В России повышен пенсионный возраст

– Как Вы смотрите на вариант такой многоуровневой "многоходовочки" – с "добрым президентом" и проведением желаемых реформ под недовольством от пенсионного возраста?

– Это очень неубедительно. Это красивый абстрактный ход мыслей людей, которые полностью проникнуты конспирологическими теориями. Дело в том, что, во-первых, все это изменение пенсионного законодательства, НДС, целый ряд других новых поборов вроде, например, повышения пошлины за оформление загранпаспорта, – части единого пакета. Это понимает как власть, так и население, и это объективно настолько, что невозможно расцепить эти вещи. Потому что – и это второй важный момент – какие-то частичные корректировки, конечно, возможны. В частности, не исключено, что будет рассмотрен вопрос о смягчении пенсионной реформы, это вполне закономерный и предсказуемый, в значительной мере даже предусмотренный ход. Что называется, "вторая линия обороны".

Но тут уже речь идет о совершенно мелких, косметических деталях и нюансах, которые ничего не меняют по сути. И главное – никак не повлияют на общественное мнение, что особенно важно. Потому что они не смогут переломить общественные настроения, более того – они могут еще больше людей разозлить.



– Но все равно появится образ "доброго президента"?

– Подобного рода вещи не меняют сути происходящего процесса. А суть происходящего процесса состоит в том, что для того и нужен был вообще этот очередной срок Путина – чтобы провести эту реформу, эту повестку.

Поэтому когда говорят "а Путин возьмет и все отменит" – тогда и Путин никому не нужен будет. Путин для того и нужен, чтобы это все протащить. Это его основная функция, для этого он существует, для этого его сделали в очередной раз президентом.

Поэтому да, он может сделать какие-то поправочки мелкие, но у него нет такой власти и возможности, чтобы радикально изменить ситуацию. Те, кто сделали его президентом, сделали это для решения определенных задач. И более того, наконец, надо помнить, что все-таки все эти позиции, которые были озвучены Правительством 14 июня, давно были подготовлены, проработаны и согласованы.

Власть два года терпела до парламентских выборов, потом до президентских выборов, чтобы, наконец, сделать то, для чего чиновники и сидят. Просто дальше, что называется, откладывать невозможно – они уже и так страшно "мучаются", ведь они все это собирались сделать еще в 2015 г., все реформы были подготовлены в 2015-16 гг.

Это для Правительства в каком-то смысле последний шанс провести свою повестку. Поэтому власти будут стоять на своем или делать лишь какие-то косметические уступки.



– Если было известно раньше об этом, то почему такая бурная реакция в обществе? Почему не было "подготовительных мер"?

– Чего они не рассчитали – это того, что именно из-за того, что они дотянули, они сейчас нарываются практически на всенародное негодование. Более того, если бы они то же самое делали по частям или на более ранних этапах, когда усталость от власти не была такой сильной, то, может быть, им бы удалось все это потихонечку протащить. А сейчас уже не удастся. Потому что в действительности выяснилось, что эти рейтинги и эта лояльность – все в значительной мере искусственно.

И искусственно даже не потому, что это "сверху" навязано, а потому что люди еще "не заметили", что они перестали так думать. А сейчас – заметили. Не такая ведь ситуация, что люди 13 июня еще любили власть, а 14 июня вдруг возненавидели – нет. Они на самом деле все это, что сейчас высказали, чувствовали уже давно, но зачастую просто не было какого-то повода, чтобы выразить эти настроения. И по инерции люди даже продолжали отвечать социологам, повторять какие-то слова, которым они сами не верили. Поскольку других слов, публичных эмоций, других общественных настроений еще не было, то они продолжали формально сохранять старые маркеры и формулировки.

Это как в браке может быть – почему семья расходится? Вот, говорит жена, потому что муж пришел домой пьяный. Но он пьет, например, уже 10 лет, но в этот раз он пришел пьяный, но с помадой на щеке – и вот это последняя капля. Но что же, из-за помады семья распалась? Нет, она распалась потому, что все рухнуло уже давно.

Должно было быть какое-то событие, которое переломит обстановку, позволит высказать все, что накопилось за 5-10 лет. А накопилось уже даже не за 18 лет, а за четверть века. Накопилось безумно много всего. Сейчас все это просто выйдет наружу. И это остановить будет уже очень трудно.

– Сейчас пока наблюдаются локальные митинги, но анонсирован на 28 июля…

– На 28 июля назначен митинг КПРФ, который тоже будет лишь одним из этапов большой кампании. Во-первых, не надо забывать, что на 18 июля назначен митинг КТР и основную кампанию ведет все-таки именно КТР. Обратите внимание, что кампания КПРФ изначально ориентирована на "слив". Ведь чего они требуют? Они даже не требуют отмены пенсионной реформы – они, во-первых, требуют отложить ее, но самое главное их требование – проведение референдума.

Поскольку проведение референдума в принципе невозможно, то выдвижение, казалось бы, радикального, но в принципе невозможного требования – это очень хороший способ "слить" протест. На самом деле, все сводится технически к очень простой вещи – либо провалить, либо принять этот законопроект.



– С большинством "Единой России", кажется, это вопрос риторический?

– Многие "единороссы", я думаю, в момент финального голосования вдруг "заболеют" или у них "машина сломается", не доедут до здания Госдумы, или человек обязательно "споткнется и упадет", не дойдя до зала. В общем, будет куча таких людей. Еще будет несколько особо злобных, которые умудрятся проголосовать "против" открыто или "воздержаться". Поэтому, кстати, даже чисто технически полностью исключить возможность того, что в Госдуме проект будет неожиданно для всех провален, нельзя. Хотя я думаю, что этого не будет, просто, скорее всего, он пройдет неожиданно незначительным большинством.

А дальше – ну, был у нас ФЗ 122, приняли его, все подписали, и, тем не менее, где он? Его скоро вынуждены были отменять. Я думаю, что здесь ситуация похожая. То есть конкретная задача недопущения именно этой реформы, этого законопроекта абсолютно решаема, но проблема в том, что если это случится, то посыплется все остальное тоже. Вплоть до системы политической власти. Не в один день, а постепенно. Потому что дальше вся стратегия власти разваливается, одно за другим потянется.

– То есть мы подходим к точке бифуркации?

– Да, совершенно верно. И все равно весь этот процесс займет еще около 2,5 месяца. А за эти 2,5 месяца ситуация будет становиться только острее, она не будет разряжаться – будет либо накаляться, либо развиваться по некоторой логике эскалации уже политического процесса. И я думаю, что все события, которые происходят летом, это не более, чем такая "разведка боем", а реальные "сражения" начнутся осенью.

Моя позиция, я ее высказал уже участникам коалиции, – что нужен всероссийский день протестных действий против пенсионной реформы осенью, в сентябре. Во всяком случае это было бы логично. Сейчас вы можете видеть десятки, может быть, даже сотни локальных выступлений, а они могут к осени слиться в один мощный протест. И тогда посмотрим уже, что будет.