Почему Путин изменился?

7 марта оно выступило с обращением к населению России, в котором впервые официально сформулировало внешнеполитическую часть своей программы. Последняя представляла собой обязательство сделать все, чтобы «довести войну до победного конца», а также обещание «свято хранить связывающие нас с другими державами союзы» и неуклонно исполнять «заключенные с союзниками соглашения». Правительство пыталось играть на революционном энтузиазме народа, выражая надежду, что он «окрылит и доблестных солдат наших на поле брани»[52].

С этого момента правительство в целом и отдельные министры стали выступать с призывами к продолжению войны до победного конца едва ли не ежедневно. Специальные обращения адресовались различным слоям населения – солдатам, рабочим, крестьянам. Солдат призывали во имя победы сохранять дисциплину и единение с офицерством, рабочих – прекратить забастовки и трудиться с еще большим напряжением, крестьян – помочь снабжению армии и нуждающегося населения продуктами. Проверяя реакцию масс, правительство в своей агитации начинало делать все больший акцент на необходимость защищать от угрозы извне завоеванную свободу.

Активную, и пожалуй, более грубую, чем правительство, агитацию за войну до победы вела Государственная дума в лице её Временного комитета и, так называемых, частных совещаний. По свидетельству А.Г. Шляпникова, Временный комитет выпускал провоенные воззвания, «расходившиеся в миллионах экземпляров»[53].
....
4 марта правительство официально обратилось к союзникам и отдельно к нейтральным странам с просьбой о признании. В соответствующих циркулярных телеграммах за границу подтверждалась верность всем международным обязательствам и обещаниям царизма. Союзников заверяли в решимости России бок о бок с другими державами Антанты «сражаться с общим врагом до конца, непоколебимо и неутомимо»[98]. В тот же день П.Н. Милюков передал письма аналогичного содержания союзным послам в Петрограде, прося их о содействии в осуществлении намеченного курса[99]. Но признание последовало не так легко и быстро, как ожидали в русской столице. Происшедшая заминка и некоторые осложнения объяснялись двойственным отношением большинства «великих» держав к Февральской революции.

Свержение самодержавия избавляло союзников от угрозы сговора Романовых с противником. Оно давало им в руки сильное агитационное оружие: возможность представить войну как справедливую и прогрессивную борьбу демократии против деспотических режимов. Переворот в России раскрепощал буржуазную энергию в деле обслуживания войны. С другой стороны, в Лондоне, Париже и Риме испытывали серьезное беспокойство за состояние русской армии, частично вовлеченной в революцию, лишившейся «обаяния» монархии и подвергшейся «разлагавшему» воздействию «Приказа № 1». Союзные державы тревожили также сведения о борьбе в России «между партиями социальной революции и партиями Государственной думы», в ходе которой, «крайние элементы» выдвигали требование мира[100]. Вот почему за публичными приветствиями русской революции скрывались скептицизм и неуверенность, отразившиеся и на признании Временного правительства.

Сыграло, видимо, свою роль и то обстоятельство, что Англия, Франция и Италия поторопились 1-2 марта признать де-факто правительством России Временный комитет Государственной думы[101]. Хотя этот шаг отвечал их стремлению поддержать Думу против Совета и по возможности притупить остроту переворота, он основывался на ошибочной оценке перспектив борьбы в России. Буквально в ближайшие дни, если не часы, Временный комитет оказался не удел.

Союзники решили на этот раз не спешить и поставить заявителю предварительные условия. Английский посол Дж. Бьюкенен передал П.Н. Милюкову, что до признания его страна хочет «получить уверенность, что новое правительство готово продолжать войну до конца и восстановить дисциплину в армии»[102].

Французский посол М. Палеолог в свою очередь потребовал от П.Н. Милюкова, чтобы правительство «немедленно провозгласило о своем решении продолжать войну до конца и заявило о своей верности союзникам». Министр заверил послов, что желаемые гарантии будут даны[103].

Действительно, 6 марта Временное правительство приняло, анна следующий день опубликовало уже известное обращение к населению о войне до победного конца и верности соглашениям с союзниками.

Получив 5-6 марта извещения признания Антантой Временного правительства де-факто, П.Н. Милюков просил союзных послов об ускорении юридического признания[104]. В то же время было очевидно, что союзники не вполне удовлетворены обращением о войне. М. Палеолог даже прямо заявил об этом[105]. Приходилось принимать дополнительные меры к успокоению союзных правительств. 8 марта Временное правительство в специальном постановлении подтвердило все финансовые обязательства царизма, включая долги иностранным банкирам и правительствам[106]. Усилиям правительства помогли и генералы, которые в ответ на обращение союзных военных представителей при Ставке заявили, что разделяют мнение о необходимости единения усилий всех союзников в интересах окончательной и близкой победы[107].

Соединенные Штаты имели свои основания приветствовать свержение царизма: оно облегчало желательное вступление в войну, позволяя сделать это под маской защит демократии[108], и открывало благоприятные перспективы для сближения с Россией и экономической экспансии там. Состав Временного правительства, его заверения и первые шаги внушали доверие Вашингтону. Состояние русской армии не имело пока для Америки такого значения, как для европейских союзников. Что касается внутренней борьбы в России, то предполагалось, что признание Временного правительства «незаинтересованной» в войне «великой заокеанской демократией» укрепит его авторитет в стране.

Все это побудило американского посла Д. Френсиса в телеграмме своему шефу от 5 марта ратовать за желательность инициативы США в деле признания обновленной России.

Инициатива нейтральных США ставила союзников России в неловкое положение. Еще важнее было другое – опасение, как бы конкурент не извлек особых выгод из первопризнания. П.Н. Милюков тотчас использовал оба эти обстоятельства, известив союзных представителей об американском шаге. В 3 часа дня 9 марта французский и итальянский послы и советник американского посольства Ф. Линдлей явились к П.Н. Милюкову с сообщением о признании их странами Временного правительства. Дипломаты вручили министру соответствующие ноты, где подчеркивалась необходимость совместной борьбы до победного конца, и условились, что церемония признания состоится сразу по выздоровлению Д. Бьюкенена[109].

22 марта Временное правительство было юридически признано помимо союзников и США также некоторыми нейтральными и зависимыми странами – Персией (7 марта), Норвегией (10 марта), Монголией (13 марта) и Швецией (19 марта)[110]."

http://history.milportal.ru/2014/07/rossiy...protivorechiya/