"Культурная революция" в СССР

Ф. И. Голощекин — И. В. Сталину, Л. М. Кагановичу
4 августа 1933 г. Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину.
Секретарю ЦК ВКП(б) т. Кагановичу.


Я считаю допустимым, если тов. Мирзоян, чтобы бороться с рядом недостатков и чтобы сплотить вокруг себя организацию, поставил [вопрос] о критике некоторых ошибок старого руководства [Прим. 1].
Но я решительно протестую против той бесцеремонной "проработки" и оголтелого шельмования меня, которое происходит сейчас в Казакстане под руководством крайкома.
В течение первых месяцев имелись выступления против меня открытых националистов, вплоть до предложений ходатайствовать о моем аресте. Они не получили отпора от крайкома, который в течение этих месяцев постепенно подготовлял под лозунгом "самокритики" выступления против меня.
Но уже в Москве — на собрании студентов т. Мирзоян выступил, что основным виновником разорения Казахстана являюсь я и что за это меня снял ЦК. Там же он поставил [вопрос] о необходимости широкого выступления против старого руководства, в первую очередь, против меня. А затем, в течение последнего месяца, "проработка" меня развернулась вовсю.
Это является основной темой всех собраний, этим заполнена вся казакстанская печать. Целые страницы газет посвящены критике старого руководства во главе с Голощекиным, где выдергиваются фразы из моих выступлений за все годы, отдельные пункты и фразы из решений крайкома за это время и на основании этого — я квалифицируюсь, как антиленинец, как исказитель ленинской национальной политики и указаний тов. Сталина, как принесший вред Казакстану.
Проработка и шельмование меня проходит красной нитью во всей работе июльского пленума Казкрайкома.
Положение дошло до того, что каждого активиста, который не выступает против меня, считают почти антипартийцем, а выступающие не в резкой форме против меня являются "примиренцами", у которых требуют признания своих ошибок и те публикуют соответствующие письма.
В "пылу самокритики" — происходит совершенно исключительное шельмование всего того, что было сделано, шельмование моего имени.
Для иллюстрации привожу перечень обвинений меня, изложенных в ряде статей и в выступлениях на пленуме.
1. Антиленинская установка в вопросе о необходимости пройти через определенные ступени при переходе от капиталистических отношений к социалистическим.
2. Нарушение указаний тов. Сталина в вопросах колхозного строительства.
3. Грубейшие искажения ленинской национальной политики нашей партии.
4. Нарушения большевистских принципов руководства и организационно-массовой работы.
5. Недооценка в вопросах коренизации советского и партийного аппарата.
6. Недооценка борьбы за подъем национальной социалистической культуры.
7. Попытки сорвать и дискредитировать дело социалистической переделки казакского аула.
8. Перегибы выдавались за линию партии.
9. Извращение понимания ликвидации фактического национального неравенства.
10. Непонимание существа социалистического наступления в условиях кочевого и полукочевого аула.
11. Непонимание значения в условиях животноводческого аула союза с середняком, как основы колхозного движения.
12. Грубейшие извращения в области заготовок. Недоучет торговой и производственной форм смычки в кочевых и полукочевых районах. Игнорирование единоличника.
13. Ошибки и оппортунизм в культурном строительстве.
14. Недооценка, а порой полное игнорирование казакской печати. Зажим самокритики приводил к тому, что печать была в загоне.
15. Ошибки в землеустройстве!!
16. Антиленинские грубейшие ошибки в неучете особенностей Казакстана.
17. Отсутствие и забвение партийной работы.
18. Грубейшие ошибки в понимании Октября в Казахстане.
19. Игнорирование работы в советах, профсоюзах и комсомоле.
20. Извращения в подготовке кадров.
21. Недооценка роли комсомола и неоказание ему помощи.
22. Ошибки и извращения не только в ауле, но и в коллективизации русского села.
23. Грубейшие извращения марксизма-ленинизма.
24. "Смыкание левацких элементов, смыкание левацких ошибок с забвением особенностей аула, несших в себе элементы великодержавного шовинизма, т. е. иначе говоря — левацкие ошибки приводили к великодержавному шовинизму". (Исаев).
25. Отрицание, что великодержавный шовинизм — является главной опасностью в данный момент.
26. Очковтирательство.
27. Зажим самокритики.
28. Голое администрирование.
29. Я не информировал и скрывал от ЦК, иначе меня давно бы сняли.
30. Сопротивление уменьшению мясозаготовительного плана.
31. Результатом моего руководства является разорение Казакстана.
32. Непонимание, искажение и смазывание постановления ЦК от 17сентября [Прим. 2].
33. Постановление ЦК от 17 сентября проводит резкую грань между старым и новым направлением против всего, что было до этого в руководстве Казакстана.
Все это взято мною из статей и выступлений на пленуме Казкрайкома, помещенных за последнее время в "Казакстанской правде".
Достаточно этого беглого перечня, чтобы поставить вопрос, как могло случиться, что в течение 7 лет я проводил антипартийную, антиленинскую политику, а ЦК не только об этом не знал, но и выносил одобрения руководству и доверял мне в течение всего времени.
Как могло случиться, что в течение этих лет, в особенности последних трех лет, в Казакстан приезжали и были в районах члены ЦК (т. т. Микоян, Шверник, Сулимов, Кубяк, Антипов, Андреев, Элиава) и члены ЦКК, все время находились инструктора ЦК и никто не сообщил ЦК о таком возмутительном антипартийном руководстве, если поверить всему тому, что теперь пишут и говорят.
Одно из двух: либо я исключительно умелый очковтиратель, антиленинец, не большевик, — тогда ЦК должен сделать соответствующий беспощадный вывод.
Либо в "порыве самокритики" происходит перехлестывание, вредная, антипартийная проработка старого руководства и меня, и в этом случае я прошу, чтобы ЦК сказал свое слово.
В связи с такой постановкой [вопроса] перед ЦК я считаю себя обязанным сказать, какие у меня действительно были ошибки и с чем я не справился.
Наряду с крупными достижениями во всех областях партийного и советского строительства, в 30-35 кочевых и полукочевых казакских районах — налицо резкое падение животноводства и в связи с этим и откочевками — крайне бедственное положение казакского населения этих районов.
Одной очень серьезной причиной этого являются ошибки в коллективизации казакского аула весною [19]30 года, в которых повинен крайком и, конечно, в первую очередь, я.
Эту ошибку мы осознали, признали и неоднократно подвергали себя критике, начиная с 7-ой Казакской партконференции в [19]30 г.
Кстати, на этой же конференции [19]30 года, тов. Квиринг от имени ЦК подверг нас критике по этой линии.
Но основное состоит в том, что осознав эту ошибку, мы в течение двух лет энергично исправляли ошибки, вели настойчивую, решительную борьбу с извращениями по линии коллективизации, голого администрирования, перегибов при заготовках и т. п.
В целом ряде районов мы распускали колхозы, раздавали обратно обобществленный скот.
Почти во все районы посылали краевых работников и комиссии для проведения наших мероприятий. Применяли жесткие репрессии партийного и судебного характера против нарушителей партийной линии советской политики.
Но в том-то и дело, что несмотря на все это, мы не преодолели падения животноводства, не преодолели грубых извращений по линии коллективизации и заготовок в аулах.
Именно в этом наша вина.
Мы не добились, не побороли левацкие перегибы и произвол в районах, потому, что аульные кадры оказались не нашими, действовавшими против нас, против партийной линии, против советской политики, в пользу баев и националистов.
Мы делали также ошибки и в области оседания, форсируя без достаточной материальной и организационной базы, без достаточных предварительно подготовленных мероприятий.
И в этом наша вина.
Я думаю, что эти вышеперечисленные ошибки и то, что мы не справились с трудностями последних двух лет, порожденных этими ошибками и рядом других причин, не зависящих от руководства, — совершенно достаточны для того, чтобы тов. Мирзоян мог на этом развить критику старого руководства и лично меня.
Именно на этом можно было бы поднять парторганизацию в борьбе против всяких извращений и против прошлых ошибок, для преодоления трудностей, и это принесло бы пользу, тогда как та критика, то шельмование, то перехлестывание, которое происходит сейчас, — смазывая и затушевывая все положительное, что делалось старым руководством и мною, в том числе и правильность проведения национальной политики партии, не только наносит незаслуженный, невыносимый для меня удар, но и льет воду на мельницу всех националистов, с которыми мы вели борьбу и которые теперь подняли голову, выступая открыто в своей правоте против линии, которая проводилась в течение 7 с половиной лет.
Создавшееся положение заставляет меня просить ЦК сказать свое веское слово в оценке моей работы за 7 1/2 лет и в отношении той бесцеремонно-неправильной и, по-моему, вредной критики старого руководства и лично меня, которая сейчас ведется в Казакстане.
С коммунист[ическим] приветом Ф. Голощекин.
4/VIII 33 г.


РГАСПИ. Ф. 81. On. 3. Д. 419. Л. 55-57. Машинописный текст. Дата и подпись — автограф.