В России повышен пенсионный возраст

Народ безмолвствует?

В апреле этого года в Никарагуа после принятия законопроекта, увеличивающего пенсионные взносы на пять процентов, начались массовые беспорядки, в ходе которых было убито около 60 человек, сотни оказались ранены. Жестокое противостояние сопровождалось поджогами зданий, захватом банков и протестами забаррикадировавшихся в кампусе студентов Политехнического университета. Для России такие новости (равно как и репортажи с сравнительно «мирных» протестов в европейских странах) выглядят чем-то совершенно немыслимым. И дело здесь не в «рабском духе» наших соотечественников, как любят рассуждать «оппозиционеры» известного сорта. В начальный период реставрации капитализма в стране относительную лояльность и пассивность населения обеспечивало то, что будущие олигархи, занятые дележом национального богатства, основных производственных фондов, могли до поры до времени позволять себе не обращать внимание на мелкие источники выживания трудящихся в условиях кризиса. «Сгоревшие» в 1992 году вклады были частично компенсированы возможностью массовой приватизации жилищного фонда, которую апологеты частной собственности преподносили как одно из главных достижений ельцинского режима. Сочетание еще не упраздненных в этот период социальных обязательств государства (многие семьи в девяностые выжили благодаря пенсиям старшего поколения) и номинальных «демократических свобод» служило важным фактором стабилизации режима. Относительное повышение уровня жизни в начальный период путинского правления создало иллюзию своеобразного «общественного договора» между властью, буржуазией и трудящимися. «Живи и дай жить другим» — суть общественной атмосферы той поры.

Однако начавшийся в конце нулевых затяжной кризис капитализма не мог не привести к тому, что эта идиллия затрещала по швам. Падение доходов сделало для капиталистов насущной потребностью радикальное снижение стоимости рабочей силы, сокращение социальных издержек, приведение рабочих к покорности любыми способами — как формально правовыми, так и абсолютно незаконными. Повышение пенсионного возраста и другие меры «экономии» на трудящихся тесно связаны с усилением путинского авторитаризма, попытками запрета и разгона независимых профсоюзов, репрессиями в отношении социальных активистов. Самые одиозные (и честные) из капиталистов вовсе не стесняются, в отличие от «святых девяностых», фактически констатировать наличие классовой борьбы в стране и озвучивать свое стремление в ней побеждать. Банкиры публично и открытым текстом говорят о необходимости загнать народ в долговую кабалу. Развитие классового сознания рабочих, тем не менее, откровенно запаздывает в сравнении с происходящими в экономике и социальной сфере процессами, инерция мышления слишком велика и не дает возможности преодолеть традиционную политическую пассивность населения. Это, впрочем, универсальный исторический закон, который и делает возможной эксплуатацию и угнетение в течении многих столетий — в России процесс лишь осложнен спецификой советской и постсоветской истории.

Среди либералов и даже многих левых распространено убеждение в том, что капитализм в России отсутствует, а вместо него наличествует то ли «необольшевистский режим», то ли «неофеодализм». При всем идиотизме подобных концепций, стоит признать: мы еще не знаем, что такое «настоящий» капитализм — тот капитализм, который побуждал рабочих царской России в начале века идти с камнями и револьверами против солдат и казаков, тот капитализм, что порождает вооруженную борьбу в развивающихся странах и выводит миллионы на улицы городов «цивилизованной» Европы. Не знаем, но еще узнаем.


Роль либералов

Реакция либеральных оппозиционеров на правительственные инициативы не может восприниматься иначе как анекдот. В Москве именно либертарианцы, выступающие последовательно против любых форм государственного пенсионного обеспечения, одними из первых подали заявку на митинг против реформы. О популизме более умеренных либеральных политиков (прежде всего Навального), в чьих экономических программах повышение пенсионного возраста как «неизбежная» мера преподносится уже много лет, и говорить нечего — для проправительственных публицистов эти факты уже стали предметом насмешек. Противоречивое положение, в котором оказались либералы, является, в сущности естественным следствием либеральной же экономической политики, либеральной идеологии атомизации общества, ведущей совершенно естественным образом к отбрасывающему либеральные идеалы авторитаризму. Маргарет Тэтчер, кумир российской интеллигенции, некогда заявила: «Общества как такового не существует: есть только мужчины и женщины, и ещё есть семьи». То же самое, несколько иными словами, утверждал и другой кумир либералов — Аугусто Пиночет. Идеология, клеймящая любые зачатки низовой социальной солидарности как «совок», считающая любые попытки бороться с «эффективными собственниками» попранием священных прав, «экстремизмом», идеально подходила для утвердившегося в России авторитарного режима силовиков и сырьевой олигархии. Либеральные же идеологи оказались теми самыми свиньями из басни, что подрыли корни воспеваемого ими же самими древа свободы.

Современный судорожный популизм либеральной оппозиции, пытающейся мобилизовать население на социальный протест, является, разумеется, не более чем бесплодной политтехнологической комбинацией. Однако сами по себе попытки подобных комбинаций оказываются выражением качественного изменения социального самоощущения населения, симптомом разложения сложившегося в обществе «патриотического консенсуса».
Последствия и перспективы

Одним из положительных следствий санкционной войны России и Запада прокремлевские публицисты называют возвращение капиталов «компрадорского» олигархата в Россию, принуждение коллективного Дерипаски к патриотизму. Но для подобного возвращения даже в условиях жесткого прессинга со стороны Запада необходимы такие же меры, как и для привлечения иностранцев, то есть пресловутое увеличение инвестиционной привлекательности экономики. Важнейшей составляющей такой привлекательности является низкая стоимость рабочей силы. И именно это обеспечивает правительство увеличением пенсионного возраста и обострением конкуренции на рынке труда. Для простых трудящихся «инвестиционная привлекательность» означает дальнейшее обнищание работников всех возрастных категорий, и в особенности увеличение смертности на рабочем месте и риска производственного травматизма для пожилых людей. «Настоящий», «правильный», выстроенный в соответствии с либертарианскими догмами капитализм означает превращение России в северный Бангладеш с политической надстройкой в форме латиноамериканской диктатуры прошлого века. Нищенская жизнь современных пенсионеров покажется старикам будущего всего через двадцать лет недостижимым идеалом. Надежд на сохранение status quo не осталось, бороться необходимо уже сейчас.

И та ловушка, в которую попали в этот переходный период как идеологи «патриотов», так и лидеры либеральной оппозиции, вынужденные противоречить самим себе, устраивать публичные сеансы саморазоблачения, нести во всеуслышание очевидный бред, дает определенные возможности пропаганды для коммунистов. Сегодня сложно сказать, насколько массовым окажется протест в разных своих сегментах, какое количество людей привлекут акции навальнистов, сколько соберут профсоюзы, но совершенно очевидно, что нам нельзя устраняться ни от каких массовых мероприятий. Публичный позор изолгавшихся буржуазных политиков не принесет никакой пользы, если трудящиеся не услышат правильной, классовой позиции. И нам придется приложить все усилия для того, чтобы наш голос звучал как можно громче.

http://levoradikal.ru/archives/17037