Уильям Сароян

Г о л о с. Нет, я здесь за кухарку. Кухарка я. И никогда не бывала в Салинасе. Я даже не знаю, где это.
П а р е н ь. Кухарка, говоришь?
Г о л о с. Да.
П а р е н ь. Что ж ты готовить... что-нибудь съедобное?
Г о л о с. Что мне велят, то и готовлю. (Пауза.) Скучно тебе там?
П а р е н ь. Волком выть хочется. Слышишь, как я надрываюсь? Эй, кто-нибудь!
Г о л о с. Кого ты зовешь?
П а р е н ь. Да никого вроде. Всё вот хотел вспомнить, кому бы письмо написать, да так никого и не вспомнил.
Г о л о с. А как же Кейти?
П а р е н ь. Не знаю я никакой Кейти.
Г о л о с. Ты же сам спрашивал: «Это ты, Кейти?»
П а р е н ь. Красивое имя — Кейти. Мне оно всегда очень нравилось. А ни одной с таким именем я так и не знал.
Г о л о с. А я знала.
П а р е н ь. Ну да? И какова она собой, эта девушка? Высокая, маленькая?
Г о л о с. Маленькая.
П а р е н ь. Эй, слышишь? А ты что за девушка?
Г о л о с. Откуда мне знать?
П а р е н ь. И никто тебе не говорил? Кто-нибудь говорил тебе насчет этого?
Г о л о с. Насчет чего?
П а р е н ь. Сама знаешь. Не говорил?
Г о л о с. Нет, не говорил.
П а р е н ь. Вот болваны, как же это они, а? Я по голосу слышу — девушка ты что надо.
Г о л о с. Может, да, а может, и нет.
П а р е н ь. Я еще никогда не давал промаха.
Г о л о с. Оно и видно. Потому-то и сидишь теперь в тюрьме.
П а р е н ь. Ну, это ошибка.
Г о л о с. А говорят, изнасилование.
П а р е н ь. Чего не было, того не было.
Г о л о с. То-то и оно, что будто было.
П а р е н ь. Болваны.
Г о л о с. Да, повезло тебе... Боишься?
П а р е н ь. До смерти. (Внезапно.) Эй, кто-нибудь!..
Г о л о с. Что это ты всё кричишь?
П а р е н ь. Тоскливо мне. Волком выть хочется. (Протяжно.) Эй, отзовись кто-нибудь!..
Сбоку, перед решетчатой дверью, появляется девушка. Простая девушка в самом простом платье.
Д е в у ш к а. Мне ведь тоже тоскливо.
П а р е н ь (поворачиваясь и глядя на неё). Ну да? И не врёшь? И тебе тоскливо?
Д е в у ш к а. И мне волком выть хочется.
П а р е н ь. По кому же ты тоскуешь?
Д е в у ш к а. Не знаю.
П а р е н ь. Вот и я не знаю. Как сунут тебя в такую дыру, так припоминаешь всех девушек, которых знал, и всех, которых не удалось узнать, - вот и становится тоскливо.
Д е в у ш к а. Да уж попятно.
П а р е н ь. Ох, до чего это жутко! (Пауза.) А ты красивая девушка, ты это знаешь?
Д е в у ш к а. Болтаешь!
П а р е н ь. Нет, не болтаю, а говорю, что красивая. Это даже дураку видно. Ты, пожалуй, самая красивая девушка на свете.
Д е в у ш к а. Вовсе я не такая, ты это очень хорошо знаешь.
П а р е н ь. Нет, такая. Я еще не видал красивее за всю жизнь, сколько ни брожу по свету. Я знал, что в Техасе мне повезёт.
Д е в у ш к а. Повезёт?! Да ты же в тюрьме. Тут на тебя целая орава зубы точит.
П а р е н ь. А, пустяки. Выпутаюсь!
Д е в у ш к а. Как знать.
П а р е н ь. Нет, всё пойдёт хорошо. С этого дня.
Д е в у ш к а. Почему вдруг — с этого дня?
П а р е н ь. Ну, после того, как я увидел тебя. Теперь у меня есть чем дорожить. Знаешь, до сих пор мне на все было плевать, что так, что этак. Устал. (Пауза.) Устал гоняться за чем-то путным: никак оно в руки не давалось. А теперь и про усталость забыл. (Неожиданно.) Эй, кто-нибудь, слышишь?
Д е в у ш к а. Кого же ты теперь-то зовешь?
П а р е н ь. Тебя.
Д е в у ш к а. Но я же здесь.
П а р е н ь. Знаю. (Кричит.) Эй, слышишь?
Д е в у ш к а. Э-эй, слышу!
П а р е н ь. Ах ты, прелесть моя! (Пауза.) Я хочу жениться на тебе. Я хочу уехать с тобой. Я хочу взять тебя с собой в Сан-Франциско. Теперь я ожил. Я хочу зашибить деньжат. И научусь обращаться с ними путно. У нас их целая куча будет — денег.
Д е в у ш к а. Ну да?
П а р е н ь. Ну да. Тебя как зовут?
Д е в у ш к а. Эмили.
П а р е н ь. Это я знаю. А дальше?
Д е в у ш к а. Эмили Смит.
П а р е н ь. Ей-богу?
Д е в у ш к а. Ей-богу. Так меня зовут — Эмили Смит.
П а р е н ь. Да ты же самая чудная девушка в мире!
Д е в у ш к а. Почему?
П а р е н ь. Почему — не знаю, но это так, вот и всё. Где ты родилась?
Д е в у ш к а. В Матадоре, штат Техас.
П а р е н ь. Где это?
Д е в у ш к а. Да здесь же.
П а р е н ь. Значит, это Матадор?
Д е в у ш к а. Да, это Матадор. Тебя привезли из Вилинга.
П а р е н ь. Так я был в Вилинге?
Д е в у ш к а. Ты что, не знал, в каком городе был?
П а р е н ь. Все города на один лад. Никакой разницы. Далеко до этого Вилинга?
Д е в у ш к а. Не то шестнадцать, не то семнадцать миль. И ты не знал, куда тебя везут?
П а р е н ь. Откуда я мог знать, когда был без памяти, как колода. Кто-то хватил меля по голове свинцовой трубой или чем-то в этом роде. За что это он меня?
Д е в у ш к а. За изнасилование. Так они сказали.
П а р е н ь. Ну и брехня! (В недоумении, к самому себе.) Она хотела, чтобы я дал ей денег.
Д е в у ш к а. Денег?
П а р е н ь. Ну да. Если бы я знал, что она такая, я бы, ей-богу, потопал себе по улице дальше, улёгся где-нибудь в парке и выспался.
Д е в у ш к а. Так вот чего она хотела — денег?
П а р е н ь. Ну да. Тут колесишь с места на место, только бы переломить невезение, мечешься из одного паршивого городка в другой, всё ждешь, вдруг встретится добрый человек, — а она требует денег. Я-то думал, что ей тоже тоскливо: так она говорила.
Д е в у ш к а. Может, так оно и было?
П а р е н ь. Просто она из таких...
Д е в у ш к а. А не случись это, я бы тебя никогда не встретила.
П а р е н ь. Поди знай — может, я как раз подался бы в эту сторону и встретил бы тебя где-нибудь в городе. Я бы тебя сразу узнал!
Д е в у ш к а. Ну да?
П а р е н ь. Понятное дело, узнал бы с первого взгляда.
Д е в у ш к а. Ну и что же?
П а р е н ь. А то, что была бы ты моя.
Д е в у ш к а. Ей-богу?
П а р е н ь. Ей-богу.
Д е в у ш к а. Ты так говоришь только потому, что сидишь в тюрьме.
П а р е н ь. Вовсе не потому. Давай собирайся и жди меня. И дёрнем мы с тобой отсюда прямо в Сан-Франциско.
Д е в у ш к а. Просто тебе тоскливо одному.
П а р е н ь. Мне всю жизнь было тоскливо одному — от этого лекарства нет. Но вместе — ты да я — мы так заживем, что лучше не надо. Ты принесёшь мне удачу. Я знаю.
Д е в у ш к а. А почему тебе все время надо гоняться за удачей?
П а р е н ь. Я с малых лет игрок. Работа — не моё дело. Я должен ухватить удачу, или я ни на что не годен. А удачи эти годы мне не было. Два года кидался то туда, то сюда. И всё не везло. Из-за невезения и в эту передрягу в Вилинге угодил. Это ведь не обычная передряга. Просто неудача по пятам за мной гонится. Потому-то я здесь, потому-то и голову мне чуть не пробили. Верно, её старик руку приложил.
Д е в у ш к а. Её отец?
П а р е н ь. Нет, муж. Будь у меня такая супружница, я бы её в два счёта вышвырнул.
Д е в у ш к а. Ты думаешь, тебе больше повезёт, если я буду с тобой?
П а р е н ь. Ну конечно. Чего хорошего — вечно бродить по улицам и кого-то высматривать? Всегда надо иметь кого-то рядом — и зимой, когда холодно, и весной, когда кругом так нарядно, и летом, когда так хорошо и жарко и можно купаться; в любую пору года, в дождь и в снег, в любую погоду — всегда человек должен иметь кого-то, кто шёл бы с ним рядом до самой смерти. Всегда надо иметь хорошего человека. Такого, чтобы он знал тебя долгие годы. Всегда надо иметь кого-то, кто, даже зная, что ты плохой, всё равно любит тебя. Я знаю, что я плохой, но тут я ничего не могу поделать. А если ты пойдёшь со мной, я буду самым хорошим человеком. Я перестану быть дурным. Ты же знаешь: когда у тебя есть деньги, ты уже не можешь быть дурным — тогда ты уже порядочный человек, потому что деньги сами говорят за тебя. У меня будет куча денег, а ты будешь самой красивой, самой расчудесной девушкой на свете. Я буду гордо гулять с тобой под руку по Сан-Франциско, и все люди будут оглядываться на нас.
Д е в у ш к а. Неужто будут?
П а р е н ь. А как же! Только бы мне приодеться да ещё — с тобой под руку, и ты увидишь, Кейти, как они будут оглядываться. Да и действительно будет на что оглянуться!
Д е в у ш к а. Кейти!
П а р е н ь. Да, теперь это будет твоё имя. Ты первая девушка, которую я могу назвать Кейти. Я приберёг это имя для тебя. Идёт?
Д е в у ш к а. Идёт!
П а р е н ь. Давно я здесь?
Д е в у ш к а. С прошлой ночи. И до утра не поднимался.
П а р е н ь. А который час? Часов девять?
Д е в у ш к а. Десять.
П а р е н ь. Есть у тебя ключ от этой вонючей камеры?
Д е в у ш к а. Нет. Мне ключи не доверяют.
П а р е н ь. Ну а достать ты его можешь?
Д е в у ш к а. Нет.
П а р е н ь. А попробовать?
Д е в у ш к а. Меня и близко к ключам не подпускают. Я ведь только готовлю, если в тюрьме есть арестанты. Мою, убираю и все такое.
П а р е н ь. Так вот, я хочу выбраться отсюда. Ты знаешь типа, который держит эту лавочку?
Д е в у ш к а. Знаю, но он тебя не выпустит. Говорят, тебя перевезут в другой город.
П а р е н ь. Это ещё зачем?
Д е в у ш к а. Опасаются.
П а р е н ь. Чего им опасаться?
Д е в у ш к а. Опасаются, что люди из Вилинга приедут сюда ночью и ворвутся в тюрьму.
П а р е н ь. Вот ещё! Чего ради?
Д е в у ш к а. Будто сам не знаешь, чего ради.
П а р е н ь. Ну да, знаю.
Д е в у ш к а. Боишься?
П а р е н ь. Понятно, боюсь. Когда не знаешь, чего ждать, это страшнее всего. Можно спорить с людьми, если они не болваны, но нельзя спорить с болванами: те гнут своё и знать ничего не хотят. Помоги мне выбраться отсюда!
Д е в у ш к а. Как?
П а р е н ь. Ну, разыщи того, у кого ключ, и скажи, что я хочу с ним потолковать.
Д е в у ш к а. Он ушёл домой. Все ушли домой.
П а р е н ь. Так выходит, я тут совсем один?
Д е в у ш к а. Выходит так... если не считать меня.
П а р е н ь. Как же так? Почему здесь никто не остаётся?
Д е в у ш к а. На ночь все уходят домой. А я прибираю и тоже ухожу. Сегодня я просто задержалась.
П а р е нь. Зачем?
Д е в у ш к а. Хотела поговорить с тобой.
П а р е н ь. О чём?
Д е в у ш к а. Не знаю. Я ухаживала за тобой ночью. Ты говорил во сне. И я тебе понравилась. Только я не думала, что и потом понравлюсь, когда ты оправишься.
П а р е н ь. Да? Почему же это?
Д е в у ш к а. Не знаю.
П а р е н ь. Да ведь ты же просто прелесть,
Д е в у ш к а. Никто еще не говорил со мной так. Все парни в городе... они... (Умолкает.)
П а р е н ь. Ну что они? (Пауза.) Так что же они? Говори, говори.
Д е в у ш к а. Только смеются надо мной.
П а р е н ь. Смеются над тобой?! Да, что они понимают! Иди собирайся и приходи назад. Я увезу тебя в Сан-Франциско. Сколько тебе лет?
Д е в у ш к а. О, я уже совсем взрослая.
П а р е н ь. Сколько тебе лет? Только не ври! Шестнадцать?
Д е в у ш к а. Семнадцать.
П а р е н ь. Ладно, приведи отца с матерью. Перед отъездом мы поженимся.
Д е в у ш к а. Они меня не отпустят.
П а р е н ь. Почему?
Д е в у ш к а. Не знаю, только не отпустят. Я знаю, что не отпустят.
П а р е н ь. Скажи отцу, чтобы не дурил. Поняла? Он кто, фермер?
Д е в у ш к а. Нет, никто. Он получает маленькое пособие за то, что его где-то там покалечило. Бок у него болит. Не знаю, в чём там дело.
П а р е н ь. Брехун он, вот кто. Но я увезу тебя отсюда.
Д е в у ш к а. Он и деньги отбирает, которые я зарабатываю.
П а р е н ь. Не имеет права.
Д е в у ш к а. Я знаю, а он всё равно отбирает.
П а р е н ь (про себя). И угораздило же тебя родиться в таком городе да ещё иметь такого отца!
Д е в у ш к а. Иногда мне его жалко.
П а р е н ь. Нечего его жалеть. (Многозначительно поднимает палец.) Как-нибудь я ещё потолкую с твоим отцом. Скажу ему два-три тёплых слова.
Д е в у ш к а. Да я уж вижу по тебе.
П а р е н ь (неожиданно). Эй, кто-нибудь!.. Эх, если бы ты могла притащить этого типа с ключами и выпустить меня...
Д е в у ш к а. А я не могу.
П а р е н ь. Почему?
Д е в у ш к а. Со мной же здесь не считаются. Всё, что мне дают,— это пятьдесят центов в день, а я работаю иной раз по двенадцать часов. Со мной и не считаются.
П а р е н ь. Сколько тебе платят?
Д е в у ш к а. Пятьдесят центов.
П а р е н ь (взывая к окружающему миру). Слыхали? Они должны бы платить за одно то, что могут глядеть на тебя. За то, что могут дышать одним воздухом с тобой. Не понимаю! Порой я просто не могу понять, неужели этому конца не будет! Вытащи меня отсюда, Кейти. Я боюсь.
Д е в у ш к а. Я не знаю, как это сделать. Может, я могу взломать дверь?
П а р е н ь. Не под силу. Нет ли там молотка или чего-нибудь вроде?
Д е в у ш к а. Только метла. А может, и метлу заперли.
П а р е н ь. Пойди посмотри, не найдешь ли чего-нибудь.
Д е в у ш к а. Ладно. (Уходит.)
П а р е н ь. Эй, кто-нибудь! (Пауза.) Эй, слышишь? (Пауза.) Засадить меня в тюрьму! (С презрением.) Изнасилование?! Это они насилуют всё лучшее, что появляется на свет. (Неожиданно.) Эй, кто-нибудь!..
Д е в у ш к а (возвращаясь). Нигде ничего нет. Всё заперли на ночь.
П а р е н ь. Может, есть сигареты?
Д е в у ш к а. Всё, всё заперли — все ящики у столов, даже шкаф. Всё.
П а р е н ь. А мне так хочется курить!
Д е в у ш к а. Может, я могла бы купить где-нибудь пачку? Думаю, что аптека ещё открыта. Это с милю отсюда.
П а р е н ь. С милю? Я не хочу так долго оставаться один.
Д е в у ш к а. Я могу бежать всю дорогу и обратно тоже.
П а р е н ь. Ты самая чудная девушка на земле.
Д е в у ш к а. Какой сорт купить?
П а р е н ь. Любой — «Честерфилд», «Кэмел» или «Лакки Страйк». Любой.
Д е в у ш к а. Сейчас принесу. (Собирается бежать.)
П а р е н ь. А деньги?
Д е в у ш к а. У меня немного есть. Я припрятала четверть доллара. Я буду бежать всю дорогу. (Поворачивается, чтобы уйти.)
П а р е н ь. Постой!
Д е в у ш к а (подходит к нему). Ну что?
П а р е н ь. Дай руку. (Берет её руку и с улыбкой смотрит на неё. Затем подносит к губам и целует.) До смерти боюсь.
Д е в у ш к а. Я тоже.
П а р е н ь. Я боюсь, что никто больше не явится в этот богом забытый городишко и не найдет тебя. Боюсь, что ты привыкнешь ко всему вокруг и со всем будешь мириться. Боюсь, что ты никогда не попадёшь в Сан-Франциско и не заставишь людей оглядываться на тебя. Слушай, достань мне револьвер.
Д е в у ш к а. Я могу взять у отца. Я знаю, где он его хранит.
П а р е н ь. Возьми. А на сигареты плюнь. Беги во весь дух.
Девушка убегает. Парень долго стоит посреди камеры.
Д е в у ш к а (вбегает обратно. Она чуть не плачет). Я боюсь. Я боюсь, что больше тебя не увижу. Если я вернусь и тебя здесь не будет, я...
П а р е н ь. Эй, слышишь?
Д е в у ш к а. Город такой пустой. Ни души, только ветер тоскливо воет. Я останусь здесь. Я не дам им забрать тебя.
П а р е н ь. Слушай, Кейти. Делай, что я тебе говорю. Достань револьвер и возвращайся. Может, они ещё не явятся этой ночью. А может, и вовсе не явятся. Я спрячу револьвер, а когда меня выпустят, ты заберёшь его и положишь туда, где взяла. А потом мы уедем. Ну, торопись...
Д е в у ш к а. Ладно. (Пауза.) Я что-то хочу сказать тебе.
П а р е н ь. Валяй.
Д е в у ш к а (нежно). Если я тебя не застану, когда вернусь, то у меня хоть будет револьвер, и уж я знаю, что с ним делать.
П а р е н ь. Ты умеешь управляться с револьвером?
Д е в у ш к а. Умею.
П а р е н ь. Не дури. (Снимает башмак, достает оттуда деньги.) Не дури, слышишь? Вот тут деньги. Восемьдесят долларов. Возьми их и уезжай в Сан-Франциско. Оглядись там и найди кого-нибудь. Кого-нибудь неглупого и хоть немного похожего на человека, слышишь? Обещай мне: если меня тут не будет, брось револьвер и уезжай в Сан-Франциско. Там оглядишься и найдешь кого-нибудь.
Д е в у ш к а. Я не хочу никого искать.
П а р е н ь (поспешно, с отчаянием). Делай, что я тебе говорю! Я встречу тебя в Сан-Франциско. У меня есть еще кое-что и в другом башмаке. Я разыщу тебя в Сан-Франциско.
Д е в у ш к а (неуверенно). В Сан-Франциско?
П а р е н ь. Точно — в Сан-Франциско. Этот город как раз для нас.
Д е в у ш к а. Я всегда хотела уехать в большой город, хотя бы в Сан-Франциско, только как же я поеду одна?
П а р е н ь. Но ты же больше не одна, слышишь?
Д е в у ш к а. Расскажи хоть немного, какой он, этот город.
П а р е н ь (быстро, сначала даже нетерпеливо, но постепенно все медленнее, вспоминая, с улыбкой. По мере того, как он рассказывает, девушка подходит всё ближе к нему). Главное, что он на берегу Тихого океана, куда ни глянешь — океан. Прохладный туман и чайки. Корабли со всего света. Город стоит на семи холмах. Узкие улочки бегут то вверх, то вниз и петляют туда-сюда. Каждую ночь в тумане воют сирены. Но мы не станем слушать, как они воют.
Д е в у ш к а. А люди там другие, в Сан-Франциско?
П а р е н ь. Люди везде одинаковые. Другими они становятся, только когда кого-нибудь любят. Только это и меняет людей. А в Сан-Франциско многие любят, вот и все.
Д е в у ш к а. Никто и нигде так не любит, как я тебя.
П а р е н ь (шёпотом, точно обращаясь к окружающему миру). Слыша это, человек готов пойти на смерть и всё же считать себя счастливцем. А теперь поторопись. И не забудь: если меня здесь не будет, когда вернёшься, я разыщу тебя в Сан-Франциско.
Девушка стоит, глядя на него, затем пятится, поворачивается и убегает. Парень глядит ей вслед, тревожно улыбаясь. Внезапно садится и закрывает лицо руками. Издалека слышен шум приближающихся автомобилей. Парень прислушивается. Хлопают дверцы машин. Слышно, как открывают ключом деревянную дверь, потом захлопывают её. Шаги в холле. Тихо, настороженно и в то же время с наглым видом входит мужчина.
П а р е н ь (вскакивает и так кричит на вошедшего, что тот даже пугается). Какой вы тюремщик, чёрт подери! Почему вы не занимаетесь своим делом? А еще деньги за это получаете. Выпускайте меня отсюда!
М у ж ч и н а. А я никакой не тюремщик.
П а р е н ь. Вот как? Кто же вы тогда?
М у ж ч и н а. Муж.
П а р е н ь. Чей муж?
М у ж ч и н а. Ты знаешь чей.
П а р е н ь. Вот оно что! (Вглядывается в мужчину.) Не вы ли стукнули меня прошлой ночью по голове?
М у ж ч и н а. Я самый.
П а р е н ь (с праведным негодованием). Какого дьявола вы позволяете себе бить людей по голове?
М у ж ч и н а. Ну? А какого дьявола ты себе позволяешь?
П а р е н ь (ощупывая голову). Вы повредили мне голову. Вы не имеете права бить людей по голове.
М у ж ч и н а (с неожиданной яростью). Отвечай, когда тебя спрашивают! Какого дьявола ты себе позволяешь?
П а р е н ь. Эй, послушайте, нечего на меня орать только потому, что я за решёткой. Вы думаете, что вы — муж. А чей вы муж, знаете?
М у ж ч и и а (достаёт револьвер). А ну помалкивай!..
П а р е н ь. Что ж, стреляйте... (Спокойно.) Испортите всё удовольствие... А что ваши приятели скажут? Не очень им это по нраву придётся. Какое удовольствие вздернуть человека, который уже мертв?
(Мужчина прячет револьвер.)
Я знаю, вы пришли мне сказать, что вы собираетесь делать. А мне и говорить не надо. Я знаю, что вы собираетесь сделать. Я читаю газеты и знаю, как это бывает. Целая толпа кидается на одного и избивает его. Что, не так? Рвут на нём одежду и пинают его. Что, не так? А женщины и дети стоят вокруг и глазеют. Что, не так? Так вот, пока вы не начали этот праздник, я вам кое-что выложу. Вы страшно оскорблены. Какой-то чужак появился в вашем городе, чтобы гнусно надругаться над вашими чистыми, невинными, целомудренными жёнами. И вам, конечно, надо его проучить. Вы же оберегаете святость домашнего очага. (Неожиданно.) Слушайте, вы! Я вовсе не знал, что она ваша жена. Я не знал, что она вообще чья-то жена.
М у ж ч и н а. Врёшь!
П а р е н ь. Бывает, что вру, но не сейчас. Хотите услышать, как было дело?
(Мужчина не отвечает.)
Ладно, я расскажу вам всю правду, и бог мне свидетель. Я познакомился с ней у стойки в баре. Она вошла и села рядом со мной. Свободных мест была пропасть, но она всё-таки села рядом со мной. Кто-то бросил монету в проигрыватель, слышу — мужской голос поёт «Роза из Нью-Сан-Антонио». Заводит она разговор насчёт этой песни. Я ещё подумал, что она с буфетчиком говорит. Нет, гляжу, он ей не отвечает. Ну, тогда ответил я. Вот так и познакомились. Я вовсе ни о чём таком и не думал. Вышли мы вместе, пошли прогуляться. И первое, что я услышал: «Вот здесь я живу».
М у ж ч и н а. Врёшь как собака!
П а р е н ь. Вы ведь хотите знать правду?
(Мужчина не отвечает.)
Ладно. Так вот, пригласила она меня зайти. Может, у неё было что-нибудь на уме, а может, и нет. А мне-то что? Мне всё равно. Может, ей тоскливо, а может, ещё что. Ладно, думаю.
М у ж ч и н а. Все это брехня собачья!
П а р е н ь. Я говорю правду. Может, ваша жена здесь с вашими дружками? Так зовите её. Я ничего не имею против неё и против вас тоже. Позовите её и расспросите сами. Вы её любите?
(Мужчина не отвечает.)
М-да, плохо дело.
М у ж ч и н а. Ты это о чём?
П а р е н ь. Да сдаётся мне, что это уже не в первый раз.
М у ж ч и н а (поспешно). А ну помалкивай!
П а р е н ь. Э, вы и сами знаете. Вы всегда знали. Вы просто боитесь ваших приятелей, вот и все. Она стала просить у меня денег. Вот что ей надо было. И я бы не сидел здесь, если бы дал ей.
М у ж ч и н а (медленно). Сколько она хотела?
П а р е н ь. А я не спросил. Просто сказал, что, видать, ошибся в ней. Тогда она сказала, что поднимет шум, если я не выложу деньги. А я не люблю торговаться, да ещё когда мне грозят, ну и сказал, чтобы она катилась ко всем чертям. И вдруг, смотрю, выбегает она из дома и орёт как резаная. (Пауза.) А теперь идите, скажите, чтобы меня перевезли в другую тюрьму, а сами ступайте домой, соберите, что вам надо, и бросьте её. Вы же хороший человек, только боитесь, ваших дружков.
(Мужчина вновь вытаскивает револьвер. Видно, что он полон страха. Делает шаг к парню, трижды стреляет и выбегает.)
Эй, кто-нибудь! (Падает на колени.)
Вбегает девушка и застывает в изумлении, глядя на него.
Д е в у ш к а. Там на улице люди — мужчины, женщины с детьми. Мне пришлось обойти кругом и влезть через окно. Я не нашла револьвера. Все обыскала, но так и не нашла. Что с тобой?
П а р е н ь. Ничего... Ничего. Всё в порядке... Слушай. Слушай, Кейти! Убирайся отсюда! Убирайся, так же, как пробралась сюда, убирайся — и беги. Беги изо всех сил, всю ночь! Беги в другой город и садись там на поезд. Слышишь?
Д е в у ш к а. Что случилось?
П а р е н ь. Беги, беги отсюда! Садись на любой поезд, а в Сан-Франциско поедешь потом!
Д е в у ш к а (сдерживая рыдания). Я не хочу никуда ехать без тебя.
П а р е н ь. Я не могу. Тут кое-что вышло... (Смотрит на неё.) Я найду тебя в Сан-Франциско, Кейти, потому что я люблю тебя и у меня ещё есть деньги в другом башмаке, а когда у тебя есть деньги, ты можешь всё. (Падает ничком.)
Девушка стоит около него, тихо плачет, затем отходит в сторону. Неожиданно перестаёт плакать и прислушивается. Шум толпы снаружи нарастает. Вбегает мужчина с двумя приятелями. Девушку они не замечают.
М у ж ч и н а. Вот он, сукин сын!
В т о р о й (резко). Ладно! Открывай дверь, Гарри!
Третий мужчина подходит к решетчатой двери камеры, отпирает её и распахивает.
Ж е н щ и н а (вбегает). Где он? Я хочу взглянуть на него. Он умер? (Смотрит на тело парня, в то время как мужчины переворачивают его.) Это он. (Пауза.) Да, он самый.
М у ж ч и н а (с презрением глядит на неё, потом медленно переводит взгляд на убитого). Ну ладно, пора кончать.
Т р е т и й. Верно, Джордж. Помоги-ка, Гарри!
Поднимают тело.
Д е в у ш к а (с внезапной яростью). Оставьте его!
М у ж ч и н а. Это ещё что?
В т о р о й. Что ты здесь делаешь? Почему ты не на улице, вместе со всеми?
Д е в у ш к а. Оставьте его и убирайтесь!(Кидается к ним.)
Женщина перехватывает её.
Ж е н щ и н а. Гляди-ка!.. Ты это что надумала?
Д е в у ш к а. Пустите! Вы не имеете права уносить его!
Ж е н щ и н а. Нет, вы только послушайте! (Бьёт девушку по лицу и швыряет на пол.) Вы только послушайте эту шлюху!
Уходят, унося тело парня.
Д е в у ш к а (медленно встаёт, уже не плача. Оглядывается вокруг, затем смотрит прямо перед собой и шепчет). Эй, кто-нибудь, слышишь?