дверь.
- Открой, пожалуйста, - крикнула мать. Лиззи пошлепала в сторону двери. – И не забудь прикрыться.
- Я никогда не открываю дверь голышом, - ответила Лиззи, - в отличие от тебя, мама. Полагаю, это снова почтальон, надеется увидеть, что-нибудь.
Лиззи накинула длинный джемпер, который она держала в прихожей, для неожиданных гостей.
- Здравствуйте, миссис, о, простите, Марджори, входите, снимайте пальто.
- Спасибо, Лиззи, - ответила она, снимая длинное меховое манто. Как обычно, миссис Стрит была накрашена, волосы на голове прекрасно уложены. На ней было жемчужное ожерелье, золотые часики и маленькие черные туфельки. И это был весь ее костюм.
- Мама дома?
Ее голая мамочка вышла в прихожую.
- Марджори, проходи, рада тебя видеть. Лиззи, поставь чайник, и заканчивай с этим дресс-кодом.
- Хорошо, мама, - ответила Лиззи, снимая джемпер и направляясь на кухню.
Марджори и мама последовали за ней. Они расположились за столом, болтая о гольф-клубе. Лиззи были скучны обсуждения о выборах капитана женской команды, и она отвлеклась мыслями. В голове начала зарождаться идея.
- Как ты поговорила с Эдгаром?
- О, отлично, - ответила Марджори. – У меня сложилось впечатление, что у него слюнки потекли в предвкушении, - сказала она, слегка хихикнув. – Он мой единственный спонсор, и он не желает, чтоб кто-нибудь еще знал.
- Ты довольна? – спросила мама Лиз.
- Ну да, - ответила Марджори заговорщическим тоном, - но я надеюсь уговорить его присоединиться ко мне, пообедав нагишом. Она хихикнула.
Хотя для Лиззи и ее матери несколько голых обедов в неделю были обычным делом, они понимали, что для Марджори и ее мужа это будет впервые.
- Так он, значит, не позволяет тебе привлечь еще спонсоров, - сказала мать.
- О нет, он думает, что никто не знает об этом. Хотя, - задумалась она, – я бы охотно расширила возможности для оголения. Конечно, поначалу я была довольно стеснительна, но со временем поняла, что в этом есть своя приятность.
- Марджори, - вмешалась Лиззи, - у меня есть подруги, у которых похожие проблемы. Им неудобно быть голыми, но они тоже присоединились к «Голышом для Африки».
Полагаю, их родители не настолько раскрепощенные, как твои, - сказала Марджори. - Но подозреваю, что теперь некоторые станут, - она засмеялась.
- Слушай, - сказала Марджори, - у меня есть идея. Почему бы их не пригласить на чашечку кофе, как ты думаешь, Джанет?
- Я думаю, им это поможет, как и тебе, Марджори, - ответила мать.
- Отлично, так позовем их. Звони им побыстрее.
Шарлотта и Элис ответили, что им надо подумать.

Глава седьмая
Это был теплый летний день, солнце палило, и не ветерка. Шарлотта опаздывала. Но она и не спешила, не совсем понимая, зачем она вообще идет к Лиззи. Мысль о том, чтобы посидеть голышом в гостях у ее соседки точила ее мозг. Она даже хотела повернуть обратно. Но вот она стоит, переминаясь, на крыльце дома Лиззи. Она решилась, и решила входить.
- Давай быстрее, Шарли, мы опаздываем, - сказала Лиззи, встречая. Шарлотта оглядела подругу. Несмотря на жару, на ней был длинный джемпер. Шарлотта вздохнула, и прошла в прихожую.
«По крайней мере, Лиззи одета», - подумала она.
- Привет, Шарли, окликнула ее Элис из дверей кухни, - мы тебя ждем.
- Привет Элис. Ох, - голос Шарли повысился на октаву.
- Поспеши, мы уж собирались уходить без тебя.
- Элис, ты ведь голая, - вымолвила Шарлотта. Она отличалась способностью говорить очевидные.
- Милая, в этом и была идея, - ответила Элис.
- Но мы ведь идем в другой дом, - ответила Шарлотта, отчаянно цепляясь за соломинку.
- Но он ведь соседний, - сказала Лиззи, стягивая джемпер и открывая голое тело. К изумлению Шарлотты в прихожую вошла столь же голая мать Лиззи.
- Привет Шарлотта, как у тебя дела в университете?
- Э, все прекрасно, Джанет.
- Давай, Шарли, мы выходим, - сказала Элис. – Снимай одежду.
Для Шарлотты все происходило как во сне. Она скинула свое летнее платье через голову и, не задумываясь, что делает, стянула вниз трусики.
- Ну, погнали, - сказала Элис, - пока у меня нервы не сдали.
«Нервы у нее», - думала Шарлотта в панике, стоя нагишом в прихожей и размышляя о том, что произойдет дальше.
А дальше произошло то, что могло бы случиться в ее самых жутких кошмарах. Три ее голые знакомые вышли в открытую парадную дверь!
- Ради бога, Шарли, давай, двигайся, - окликнула ее Лиззи.
Все еще, как будто во сне, нагая Шарлотта ступила на входную дорожку. Прохладный камень под ногами и теплый ветерок, которого она не замечала, будучи одетой, вернули ее к действительности.
- Чисто, - сказала мама Лиззи, и четыре голые женщины метнулись по тротуару к дорожке, ведущей к двери миссис Стрит.
Миссис Стрит приветствовала их радостным «Доброе утро», добавив, что ее можно называть Марджори.
- Проходите, девушки, присаживайтесь, а мы с Джанет сейчас принесем вам кофе.
Три девушки прошли в элегантно обставленную гостиную миссис Стрит. На стулья были накинуты большие красные полотенца. Они сели.
Элис рассказала, что заходила в одежный магазин по пути к Лиззи. Шарлотта сидела, ощущая голой спиной ткань, прикрывавшую стул, и с изумлением слушала болтовню Элис о платье, которое та только что купила. Ее руки порхали над голым телом, пока она описывала длину и фасон платья.
- Мне кажется, оно слишком открытое, Элис, - высказала свое мнение Лиззи.
Шарлотта глянула на Элис. Та сидела, откинувшись на спинку стула, не сдвигая ног, голые груди колыхались, пока она живо описывала открытое платье. Шарлотте начало казаться, что она единственная нормальная в сошедшем с ума мире. Тут она вспомнила, что и она тоже голая.
- С тобой все в порядке, Шарли? – спросила Лиззи. – Ты выглядишь бледноватой.
- В порядке? Конечно, я не в порядке. Я только что прогулялась нагишом по улице, а теперь сижу в соседнем доме, в то время, как твоя голая мамаша и столь же голая соседка варят нам кофе.
- Да остынь, Шарли, - сказала Элис.

Миссис Стрит и мама Лиззи принесли кофе и какое-то домашнее печенье. Принявшись за угощение, Шарлотта заметила, что несколько крошек упали на бедра. Она старательно собрала их с волос на лобке и стряхнула на поднос.
- Марджори, у входа остановилась машина, - сказала Лиззи.
Марджори подошла к окну, откинула занавеску и глянула. Шарлотта заметила, как вдруг вздрогнули ягодицы хозяйки. Заметный участок волос стал виден меж ее ног. Шарлотта отметила про себя, что к воскресенью ей стоит привести в порядок собственную растительность.
- О боже, это Эдгар! Но он никогда не приезжает в это время домой.
Несмотря на жару, Шарлотте вдруг стало холодно. Она покрылась гусиной кожей а соски напряглись.
- Так, девочки, - сказала мама Лиззи. – В сад, быстро.
- Я займусь им, - сказала Марджори, оборачивая полотенцем. - Вам нужны полотенца, чтоб прикрыться?
Шарлотта уже собралась поблагодарить ее, но Лиззи заявила, что все в порядке, они просто выскользнут через боковую калитку. Прежде чем Шарлотта успела запротестовать, Элис подтолкнула ее в направлении к задней двери. К тому времени, как они выскочили за дверь, мама Лиззи уже выскользнула через боковую калитку на улицу.
- Вперед, Шарли, прошипела Элис и побежала по газону вслед за Лиззи.
- А если соседи нас увидят? – с паникой в голосе спросила Шарлотта.
- Так вот же они, соседи, - ответила Элис, указывая пальцем на голую спину выходящей за калитку Лиззи. Шарлотта побежала со всех ног, грудь ее бешено колыхалась. Все мысли были лишь о спасительной двери дома Лиззи.
Наконец она оказалась в безопасности, отгородившись дверью от внешнего мира. Она стояла в прихожей с колотящимся сердцем и вздымающейся грудью.
- Фу-ух, - простонала Элис, - давайте пять, девчонки. Они с Лиззи шлепнулись ладонями. – Хорошо мы рванули, а? Давай пять, Шарли.
Шарлотта вяло подняла руку.
- Ну что, пойдем назад? – спросила Элис.
Однако мистер Стрит задержался дома, и девчонки удовлетворились тем, что просто позагорали нагишом на заднем дворе.

Глава восьмая.
Элис разбудил телефон. Она потянулась за ним и застонала. Головная боль пульсировала в такт с задорной мелодией звонка так, что она пожалела о выборе рингтона. Еще одно воскресное утреннее похмелье. Звонок Шарлотты добавил головной боли.
- Ну что еще? – резко спросила она.
- Как прошло? – с тревогой в голосе спросила Шарлотта.
- Ты можешь дать мне спокойно умереть, Шарли? – взмолилась Элис. После короткой паузы она добавила: - Что прошло?
- Ты все понимаешь, не притворяйся, что забыла.
- Что-то важное? – спросила Элис неуверенно. Она начала припоминать о чем-то важном, связанном с сегодняшним днем.
- Я про оголение, - сказала Шарлотта.
Элис подскочила на кровати. Ее спальня закачалась, и успокоилась, словно корабль, входящий в гавань.
- Ох, - сказала она, внезапно вспоминая. За этим последовал еще один «ох», когда она осознала, что она голая. Элис прыгнула в постель и укрылась.
Она простонала в телефон: - И что мы будем делать? Я же говорила, что это нехорошая идея.
- Так, стало быть, ты еще не выходила к ним голяком, - Шарлотта вернула ее к мысли, от которой отчаянно уклонялась Элис.
- Нет, а ты?
- Я попробовала, ответила Шарлотта.
- А у тебя есть лекарство для храбрости? Если да, то может …
- Нет, увы, - прервала ее Шарлотта. – Я просто собралась с духом и спустилась вниз.
- И? Что они сказали?
- Их там не было. Они отправились в церковь.
В голосе слышалось разочарование, смешанное с облегчением.
- А я вот не думаю, что мне повезло также. Я слышу голоса внизу, - с грустью сказала Элис. – А ты сейчас где?
- Внизу, в гостиной. Пытаюсь почитать газету, но не могу сконцентрироваться.
- А ты … э … ну, понимаешь?
- Голая? – прервала ее Шарлотта. – Конечно, мы же решили.
- И что ты собираешься делать? – спросила Элис
- Буду ждать их здесь, внизу, - решительно ответила Шарлотта.
Элис откинула одеяло и глянула на свою голую грудь.
- Мне тоже надо пройти через это, так? – сказала она.
- Рано или поздно.
Элис громко вздохнула.
- Ладно, я пошла, пожелай мне удачи.
- Удачи, и позвони мне, расскажешь, как прошло, - сказала Шарлотта.
- Ладно. Или ты позвонишь мне, после того, как твои вернутся.
Элис встала и направилась к двери. Она открыла дверь и высунула голову. Все чисто. Стремглав она пересекла площадку в сторону ванной и быстро закрыла за собой дверь.
После душа голове полегчало. Она рассматривала себя в зеркале, пока причесывалась. Из зеркала на нее смотрела невысокая нагая девушка с крашеными рыжими волосами. Она не могла поверить, что подписалась на это. Она ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон. Проверила подкожный жирок. Где-то на дюйм. Однако, поздновато думать о диете. Она начала обертываться полотенцем, но остановилась. Что за дела, она же собралась провести день нагишом. Она слегка приоткрыла дверь и выглянула. Рядом никого. Она собралась проскочить обратно в комнату, но осознала бессмысленность ситуации. Ее семья ожидала увидеть ее голой.
Элис широко открыла дверь, расправила плечи и шагнула в сторону лестницы. Сделав глубокий вдох, она начала спускаться. На полпути вниз она почувствовала, как ее ноги обмякли. Качаясь, она преодолела остаток пути. Поеживаясь, она стояла в передней, слыша голоса родни, доносящиеся из кухни.
- Ничего такого не происходит, - сказала она себе, и шагнула в дверь.
- Доброе утро, милая, - радостно сказала мама, - Я вижу, ты решила к нам присоединиться.
- Доброе утро, Элис, - сказал папа, выглянув из-за края газеты. – Как спалось?
- А, спасибо, хорошо, - ответила слегка ошарашенная Элис. Она ожидала хоть каких-нибудь комментариев касательно ее наготы. Она даже приготовилась к едким замечаниям. Но это было противоестественно – она стоит тут в чем мать родила, а ее родители ведут себя, как ни в чем не бывало. В этот момент вошел брат.
- Привет, сестрица, - он собирался продолжить, но мать остановила его грозным взглядом. Ясно, что они сговорились пытаться провести этот день насколько возможно нормально. Упрямую Элис это напрягало, и она решила положить этому конец.
Она повернулась к брату. Слегка расставив ноги и уперевшись руками в бедра, она ответила: - Доброе утро, Грегори, симпатичная футболка на тебе.
- А, спасибо, - ответил он, окидывая взглядом сестру сверху до низу.
- А как тебе мой наряд? – провоцирующее спросила она.
- Ах, Элис, прекрати, - сказала мать. – Мы все видим, что ты голая. Просто стараемся, чтобы тебе было легче пройти через это.
Элис дала задний ход: - Извини, мама, я немного нервничаю.
- Ничего удивительного, - отозвался отец, - прошло много лет с тех пор, как мы видели тебя нагишом.
- Ради бога, закончим. Садись завтракать, - остановила разговор мама.
Элис сидела в гостиной, просматривая газету, когда в двери появилась голова брата.
- Эй, голышок, твой телефон звонит, - и кинул его ей. Элис еле успела поймать его.
- Осторожнее с моим телефоном, - воскликнула она, - еще разобьешь.
Они не бьются, - ответил Грег и ретировался. Это были хорошие десять минут, когда он рассматривал сестру при ее первом появлении, но вскоре ему наскучило. Теперь это была просто его голая сестрица.
- Привет, Шарли, - произнесла Элис. – Как твои родаки, вернулись?
- Нет еще, - ответила Шарли.
- Представляю, как ты изнервничалась, ожидая.
- Да уж, это просто пытка, - сказала Шарлотта устало. – А ты уже?
- Ага.
- И как?
- Со мной все в порядке, только ноги были как ватные, когда я спускалась.
- И что они сказали?
- Это было так странно, скажу я тебе, они пытались вести себя как обычно. Представляешь, я стою посереди кухни без единого лоскутка на теле, а они ведут обычную болтовню за утренним завтраком.
- О боже, - прервала ее Шарлотта, - машина подъехала.
- Не бросай трубку, Шарли, приободрила ее Элис. – Это они?
- Да, - последовала внезапная пауза, - Боже, с ними еще кто-то.
- Как, кто еще там?
- А, спокойно, это Том и Стелла, соседи, они их часто подвозят. Они не зайдут, - с облегчением в голосе сказала Шарлотта.
- Ну и хорошо. Ты тут, Шарли?
- Да, да. Ага, замок открывается, пожелай мне удачи, Элис.
- Удачи, Шарли.

Глава девятая
Шарли отключилась и повернулась лицом к родителям.
- Привет, Шарлотта, - сказала мать. – Я вижу, ты сделала это.
- Шарлотта не нашлась, что сказать, в конце концов она стояла перед ней голышом, очевидно же, что она это сделала.
- Эй, Шарлотта, - заговорил отец, - Тут Том и Стелла зашли с тобой поздороваться.
Шарлотта замерла. Этого не должно было случится, они бы не посмели! Но они посмели. В дверь входили Стелла и Том.
- Мы просто обязаны были зайти и сказать, какая ты смелая, - сказала Стелла.
- Мы знали, что ты не будешь против, - сказала мать Шарлотты, еще глубже вонзая нож. – Знакомые в церкви не могли поверить, но теперь Том и Стелла смогут подтвердить, что ты совсем голая, - продолжала она с улыбкой.
Некоторые люди ломаются в кризисной ситуации, другие же наоборот становятся крепче. В обычных обстоятельствах Шарлотта бы обомлела, но сейчас, когда она стоит в передней перед родителями и соседями совершенно нагая, ей вдруг овладело холодное спокойствие.
- Ну конечно же, я не против, - спокойно ответила она. – Вы останетесь на кофе?
- О да, конечно, - быстро ответил Том, излишне быстро, по мнению Стеллы, которая одарила его осуждающим взглядом. Но Том не обратил на это внимания. Для него весь мир сжался до объекта, стоящего пред ним.
Шарлотта была ослепительной блондинкой, которая и будучи одетой притягивала к себе взгляд. Нагая же она была просто восхитительна, и даже смерть на белом коне не отвлекла бы в эту минуту его взгляд от нее.
- Я пойду, поставлю чайник.
Она повернулась и пошла на кухню. Ее ягодички поднимались и опускались попеременно, завораживая, как маятник гипнотизера.
Мать проводила взглядом свою голую дочь до двери кухни. Она поморщилась. Ее дочь все поняла и подняла ставки. Похоже, что на этом она не закончит.
Родители Шарлотты сидели в гостиной, пытаясь вести невинную беседу с соседями, когда их голая дочь впорхнула с подносом, на котором стояло пять чашек и тарелка с печеньем. Она осторожно поставила поднос на низкий кофейный столик. Это позволило Тому вблизи рассмотреть ее голый зад. Пока она расставляла чашки, ее грудь покачивалась над столом. Чем больше Шарлотта щеголяла своим телом, тем больше раздражались родители и Стелла. Они даже не были уверены, раздражены ли они на Шарлотту за ее представление, или на себя за участие в нем. Но в любом случае они злились. Шарлотта с деланным спокойствием застелила стул полотенцем и уселась напротив блаженствующего Тома, старательно скрестив ноги.
- Ну и как там в церкви? – спросила Шарлотта. Она была очень довольна собой. План ее родителей опозорить ее полностью рухнул.
- О, служба была прекрасная, - сказал Том. – Жаль, что тебя не было.
Шарлотта пожала плечами и развела руки, подчеркивая свою наготу.
Она заметила легкое шевеление в брюках Тома, которое он отчаянно пытался скрыть. Лицо ее ангельски сияло.
- Я не думаю, что мое присутствие в таком наряде было бы уместно.
Стелла почувствовала, что с нее уже хватит.
- Полагаю, да, но ведь это для благой цели. Я думаю, многие прихожане могли бы сдержать свою похоть во имя благотворительности.
- Совершенно верно, - согласился Том.
- Ведь и мы определенно могли бы обнажиться для такого благого дела, не так ли? – сказала Стелла, глядя на Тома.
- О да, - ответил он.
- Ну, так еще не поздно, - озорно сказала Шарлотта. – Вы можете начать свой суточный старт сегодня в любое время. У меня и бланк заявки есть, если нужно.
- А ты знаешь, я думаю, что смогу, - сказала Стелла и подмигнула. Том впервые, с тех пор как вошел, отвел глаза от Шарлотты.
- Как? – пробормотал он.
- Отлично, - продолжала Стелла, развивая тему, - Если мы начнем прямо сейчас, мы закончим к ланчу завтрашнего дня.
- Завтра я должен быть на работе, - с отчаянием в голосе ответил Том.
- Я позвоню Джону и объясню, что мы вдвоем присоединились к акции «Голышом для Африки». Я уверена, он поймет. Может даже станет спонсором. И даже найдет новых спонсоров, когда придет на работу.
- Но, но, - залопотал Том, чувствуя, что уже второй раз тонет.
- А Шарлотта заглянет к нам вечерком на кофе и будет нашим свидетелем.
Том застонал. Шарлотта улыбнулась. – Конечно, я буду.
Мать Шарлотты кинула на нее строгий взгляд. Это зашло уже совсем далеко.
- Но Шарлотта, тебе же придется выйти на улицу голой.
- Да я проскочу через сад, ответила она беззаботно.
- Почему бы и тебе не зайти, Джуди, - сказала Стелла. – И захвати Стивена с собой.
Шарлотта была весьма довольна тем, как она разрулила ситуацию. Стелла явно разозлилась, лицо Тома выражало смесь испуга и удивления. Мама угрюмо улыбалась, отец разглядывал свои туфли и покачивал головой.
Стелла и Том вскоре покончили с кофе.
- Спасибо за угощение, все было замечательно, - сказала Стелла, забирая бланк участника. Она повернулась к мужу.
- Пошли, Том, тебе еще надо сделать несколько звонков и снять кое-что с себя.
Она криво улыбалась, направляясь в переднюю.
- Мы были рады увидеть тебя, Шарлотта, - сказала Стелла, а Том поморщился. – И мы еще увидимся с вами попозже. Она улыбнулась, заметив выражение лица мужа.
- Непременно, - ответила Шарлотта, и довольно улыбнулась, заметив выражение лица отца.
Мать затворила входную дверь и повернулась к дочери.
- Ну, юная леди, ты вышла за все рамки.
- Как, я? Это не я их пригласила, это же ты сделала, чтобы меня пристыдить. Это не сработало.
Сказав это, Шарлотта направилась в гостиную, чтобы собрать чашки.
В кухне повисло ледяное молчание. Шарлотта напевала про себя, составляя в мойку грязную посуду. Повернувшись, она увидела, что родители смотрят на нее.
- Что? – спросила Шарлотта.
- Так ты точно готова идти до конца? – спросил отец.
- Мы рассчитывали, что ты хотя бы прикроешься, когда увидела Тома и Стеллу, - сказала мать.
- Ну что же, ваш план не сработал, - гордо ответила Шарлотта.
Она развела руками и развернулась. Несмотря на свои первоначальные опасения, теперь она упивалась своей наготой и дискомфортом, который она доставила родителям.
- И ты точно намереваешься идти в гости к соседям в таком наряде? – строго спросил отец.
- Ну, если быть точным, наряда никакого нет, но раз ты спрашиваешь, то да, - твердо ответила Шарлотта. – И я пойду, даже если вы решите остаться.
- Ну уж нет, - сказала мать, - мы присоединимся к тебе, об этом можешь не волноваться.
Шарлотта глянула в глаза матери. Ей был знаком этот взгляд. Мама что-то задумала, и она выполнит это.
- Пойдем, Стивен, и потянула за собой отца.
Шарлотта задумалась над фразой «мы присоединимся к тебе». У нее было ощущение, что она ткнула палкой в змеиное гнездо.

Глава десятая

Отец и брат Элис сновали туда и обратно последние полчаса, проверяя обзор входной двери со стороны окон соседа, и прилаживая затемнители на стекла в машине. С разных углов они пытались определить, насколько видно снаружи место, которая должна была занять Элис. Полностью удовлетворившись, Грег вошел в дом и объявил: - Я пойду одеваться, перед тем как сестрица продолжит свое шоу с раздеванием.
Автомобиль поставили настолько близко к двери, насколько это было возможно. Элис могла бы сесть в машину, даже не ступая на дорожку. Грег вышел из дома и скользнул на переднее сиденье, в то время как отец стоял на тротуаре и оглядывался.
- Папа, как там?
Большой палец вверх.
- Господи, что соседи подумают, - пробормотала Элис, глядя на них.
- Правильный ответ им даже не приснится, - сказала шедшая позади мать.
- Твой выход, Элис, - сказал отец. Элис подхватила сумку и вышла наружу. Она стояла на крыльце, всем телом ощущая жар солнца. Теплый летний ветерок обдувал кожу.
- Садись, прежде чем кто-нибудь пройдет мимо, - поторопила ее мама. Элис прыгнула в машину и захлопнула дверь. Она потянула ремень безопасности, ощущая его свое кожей. Мама уселась рядом и Элис улыбнулась ей.
- Ну, как ты? - спросила мать.
- Все прекрасно, мам, - ответила Элис, рассеянно убирая левую грудь из-под ремня.
Отец сделал круг вокруг машины, еще раз убедившись, что снаружи ничего не заметно, и уселся на водительское место.
Элис глядела на движущийся за окном пейзаж. День был жаркий, и лишь пара собак да одинокий мужчина прогуливались по разогретому тротуару. Они остановились на светофоре рядом с пабом. Она видела людей, пьющих пиво, болтающих и жестикулирующих. Никто не глянул в сторону машины, никто не представлял, что она сидит голая за затемненными стеклами и наблюдает за ними. Элис улыбнулась: если бы они знали. От этих мыслей ее отвлек телефонный звонок.
- Лиззи, привет, чем занимаешься?
- Готовим барбекью.
- Нагишом?
- Естественно, почему нет?
- Соседи приглашены? – спросила Элис
- Да, но они не приходили. Впрочем, они и не сказали нет.
- Ты их видела?
- Да, Марджори выходила в сад и беседовала с мамой через изгородь. Не знаю, что ее муж думает по этому поводу. Да ладно, что обо мне, ты-то как? Показалась уже голышом перед семьей?
- А, да, все позади, я сейчас в машине, едем в гости к бабушке.
- В машине? Я уже несколько лет оголяюсь, но в машину так не садилась. И как оно, тебя кто-нибудь заметил?
- Нет, стекла затемнили, - ответила Элис, а затем громко обратилась к отцу: - нельзя ли кондиционер прикрутить чуток, а то тут кое-кто, знаешь ли, не одет.
- Элис услышала смех Лиззи. – Ты говорила с Шарлоттой? – спросила та.
- Нет, с тех пор, как ее родители вернулись.
- Они решили поиздеваться над ней и пригласили соседей на чай.
- Ой, как отвратительно, - сказала Элис. – И как Шарли отреагировала?
- Ну, ты знаешь, какой она порой бывает задиристой, - начала Лиззи, - так вот представь ее такой, да к тому же голой.
- И как повели себя родители?
- Отступили с позором. Шарли думает, что они снова что-то затевают.
- Она не одинока в этом. Я тоже не читала списка гостей, приглашенных на воскресный ланч к бабушке, - сказала Элис.
- О, это просто семья, дорогая, - сказала сидящая рядом мать.
- Просто семья? Что ты имеешь в виду? - тут же отреагировала Элис, повернувшись к ней, – слушай Лиззи, я прерываюсь.
Она закончила разговор и начала выяснять у матери подробности ее случайного замечания, но в этот момент автомобиль затормозил перед домом бабушки. Отец пробормотал что-то себе под нос и нажал на клаксон. Другой автомобиль перегораживал въезд. Элис он был очень хорошо знаком. Значит дядя с тетей и двоюродные братья тоже приглашены.
Элис повернулась к матери: - Ты не сказала, что они тоже будут.
- Ой, верно, не сказала, - с невинным видом ответила та. – Да ладно, какая теперь разница?
- Стало быть, я предстану голой перед всеми родственниками, - с раздражением сказала Элис.
- Ну да, дорогая, но не в этом ли смысл твоего сегодняшнего дня? Люди которые бегут марафон, не жалуются, и тебе не пристало.
- Да, но я не собиралась светиться перед всеми.
- Но это же для благого дела, дорогая, - сказала мать сладким голосом.
Бабушка вышла навстречу и помахала им.
- Не могли бы вы позвать Пита, чтобы он отогнал машину. Я бы хотел высадить Элис как можно ближе к двери, - обратился к ней отец.
Элис продолжала возмущаться. – Итак, мамочка, посчитаем: ты, папа, бабуля, Грег, дядя Пит, - она загибала пальцы, - тетя Джеки, Гарри с Полом, и я, собственной персоной, все вместе.
- Просто вспомни о маленьких голодных африканских детях, когда ты будешь есть свой ланч, дорогая, - ответила мать.
- А, отлично, тогда чего же мы ждем, - с растущим возмущением произнесла Элис, - вы же, наверное, всю улицу пригласили.
Закончив таким образом препирательство с матерью, Элис открыла дверь и вышла из машины. Увы, решив, что быть голой означает быть полностью голой, она не одела обуви. И теперь ее театральное возмущение было омрачено фактом, что бабушкина асфальтированная дорожка оказалась горячее, чем поверхность планеты Венера.
Отец посмотрел, как его голая дочь, приплясывая, скачет по дорожке и прикрыл руками лицо.
- Вперед, сестрица! – крикнул Грег.

Глава одиннадцатая
Шарлотта готовила воскресный ланч. Она аккуратно переворачивала жарящийся картофель, когда услышала шорох за своей спиной. Она не знала, чего ей ожидать, когда обернулась. Но последнее, что она готова была увидеть, это пенис. Нельзя сказать, что ей незнаком был вид пениса. Она год проучилась в университете, и в этом там не было недостатка. Но этот пенис был особенный. Действительно особенный. Но не формой или размером. По правде говоря, обычный такой по размеру и форме, во всяком случае, насколько Шарлотта разбиралась в пенисах. А делало его необычным и смущало ее то, что он принадлежал ее отцу. Шарлотта стояла в кухне, полностью голая, за исключением зеленых перчаток на руках, и краснела от смущения при виде своего голого отца. Оба неловко молчали.
А ее столь же голую мать , напротив, ничего не волновало. Она походя похлопала мужа по плечу и встала рядом с Шарлоттой.
- Когда садимся за стол, Шарлотта?
Шарлотта только открывала рот, как аквариумная рыбка.
- В чем дело? – спросила мать. - Ты язык проглотила?
Шарлотта сглотнула. Наконец она выдавила из себя:
- Но я не …, но вы э-э …
- Голые, - закончила мать за нее. – Ну да, мы же не можем позволить тебе одной наслаждаться, правда?
Шарлотта ненавидела этот воскресный ланч. Мысль о необходимости сидеть за столом без одежды и при этом вести непринужденную беседу с родителями досаждала ей всю неделю. Теперь же все ее страхи улетучились ввиду постыдности новой ситуации. Она сидела молча, в то время как ее родители вели непринужденный разговор. Как завороженная она наблюдала, как груди ее матери качались, когда она, жестикулируя, комментировала отдельные высказывания из утренней проповеди их викария. Отец сидел напротив, так что поверхность стола, по крайней мере, прикрывала его член от взора Шарлотты. Кусок картофеля свалился с ее вилки на тарелку. Шарлотта поморщилась, когда теплая липкая подливка брызнула ей на грудь.
- Какая же ты неряха, - пожурила ее мать.
- Извини, я …
Но мать прервала ее, - По крайней мере, мне не придется стирать твою грязную одежду.
Против воли Шарлотта захихикала. Отец засопел, сдерживая смех, но потом вдруг взорвался хохотом. Мать встала и вышла в кухню. Вскоре она вернулась с влажной салфеткой в руке.
- На вот, вытрись, и хорошенько. Шарлотта проследила за ее взглядом. Крупная капля липкой подливки висела на ее светлой лобковой шевелюре.
- Упс, -сказала Шарлотта с улыбкой, - стирки могло бы быть больше.
Лед неловкости был сломан, и воскресный семейный ланч перешел в дружеское русло.
Она помогала матери загружать посудомойку, когда зазвонил телефон. Вскоре в двери возник отец.
- Это Стелла, она интересуется, готовы ли мы навестить их.
- Да, конечно, - ответила мать непринужденно, - она готова принять нас в чем мы есть?
Шарлотта пораженно посмотрела на мать. Отец спокойно оперся на косяк.
- Какой дресс-код, Стелла? - спросил он.
- Ты сделала это, - воскликнул он, - и Том тоже! Ну, вы молодцы.
Он глянул на жену, та кивнула.
Шарлотте не верилось. – Вы ведь не пойдете…
- Мы с женой тоже решились, – сказал отец в трубку.
Шарлотта услышала голос Стелы в телефонной трубке, похожий на жужжание возбужденной пчелы.
- Но, пожалуй, я не могу, - ответила Шарлотта, вдруг схватившись за соломинку, плававшую на поверхности омута ее стыда и страха.
- По условиям акции, мне нельзя ничего надевать сегодня. Идти придется голышом.
- Ой, я уверена, что нам удастся прошмыгнуть незаметно, - успокаивающе ответила мать.
У Шарлотты отвалилась челюсть.
Воспоминание о давешнем приключении у Лиззи ожило в памяти, когда отец сказал в трубку: - Будем минут через десять, после того, как решим, как …
- Я думаю, - сказала мама задумчиво, - мы сможем пойти и через парадный вход.
«О нет, нет, нет», - в отчаянии подумала Шарлотта.
- Мама, ну что ты делаешь, - взмолилась она, в то время как родители направились в сторону входной двери.
- Не волнуйся, милая, я просто проверить, - сказала мать, накидывая на себя пальто. Она исчезла за дверью, оставив голых Шарлотту и отца в передней. Между ними повисло молчание. О чем можно говорить с голым папой? Может анекдот вспомнить, чтобы разрядить обстановку? Единственное, что ей пришло на ум, это анекдот про глухого джинна и большой теннис. Но едва Шарлотта нерешительно открыла рот, в двери показалась мать. Шарлотта обменялась с отцом облегченными взглядами.
- Мы сможем, - с оживленным видом промолвила мать, скидывая пальто. Со стороны входной двери нас не видно, дальше мы прокрадемся через палисадник, и за живой изгородью нас никто не увидит. Тем более на улице сейчас никого.
- На улице никого, - упавшим голосом повторила Шарлотта.
- Ну, давай же, - ответила мать, - где твой авантюрный дух? Надо же испытать что-то новое.
Шарлотта поморщилась. Она уже была голышом на улице, и ей это не понравилось. Отец тоже не пылал энтузиазмом.
- Но Джуди, а что, если…
Но Джуди уже выходила за дверь. Отец пристроился за ней, оставив Шарлотту одну. Захватив ключи, Шарлотта ступила на порог. Снова она голая, открытая всему миру. Неприятное ощущение дежавю усиливалось как теплым ветерком, касавшимся кожи, так и чувством страха быть застигнутой голой в публичном месте.
- Шарлотта, пошли, - громко прошипел отец из-за живой изгороди.
Они быстро прокрались через два палисадника и ввалились в дверь соседнего дома.
- Ну, вы и затейники, - заговорила Стелла. Вид голых грудей был более привычен для Шарлотты, чем вид членов, все же и она ими обладала, но ни в одной из раздевалок, в которых ей приходилось часто бывать, она не видела пары таких крепких и больших, как у Стеллы. Пока она глядела на них, в передней показался голый и сильно нервничающий Том. Шарлотта заметила выпячивание на его штанах во время утреннего кофе, а теперь виновник этого события покачивался у всех на виду. Ей забавно было видеть, что Том не полностью контролирует его.
- Мы подумали, что можно будет присесть и выпить в саду, - быстро сказал Том. Он повернулся к Шарлотте спиной и направился в заднюю часть дома. Когда она оказалась в саду, Том уже сидел за столиком, который прикрывал нижнюю часть его тела. Это принесло Шарлотте облегчение. Хотя она и забавлялась, когда дразнила Тома утром, и даже почти возликовала, когда заметила вздутие на его штанах, она не испытывала никакого желания наблюдать тот же эффект, когда одноглазый змей освободился от пут. Она решила побыть хорошей девочкой.

Глава двенадцатая.

Элис была на кухне, помогая бабушке мыть посуду. Будучи старой, та не хотела осваивать новомодные изобретения вроде посудомоечной машины, поэтому после ланча обычно кто-нибудь помогал ей у раковины в ее маленькой кухне. Элис обычно увиливала от этой нудной работы, но сегодня она была рада спрятаться в этом спасительном убежище, осознавая, что это отступление.
Воскресный ланч тяжело дался Элис. Двое ее кузенов, будучи в раннем подростковом возрасте, впервые удостоились такого зрелища. Настоящая, живая голая девушка сидела напротив них за столом. За ланчем братья пожирали глазами ее бюст. Они глаз не отрывали от него, за исключением неоднократных моментов, когда тот или другой ронял что-нибудь на пол. Тогда они надолго ныряли под стол, в поисках упавшего предмета. Элис хорошо понимала, что они там разглядывают, поэтому держала ноги плотно сжатыми в течение всей трапезы.
Тревожило и поведение тети и дяди, которые, в противоположность их чадам вели себя так, как будто Элис была полностью одета. Ни один не сделал и намека относительно ее голого вида. Это распространялось и на поведение их глазеющих детей. Чего Элис действительно хотелось, так это бокала прохладного белого вина. Но на это надежды не было, так как бабушка была убежденной трезвенницей, и лишь при намеке на присутствие демона алкоголя она могла разразиться поучительной тирадой на целых полчаса. Присутствие же голой внучки не вызвало и намека на обличение пороков.
Теплая вода из-под крана то и дело брызгала на ее голую кожу. Элис это не заботило; ну, хоть одежду не намочу, думала она. За окном кузены и Грег играли с фрисби. Один из них увидел ее в окне и уставился, отвлекшись от игры. Грег тщательно прицелился и запустил диск ему в голову.
- Ой, - завопил Гарри, - ты специально!
- Ты мог бы поймать его, если бы следил за игрой, вместо того, чтобы пялиться на титьки Элис.
На смену первоначальным поддразниваниям Грег взял на себя роль защитника сестры.
Элис скрестила руки на груди и показала кузену язык.
- Ты не можешь винить их, - мягко сказала бабушка.
- Я понимаю, - вздохнула Элис.
- Они запомнят этот день на всю жизнь, как и ты.
- Наверное, ты права, бабуля, - покорно ответила Элис.
- Ты же понимаешь, что ты, наверное, первая голая девушка, которую они увидели.
- Понимаю, и только это останавливает меня от того, чтобы не заорать на них.
- Ну тогда, Элис, у тебя есть выбор, или ты будешь прятаться здесь до вечера, или дашь им возможность действительно запомнить этот день навсегда.
Элис удивленно посмотрела на бабушку.
- Пойди, поиграй с ними.
Элис раскачивалась с пятки на носок, как человек, обдумывающий серьезное решение. Но на самом деле она ничего не обдумывала, шокирующее предложение бабушки огорошило ее. Медленно, как улитка, ползущая по цветку, Элис собралась с мыслями, выстраивая их в логическую цепь.
«Но все же увидят меня, всю целиком» - говорило сознание.
«Но терять мне нечего».
«Это же пустяки, в конце концов».
«Их это осчастливит».
Она взглянула на свои желтые резиновые перчатки.
«Можно их оставить на себе?» – подумала она. – «Или это будет нарушением условий акции?»
«Возможно, но не нарушением ее духа».
- Знаешь, ба, ты права, - сказала она, - я пойду.
Аккуратно, словно хирург, она сняла перчатки, тщательно вытерла с живота пузырьки мыльной пены и вышла в дверь, ведущую в сад.
- Эй, парни, - крикнула она, - Принимаете меня?
Единственным ответом был глухой шлепок, с которым фрисби упал на землю в нескольких шагах от ног ее брата. Трое ребят смотрели на нее, открыв рот. Элис уперлась руками в бедра и улыбнулась.
- В чем дело, никогда прежде не играли с голой девчонкой? – поддела она их.
- Ну, э… вообще-то нет, - отозвался Грег.
- Ладно, я тоже не играла раньше во фрисби голышом, так пусть это будет первым опытом для всех из нас, - сказала Элис, ступая на газон. Она наслаждалась ощущением травы под босыми ногами и теплым ветерка, овевавшим кожу.
- Лови, Элис, - крикнул Грег.
Диск взлетел высоко, и она подпрыгнула, ловя его. Она поморщилась, когда ее груди подпрыгнули при приземлении.
«Не помешал бы спортивный лифчик» - подумала она про себя, - «но могу спорить, что представление мальчишкам нравится».
И оно им явно нравилось. Они безжалостно гоняли ее, глядя на то, как она выгибалась, крутилась и подпрыгивала. Но лучшими для них моментами были те редкие случаи, когда она падала, раскинув ноги, поскользнувшись на траве. Элис были понятны их устремления, но ее это не заботило. Она наслаждалась свободой момента. Плотные джинсы не врезались в промежность, потная майка не липла к спине. Да, просто свобода. Ноги и руки ничего не сковывало, пот быстро испарялся с открытой кожи. И это ощущение полной свободы тела стоило открытия маленьких секретов ее киски.
- Элис!
Голос матери отвлек ее от приятных мыслей.
«Очередная нотация» - подумала она, - «не позволяй мальчикам заглядывать себе в трусики»
- Да, мама.
- Подойди сюда, и намажься кремом от загара. Не то ты будешь красная, как вареный рак, - сказала мама.
Элис покорно стояла, пока мать наносила крем на ее спину.
- Спереди сам намажешь, сказала мать, вручая ей флакон. – И про то место, что внизу, не забудь.
Кузены захихикали, когда мама Элис скрылась в доме. У них потекли слюни, при виде как она втирала крем в кожу груди.
- Языки уберите, - сказал Грег, - а то еще кто-нибудь подумает, что вы никогда прежде не видели голой девушки.
Это привело их в чувство, им не хотелось показывать, что Элис первая девушка, которую они видят голой. Увы, все их усилия и напускная бравада были напрасны, Элис видела их насквозь. Бабушка была права, они запомнят ее навсегда.

Глава тринадцатая.

- Да нет, ты бы не смогла! – не веря, завопила Шарлотта в телефон.
- А вот смогла, - самодовольно ответила Элис
- Трое пацанов! Фрисби! Голышом! – простонала Шарлотта
Элис сидела одна в тени дерева в уголке бабушкиного сада.
Ее кузены уехали, уводимые за руку слегка озадаченными родителями.
- И как ты с этим справилась? - изумленно выдохнула Шарлотта.
- К этому быстро привыкаешь, - беззаботно ответила Элис. – Я дошла до точки, когда уже перестаешь себя чувствовать себя голой, если ты понимаешь, о чем я.
В трубке повисло молчание, пока Шарлотта обдумывала сказанное. Элис лениво оттирала травинки от своих коленок.
- Да, должна согласиться, я тоже уже не замечаю своей наготы.
- А ты где сейчас?
- У себя в ванной.
- Мы же договаривались не прятаться, - поддразнила Элис
- Да, - ответила Шарлотта странным голосом.
- Ну чего ты, Шарли, ты уже не должна стесняться, ты ведь уже шесть часов мелькаешь голая на глазах у других!
- Меня волнует вовсе не то, что я голая, с этим я справилась.
- Ну, так в чем проблема?
- В моих родителях.
- Я что-то не понимаю. Лиззи сказала, что они согласились со всем этим.
- О, они не только согласились с этим, они присоединились ко мне.
- Что они сделали? – не поняла Элис
- Они тоже голые, - ответила Шарлотта.
- Как, твои родители, ходят голышом по дому? – Мысли Элис смешались, крутясь, как резиновая лодка, влекомая в бескрайний океан безжалостным ветром.
- Вот именно. Сейчас они сидят в гостиной голышом и смотрят телевизор. Непрошеная картинка с ее голыми родителями, сидящими в гостиной, возникла в ее воображении. Ладно, ей хорошо быть голой, но им… В конце концов, они же старые!
- О боже, Шарли, это ужасно, я даже не знаю что…, - поезд ее мыслей съехал на боковую ветку. – И давно они голые?
- С начала ланча.
- Что, ты сидела за ланчем голышом с родителями?
- Ну да, а ты разве нет?
- Но мои-то хоть были одетые, - сказала она с раздражением в голосе, затем продолжила более мирно, - Не знаю, что хуже.
- Я не могу поверить, - вдруг сказала Шарлотта раздраженно. – Я сижу в ванной, скрываясь от родителей. И это не потому, что на мне нет одежды, - она сделала паузу и продолжила, - это для меня не проблема, мне почти понравилось светиться перед зрителями. Она снова сделала паузу, чудовищность только что сказанного дошла до нее, заставив замолкнуть.
Элис воспользовалась паузой, - Ты должна идти к ним, Шарли.
Шарлотта сглотнула, - Я знаю, - сказала она тихо.
- Не вешай трубку, я буду говорить с тобой, пока идешь.
Шарлотта посмотрела на свое отражение в зеркале. Высокая стройная девушка с длинными светлыми волосами, откинутыми назад. Она видела безупречную молочную кожу, крепкие груди, подтянутый плоский живот. Любой мужчина из плоти и крови назвал бы ее совершенством. Однако Шарлотта замечала только изъяны. Пока Элис болтала, она отметила асимметричность грудей, обсыпавшие тело веснушки, ноги казались ей тонковатыми, а плечи недостаточно мускулистыми.
- Ладно, - сказала она себе, вернувшись к рациональному размышлению, - если мама может ходить по дому голышом с ее слегка обрюзгшим телом, я-то со своим тоже могу пощеголять.
Во второй раз за сегодня Шарлотта в нерешительности стояла у верхнего края лестницы. Тогда ее заботило, каково это будет предстать нагой перед родителями, теперь ее волновало то, каково ей смотреть на них голых. И во второй раз за день она, набравшись мужества, направилась вниз, попутно слушая болтовню Элис.
У порога гостиной она услышала звуки телевизора. Шарлотта остановилась.
– Элис, - спросила она, вдруг испугавшись.
- Что? - ответила та раздраженно.
- А что если они смотрят программу, которая мне не нравится?

Глава четырнадцатая.

Отец Элис хотел подождать с отъездом домой до тех пор, когда стемнеет. Обычно он стремился возвратиться как можно более рано, но сегодня он готов был еще несколько часов побыть в обществе тещи, лишь бы повысить шансы своей дочери не быть увиденной посторонними. Дополнительным бонусом были забавные стоны его жены в ответ на укоры за неучастие в благотворительности и отказ от оголения. Но ясный солнечный день не спешил идти к закату, и мама Элис уже устала от критики. Она косилась на мужа, но тот, казалось, на выручку пришла сама Элис, вежливо напомнив, что пора бы уезжать, поблагодарила бабушку, и чмокнув ее в щеку направилась к выходу. Это подтолкнуло отца к действиям. Попросив Элис подождать, он выскочил на улицу и подогнал машину как можно ближе к двери. Семья, прикрывая Элис со стороны улицы, дала ей возможность незаметно сесть в машину.
Обычно дорога домой занимала минут десять, но отец выбрал более длинный маршрут через окружную дорогу. Благодаря этому можно было избежать остановок на светофорах, уменьшая возможность случайных взглядов снаружи на голую пассажирку. Все шло по плану до момента, как в четверти мили от дома двигатель кашлянул и заглох, не подавая больше признаков жизни. Накатом они подъехали к заросшей травой обочине и остановились. Стало тихо, лишь издалека слышался шум машин. Мгновение все молчали, но затем демоны вырвались на свободу.
- Чертова тарантайка, - завопил отец, лупя кулаком по рулю.
– Я же говорила тебе, что машина старая, но ты же не хотел слушать, - стонала мать.
- А если тормознуть кого-нибудь и попросить о помощи? – сказал Грег.
Повисла тишина, пока родители Элис обдумывали предложение.
Отец повернулся, - Элис, накинь на себя что-нибудь, - сказал он строгим тоном.
- Так у меня нет ничего, - ответила она.
- Как раз есть, - сказала мама. – Я положила кое-что в багажник, как раз на такой случай. – Ее голос звучал довольно.
- Да, но я все равно не оденусь.
- Элис, не будь дурочкой, это ведь чрезвычайная ситуация.
- Нет!
- Элис, машина встала, вдруг кто-нибудь будет проходить мимо?
- Ну и что, я все равно не оденусь, - продолжала настаивать она.
Отец похоже начал терять терпение. – Послушай, детка, это уже не шутка.
- Я знаю, папа, - но если я сейчас оденусь, это будет означать, что я напрасно провела нагишом большую часть дня.
- Но никто ведь не узнает.
- А если мимо будет проходить кто-то из моих спонсоров?
Тут вмешался Грег.
- Я знаю, где мы, это же Барсучья Тропа, он указал на просвет между деревьями. Мы можем пройти по ней, и через пять минут будем дома.
- Отлично, - сказала мать, - Элис, одевайся, и мы быстро прошмыгнем домой. Никто не увидит.
- Ну, раз никто не увидит, то и в одежде нет нужды, - с безупречной логикой ответила Элис.
- А что если кто-нибудь попадется на тропинке?
- Так уже почти стемнело, и пока мы не приблизимся, не будет заметно, что я в чем мать родила. Если мы увидим, что кто-то идет навстречу, у меня будет время, чтобы укрыться в кукурузе.
- Слушайте, - с отчаянием в голосе произнес отец, - чем дольше мы здесь сидим, тем больше шансов на то, что кто-нибудь остановится и начнет интересоваться, что произошло.
Чтобы прекратить препирательства, Элис, убедившись, что на дороге чисто, вышла из машины и побежала к деревьям. Заботливый Грег ринулся за ней, чтобы убедиться, что на тропе тоже никого нет. Он миновал Элис, остановившуюся в тени лесопосадки, почти не видимую для остальных членов семьи.
- Подождите меня, - окликнул отец отец, запирая автомобиль.
– Элис идет в середине, - распорядился он, когда семейство зашагало по тропе. Они почти дошли до места, когда случилось непредвиденное. Впереди в сумерках они заметили силуэты двух людей и собаки, шедших навстречу. Их голоса хорошо были слышны в вечернем воздухе.
- О боже, громко зашептала мама Элис, - я знала, что это случится, - Элис, быстро на поле!
Элис уже перескочила сухую канавку, отделявшую тропу от поля и стала пробираться между стеблями созревающей кукурузы. Она чувствовала, как листья гладят ее голую талию, стебли касаются ног. Это походило на сказку, она чувствовала себя невидимой, бесшумно пробираясь сквозь заросли кукурузы.
- Ай-ай - пискнула она, выходя из иллюзии. Что-то холодное ткнулось в ее голый зад. Она с шумом упала, ломая стебли. Глянув вверх, она увидела Пилота, соседского пса, который стоял над ней, виляя хвостом. Тот начал лаять.
- Тсс, тсс, - умоляла Элис. Тут она услышала окрик соседа:
- Сюда, Пилот, кого ты нам нашел, кролика?
«Да уж, кролика» - подумала Элис.
Она услышала отчаяние в голосе матери: - Нет, это Элис.
- Элис? А что она делает на поле?
Тут отозвалась Дженис, жена Теда, - я думаю, что-то связанное с ее голой благотворительностью.
- Ну да, поэтому она и на поле.
- А, вот оно что, - сказал Тед, - ну тогда мы, наверное, пойдем. Сюда, Пилот!
Но Пилот не уходил, он был занят тем, что лизал Элис.
С неё было достаточно. Она встала на ноги и пошла на тропу.
- Привет, Тед, - сказала она, - привет, Дженис, спасибо за ваши пожертвования.
Несмотря на спускающиеся сумерки, Элис заметила, что глаза Теда едва не выскочили из орбит. Он тут же отвел взгляд. Дженис осмотрела ее, - Я думала, что это шутка, но теперь я вижу…
- Наш автомобиль сломался по дороге от бабушки, - спокойно ответила Элис. - Мы надеялись прошмыгнуть домой незаметно. Может, если вы проводите нас, то сможете отгородить нас от посторонних взглядов, когда я буду переходить дорогу. – Она мило улыбнулась.
- А, ну да, конечно, - забормотал Тед, - Мы с Пилотом пойдем впереди.
Под таким живым заслоном Элис преодолела последние метры пути к дому.
- Я вернусь к машине, - сказал отец, желая избежать гневных замечаний жены.
- Я с тобой, постараюсь помочь, предложил Тед.
- Может, зайдешь на чашку чая, - обратилась мать к Дженис, - если тебя не раздражает присутствие моей голой доченьки?
- Об этом не меня надо спрашивать, - ответила Дженис, - Элис, ты как к этому отнесешься?
Прежде чем Элис открыла рот, мама сказала, - Насчет нее не волнуйся, она голая уже целый день.
Элис пожала плечами, это было правдой. До сих пор она была наполовину скрыта темнотой. Брат включил свет, и все глаза обратились в ее сторону. Никогда еще столько людей не разглядывали ее, как сегодня, но ведь прежде она и не разгуливала нагишом.
- Полагаю, Элис, тебе стоит пойти принять душ, - сказала мать.
Элис потянула носом, от нее действительно пахло псом. Она оглядела себя. Следы приключения на кукурузном поле были видны по всему телу.
Она подалась в ванную.

Глава пятнадцатая.
Через полчаса Элис была уже чистая и пахнущая парфюмом. Она помыла и высушила волосы и прислушалась к доносившимся снизу звукам беседы. Отец вернулся на злополучном автомобиле, который теперь спокойно стоял под окнами ее спальни. Она со злостью посмотрела на машину. Из-за того, что она не смогла проехать еще пару минут, еще два человека смогли осмотреть ее голую спереди и сзади. По громким звукам беседы было понятно, что Дженис и Тед здесь. Снова Элис стояла перед дилеммой. Она может продолжать прятаться наверху и, наверное, ее никто не хватится.
- Так что мне делать, Шарли? - спросила она по телефону у подруги, удобно расположившейся в кресле перед телевизором, рядом с родителями, на которых, как и на ней, не было ни единого лоскутка из одежды.
- Ну, я не знаю, Элис, - отвечала она, - подожди секунду, - продолжала она, - я закрыла экран родителям.
- Так мне спускаться, или остаться в спальне?
- Они тебя уже видели?
- Ну да, я же говорила.
- Тогда в чем проблема, ты вполне можешь присоединиться к ним.
- А я не поставлю их в неловкое положение?
- Тогда они попросту не пришли бы. И помни о причине.
- А у тебя поменялось настроение.
- А, да, быть голой вместе с родителями не так уж и страшно.
Этим не совсем полезным замечанием Шарлотта закончила разговор.
И вновь Элис стояла возле лестницы, переминаясь с ноги на ногу и размышляя, как поступить.
Все внизу были одеты, она же в чем мать родила. Что они скажут, когда она войдет? Они видели ее голой полчаса назад, и сделали вид, что все в порядке, но ведь они столкнулись случайно. Сейчас выставит себя напоказ добровольно. Как они воспримут это? Сохранят ли они непринужденность в ее присутствии в таком виде? Будет ли она для них той же соседской девчонкой, просто по случаю оказавшейся голой, или же они начнут отводить глаза, смущенно попрощаются и ретируются? Она водила ногой по ковру, обдумывая дилемму. Ее размышления прервал шум позади.
- Эй, сестра, ты чего тут делаешь?
Голос его звучал вполне нормально. Это сломало сковывавшие ее чары: о чем она думает, никто ведь и не ожидает увидеть ее одетой.
- Да просто в душе была, - ответила она и непринужденно начала спускаться. Звуки беседы доносились снизу и, ведомая ими, словно пчела запахом цветов, она проследовала в гостиную. Родители сидели напротив соседей со стаканами в руках и живо беседовали.
- Привет, радость моя, - сказала мама, - налить тебе вина?
- Не откажусь, - ответила Элис с энтузиазмом и уселась в свободное кресло. Она почувствовала, как обивка обволакивает ее голую кожу.
- О боже, - промолвил сидящий напротив Тед, наблюдая, как Элис, не сжав ног, наклонилась вперед, потянувшись за бокалом, который подала ей мать. Налитые груди ее повисли вертикально.
- Ну, давай, Тед, пожурила его жена, - пусть кто-нибудь подумает, что ты никогда прежде не видел голую женщину.
Элис просияла. Впервые ее представили как женщину. До сих пор она была просто девчонкой, одетой в девчачью одежду: джинсы, топики, яркие свитерочки, короткие юбки, тип одежды, который она носила с начальной школы. Изменялся лишь размер. Зрелость ее форм, освобожденных от этой униформы, теперь была видна всем; плотные, хорошо оформленные груди, широкие бедра и костерок огненно рыжих волос на лобке, не по нынешней моде. Некоторые из ее университетских подруг упражнялись в их стрижке с усердием поклонников бонсай. Несмотря на их насмешки, Элис не спешила следовать их примеру.
"Парни не любят волосатые заросли" - внушали они ей. Но это не согласовывалось с опытом Элис. Если она позволяла парню исследовать области, расположенные к югу от резинки ее трусиков, они воспринимали открытие этого пылающего куста подобно отважному Кортесу, впервые увидевшему Тихий океан.
Итак, голая Элис провела остаток вечера в непринужденной беседе с родителями и соседями. В маленьком городке в нескольких милях отсюда двое кузенов Элис уже полчаса находились одни в своей спальне. Они делились с друзьями по телефону подробностями сегодняшнего дня, но никто не хотел верить, что они провели полдня, играя во фрисби с голой девятнадцатилетней девушкой с огненно-рыжим лобком.
В нескольких кварталах от дома Элис Шарлотта коротала вечер перед телевизором, растянувшись голышом на софе, в то время как ее родители сидели неподалеку. Всем троим не было дела до наготы друг друга. Их соседи, Стелла и Том только что встали, проведя вечер в постели.
Немного дальше по улице семья Лиззи продолжала заниматься домашними делами в голом виде, как и обычно. Воскресный день под лозунгом «Голышом для Африки» не принес для них никаких приключений, поскольку каждый день здесь был голый.
В следующем за ними доме Эдгар Стрит отпраздновал вечер, поедая взбитые сливки с клубникой с обнаженного тела жены. К несчастью для Марджори, чрезмерное употребление фруктов потребовало от него срочного посещения туалета в самый решающий момент. И в ту минуту, когда голая и босая Элис, стоя в передней, прощалась с гостями, Марджори Стрит смотрела вечерние новости, уныло оттирая от сосков остатки сливок.

Глава шестнадцатая
Утро понедельника, начало рабочей недели. Для многих это тоскливое время, когда они вступают в длинный темный тоннель, где свет пятницы также тускл и далек, как путеводная звезда над терзаемым штормом кораблем. Но студента на каникулах утро понедельника вовсе не тяготит. Элис встретила утро понедельника с очередным похмельем. Она лежала в постели, разглядывая узоры на потолке до тех пор, пока боль в переполненном мочевом пузыря не заставила откинуть одеяло и опустить ноги на пол. Она слегка удивилась, обнаружив, что она голая. И тут воспоминания нахлынули, принеся вначале чувство стыда оттого, что столько людей видели ее голой. Затем на смену ему пришло чувство гордости от того, что она выдержала испытание.
Она лениво пересчитывала людей, перед которыми она обнажилась, пока брела в ванную.
Похмелье всегда пробуждало у Элис аппетит, поэтому, вместо того, чтобы снова завалиться на кровать, она решила позавтракать. Она быстро приняла душ и направилась к себе, чтобы одеться. Элис остановилась перед дверью. В чем проблема, день выдался теплый, она не собиралась никуда идти и, к тому же, весь предыдущий день она проходила голышом? Ей больше нечего скрывать от своей семьи, поэтому она развернулась на пятках и направилась по лестнице вниз, покачивая грудью.
Отец глянул на нее поверх газеты.
- Я думал, что твой день «Голышом для Африки» уже закончился, - заметил он.
- Это так.
- Тогда почему ты по-прежнему без одежды?
- А мне не холодно, - спокойно ответила Элис.
- Надеюсь, ты не собираешься стать нудисткой и вступить в один из их клубов, - сказала мать.
- Да нет, разве что вместе с вами, - ответила Элис, что вызвало два удивленных взгляда, но ни слова в ответ. Она улыбнулась и продолжила: - После вчерашнего я просто не вижу причины носить одежду все время.
- Что именно ты имеешь в виду? – спросил отец.
- То, что вы будете видеть немного больше моего тела, когда я дома.
- О боже, - сказала мама с отчаянием в голосе, - надеюсь, ты не будешь смущать нас перед гостями.
- Конечно же, нет, - ответила Элис с усмешкой, - если их будет смущать моя нагота, все, что им нужно будет сделать, это просто сказать, тогда я пойду и одену что-нибудь.
- Элис, - сказал отец, угрожающим тоном.
- Я просто шучу, па. Если я и буду голой, то только перед семьей, и перед моими голыми подругами.
Родители огорченно смотрели на дочь. Что можно сделать с девятнадцатилетней девицей, решившей отказаться от одежды? Они надеялись, что она шутит, но что-то им подсказывало, что это не так.

Шарлотта тоже уже встала. Она не страдала похмельем и помнила минувший день во всех подробностях. Она слегка поежилась.
- Хорошо, что это закончилось, - сказала она себе, надела халат и отправилась в ванную. Она быстро приняла душ и, вновь прикрыв свое прекрасное тело, вернулась в спальню, чтобы одеться. Прежде она редко уделяла столько времени выбору гардероба. Она смотрела на одежду, как на старых друзей, вернувшихся после долгой разлуки. Она наслаждалась чувством одетости. Она никогда больше не будет прилюдно обнажаться, как делала минувшим днем. Радостно напевая, она спустилась на кухню и приготовила себе чаю и пару тостов.
Она тихо ругнулась, когда маленькая капля джема упала на ее чистую одежду. «А в наготе есть свои плюсы» - подумала она, убирая каплю салфеткой. Платье было светлое, и джем оставил на нем оранжевое пятно. Но даже это не испортило ее настроения, ее голое испытание осталось позади. Держа чашку в одной руке и тарелку в другой, она попятилась к двери столовой, открыв ее спиной.
- Доброе утро, дорогая, - приветствовала ее мать.
- Доброе утро, - весело ответила Шарлотта, разворачиваясь лицом к столу.

- Ну вот, погляди, что ты натворила, - произнес отец с укором, - ты же уделала джемом весь ковер!

Конец