Гибель Курска

Согласно «Плана практических торпедных стрельб» группе подводных лодок по стороне «северных» на выполнение боевых упражнений предоставлялось 14 часов времени — с 04 часов 00 минут до 18 часов 00 минут 12 августа. Резервного времени для учебных атак этот документ не предусматривал ни для одной подводной лодки. По плану К-141 «Курск» выполняла боевое упражнение практическими торпедами с 11 часов 40 минут¬ до 13 часов 40 минут 12 августа. Район, где она маневрировала, из-за малых глубин для совместного плавания атомных подводных лодок и противолодочных надводных кораблей не предназначался. На Северном флоте уже давно перестали обращать внимание на такие мелочи. Пословица «Как-нибудь делаешь, как-нибудь и выйдет» точно определяет качество той учебно-боевой работы, которую выполняли в то время многие должностные лица Северного флота.

Около 06 часов 00 минут подводная лодка «Курск» заняла назначенный «неудобный» район. По радиосвязи командир доложил на командный пункт флота и ТАРКР «Пётр Великий» о готовности выполнять атаку надводных кораблей торпедным оружием. В 08 часов 40 минут 12 августа подводная лодка всплыла на перископную глубину, приняла целеуказание, о местонахождении отряда боевых кораблей и нанесла по нему условный ракетный удар. В 08 часов 45 минут береговой командный пункт флота получил доклад командира АПЛ «Курск» о выполнении учебной ракетной атаки по ОБК. После этого никаких других сообщений с борта К-141 «Курск» ни на берег, ни на корабли и авиацию флота не поступало. Все разговоры о том, что командир подводной лодки передавал на берег сообщение о неисправности практической торпеды и спрашивал разрешение на ее отстрел — вымысел.

Если на борту атомной подводной лодки возникает аварийная ситуация с каким-либо видом оружия, командир подводной лодки не должен спрашивать старшего начальника на берегу, как ему поступать в данном случае. Он самостоятельно принимает меры к ликвидации аварии, в том числе и сброс аварийного боезапаса за борт, если это необходимо для безопасности подводной лодки. В случае сброса аварийных боеприпасов, командир АПЛ обязан выполнить два условия. Первое: в секторе или районе сброса аварийного оружия не должны находиться посторонние суда, сооружения или люди. Второе: аварийный боезапас должен быть приведен в небоеготовое состояние — установочные величины обнулены, а двигатели заглушены.

Экипаж «Курска» аварийного состояния практической торпеды 65-76 ПВ в торпедном аппарате № 4 не заметил, несмотря на то, что нештатная ситуация с ней развивалась порядка 1,5-2,5 часов. Все произошло мгновенно и командир подводной лодки не имел возможности передать на берег какого-либо сообщения об аварии. О том, почему подводники не заметили опасного состояния перекисной торпеды, будет сказано ниже.

Версия о том, что АПЛ всплыла на перископную глубину для отстрела аварийной торпеды так же несостоятельна. Этой торпедой стрелять можно с очень больших глубин погружения подвод¬ной лодки. Если бы экипаж в подводном положении заметил аварийное состояние практической торпеды, он мог бы выстрелить ее за борт без всплытия на перископную глубину. Подводная лодка в момент аварии находилась на перископной глубине совсем по другой причине.

Необходимо заметить, все то, что происходило на борту «Курска» до катастрофы и после нее, в найденной бортовой документации АПЛ не зафиксировано. Документов, которые могли бы точно подтвердить, что та или иная ситуация на подводной лодке развивалась так, а не иначе, нет. Они уничтожены взрывом боевых торпед. К сожалению, на современных атомных подводных лодках нет системы автоматического документирования по¬вседневных событий. После катастрофы АПЛ К-278 «Комсомолец» в 1989 году было принято совместное решение Министерства судостроения СССР и ВМФ об оснащении атомных подводных лодок системой автоматического документирования, но воз и ныне там. Все происходит дедовским способом — вахтенный офицер и вахтенный центрального поста ручкой записывают в вахтенный журнал все события, команды, доклады, которые происходят за время их вахты. Эти записи зачастую имеют про¬пуски важных сведений и, в случае необходимости, точно установить, что произошло на подводной лодке, бывает очень трудно. В аварийной ситуации за короткий промежуток времени происходит масса событий, на главный командный пункт поступает огромный объем информации, и вахтенный офицер просто не в состоянии зафиксировать все в вахтенный журнал. Конструкторы АПЛ не разработали автоматические системы документирования. Флотские начальники нашли выход из этой ситуации. Они обязали подводников купить за свой счет портативные магнитофоны для главного командного пункта и включать их на запись во время нештатных ситуаций, практических стрельб, учений. Но эти магнитофоны не имеют требуемой прочности и огнестойкости. Конструкторы ФГУП ЦКБ «МТ Рубин», проектируя АПЛ 949 А проекта для книги рекордов Гиннесса, видно считали, что на «самой большой и надежной подводной лодке в мире» должна быть и самая «надежная» система документирования — амбарная книга учета.

Из тех записей в бортовой документации «Курска», которые случайно сохранились после катастрофы АПЛ, трудно, но возможно понять, почему произошла трагедия. Недостающие эле¬менты мозаичной картины событий 10-12 августа 2000 года на «Курске» можно найти при одном условии — честно и правдиво расследовать все, что связано с учебно-боевой деятельностью экипажа подводной лодки и должностных лиц флота, которые имели к этому отношение. Правда — опасное лекарство для ведомственных интересов ВМФ и ВПК. Она, как скальпель хирурга, может излечить больной организм, а может и убить. Я уверен в том, что, правда, о гибели экипажа «Курска» пойдет на пользу больному организму ВМФ и ВПК России. Итак, вот как это было.

В вахтенной документации подводной лодки, которая была найдена на борту затонувшей АПЛ «Курск», имеется собственноручная запись командира боевой минно-торпедной части следующего содержания: «11 августа 2000 года 15 часов 50 минут. Произвели замер давления (роста) в резервуаре окислителя за 12 часов. Давление возросло до 1 кг/см². Произвели подбивку ВВД (воздух высокого давления — Авт.) в воздушный резервуар до 200кг/ см²». Подводнику-специалисту эта короткая запись говорит о многом. Во-первых, эта информация относится к перекисной практической торпеде 65-76 ПВ. Во-вторых, состояние окислителя этой торпеды длительное время, с 3 по 11 августа 2000 года, было в норме и не вызывало у личного состава каких-либо опасений. В-третьих, в перекисной практической торпеде через неплотности воздушной магистрали имелись микропротечки воздуха высокого давления. Это не является аварийной ситуацией. В торпедах (боевых и практических) пополнение воздуха высокого давления является обычной технологической операцией. Как автомобилисты перед рейсом проверяют давление в колесах автомобиля, так торпедисты перед стрельбой проверяют давление ВВД в воздушном резервуаре торпеды. При необходимости, воздух в торпеде пополняют. Делается это просто. В горловину торпеды вставляется специальная колонка, открывается запирающий воздушный клапан и через корабельную систему технического воздуха в торпеду нагнетается воздух до нужного давления. Эта технологическая операция проводится с разрешения командира подводной лодки. В обнаруженной вахтенной документации не зафиксировано разрешения командира АПЛ на пополнение ВВД. Не зафиксировано также и время открытия-закрытия запирающего воздушного клапана в торпеде 65-76 ПВ. Имеется запись только о том, что происходила такая работа, как набивка воздуха в воздушный резервуар торпеды до требуемого давления.

Пополнение воздуха в торпедах на сильных окислителях требует особой осторожности и специально обезжиренных инструментов и систем. Обезжиривание торпедного инструмента, воз¬душных шлангов и систем технического воздуха производится ежегодно под наблюдением корабельной комиссии.

Теперь вспомним, что с момента постройки подводной лодки в 1995 году и до 2000 года личный состав перекисные торпеды на АПЛ не эксплуатировал и более трех лет не выполнял стрельбы практическими торпедами. Вспомним и то, что в имеющемся «Акте проверки и обезжиривания трубопроводов технического воздуха» АПЛ «Курск» от 15 декабря 1999 года подписи членов корабельной комиссии и командира подводной лодки фальшивые. Из этого следует абсолютно достоверный вывод о том, что на «Kypcке» длительное время системы технического воздуха не эксплуатировались и не обезжиривались. За это время внутри трубопроводов технического воздуха скопились частицы пыли и органических масел, а в переносные воздушные шланги могли попасть мельчайшие частицы грязи, смазки и ворсинки ветоши. Таким образом, пополнение ВВД 11 августа 2000 года было выполнено неочищенным воздухом и в воздушный резервуар практической торпеды попала вся грязь из воздушных трубопроводов и шлангов, которая скопилась за долгие годы их бездействия.

В инструкции по обращению с перекисью водорода говорится, что при попадании в нее органических масел, металлической стружки и опилок, медных и свинцовых деталей, грязи, пыли и других предметов начинается бурный процесс разложения перекиси, который сопровождается большим выделением тепла и заканчивается взрывом.

11 августа 2000 года, после пополнения ВВД через грязные трубопроводы и шланги, не обезжиренный воздух из воздушного резервуара торпеды не мог попасть в резервуар окислителя. При нахождении практической торпеды 65-76 ПВ на стеллаже, запирающий воздушный клапан на ней закрыт, а на воздушном курковом кране установлены предохранительные устройства. Вот почему «толстая» торпеда вела себя смирно до тех пор, пока не началось ее приготовление к загрузке в торпедный аппарат № 4. Именно после загрузки в торпедный аппарат внутри торпеды началась неконтролируемая реакция разложения перекиси водорода, но не в самом резервуаре окислителя, а в пусковом баллоне окислителя, который находиться внутри резервуара окислителя. Почему же это произошло?

При приготовлении практической торпеды к загрузке в торпедный аппарат, на ней открывается запирающий воздушный клапан и снимается первая ступень предохранения воздушного куркового крана. При открытом воздушном запирающем клапане ВВД подается к воздушному курковому крану. В таком состоянии торпеда загружается в торпедный аппарат. В момент выстрела автоматически снимается вторая ступень предохранения воздушного куркового крана, и воздух высокого давления мгновенно подается на все исполнительные механизмы торпеды и в пусковые баллоны окислителя и горючего. Если на воздушном курковом кране курковый зацеп будет хотя бы чуть-чуть приподнят из-за недостаточной фиксации его устройством предохранения, после открытия воздушного запирающего клапана ВВД начнет поступать в воздушные трубопроводы торпеды и в пусковые баллоны топлива и окислителя. Такое поступление воздуха увидеть визуальным осмотром торпеды невозможно. Можно проверить только положение курка воздушного крана и фиксацию его предохранительным устройством. Перед загрузкой торпеды в торпедный аппарат именно такой контроль и должен осуществить личный состав торпедистов. Заводская инструкция по эксплуатации перекисных торпед на АПЛ 949 А проекта в ультимативной форме требует от подводников после открытия воздушного запирающего клапана на торпеде, проверить положение курка на воздушном кране и состояние его предохранительного устройства. Только удостоверившись в том, что откидывающийся курок воздушного крана находится в исход¬ном положении, разрешается заряжать торпеду в торпедный аппарат.

Обгорелая папка с эксплуатационными инструкциями для перекисных торпед, которая чудом сохранилась после взрыва на борту АПЛ «Курск», хранила в себе поразительные сведения. Эти инструкции не относились к тем торпедам и торпедным аппаратам, которые были на борту «Курска». Они определяли порядок эксплуатации перекисных торпед и торпедных аппаратов не на АПЛ 949 А проекта, к которому принадлежала подводная лодка «Курск», а на атомной подводной лодке другого проекта. Модифицированные торпедные аппараты и перекисные торпеды К-141 «Курск» существенно отличаются от тех, на которые имелись эксплуатационные инструкции. Не трудно догадаться, откуда на борту АПЛ «Курск» появились эти инструкции. На 1-й флотилии до 1999 года перекисные торпеды на подводных лодках 949 А проекта не эксплуатировались, соответственно не были разработаны и корабельные инструкции для этих торпед. Бывший командир минно-торпедной боевой части К-141 «Курск» ранее проходил службу на одной из многоцелевых атомных подводных лодок, в боекомплекте которой имелись перекисные торпеды. При переходе его в экипаж «Курска», он взял с собой часть служебной документации торпедной боевой части многоцелевой АПЛ, в числе которой оказались и инструкции по эксплуатации перекисных торпед. На новом месте службы долгое время эти инструкции не требовались торпедистам. Они нужны были на различных проверках для предъявления проверяющим офицерам вышестоящих штабов в качестве доказательства того, что вся служебная документация минно-торпедной боевой части АПЛ «Курск» в наличии. Внутреннего содержания этих инструкций никто из офицеров многочисленных комиссий не читал. Непригодность этих инструкций должны были выявить офицеры штаба 7-й дивизии при приемке первой курсовой задачи, но этого не произошло. Я уже рассказывал, с какими нарушениями принимались от экипажа первая курсовая задача в декабре 1999 года и в июне 2000 года. При том отношении к профессиональной подготовке подводников-торпедистов, которое было в штабах 7-й дивизии, 1-й флотилии подводных лодок, минно-торпедном управлении Северного флота и управления ВМФ, обнаружить в торпедной боевой части АПЛ «Курск» посторонние инструкции ни один проверяющий офицер не мог.

Наступило 12 августа 2000 года, когда торпедистам «Курска» потребовались эти эксплуатационные инструкции для приготовления перекисной практической торпеды к стрельбе.

Конечно, пользоваться ими подводники не могли. На минуту представим себе, что на авиалайнере Ту-154 экипаж начал бы приготовление самолета к полету по предполетной инструкции авиалайнера Ту-134. Что из этого получилось бы, думаю, объяснять не надо. Подобная ситуация произошла на борту К-141 «Курск» 12 августа при приготовлении торпеды 65-76 ПВ к стрельбе.

Подводники приготовили эту торпеду не так, как требовалось по заводской инструкции АПЛ 949 А, не так, как было написано в имеющейся технической документации на эту торпеду, а так, как были обучены это делать. Обучения этому типу торпед торпедисты «Курска» практически не проходили, поэтому подготовку к стрельбе торпеды 65-76 ПВ они провели как умели. Самое главное, что в тех инструкциях на перекисные торпеды, которые были в торпедной боевой части, не содержалось категорического предупреждения заводской инструкции АПЛ 949 А проекта о проверке положения куркового воздушного крана и устройства его стопорения после открытия запирающего воздушного клапана. Это привело к роковой ошибке торпедистов АПЛ «Курск».

Открыв на торпеде запирающий воздушный клапан и сняв первую ступень предохранения с куркового воздушного крана, торпедисты, вероятнее всего, не проверили состояние откидывающегося курка и его предохранительного устройства. Скорее всего, предохранительное устройство не полностью фиксировало курок, и он был чуть приподнят. В таком техническом состоянии перекисная практическая торпеда 65-76 ПВ была за¬гружена в торпедный аппарат № 4. Это произошло ориентировочно между 9 и 10 часами 12 августа 2000 года. Почему именно в это время?

Во-первых, в заводской инструкции по эксплуатации перекисных торпед 65-76 ПВ говорится, что после загрузки торпеды в торпедный аппарат ее можно не подключать к системе контроля окислителя при условии, что стрельба состоится не позднее трех часов с момента загрузки торпеды в трубу торпедного аппарата. Стрельба перекисными торпедами с подключенной системой контроля окислителя требует дополнительных переключений на пульте управления. Чтобы не забыть отключить СКО в момент стрельбы, подводники на учении никогда не подключали систему СКО к торпеде и заряжали ее в торпедный аппарат с таким расчетом, чтобы время нахождения торпеды без СКО не превышало допустимых пределов. Во-вторых, при инструктаже командиров подводных лодок, который проводился у командующего флотом 9 августа, было сказано, что перекисные торпеды нужно готовить не ранее 3-х часов до начала стрельбы. Упрощенчество боевой учебы в ВМФ привело к тому, что командиры подводных лодок всегда знали точное время выполнения учебных атак. Так было и в этот раз. Все командиры подводных лодок, которые принимали участие в торпедных стрельбах по ОБК, точно знали время своей стрельбы. Знал это время и командир «Курска» с торпедистами — с 11 часов 40 минут и до 13 часов 40 минут.

Размеры района и возможности гидроакустических средств АПЛ «Курск» позволяли подводной лодке легко обнаружить ОБК на подходе к району нахождения и выполнить учебную атаку дальнеходной торпедой 65-76 ПВ сразу же после входа ОБК в ее район. Это обстоятельство требовало от командира АПЛ полной готовности торпедного аппарата № 4 с торпедой 65-76 ПВ к стрельбе ориентировочно к 11 часам 25 минутам. Чтобы допустимое время нахождения перекисной торпеды в торпедном аппарате без подключения ее к системе контроля окислителя не превысило предельной величины, командир подводной лодки «Курск» должен был дать команду на загрузку торпеды в торпедный аппарат и приготовление его к стрельбе не ранее 9 часов и не позднее 10 часов 12 августа. Таким образом, торпеда 65-76 ПВ была загружена в ТА № 4 именно в это время. К сожалению, конструкция перекисной торпеды 65-76 ПВ такова, что даже с подключенной системой контроля окислителя невозможно узнать состояние окислителя в пусковом бал¬лоне. СКО не контролирует окислитель пускового баллона, она контролирует окислитель только в резервуаре окислителя. Как я уже говорил, пусковой баллон с окислителем находится внутри резервуара окислителя. Такое устройство системы энергокомпонентов торпеды напоминает русскую матрешку — один баллон находится внутри другого. Перекись водорода из пускового бал¬лона подается в камеру сгорания торпеды воздухом высокого давления, а из резервуара окислителя — насосом. Две независимые друг от друга системы подачи окислителя в камеру сгорания обеспечивают торпеде после выстрела устойчивое положение на траектории хода.

После загрузки перекисной торпеды в торпедный аппарат № 4 грязный воздух из воздушного баллона через неплотность куркового воздушного крана в малых объемах начал поступать в пусковые баллоны окислителя и горючего. Так как на трубопроводах пусковых энергокомпонентов стоят клапана, которые открываются только в момент выстрела торпеды, керосин и перекись водорода из пусковых баллонов не выдавливалась воздухом в ка¬меру сгорания. В пусковом баллоне керосина начало медленно возрастать давление, а в пусковом баллоне окислителя из-за необезжиренного воздуха началось бурное разложение перекиси водорода с выделением тепла и быстрым нарастанием давления.

На некоторое время прерву свой рассказ о торпеде в торпедном аппарате № 4 и попытаюсь восстановить те события, которые происходили на подводной лодке после 10 часов 12 августа.

Из документов следует, что именно в это время АПЛ «Курск» всплыла на перископную глубину и находилась в таком положении до момента первого взрыва. Поговорим о том, почему К-141 оказалась на поверхности моря задолго до начала стрельбы.

Торпедная атака боевых надводных кораблей — сложный вид боевых действий подводных лодок, который требует от экипажа большого напряжения сил и профессионального мастерства. Корабельный боевой расчет (КБР) при подготовке к торпедной атаке должен выявить боевой ордер кораблей противника, определить местоположение главной цели в ордере, параметры движения кораблей (курс, скорость, дистанцию), вывести под¬водную лодку в назначенную позицию стрельбы, произвести стрельбу, установить результаты стрельбы и уклониться от контратак противника. Труднее всего обнаружить противника, выявить его боевой ордер, главную цель и определить дистанцию до нее. Для получения этих данных требуется сложное маневрирование АПЛ и высокая тактическая подготовка экипажа. В мирное время командиры подводных лодок знают, что обнаружение атакующей подводной лодки условным противником реально ничем не угрожает ей, кроме как небольшим снижением общей оценки за боевое упражнение. Поэтому, на учениях в море для быстрого получения точных параметров движения кораблей «противника» командиры АПЛ применяют самый простой тактический прием времен Второй мировой войны. Подводная лодка всплывает на перископную глубину, поднимает антенну радиолокационной станции (РЛС), включает режим излучения электромагнитной энергии и на экране РЛС, как на фотографии, появляется изображение ордера надводных кораблей, главная цель и дистанция. Без какого-либо труда добываются все необходимые данные для стрельбы торпедами. В военное время использование РЛС или гидроакустической станции (ГАС) в актив¬ном режиме неминуемо приведет к обнаружению атакующей подводной лодки противником с непредсказуемыми последствиями для экипажа.

Начиная со времен «холодной войны» и по сей день, наши командиры атомных подводных лодок на всех флотах при торпедных атаках боевых надводных кораблей используют РЛС и ГАС в активном режиме. Это позволяет легко добиться точного по¬падания практической торпеды в цель. Показатели торпедной подготовки из года в год росли и на отдельных флотах достигли почти 95%-й результативности. Победителей строго не осуждали. В огневой подготовке главной была высокая успешность торпедных стрельб, и командиры АПЛ ее ежегодно повышали. Так было и на учениях Северного флота 12 августа 2000 года. АПЛ «Курск» задолго до начала боевого упражнения всплыла на перископную глубину для того, чтобы случайно не пропустить боевые корабли и до входа их в район при помощи РЛС определить боевой ордер и дистанцию до них. Как известно, гидроакустики ТАРКР «Петр Великий» в 11 часов 20 минут зафиксировали активное излучение ГАС «Курска». В это время надводные корабли находились еще за районом АПЛ, но подводная лодка уже обнаружила их, и командир в этот раз принял решение определить дистанцию до кораблей с помощью активного тракта гидроакустической станции. В дальнейшем, после входа надводных кораблей в район стрельбы «Курск», командир подводной лодки обязательно использовал бы и РЛС. Однозначно можно утверждать, что в 11 часов 20 минут командир АПЛ «Курск» дал команду торпедистам на окончательное приготовление торпедного аппарата № 4 к стрельбе.

Окончательное приготовление к стрельбе заключается в заполнении кольцевого зазора (пространство между внутренней поверхностью торпедного аппарата и корпусом торпеды) торпедного аппарата водой. Это происходит быстро. Таким образом, в 11 часов 28 минут, за несколько секунд до первого взрыва, торпедный аппарат № 4 был окончательно готов к стрельбе, заполнен водой, а задняя крышка закрыта на кремальерный замок. Однако вернемся к практической торпеде 65-76 ПВ.

К 11 часам 28 минутам давление внутри пускового баллона окислителя достигло критического значения. Пусковой баллон не оборудован предохранительным клапаном сброса давления, по¬этому энергия от разложения перекиси водорода в течение 1,5 — 2,5 часов накапливалась внутри баллона. В 11 часов 28 минут 32 секунды внутри резервуара окислителя торпеды 65-76 ПВ взорвался пусковой баллон окислителя. Сила взрыва окислителя в пусковом баллоне была эквивалентна взрыву 5-7 килограммов тротила. Этот локальный взрыв разрушил пусковой баллон с керосином и явился пусковым детонатором для мгновенного взрыва почти полутора тонн окислителя в резервуаре окислителя, керосина в резервуаре горючего и воздушного баллона под давлением 200 кг/ см2. Определено, что первый взрыв торпеды в торпедном аппарате № 4 по мощности был эквивалентен 150-200 килограммов тротила.

Он разрушил переднюю и заднюю крышки торпедного аппарата № 4, корпус торпедного аппарата в межбортном пространстве и часть легкого корпуса с. различными корабельными системами в носу АПЛ. Прочный корпус подводной лодки и корпус торпедного аппарата внутри 1-го отсека выдержали силу этого взрыва и остались целы. В торпедном аппарате № 4 разрушились самые уязвимые места — задняя крышка с кремальерным замком, передняя крышка и корпус ТА вне прочного корпуса АПЛ. Подобные разрушения наблюдались при взрыве баллистической ракеты в шахте № 6 АПЛ К-219 в Атлантике в 1986 году. Тогда в закрытой шахте взорвалось несколько десятков тонн окислителя и ракетного горючего. Силой взрыва, который по мощности намного превосходил мощность первого взрыва на АПЛ «Курск», была разрушена верхняя крышка с кремальерным замком ракетной шахты № 6. Прочный корпус АПЛ и корпус ракетной шахты выдержали огромную силу взрыва энергокомпонентов ракеты. Это спасло экипаж К-219 от больших человеческих жертв.

Вернемся в отсеки АПЛ «Курск». В момент первого взрыва через разрушенную заднюю крышку торпедного аппарата № 4 в 1-й отсек распространилась ударная волна и начала поступать забортная вода. Давление во фронте ударной волны было порядка 5- 8 кг/ см2. Воздействие ударной волны на человека заключается в мгновенном сжатии его давлением со всех сторон. Это длится несколько долей секунды, и человек воспринимает такое сжатие, как резкий удар по всей поверхности тела. Давление во фронте ударной волны более 1кг /см2 приводит к тяжелым последствиям и смертельно для человека. Таким образом, после первого взрыва все подводники которые были в 1-ом отсеке погибли мгновенно.

Казалось, что энергию ударной волны должна была погасить межотсечная переборка между первым и вторым отсеками. Эта переборка рассчитана на избыточное давление 10 кг/см2 и могла стать непреодолимой преградой на пути ударной волны. Этого не случилось. Ее разрушительное и уничтожающее воздействие распространилось во 2-й отсек, где находился главный командный пункт управления подводной лодкой. Переборка 1-го отсека выдержала и ослабила силу ударной волны и во 2-й отсек она прошла существенно ослабленной. Но ее силы хватило на то, чтобы весь личный состав 2-го отсека получил тяжелые контузии и оказался в неработоспособном состоянии. Атомная подводная лодка «Курск» через 1-2 секунды после взрыва торпеды 65-76 ПВ оказалась неуправляемой. Как могло такое произойти? Почему ударная волна проникла во 2-й отсек? Ведь в момент первого взрыва личный состав подводной лодки находился по местам боевой тревоги, и все отсеки должны были быть герметичны. Вот здесь-то и зарыта собака. Никто из правительственной комиссии, ВМФ и ВПК не хочет трогать место, где «зарыта собака», чтобы не отравиться «удушливым запахом».

Оказывается, «самую надежную в мире» атомную подводную лодку легко уничтожить без какого-либо насилия со стороны врага. Конструкция самой современной атомной подводной лодки такова, что при залповой стрельбе торпедами (одновременная стрельба из нескольких торпедных аппаратов) для предотвращения повышения давления в 1-ом отсеке требуется открывать переборочные двери или переборочные захлопки системы вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Такая техническая операция приводит к разгерметизации отсеков подводной лодки в самый опасный момент стрельбы боевыми торпедами. Если учесть, что во 2-м отсеке АПЛ 949 А проекта находится главный командный пункт управления получается, что разгерметизация 1-го и 2-го отсеков приводит к угрозе поражения всей подводной лодки даже от незначительной нештатной ситуации в 1-ом отсеке. Того, кто готовил в ВМФ тактико-техническое заключение на этот проект подводной лодки, не интересовали проблемы ее живучести и непотопляемости, проблемы безопасности экипажа. Флотские начальники всегда хотели до бесконечности оставаться в своих уютных московских кабинетах. Конфронтация адмиралов с руководством могущественного ВПК страны по вопросам кораблестроения, существенно сокращала сроки нахождения первых на теплых местах. Поэтому на нашей самой современной атомной подводной лодке технические решения обеспечения залповой торпедной стрельбы оказались времен 60-х годов XX столетия. Такая технология залповой торпедной стрельбы была на самых первых атомных подводных лодках СССР. Но на этих подводных лодках главный командный пункт АПЛ не находился рядом с торпедным отсеком.

Экипаж «Курска» должен был стрелять по ОБК двумя практическими торпедами из двух торпедных аппаратов. В тактическом плане эти стрельбы не должны выполняться одновременно, но могла возникнуть такая ситуация, когда командир мог бы стрелять залпом из двух торпед. Поэтому торпедисты (или ГКП), учитывая требования заводских инструкций, перед началом практических стрельб открыли переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками. Через них ударная волна от взрыва торпеды 65-76 ПВ и попала во 2-ой отсек. Конструкторы подводной лодки спроектировали АПЛ 949 А проекта так, что ee живучесть в момент залповой торпедной стрельбы равняется нулю. Руководство военно-морского флота согласилось с тем, что в составе ВМФ будут самые современные АПЛ — самоубийцы. Стоило ли руководству ФГУП ЦКБ «МТ Рубин» и адмиралам ВМФ удивляться, что К-141 «Курск» в мирное время оказалась на дне Баренцева моря? Такая участь может постигнуть не один корпус АПЛ 949 А проекта (плюю три раза через левое плечо — Авт.). Если бы переборочные клапаны вентиляции между 1-м и 2-м отсеками на АПЛ «Курск» были бы закрыты, катастрофы подводной лодки не произошло.

В этом случае, после взрыва практической торпеды, она с затопленным 1-м отсеком всплыла бы на поверхность. Весь экипаж, кроме моряков 1-го отсека, остался бы жив. К сожалению, конструкторы этой подводной лодки и адмиралы ВМФ, которые приняли ее в боевой состав флота, не оставили экипажу АПЛ «Курск» возможности выжить. На «самой надежной в мире» подводной лодке оказалась самая ненадежная система живучести и непотопляемости.

После взрыва торпеды в торпедном аппарате № 4 на подводной лодке сложилась следующая ситуация. Подводники 1-го отсека погибли, во 2-ом отсеке моряки получили тяжелые контузии и были неработоспособны. В остальных отсеках моряки остались живы, но ничего не знали о том, что происходит на подводной лодке. Офицеры главного командного пункта мгновенно были выведены из строя, и никто не успел дать сигнал аварийной тревоги и проинформировать личный состав в отсеках о характере аварии. В 1-й отсек через трубу торпедного аппарата № 4 поступала забортная вода со скоростью 3 — 3,5 м3 в секунду. Через открытые переборочные клапаны вентиляции вода затапливала и 2-ой отсек. После взрыва сработала защита реакторов и турбин. АПЛ потеряла ход и двигалась по инерции. Произошло переключение электропитания от турбогенераторов на аккумуляторную батарею. Из-за поступления забортной воды подводная лодка приобрела отрицательную плавучесть, большой дифферентующий момент на нос и с перископного положения начала медленно погружаться под воду. Теоретически в это время у живых подводников был еще шанс спасти подводную лодку и себя. Для этого надо было, чтобы кто-то из офицеров пульта управле¬ния главной энергетической установкой (ГЭУ) в 3-м отсеке дал команду на продувание цистерн главного балласта АПЛ воздухом высокого давления из 9-го отсека. Там имеется резервная система продувания балласта, но без команды из центрального поста ее никто не имеет права использовать. Центральный пост (главный командный пункт) был выведен из строя. На пульте ГЭУ имеется связь со всеми кормовыми отсеками и оттуда можно осуществлять руководство борьбой за живучесть АПЛ в случае необходимости. Но подобную аварийную ситуацию не предполагали и не отрабатывали ни на одной подводной лодке ВМФ. Подводники знали, что центральный пост может выйти из строя, и в этом случае АПЛ окажется без управления. В подобной ситуации управление подводной лодкой должно было осуществляться с резервного поста. Для перехода на резервный пункт управления требуется решение командира подводной лодки. На АПЛ «Курск» никто никаких решений не принимал и никакие команды в отсеки не поступали. Поэтому офицеры пульта ГЭУ не могли дать команду в 9-й отсек на продувание всего балласта. К сожалению, после катастрофы АПЛ «Курск» не произведена корректура «Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки» в вопросе о том, что же делать подводникам в отсеках в случае, если нет связи с центральным постом, и АПЛ тонет. В Главном штабе ВМФ не учатся даже на своих ошибках.

Итак, теоретически подводники после первого взрыва могли спастись, а практически все они были обречены. Подводная лодка погружалась все глубже и глубже. Через минуту после первого взрыва дифферент на нос достиг порядка 15-20 граду¬сов. Через две минуты первый отсек был почти весь заполнен водой и дифферент достигал 30-35 градусов. До дна Баренцева моря подводной лодке оставалось пройти порядка 20-25 метров. Через 15 секунд АПЛ К-141 «Курск» на скорости около 3 узлов, с дифферентом на нос 40-42 градуса на глубине 108 метров столкнулась с грунтом. Носовая часть подводной лодки смялась, а трубы торпедных аппаратов разрушились. Чудовищной силы взрыв боевых торпед в торпедных аппаратах и на стеллажах 1-го отсека разорвал прочный корпус АПЛ и, как могучий пресс, спрессовал в одну бесформенную груду металла все оборудование с 1-го по 3-й отсеки и большую часть моряков-подводников. В момент второго взрыва подводная лодка получила большой крен. Крен на левый и правый борт достигал 60-65 градусов. Вот откуда появилась вмятина на правом борту подводной лодки. Это не «борозда от пера руля иностранной подводной лодки», это борозда от неровностей морского дна, или от собственного носового горизонтального руля правого борта. Подводная лодка несколько десятков метров бортами и носом «пахала» дно Баренцева моря. Расчеты показывают, что после столкновения с грунтом АПЛ «ползла» по дну около 30 метров, а не полкилометра, как говорят некоторые «специалисты» морского дела.

Носовая межотсечная переборка реакторного отсека, которая по прочности намного больше других переборок, остановила ударную волну от взрыва почти двух тонн тротила и погасила ее разрушающую силу. Подводники с 6-го по 9-й отсеки остались живы. Двадцати трем морякам кормовых отсеков еще при жизни выпал жребий испытать муки ада. Трудно представить себе, что творилось в кормовых отсеках после удара АПЛ о грунт и взрыва боевых торпед. Нечеловеческая сила разметала моряков по отсеку. Часть механизмов сорвало с фундаментов крепления, выключилось освещение. Вместо палубы под ногами оказались переборка или борт подводной лодки. В отсеки с оглушительным шумом поступали забортная вода, воздух высокого давления, гидравлика, пар. За несколько секунд современная атомная подводная лодка превратилась в груду металла, а боевая техника, как многоголовый адский Цербер, терзала, калечила и жгла живых подводников «Курска». Но оказалось, что это не самые страшные испытания из тех, что выпали на долю моряков кормовых отсеков. Еще более мучительные истязания души и тела ждали их в 9-ом отсеке, куда они собрались все вместе с надеждой на спасение. Израненные, обожженные и оглушенные, задыхающиеся от недостатка воздуха и замерзающие от ворвавшегося в 9-й отсек холода Баренцева моря двадцать три моряка ждали помощи от своих старших начальников. Напрасно ждали. Начальники были всего в нескольких километрах от места катастрофы подводной лодки, но на помощь гибнувшему экипажу К-141 «Курск» не пришли. Они располагались в теплых и уютных кабинетах на берегу, в комфортабельных корабельных каютах в море и спасать подводников «Курска» не торопились. Когда пленники 9-го отсека это поняли, на самостоятельное спасение у них уже не хватило сил. Девятый отсек для двадцати трех моряков стал «девятым кругом Ада». У Данте там казнились предатели. Подводники «Курска» никого не обманывали и не предавали. За что же им выпала такая мученическая смерть? К сожалению, в нашей мирской жизни часто так происходит, что за чужие грехи расплачиваются безвинные люди. За чванство, высокомерие, профессиональную безграмотность многих морских начальников Северного флота и Главного штаба ВМФ расплатились своими жизнями сто восемнадцать моряков «Курска». «Флотоводцы» Северного флота предали людей в девятом отсеке и ценой их предательства стали жизни двадцати трех подводников. Так было в царском флоте, в советском флоте, так продолжается и сегодня. «Флотоводцы» присвоили себе безграничную власть и право быть безгрешными. Они распоряжаются судьбами и жизнями сотен тысяч моряков и при этом не несут никакой ответственности за свои волюнтаристские приказы и решения, за личную безграмотность и некомпетентность. Своим подчиненным «безгрешные флотоводцы» оставили долг и огромный перечень различных обязанностей, которые делают моряков всегда и во всем виноватыми. Закончатся ли в будущем ничем неоправданные и бессмысленные жертвы военных моряков — одному Богу известно. Хотелось бы, чтобы тех, кто распоряжается человеческими жизнями как своим имуществом, призывали к ответу не в загробном мире, а на земле.