О потребности в муках и страданиях для любви.

Убить дракона

— Эй! Дракон! Подлый змей! Выходи, смерть твоя пришла! — кричал рыцарь перед логовом чудовища.
Из пещеры высунулась удивленная морда дракона, змей, приложив лапу ко лбу, принялся вглядываться в небеса.
— Где?
— Здесь! Я здесь!
— Ты-то здесь, а смерть где? Всегда хотел на нее посмотреть. Знаешь ли, легенды гласят, будто драконья смерть — это огромный скелет в черном плаще…
— С косой?
— Зачем ей коса? У нее каждый зуб, как коса. И прилетает она всегда с севера.
— Почему с севера?
— Ну, не знаю. Может жары не любит? А может из-за стены?
— Из-за какой стены?
— Ну из-за той, из-за какой все пакости приходят. Ты, случайно, не оттуда?
— Я — твоя смерть, глупый дракон! Я пришел убить тебя и спасти прекрасную принцессу Эстэр Златовласую, которую ты коварно похитил!
— А! Так значит про «смерть» — это была метафора?
— Не заговаривай мне зубы, подлая гадина! Меня предупреждали, что ты двуязычен и весьма хитер!
— Да? Некоторые утверждают, будто я весьма мудр.
— Я не дам тебе обмануть меня! Я пришел убить тебя и спасти прекрасную принцессу Эстэр Златовласую, которую ты коварно похитил!
— Ты уже говорил.
— Выходи на смертный бой!
— Хорошо. Сейчас выйду. Но я должен тебя предупредить, рыцарь.
— О том, что ты силен? Ха! Я сильнее!
— Нет.
— О том, что ты могуч! Ха! Я могучее!
— Нет. Разве ты не слышал, что рекли древние?
— Кто?
— Древние мудрецы. «Убив дракона, сам станешь драконом!»
— Это очередная уловка! Но я не верю тебе! Ты подлый подлец исполненный подлости!
— Тавтология.
— Что?!
— Да ничего…
— Я пришел убить тебя и спасти прекрасную принцессу Эстэр Златовласую, которую ты коварно похитил! Давай драться!
— Ну, давай… Только не повторяй эту твою фразочку снова.
Дракон, кряхтя, медленно вылез из пещеры, сполз со скалы, покрутился на одном месте, устраиваясь. Немного поскрёб землю. Перешел дальше. Снова покрутился. И наконец сел на задние лапы перед рыцарем.
— Я готов! — объявил дракон.
Рыцарь уже давно был готов. Он решительно опустил забрало, направил копье в сторону врага, и пришпорил коня.
Удар был такой мощи, что рыцаря вышибло из седла отдачей. Когда он наконец очнулся, когда смог стянуть с головы шлем и осмотреться по сторонам, дракон уже лежал на земле поверженный. Он валялся на спине, держался за копье, торчащее из груди, двумя лапами и громко стонал.
— О-о-о! — Раздавался предсмертный рев дракона. — О! Я умираю! Вся жизнь пролетает перед глазами! О-о-о! Ты убил меня! В глазах темнеет… Я почти ничего не вижу… Ры-ы-царь… — Так как рыцаря не оказалось поблизости, зато оказался его конь, то дракон сжал переднее копыто скакуна в своей огромной лапище. — Ко-о-онь! Конь, передай принцессе, что я любил ее. Я умираю. Все. Я умер.
Голова чудовища откинулась в сторону. Глаза закатились. Из пасти вывалился раздвоенный язык.
Рыцарь поспешил к поверженному врагу, чтобы отрубить ему голову. Но тут дракон приподнялся, сказал:
— Помни о предупреждении! Убив дракона, сам станешь драконом!
…И снова умер.
Тело чудовища пошло сполохами, и, спустя мгновение, он исчез.
— Что?! Как?
— Ты убил дракона! — громко провозгласила вышедшая из пещеры принцесса.
— Но где он? Я намеревался отнести его голову в королевство и водрузить ее на стену города!
— Интересно, как бы ты ее дотащил? А дракон умер и… испепелился! Да, он испепелился!
— Но теперь мне никто не поверит! — огорчился рыцарь.
— Ничего, я видела ваш бой и могу свидетельствовать о твоей доблести.
— Ладно! — успокоился рыцарь. — Войдем же и вкусим добычи!
Он направился в логово дракона, принцесса шла следом.
Рыцарь огляделся. Первая просторная пещера ему не понравилась — везде сверкающие кристаллы, сталактиты, сталагмиты… ни тебе оружия на стенах, ни картин, ни чучел убитых зверей.
Вторая пещера, поменьше, являла собой доказательство непомерной животной алчности поверженного чудовища. Вокруг россыпи золотых монет. Тут и там груды драгоценных камней. Поверх всего этого богатства персидские ковры. По центру пещеры в золоте округлая выемка, наполненная перинами и подушками, напоминающая громадное гнездо.
— О! Это все золото теперь мое! Мое! — воскликнул рыцарь.
— Ну да, — принцесса пожала плечами, — говоришь, точно, как дракон.
Откуда-то снаружи прилетела маленькая пестрая птичка, усевшись на плечо Эстэр Златокудрой. Принцесса ласково погладила ее по голове.
— Это соловушка — мой единственный друг.
— Теперь я твой единственный друг. Но птичку можешь себе оставить. Я не возражаю. Итак, спасенная мной Эстэр Златокудрая, неси мне яства! Мне нужно подкрепить силы после тяжелой битвы!
— Ну конечно, конечно! — принцесса сорвала скатерть со стола, сооруженного из золотых подносов, и взору рыцаря предстали всевозможные кушанья, в основном мясные.
Голодный воитель накинулся на угощения.
— У тебя такой аппетит… — заметила принцесса.
— Да! Я знаменит здоровым аппетитом!
— Мне кажется, ты ешь почти, как дракон…
Рыцарь на мгновение испугался, вспомнив предсмертные слова змея, но потом отмахнулся и продолжил трапезу, правда, уже с гораздо меньшим аппетитом.
— Я, знаешь ли, — рыцарь решил поведать Эстэр Златокудрой о своих великих подвигах, — я очень знаменит. Я победил на семи турнирах. Сразил грозного сира Генриха. Уничтожил чудовище, жившее в восточных землях. Я…
— Мне кажется… что хвастаешься ты тоже, как дракон.
Рыцарь подавился отправленным в рот куском мяса и закашлялся.
Птичка мерзко захихикала.
— Она что, надо мной смеется? — выдавил из себя рыцарь, когда смог вздохнуть.
— Да нет, что ты?! Это же соловушка! Он так поет.
Наевшись до отвала и напившись дорогих драконьих вин, рыцарь кое-как стянул с себя доспехи, шмякнулся в гнездо-постель и произнес:
— Иди же ко мне, принцесса, возляжешь на ложе любви со своим спасителем, победителем древнего змея! Злобного злодея, исполненного злобы…
— Тавтология.
— Что?
— На ничего, продолжай, продолжай.
— Ты станешь моей женой! Честной добычей! Так приди же, и покажи свою благодарность тому, что освободил тебя из драконьих лап!
— У тебя это… вот здесь… — принцесса сделала неопределенный жест, показывая нечто у себя над головой.
Рыцарь принялся ощупывать макушку. Рука уперлась во что-то твердое. Ужас пробежал по позвоночнику.
— Что э-э-то у ме-ме-ня? — заикаясь, спросил он.
— Похоже на гребень… Как у дракона.
— Нет!
— И еще тут… — принцесса показала на его зад.
Птичка опять мерзко захихикала или… запела.
Рыцарь повернул голову, вывернулся:
— Нет! Это хвост! Хвост!
— Ты, кажется, тоже превращаешься в дракона.
— Не может быть! Нет! Тоже?..
— Ну да, все рыцари, которые сюда приходили, убивали драконов, а потом превращались в них.
— И много их было? — глаза рыцаря готовы были выскочить из орбит, лопатки ужасно чесались, позвоночник болел, на руках росли когти.
— Десять… двадцать… тридцать… может больше… — неопределенно сказала принцесса.
— Что?! Так много?! И у всех вырастал гребень? И хвост?
— Да. И еще лопатки чесались. Ну и аппетит там, хвастовство, жадность.
— А что потом?! — спрашивал испуганный рыцарь.
— Потом смирялись и ждали, пока их убьют.
— Что?! Ждали смерти?!
— Как-то так, да…
— О! Нет! Нет! Я великий драконоборец! Я воин! Я победитель турниров! Я не могу стать драконом!
Рыцарь чесался, ощупывал себя, кричал, охал, из всех зеркал в золоченых рамах на него смотрело чешуйчатое чудовище.
Потеряв рассудок от ужаса, он выскочил из пещеры, хотел было поймать коня, но тот шарахнулся от него и ускакал. Воя и рыча, рыцарь брел, куда глаза глядят.
Когда его одинокая фигура скрылась за горизонтом. Принцесса спросила:
— Может, снимешь наконец с него иллюзию?
— Она сама исчезнет через часика два, — густым басом ответила птичка, вспорхнула, перевернулась через голову и стала драконом.
— Когда ты уже перестанешь троллить наших гостей?
— Я не могу перестать, — ответил дракон, пошел сполохами и превратился в желтоглазого мужчину, — ты же знаешь мою историю: однажды маленького беспомощного дракончика подобрали и воспитали тролли…
— Ага, — перебила принцесса, — в прошлый раз это были звездные совы, которые сделали из тебя Мудрого Дракона! Если честно, в троллей я верю больше.
— Но ты же за это меня и полюбила? Не так ли?

© Владислав Скрипач